Глава 16
Государство и море в эпоху европейской экспансии
В XVII веке морские державы атлантической Европы достигают совершеннолетия. Никого, за исключением самих пиренейских монархий, не устраивал одобряемый церковью раздел нехристианского мира между Испанией и Португалией, однако лишь к XVII столетию Гуго Гроций сформулировал убедительные и понятные доводы в пользу «свободного моря». И хотя временами как власти, так и частные лица пользовались его трактатом в корыстных, зачастую взаимно противоречащих целях, приверженность его доктрине побуждала к более активному участию в межконтинентальной торговле. В основном это была инициатива акционерных обществ, обладающих достаточной свободой действий для защиты своего дела и флага. Голландцы, в частности, с благословения правительства не стеснялись применять вооруженную силу, «мечом и кодексом» создавая империю, которая теснила старые торговые сети, где по-прежнему главенствовали азиаты.
Брать на себя такие широкие полномочия частным компаниям приходилось из-за отсутствия у европейских монархов — при всей барочной пышности королевских дворов и кораблей — мощного флота, с помощью которого можно было бы диктовать свою волю заморским странам. Тем не менее соперничество между Англией, Нидерландской республикой, Францией и Испанией превратило Ла-Манш и прилегающие воды в темные закоулки, где разбойничали корсары и каперы и куда время от времени выходили блеснуть золочеными боками и показать, кто здесь хозяин, королевские флотилии. Однако впечатляющее число торговых судов, захваченных в ходе пяти крупных столкновений менее чем за полвека, наглядно демонстрирует несостоятельность военно-морского флота. Между первой Англо-голландской войной и Девятилетней войной (1652–1697) англичане захватили от 3600 до 4300 вражеских торговых судов, потеряв за тот же период от 5500 до 6300 собственных. Многие из этих судов были затем отвоеваны обратно или выкуплены владельцами.
За пределами европейских вод североевропейские военные корабли действовали редко. На протяжении XVII века развивались и росли суда, флотилии, инфраструктура, вырабатывались новые подходы к финансированию и администрации. В сочетании с юридическими и дипломатическими мерами это постепенно стабилизировало морскую торговлю, так что своевольничающие контрабандисты и пираты, не имевшие политического покровительства, все больше маргинализировались. Массовые стычки на Карибах и в Индийском океане в конце века свидетельствовали не столько об усилении хаоса и произвола, сколько об укреплении военно-морского флота, особенно у Англии, которой век спустя предстояло стать «владычицей морей».
