Глава 23
Снова Армия Крайова

27 июля 1944 года части Первого Украинского и войска НКВД вступили в пригороды Львова. И начали постепенно продвигаться к центру города, взламывая немецкие укрепления, захватывая дома.

Штурм шел стремительно. Основная часть немцев уже покинула город, по их отступающим войскам работала штурмовая и бомбардировочная авиация.

Однако красноармейцев во Львове ждал неожиданный сюрприз. По ним открыли огонь люди в непонятной форме. И это были явно не немцы.

Вскоре выяснилось, что это боевики Армии Крайова – АК. Потом они гордо объявят, что это их силами освобожден Львов, и это они первыми ударили по немцам. Хотя в реальности их силы в основном тратились на сопротивление советским войскам.

АК подчинялась так называемому правительству Польши в изгнании, в котором заседали забавные персонажи, в 1939 году бросившие армию и народ на произвол судьбы еще задолго до того, как немцы нанесли окончательное поражение польским войскам. И теперь эти дезертиры заявляли о своем праве руководить освобождаемой Польшей.

Вообще Армия Крайова вела себя странно. Союзниками РККА назвать их язык не поворачивался – они были яростные противники СССР. Имелись факты их сотрудничества с гитлеровцами. Вместе с тем АК вела бои с оуновцами – друг друга они ненавидели люто и имели взаимный кровавый счет.

Перед атакой Красной армии на Львов боевики АК рассредоточились в подвалах по всему городу. Оделись в польскую военную форму. И стали ждать развития событий. Наиболее горячие головы открыли бестолковый огонь по советским солдатам.

Когда Львов был освобожден, боевики АК полезли из пыльных щелей, выставили на каждом перекрестке и площадях вооруженные посты, демонстрируя, кто в доме хозяин. При этом обнаглели настолько, что останавливали военные машины, строго вопрошая:

– Куда едете?

В центре города они открыли свою комендатуру. И гордо объявляли, что трогать их нельзя, потому что это дело международное.

Положение складывалось глупое. Советская армия взяла город. А там хозяйничают непонятные личности. Что с ними делать – никто не знает. Военные могли бы их передавить в три секунды, но, не имея политического решения, вынуждены встречаться с лидерами АК, вести переговоры ни о чем и слушать похвальбу, как здесь польская власть цвести будет.

По сложившейся традиции сразу же после взятия города Ясный присмотрел резиденцию НКВД – небольшое здание рядом с гостиницей около Большого Львовского театра и памятника Мицкевичу. Там же обустроился и Хрущев. И на втором этаже руководитель республики и его главный силовик за чашкой чая устроили совет – что делать дальше с этой АК. Большого вреда от нее пока не было, но это как комар ночью – визгливый, неугомонный и спать спокойно не дает.

– Надо снимать эти посты, – заявил Ясный.

– Я на себя такую ответственность не беру, – возразил Хрущев. – Надо ждать указаний.

Действительно, кто знает, какие переговоры идут наверху. Это только Сталин вправе решать. Очень просто тут сесть в лужу, ведь у СССР с союзниками отношения неоднозначные, а АК находилась под покровительством Британии.

Через час в кабинете появился связист из специального подразделения НКВД и поставил на стол аппарат правительственной связи, объявив:

– Все готово. Можете звонить.

Хрущев снял трубку, помешкал, а потом потребовал соединить его со Сталиным. При этом его рука дрожала. Он панически боялся вождя.

Телефон все время был занят – Верховный разговаривал с фронтами. Ясный с Хрущевым сидели друг напротив друга, и напряжение росло. Звонок к Хозяину – это всегда испытание и нервов, и интеллекта. Нужно быть очень убедительным.

Наконец соединение прошло.

– Приветствую, Никита Сергеевич, – ровным голосом произнес Сталин. – Быстрее освобождайте Львов и превращайте его в наш советский город. Особое внимание на обеспечение его продовольствием. Львов – третья столица Украины. Займитесь приведением его в порядок. Бросайте генеральские погоны. И приступайте по-настоящему к ликвидации последствий войны.

Это фактически был приказ Хрущеву оставить должность члена Военного Совета фронта.

Никита Сергеевич в двух словах описал сложившуюся ситуацию.

– А в отношении аковцев, – спокойно продолжил главком, – арестовать комендатуру и изолировать, а заодно и тех, кто будет оказывать сопротивление.

У Ясного будто крылья выросли. Как же он ждал этих слов.

– Я пошел, – воскликнул он, вскакивая с места.

Почти бегом спустился по лестнице, жестом приказав следовать за собой своим помощникам. Верный «ГАЗ-61» и машина сопровождения рванули в сторону комендатуры.

Вход там стерег нахальный офицер АК.

– Кто такие? – обмерил он презрительным взглядом толпу из шести генералов и офицеров. – Зачем идете?

– Да пошел ты! – Ясный резким движением руки отшвырнул поляка прочь и прошел вперед.

В комендатуре царила суета. Ну прямо госучреждение – люди в польской форме, четырехугольных фуражках-конфедератках куда-то бегут, что-то решают.

Комендант восседал в своем шикарно обставленном просторном кабинете, куда стащили отовсюду мебель получше.

– Что вам надо? – спросил он по-украински без намека на акцент.

– Ну что, самозванцы, – мстительно прищурился Ясный. – Вы арестованы. Ибо являетесь противниками советской власти, подлежащими изоляции.

Важность коменданта испарилась. Он заверещал как подраненный свин, подготовленный к мясозаготовке:

– Мы телеграфируем о вашем произволе правительству в Лондоне!

– А нам плевать. И на Лондон. И на твое правительство.

Действительно, после указания Сталина можно было плевать хоть на весь мир. Была задача, и ее надлежало исполнить.

Тут подъехали еще полсотни бойцов охраны. Всех, находившихся в здании, разоружили и задержали. А потом сняли быстренько все посты АК в городе, сопротивлявшихся образцово-показательно поколотили.

Задержанных изолировали под надежным присмотром, а на следующий день на самолете отправили для производства дознания в Полтаву, где располагался пункт Главного разведуправления Наркомата обороны и Прокуратуры СССР.

Больше масштабных столкновений с АК не было. Правда, лондонские правители долго еще писали письма Сталину и клялись в верности ему, призывая в знак дружбы вернуть им Львов. Сталин отвечал выдержанно и дипломатично: «Мы вас любим и уважаем, но Львов – это советский город, а Польше и так немало нарежут земли по итогам войны».

Сталин рассчитывал в ходе послевоенного мироустройства, что Польша будет в орбите Советского Союза. И делал ставку на просоветскую Армию Людову, которая формировалась в СССР, и на польских коммунистов. Лондон махнул на всю эту ситуацию рукой.

Но Ясный чувствовал, что польский вопрос не закрыт. Да, АК здесь больше нет. Но поляки не могли уйти просто так. И оперативный состав НКВД был сориентирован на выявление польской агентурной сети.

Работа пошла неожиданно резво. Оперативным путем чекисты нашли подходы к резидентуре. И в считаные дни вскрыли и прихлопнули во Львове разветвленную агентурную сеть, раскинувшуюся на всю Западную Украину и Белоруссию. Подчинялась она непосредственно премьеру Польши в Лондоне Владиславу Сикорскому, а потом его преемнику и именовалась подпольным Центром. Главная его цель – отделение Белоруссии и Украины от СССР и присоединение к Польше. Для этого проводилась антисоветская деятельность и дестабилизация обстановки на освобожденных от гитлеровцев территориях. Снабжала его Англия, притом очень неплохо. Валюта, золото, ценности – много чего изъяли оперативники при обысках. И все эти богатства были для расширения агентурной сети. Также были изъяты мины, оружие, боеприпасы – готовились поляки и к активной террористической деятельности. А комендатура Львова была производная от этого Центра.