Глава 30
Национальное достояние Венгрии
Генерал-полковник Аркадий Аполлонов был замминистра внутренних дел по войскам, а также соседом Ясного по даче в Серебряном Бору. Но если у Василия Степановича дача была служебная и с нее его могли попросить в любой момент, то жена Аполлонова, дама энергичная и пронырливая, сумела добиться права собственности на участок.
Жили соседи очень дружно. Когда дочка Василия Степановича Галина выходила замуж, то свадьбу справляли на даче и Аполлоновы были почетными гостями.
Сам Аполлонов был хороший, разумный, скромный и непривередливый человек. В 1945 году с подчиненными ему войсками он освобождал Молдавию, Румынию. А после войны некоторое время был представителем НКВД в Румынии, где квартировались несколько бригад внутренних войск. У него сложились прекрасные отношения с руководством этой страны, в том числе с находившимся еще на престоле Михаем, которого за вывод Румынии из войны наградили орденом Победы.
Переступал Ясный порог Центральной контрольной комиссии с внутренним трепетом. Этот орган подчинялся напрямую Сталину, и там собрались люди до фанатичности принципиальные. Неприкасаемых фигур для них не было.
Его встретил один из руководителей в своем тесном кабинете. Это был уже преклонных лет человек, ходил в валенках даже в жаркую погоду. Однако имел репутацию человека железного. Он протянул замминистра разведывательное донесение.
Резидентура советской разведки в Румынии сообщала, что в командировке Аполлонов проживал в королевском дворце в Бухаресте и по выезде прихватил с собой драгоценную картину, являющуюся достоянием страны и ее народа. Национальную гордость, можно сказать, умыкнул.
– Это форменное безобразие, – сухо произнес «контролер». – КПК начинает следствие.
Комиссия походила на инквизицию. Результаты ее расследования грозили взысканиями по партийной линии. Но потом на их основании могла начаться уголовно-процессуальная процедура, а там могли и к стенке поставить.
Следом в это ведомство пригласили Аполлонова, где долго и с пристрастием допрашивали. А он только разводил руками и повторял:
– Да я понятия не имею, где эта картина!
Ясный встретился с ним на даче, когда подавленный, выжатый как лимон генерал-полковник вернулся с допроса. Пожимая плечами, он твердил растерянно:
– Василь Степаныч. Не знаю я про эту чертову картину! Ну нет у меня ее!
Ясный, хорошо зная этого человека как неподверженного вирусу стяжательства, верил ему. Но делу верой не поможешь.
– Да не волнуйся, – сказал Василий Степанович. – Давай лучше в доме у тебя посмотрим.
Они вдвоем облазили весь дом – не нашли ничего, даже близко напоминавшего живописные шедевры. Обстановка чистенькая, уютненькая, радиола, столы, стулья – как у всех. И ни одной картины.
Аполлонов внутренне надеялся на чудо. А тут вообще упал духом.
– Действительно, ничего нет, – задумчиво произнес Ясный, когда они вышли на свежий воздух во двор, и тут его взор наткнулся на сарай. – Давай там посмотрим.
Сарай был от пола до потолка заполнен сельхозинвентарем и всяким барахлом, которое не нужно, но и выбросить жалко. Пыль. Мышиный помет. Ясный оцарапал гвоздем руку, чертыхнувшись, отбросил пустой ящик. И увидел сложенное полотно. Вытащил на улицу. Аполлонов дрожащими руками развернул его. И взору предстал потерянный шедевр. Выглядел он неважно – два года в сарае на пользу ему не пошли.
– Это как же, – пораженно прошептал Аполлонов.
Ларчик просто открывался. Порученец, когда уезжали из Румынии, решил прихватить сувенир для генерала. А в Москве вместе с другим ненужным барахлом кинул его в сарай.
К чести комиссии в ситуации разобрались объективно. Аполлонову дали строгий выговор по партийной линии, но это, что называется, отделался малой кровью.
После этого случая по Москве поползли гнусненькие слухи, что Аполлонов в Румынии прихватил немерено золотых изделий, антиквариата, но это было откровенное вранье.
Между тем страна продолжала восстанавливаться чудовищными темпами. Еще в 1947 году отменили хлебные карточки, тогда как в хваленой Англии смогли это сделать только в 1949-м. Заново отстраивались разрушенные города. Входили в строй заводы. Запускались станции метро. Снижались цены. И жизнь простого народа быстро улучшалась. Это все требовало огромных усилий. Военные фронты закончились, но на фронтах трудовых была горячая пора.
Ясный отстроил железную дорогу Наушки – Улан-Батор. Ему нравилась такая работа. Вызывало восторг, когда удавалось заставить в унисон звучать усилия многих людей, когда из труда, стройматериалов, рыка техники вырастали великолепные инженерные сооружения. В этом было счастье.
Обескровленная войной страна не только восстанавливалась. Плановая экономика в умелых руках демонстрировала невероятную эффективность. Были изысканы ресурсы на два мегапроекта – ракетный и ядерный. Американцы в то время каждый год выдумывали новые планы ядерной атаки на СССР, радостно подсчитывая, сколько миллионов жителей Москвы, Ленинграда и Горького погибнут в атомном пламени. Только непобедимая мощь Советской армии, способной и под ядерными ударами занять всю Европу, удерживала их. Ядерная бомба и стратегическая авиация были весомыми их козырями. Американцы, зная, сколько им стоил Манхэттенский проект, были уверены, что СССР его не повторить.
Атомный проект начинал в 1943 году Молотов. Вначале он предложил руководить научными поисками академикам Капице и Йоффе. Те от такой ответственности шарахнулись как черти от ладана. И порекомендовали Игоря Курчатова – мол, его не жалко. И неожиданно для себя попали в точку. Обстоятельный, умный Курчатов оказался гениальным организатором. Не факт, что у других такое получилось бы. Выдающиеся люди всегда возникают на рубеже исторических свершений.
Однажды Ясный с Кругловым ехал в спецпоезде на Дальний Восток. Их попутчиком был академик Курчатов – представительный мужчина с окладистой бородой. С первого взгляда было видно, что он обладал незаурядным умом. Был строг, нелюдим. К тому моменту он уже сильно болел, но все равно работал на износ.
В рамках ядерного проекта вскоре после Хиросимы был создан Специальный комитет при ГКО, а потом при Совмине, который курировал Лаврентий Берия. В МВД этой тематикой занимался заместитель министра генерал-полковник Василий Чернышев.
Строились заводы, научные центры в Москве, Арзамасе, Челябинске. МВД обеспечивало фронт работ – трудовые ресурсы были у него. МГБ – охрану объектов. Уровень секретности был невиданный. На проект работали сотни тысяч, если не миллионы людей, связанные подписками о неразглашении или даже не подозревавшие, какие объекты строят. Поэтому в стране большинство населения не предполагало, что делаются такие дела.
Помогала советская разведка. Супруги Розенберги, работавшие над Манхэттенским проектом, передали ряд разработок СССР, притом не за деньги, а из принципиальных соображений – видели, что президент Трумэн ведет страну по пути Гитлера и боялись, что он развяжет большую войну, пользуясь монополией США на атомную бомбу. Супругов казнили на электрическом стуле. Но их информация сильно помогла, хотя и не явилась решающей. Без них, как оценивали специалисты, советская бомба появилась бы позже максимум на полгода. Хотя эти полгода имели огромное финансовое и политическое значение.
В атомном проекте значительную роль сыграл Берия, и за это ему списались многие грехи. Все мыслимые и немыслимые рычаги пустил в ход. Усмирил свой буйный нрав. Много чего прощал ученым и специалистам, чего раньше никому бы не простил. На результат и только на результат работали шарашки, научные институты. Он подбирал для проекта лучших людей. И в августе 1949 года над Семипалатинским полигоном в Казахстане поднялся ядерный гриб.
Ясный не слишком любил вращаться в высотах большой политики, предпочитая делать конкретные дела. Но вместе с тем политика давала о себе знать сама. Он чувствовал, что сгущаются тучи в верхних слоях атмосферы. Усиливалось противостояние с Западом, который стремился дестабилизировать СССР с использованием всех рычагов влияния, начиная от агентуры и кончая общественными организациями и сочувствующими. Какие-то нездоровые движения начинались в окружении Сталина.
Еще в мае 1946 года был освобожден от должности министра госбезопасности Всеволод Меркулов – руководитель опытный, но мягкий, осторожный и разумный. На этом посту нужен был человек с другими качествами – прямолинейный и жесткий. Выбор пал на Виктора Абакумова, начальника Смерша. И тот начал решать вопросы как в войну – жестко и бескомпромиссно. Поле для его деятельности выдалось широкое, при этом он и сам готов был его всячески расширять. Ему было где отличиться и показать себя.
У Сталина имелась вечная головная боль – взаимоотношение с еврейством. Антисемитом он никак не был, среди его близких имелось немало евреев. В том числе неизменный помощник по самым важным делам преданный и исполнительный Лазарь Каганович. Именно благодаря вождю решался вопрос с образованием Государства Израиль. Но вместе с тем существовало всемирное сионистское движение, пытавшееся использовать СССР в своих целях, часто противоречащих целям Страны Советов.
В 1920 году после освобождения Крыма местные евреи закинули удочку о создании на этих райских землях еврейской области. И заинтересовали проектом своих соотечественников в США в лице ассоциации «Джойнт» – «Американский еврейский объединенный распределительный комитет». Эта контора начала финансировать переезд еврейских переселенцев в Крым. А в 1923 году в СССР и США стали уже на высшем уровне обсуждать идею массового переселения евреев в район Черного моря и создания там национальной автономии. В Москве был подготовлен проект документа, в соответствии с которым к 10-летию Октябрьской революции предлагалось образовать автономную еврейскую область на территории Северного Крыма, южной степной части Украины и Черноморского побережья вплоть до границ Абхазии, куда должны переселиться полмиллиона евреев. Идею поддержали Бухарин, Троцкий, Каменев, Зиновьев, Рыков.
В конце 20-х годов «Джойнт» вела переговоры с Кремлем о выдаче займа в десять миллионов долларов США под залог крымских земель. То есть предполагалось миллионы гектаров разделить на паи, которые готовы были скупить крупнейшие финансисты США – Рокфеллер, Маршалл, Варбург, Рузвельт. Фактически Крым становился их собственностью.
Отделение «Джойнт» в СССР было ликвидировано в 1938 году. Но США вернулись к этой идее в войну. Выстраивая отношения с союзниками и сильно завися от ленд-лиза, Сталин пошел на создание Еврейского антифашистского комитета (ЕАК). Председателем президиума стал художественный руководитель Государственного еврейского театра Соломон Михоэлс. С его помощью удалось выбить кое-какие финансовые преференции – члены ЕАК катались по США, агитируя за помощь СССР. В поездках Михоэлс и его помощники постоянно напирали на создание независимого еврейского государства-автономии – «Крымской Калифорнии». На встрече с ними миллионер Розенберг прямо заявил: «Крым интересует нас не только как евреев, но и как американцев, поскольку это Черное море, Балканы и Турция». Дело оставалось за Кремлем. Сталина ЕАК всю войну долбил соответствующими петициями:
«Считаем целесообразным создание Еврейской Советской республики на территории Крыма. Заблаговременно, до освобождения Крыма, назначить правительственную комиссию с целью разработки этого вопроса».
Никакой реакции от Кремля не последовало. Инициатива начала глохнуть, но после войны, когда пошел разговор о создании Израиля, всколыхнулась вновь. Кроме того, ЕАК стал активно сотрудничать с американцами, чуть ли не открыто лоббируя их интересы и одновременно раздувая тему холокоста, хотя официальная позиция СССР состояла в том, что от фашизма пострадали все народы, с чем те же белорусы, потерявшие каждого четвертого своего соотечественника, были согласны.
Не почуявший ветра перемен Михоэлс пытался выйти на Сталина через родственников Аллилуевой, которые влияли на дочь вождя Светлану. Вождя это раздражало – родственников своей покойной жены он недолюбливал. Ну и апофеозом явилось новое письмо на имя генерального секретаря от ЕАК.
Вечером разозленный Сталин вызвал Абакумова. Ткнул пальцем в бумагу и нарочито спокойно процитировал письмо:
– Учитывая большой вклад еврейского народа в победу над гитлеровской Германией… Это они немцев победили, а не все вместе наши народы?
Переведя дыхание, Сталин веско уронил:
– Чтобы больше я об этом режиссере не слышал.
В самый разгар обсуждения вопроса о создании Израиля сажать председателя ЕАК было нельзя. Поэтому вопрос решили более простым способом. Поскольку смертной казни тогда в СССР не было, на материалах о врагах народа в исключительных случаях ставили резолюцию «подлежит ликвидации». Абакумов дал такое поручение своему заместителю по общим вопросам генерал-лейтенанту Сергею Огольцову. Тот привлек министра госбезопасности Белоруссии Лаврентия Цанаву. И вскоре Михоэлс погиб в автокатастрофе в Минске.
Михоэлса похоронили со всеми почестями как деятеля международного прогрессивного движения. А ряд сотрудников МГБ получили государственные награды. Вскоре было создано Государство Израиль, после чего ЕАК расформировали, часть руководства осудили за антисоветскую деятельность. Заодно по этим «еврейским делам» арестовали Полину Жемчужину – жену члена Политбюро Молотова, сотрудничавшую с ЕАК. Она, кстати, до смерти останется верной приверженкой Сталина.
Ясный был рад, что судьба берегла его, кинув в МВД мирно строить дороги и дачи, и он не был назначен, как планировалось, руководителем госбезопасности. Слишком уже серьезные дела начинали закручиваться.
