Глава 40
На следующий день я позвонил госпоже Лапиной.
– Рад доложить вам, что мы нашли Нину.
– Слава богу! – воскликнула Галина Михайловна. – Вот счастье. Где она?
– В офисе, – залихватски солгал я, – рассказывает невероятные вещи.
– Девочка фантазерка, – прервала меня бабушка, – я объясняла вам, что Нина мастер художественного вранья. Можете доставить негодницу домой? Уж я ей тут выдам за спектакль! Ишь что придумала! Похищение разыграть.
– Вам придется самой подъехать в мой офис, – возразил я.
– Почему? – удивилась Галина Михайловна. – А-а-а-а! Понимаю, опасаетесь, что пройда улизнет. Разрешаю надеть на нее наручники.
– Не имею права так поступать с несовершеннолетней, – вывернулся я и продолжил лгать: – Кроме того, я обязан передать девочку родственнице, соблюдая правила. Понадобится заполнить ряд бумаг.
– Я полагала, что частные детективы избегают бюрократической волокиты, – рассердилась старуха.
– Куда без нее, – мирно заметил я, – и вы мне должны вторую часть денег. Лучше наличкой. Налоги, понимаете, весьма обременительны.
– Ладно, – сдалась мать Игоря, – буду у вас примерно через час.
Я изобразил радость:
– Отлично!
Старуха появилась в указанный срок.
– Где пакостница? – спросила она, усаживаясь в кресло.
Я молча положил перед пожилой дамой лист бумаги.
– Что это? – удивилась она.
– Вы владеете малолитражкой синего цвета? – задал я свой вопрос.
– Да, – после небольшой паузы подтвердила Галина Михайловна.
– Я полагал, что вы передвигаетесь исключительно на заднем сиденье, – заметил я, – не умеете водить. Но, оказывается, госпожа Лапина имеет права. В интернете можно найти много всякой чепухи, но, с другой стороны, Всемирная паутина весьма полезна. В ней, например, есть база ГИБДД, в которую умелый человек залезет. А у меня есть такой мастер.
– Уличаете меня во лжи? – улыбнулась бабка. – Вспомнили, как я вам сказала, что плачу шоферу? Но это правда. Да, права где-то валяются, однако я ими не пользуюсь. Когда-то сама сидела за рулем, но постарела, глаза не те, реакция плохая.
– Уши не слышат, ноги не ходят, – пробормотал Василий и показал посетительнице несколько снимков. – Качество не ахти, но видны номер и лицо того, кто управляет малолитражкой. Обратите внимание на день и время, когда камера зафиксировала нарушение. Надеюсь, не станете отрицать, что сами вели машину? Очень прошу, не надо говорить про какую-то очень похожую на вас даму, которая украла вашу тачку, покаталась и опять в гараже ее запарковала. Галина Михайловна проехала на желтый сигнал светофора. Потом, съезжая со МКАД на шоссе, повернула направо из левого ряда. Два нарушения в один день. Ай-ай-ай!
– Вы были в избе, в которой нашли труп Мирона, – добавил я.
Старуха поджала губы.
– Глупо это отрицать, – фыркнул Василий. – Вас видели во дворе избы в селе Коклюшки.
Галина Михайловна сделала резкий выдох.
– Ладно. Прикатила я туда.
– Зачем? – поинтересовался Бурмакин.
– Мне позвонили на мобильный, – ответила Лапина, – ночью, вернее, рано утром, около пяти. Номер не определился, в нем сплошные нули, дребезжащий пожилой женский голос сказал: «Ваша внучка в пьяном виде находится в нашей деревне Коклюшки, срочно ее заберите, или я в полицию заявлю. Она в последней избе. Бухая совсем, орала благим матом. Я в дом зашла, девчонка ревет: «Бабушку позовите», номер вашего телефона назвала». И что мне оставалось делать? Водитель уехал домой, да и вызывать его не хотелось. Я не желала никому показывать Нину в алкогольном опьянении. Рискнула сама сесть за руль. Дайте воды, пожалуйста.
Получив от меня стакан, Галина сделала несколько глотков и продолжила:
– Доехала я до села, вошла в дом, крикнула: «Нина!» – ответа не услышала, вошла в комнату. Изба маленькая, кухня, веранда и одна спальня. На кровати лежал подросток, я приблизилась к нему…
Лапина опять схватила стакан.
– Вы знаете, что я увидела. Чуть в обморок не упала, не пойми как сознание сохранила. Сначала решила: Нину убили, потом вдруг обратила внимание на руки, они не внучкины, отвела в сторону прядь волос… ухо не проколото. Ну и уехала.
– Вы бесстрашный человек, – восхитился Василий, – мало найдется женщин, способных дотронуться до трупа.
– Просто я собрала в кулак всю свою волю, – пробормотала Лапина, – вообще-то я совершенно обычная женщина, трусливая.
Я подлил Лапиной еще воды в стакан.
– Посмею возразить. Далеко не все дамы помогают мужу в организации заказных убийств. А после кончины супруга возглавляют агентство киллерских услуг.
Галина Михайловна принялась бурно возмущаться:
– Ну и чушь вам в голову взбрела…
Разговор затянулся надолго, но в конце концов Лапина сдалась:
– Андрей Ильич являлся моим сожителем, не супругом, он помогал людям, которые оказывались в тяжелых жизненных ситуациях. Мы с сыном стали жертвами Поморова.
Изо рта Лапиной полились потоки жалоб, она рассказывала о ежедневных побоях, ночевках с малышом в подъезде…
– Андрей был настоящий садист, – вещала она, – если вы не исполняли все его желания, мог убить. Супруг нас с Игорем голодом морил…
Я молча слушал старуху. Ловко она соврала мне в нашу первую встречу, но теперь-то я знаю правду, Лапина никогда не была несчастной одинокой матерью, которая от безденежья привела ребенка в секцию Карефу, потому что там брали детей бесплатно. Да, ее брак с Поморовым не регистрировался, они жили в гражданском союзе, но ведь не обязательно ставить штамп в паспорт. Поморов, зарабатывающий на хлеб с сыром организацией заказных убийств, мог предполагать, что попадется в руки правосудия. Жене и детям преступников, даже если они понятия не имели, чем занимается глава семьи, всегда приходится несладко. А вот к любовнице, даже постоянной, меньше претензий, по закону она Поморову никто. И по документам Игорь не сын Андрея.
Галина тем временем объясняла:
– В день «смерти» Андрея Ильича я ликовала. Все. Страшный человек ушел из нашей жизни. Но он вернулся. Под другим именем. С другой внешностью, голосом, но с прежними привычками. Опять начался ад. Когда муж наконец-то скончался, я не могла поверить, что он на самом деле мертв. Слава богу, во второй раз это оказалось правдой. И с той поры мы с Игорем свободны. Мой мальчик поднял бизнес…
– Вернее, продолжил дело отца, – уточнил Василий.
– Нет! Ложь! – закричала Лапина. – Вам это Нинка рассказала? Она вся в свою мать врунью! Ни слова правды Анастасия никогда не сказала! Да, я ездила в деревню. Но не убивала никого. И сейчас это вам легко докажу. Эксперт определил время, когда умер Мирон? Только не говорите, будто не смог! Знаю, что с точностью до минуты наступление кончины можно определить в редких случаях, но для меня важны часы. Так как?
Василий открыл айпад.
– По оценке патологоанатома, Стен скончался в промежуток с полуночи до двух-трех ночи.
Галина Михайловна постучала кулаком по столу.
– Вот, вот! А когда меня Бумагина видела?
– Примерно в семь утра, – пробормотал Бурмакин.
Пожилая дама повертела пальцем у виска.
– По-вашему, я сумасшедшая? Убила молодого человека… пусть даже совершила это в три. И дальше что? Осталась погулять в деревне до рассвета? Сразу не уехала?
Я почувствовал себя полнейшим идиотом.
– Отлично, что есть фото с дорожных камер, – не утихала Галина Михайловна, – это подтверждение моего алиби. Когда я спешила в деревню и нарушила правила, Мирона уже убили.
У Василия покраснели уши, Борис отвел глаза в сторону. А я разозлился на себя. Бурмакин неопытен и невнимателен, мой секретарь прекрасно ориентируется в интернете, может выловить там любую информацию. Но выводы-то надо делать господину Подушкину! Как я мог не проверить время смерти юноши? Как?!!
Лапина выдернула из коробки, стоящей на столе, бумажную салфетку.
– Простите, мне надо в туалет.
– Я провожу вас, – предложил Борис.
Когда они ушли, Василий вскочил и забегал по кабинету.
– Ну мы козлы! Не учли время смерти! Идиоты. Ну ничего, во втором раунде мы точно победим.
Но у меня не было такой уверенности.
– Если Галина попадется на крючок.
– Она взяла свою сумку, – обрадовался Бурмакин.
– Многие женщины, отправляясь в санузел, хотят еще и носик попудрить, – возразил я.
– Зачем грымзе прихорашиваться? – опешил следователь.
– Ну она-то себя таковой не считает, – вздохнул я. – Помните «Капричос» Гойи. «До самой смерти…»
– Чего? – поразился Василий.
Я хотел рассказать ему про серию сатирических офортов великого художника Франсиско Гойи, в частности про картину, изображающую древнюю старуху, которая кокетничает у зеркала, но не успел, потому что в кабинет вошел Борис.
– Гостья в туалете. Входная дверь заперта, так что ей ее не открыть, спальня тоже. В последней тишина.
– Хорошо, – одобрил я, – подождем.
Василий взял телефон.
– Вы на месте? О’кей. Не ступите там.
