Эпилог

— Нюхай!

Маринка протягивает мне одуванчик. Тычу носом в желтый пух, поднимаю голову и изображаю неземное удовольствие. Маринка смеется. Дедушка забавный. И нос у него сейчас в желтой пыльце. Маринка кладет одуванчик на лавочку и убегает рвать остальные. Потом примется плести венок. Она это любит. Из-за этого я не трогаю одуванчики на газоне, хотя Лиля ругается, что развел сорняки.

Май 2017 года выдался теплым. Греет солнце, в кронах деревьев орут птицы. Или поют? Неважно. Благодать.

Я выжил. Меченый сообразил. Если готовится штурм, то за порядками осаждающих обязательно дежурят «скорые помощи». Меня бегом вынесли наружу, и подскочившая карета отвезла меня в Склиф. Позже врач сказал: опоздай она хотя бы чуть-чуть… В Склиф доставили и вышитого полковника. Его отделали сами мятежники. Били с душой, едва отобрали. Других жертв не было. Путчисты сложили оружие и разошлись. Их не судили — Долгих сдержал слово.

Что еще? СССР нет. Спасти его не представлялось возможным. Центробежные устремления в стране набирали силу, остановить их можно было лишь кровью, этого не захотели. История повторилась, но в другом варианте. Не было резни на национальных окраинах, штурма телевидения в Вильнюсе, чеченских войн — как первой, так и второй. Развод произошел мирно — по чехословацкому образцу из моего времени. Так что теперь у нас СНГ. Но не Содружество, а Союз Независимых Государств. Пять президентских и две парламентские республики. Общий рынок, валюта, единая внешняя и оборонная политика, свободное передвижение людей, капиталов и товаров. Вторая экономика мира. Первая, естественно, США. Догнать их вряд ли получится. Для этого нужно работать, как американцы.

Остальные республики СССР ушли. Их не удерживали. Баба с возу — коню легче. Пусть теперь их Евросоюз и арабские шейхи кормят. Выходит не сытно. К нам едут. Работают дворниками, водителями троллейбусов, няньками, подсобными рабочими… Наши на такие вакансии не зарятся. Лодыри. Ладно, это я ворчу.

Американцы на нас дуются — дескать, обманули. Они-то надеялись, что мы ляжем под них. Счас! Но мы дружим. Через губу, но оружием не бряцаем. Воевать с нами боятся. Армия СНГ — лучшая в мире, это все признают. Кроме США. Хотя в тиши кабинетов и они — тоже. И оружие в СНГ передовое. В этом времени не гробили военно-промышленный комплекс, не растаскивали предприятия по частям. Советские наработки сохранили и приумножили. Наше оружие нарасхват, продаем не меньше американцев. Прибыльное дело.

В мире два центра силы. Из-за этого меньше войн. Не было «Бури в пустыне», «Арабской весны» и прочего. Саддам Хуссейн умер в постели, а не на виселице, ИГИЛ не появилась, Аль-Каиду придушили. Так что башни Всемирного центра в Нью-Йорке стоят. НАТО сидит тихо и от границ СНГ держится в отдалении. Можно, ведь, и огрести.

Страны бывшего социалистического лагеря с нами дружат. Не дураки. Упускать такой рынок! Так что едут с визитами, подписывают договора. Русский язык в школах учат. Не из любви к нам, а сугубо из прагматических соображений. Образование у нас дешевле, да и работу найти проще. Заработки в СНГ не уступают европейским.

У нас рыночная экономика, поэтому есть богатые и бедные. А вот олигархи не проросли — питательной среды не было. Госсобственность не раздавали, масштабной приватизации не проводили. Состояния зарабатывались трудом, поэтому миллиардеров в СНГ мало. И держатся они скромно. Яхты-линкоры не покупают, собак на международные выставки в личных самолетах не возят. Пусть только попробуют! Общественное мнение затопчет вмиг. Здесь перед богачами не стелются.

Теперь о себе. После «неправильного путча» я некоторое время жил в Москве. С роспуском КПСС в идеологии образовался вакуум, его следовало заполнить. Да и другие консультации требовались. Этим и занимался. Литературу забросил, а вот Лиля — нет. Восемнадцатого «Курта» заканчивает. Многие уже не помнят, что серию начинал другой автор. «Курт» по-прежнему популярен, чем Лиля гордится. Критики пишут: «Вышла из тени мужа». Как будто я ее там прятал.

Когда ситуация успокоилась, я вернулся в Минск. Еще при СССР мы купили в Тарасово дом. Тот был ветхим, зато участок большим. Дом снесли, на его месте построили коттедж. В нем и живем. Пятикомнатную квартиру отдали Артему — у него двое мальчиков. Старшенький у меня врач, хирург. Кандидат медицинских наук, между прочим. Ядя — программист. Способности к математике у нее прорезались в школе. Поступила в университет, там же нашла мужа. Парни за ней цугом бегали, но дочка сделала правильный выбор — мамина кровь. Красотой Игорь не блещет, зато голова! У него софтверная компания — лучшая в СНГ. Их разработки даже американцы покупают. Ядя с семьей живет на соседней улице, Маринка — их дочь. Утром приводят, вечером забирают. Им удобно, а нам в радость.

А вот младшенький у меня как в сказке. В смысле балбес. Хоккеист. Наверняка слышали. Стас Девойно, чемпион мира и Олимпийский игр. Обормот. Успел жениться и развестись. И ведь предупреждали насчет девиц, которые вокруг спортсменов вьются! Не послушал. Теперь дуется на родителей — они оказались правы. Или стыдится. Полгода носу не кажет. На днях в интернете проскользнула информация: Стаса видели с неизвестной девушкой. Красивой. Но это журналистам она неизвестная, мы с Лилей ее хорошо знаем. Надеюсь, у Даши получится. Нам она нравится.

Пять лет назад не стало отца. Ушел тихо, во сне. Маша после его смерти в религию ударилась, из церкви не вылезает. Еще помогает сестре растить внучек. Любовь — журналист, работает у меня в холдинге. Не потому, что сестра, а потому, что репортер классный. Перо у нее крепкое, мужское. Блатных я и в том времени на работу не брал. Ну, это я забежал вперед.

После путча я не написал ни одной книги — как ножом отрезало. Чтобы не скучать, открыл газету. Деньги были. В немецком банке за мной числились миллионы марок. К ним добавились рубли. После ГКЧП на книжный рынок СССР хлынула иностранная литература. Наш «Курт» попал в тренд — таких книг советский читатель не знал. Миллионные тиражи, такие же гонорары… Мы с Лилей вмиг стали состоятельными людьми. Я не скупился. Открыл корреспондентские пункты в столицах государств СНГ, затем — за рубежом. Дело пошло. Я знал, какая газета будет востребована, как ее делать и кого пригласить. Спустя год у нас было полмиллиона подписчиков, через три — пять миллионов. После этого тиражи поползли вниз — пришел интернет. Я к этому готовился, поэтому старт взял вовремя. Новостной сайт с непритязательным названием «Портал» скоро стал популярным. Новости, аналитика, светская жизнь, торговая площадка, форумы, социальная сеть… Через пять лет на нас работало две тысячи человек. Рентабельность бизнеса составляла сотни процентов. Основной доход давала торговая площадка, где продавали от спичек до БелАЗов. Да и новости приносили деньги. Реклама на «Портале» была эффективнее, чем на телевидении. Ко мне зачастили с предложениями продать бизнес или, хотя бы, взять в долю. Американцы, англичане, китайцы… Я посылал их лесом. Из-за этого цена только росла. Скоро она стала исчисляться миллиардами. Заволновались в руководстве СНГ. «Портал» стал ведущим СМИ на постсоветском пространстве. Остальные ели из наших рук. В смысле делали свои сюжеты и писали статьи, отталкиваясь от нашей информации. Пресс-секретари глав государств по утрам клали на стол боссам обзоры сообщений «Портала». Влияние его на умы стало огромным. Меня пригласили в Высший Совет СНГ.

— Мы не можем допустить, чтобы такое СМИ перешло в руки иностранного владельца, — сообщил мне председатель Совета Долгих. — Поэтому предлагаем продать его государству.

— Десять миллиардов рублей или пять в пересчете на доллары, — озвучил Назарбаев. — Равными долями в течение десяти лет.

— Американцы дают тринадцать, — хмыкнул я. — И сразу.

— Мы рассчитываем, что вы патриот, — с металлом в голосе сказал Путин.

— Тогда забирайте даром, — сказал я.

— То есть? — удивился Долгих.

— Я сам собирался передать его государству — только позже. Но если нужно сейчас…

— Почему вы отказываетесь от денег? — спросил Назарбаев.

— Мне они не нужны, а моим детям вредны.

Главы государств переглянулись.

— Но у меня будут условия.

— Какие? — насторожился Путин.

— Сделка не разглашается, по крайней мере, пока. Пусть все продолжают думать, что ресурс частный.

— Зачем? — поинтересовался Назарбаев.

— Так мы сохраним влияние на умы зарубежных пользователей. Частным СМИ они доверяют больше.

— Разумно, — согласился Путин. — Согласен.

Остальные кивнули.

— Второе. Я остаюсь пожизненным руководителем «Портала». Если решу уйти, то выберу преемника. И его утвердят. Не хочу, чтобы пришлый варяг развалил компанию.

— Насчет варяга вы зря, — сказал Долгих. — Сами хотели просить вас остаться.

— И последнее. Прибыль от «Портала» направляется на социальные нужды. Строительство клиник, школ, детских садов, оснащение их необходимых оборудованием. Определять, какие объекты финансировать, будем мы.

— Не доверяете Совету? — сощурился Путин.

— Отнюдь, — возразил я. — Но мне будет приятно, если деньги «Портала», пойдут на конкретные дела, а не растворятся в бюджете. Моим сотрудникам это прибавит мотивации.

— Думаю, можно принять, — сказал Владимир Иванович. — Но с одним условием. Финансирование будет распределяться равными долями среди государств СНГ. Любое из них в случае нехватки средств, скажем, для возведения особо значимого объекта, может попросить партнера уступить его долю с возвратом таковой на будущий год.

— Или добавить средств из своего бюджета, — заметил Лукашенко и подмигнул мне.

— Согласен, — сказал я.

На том и порешили.

В 2012 году Союз отметил 25 лет «Неправильного путча». Торжеств по этому поводу не было — ГКЧП стал катализатором распада СССР. Высший Совет СНГ ограничился заявлением, в котором констатировал неизбежность перемен и своевременность принятых мер. Коммунисты провели демонстрации протеста. Они и в этом времени — вечно вчерашние. А вот телевидение и печать событие отметили. Для журналистов ГКЧП открыл дорогу к свободе. Первый канал союзного телевидения организовал ток-шоу в прямом эфире. Пригласили меня. Я прилетел. Меня провели в кабинет для гостей, где я увидел Концевого. Постаревшего и поседевшего, но по-прежнему стройного и подтянутого. Мы обнялись.

— Давно не видел тебя, Сережа! — сказал Константин Константинович, отступив. — Или ты теперь Сергей Александрович и никак иначе?

В глазах его прыгали веселые огоньки.

— Для вас, конечно, Сергей, — сказал я. — Другим тоже можно, но предпочитают по отчеству.

— Так ты же большой человек, — кивнул Концевой. — Медиамагнат, в Высший Совет СНГ вхожий. Нашими и иностранными президентами рукопожатый.

— Хватит издеваться! — буркнул я.

Он захохотал.

— Присаживайся, Сергей! Там интересно.

Я последовал приглашению. Передача уже шла. Юркий и ловкий на язык ведущий расспрашивал какого-то лысого, обрюзгшего типа. Тот поносил ГКЧП. Уверял, что если бы не «путч», СССР удалось бы сохранить. КПСС никогда бы не позволила развалить страну. Что путчисты совершили переворот сугубо из меркантильных целей — рвались к богатству. В доказательство привел мою фамилию. Члена ГКЧП, ставшего миллиардером.

— Кто это? — спросил я.

— Ярослав Олегович Жинко, секретарь ЦК компартии России, — сказал Концевой. — Не узнаешь?

Я покрутил головой.

— Это он стрелял в тебя в училище.

— Здорово изменился.

— Внешне. А внутри та же гниль.

— Лично меня за попытку выступить против путча жестоко избили, — вещал Жинко. — Месяц пролежал в больнице. Затем судили. Приговорили к семи годам. Кроме того, меня, боевого офицера, воевавшего в Афганистане, лишили воинского звания и заслуженных кровью наград.

— И все это за попытку протестовать? — уточнил ведущий.

— Именно! — подтвердил Жинко.

— Ваша позиция понятна, — сказал ведущий. — Но мы собрались здесь, чтобы услышать разные точки зрения. Я приглашаю в студию бывших членов ГКЧП — генерала армии в отставке Константина Константиновича Концевого и руководителя медиахолдинга «Портал» Сергея Александровича Девойно. Прошу!

Стоявшая позади камер и невидимая телезрителям женщина подняла транспарант «Аплодисменты». Зрители захлопали. Мы с Концевым встали и вошли в студию.

— Присаживайтесь! — ведущий указал нам на места за столом. — Вы, Константин Константинович, и вы, Сергей Александрович, слышали, что сказал наш гость? — он указал на Жинко.

Мы кивнули.

— Меня это удивило, — сказал ведущий. — До сих пор считалось, что переворот 1987 года прошел мирно. Не было крови и пострадавших. А вот наш гость утверждает обратное. Он прав?

— Отчасти, — сказал Концевой. — Но в целом врет.

— Я попрошу! — вскинулся Жинко.

— О чем ты можешь просить? — усмехнулся Концевой. — Боевой офицер… Собираясь сюда, я поинтересовался, кого пригласили в студию. Привык, знаете ли, знать, с кем буду иметь дело. Навел справки. Вот! — он достал из кармана и протянул ведущему сложенный листок. — Выписка из личного дела этого типа. Взгляните. Не был он в Афганистане. Дальше Ташкента не залетал. Служил в ГлавПУРе под крылом у своего папеньки-генерала. Типичный паркетный шаркун. Будешь возражать? — он посмотрел на Жинко.

Тот опустил голову и пробормотал что-то невнятное.

— Теперь о том, кто и за что его бил. После объявления режима чрезвычайного положения в Москве случился вооруженный мятеж. Об этом не сообщали, поэтому многие не знают. Как все произошло? Два генерала из ГлавПУРа, один из которых — папенька этого типа, решили поднять армию против ГКЧП. В воинских частях их слушать не стали. Тогда они отправили этого, — Концевой указал на Жинко, — в военно-политическое училище имени Ленина. Ему удалось обмануть офицеров. Он убедил их, что по всей стране воинские части отказываются подчиняться ГКЧП. Нужно только поддержать. В училище завезли оружие…

Концевой помолчал.

— Нам не составляло труда подавить этот бунт. Достаточно было подогнать танки и раскатать здание из пушек. Такое предложение было. Но в училище, кроме офицеров-мятежников, находились курсанты. Полторы сотни пацанов. Тогда Сергей Александрович Девойно вызвался стать парламентером. Взял белый флаг и пошел к училищу. В вас когда-нибудь целились из боевого оружия? — он глянул на ведущего.

Тот покрутил головой.

— Мне довелось испытать в Афганистане. Очень неприятное, скажу вам, ощущение. Будто в глаза смерти заглядываешь. На Сергея смотрели десятки стволов. Но он даже не замедлил шаг. Прошел в училище, поговорил с офицерами. Убедил их сложить оружие. И тогда вот этот, — Концевой указал на Жинко, — выстрелил в Сергея из пистолета. В безоружного, в упор, — генерал сделал паузу. — Чтоб вы представляли: даже фашисты не расстреливали парламентеров. А вот у воспитанника КПСС рука не дрогнула. Сергея спасли чудом — пуля прошла рядом с сердцем. Так что кровь при перевороте была. Только пролил ее не ГКЧП. А вот этого, — Концевой указал на Жинко, — отметелили обманутые им офицеры. Еле живым из их рук вырвали. Возможно, зря. И судили его не за протест против ГКЧП, а за покушение на убийство. Дали семь лет. По моему разумению, мало. Следовало пятнадцать. Да из тех семи он отсидел едва половину — вышел по амнистии. Я ничего не забыл?

Концевой посмотрел на Жинко. Тот вдруг вскочил и выбежал из студии.

— На воре и шапка горит, — прокомментировал это генерал. — Теперь о целях переворота. Мы хотели спасти СССР. К сожалению, не получилось. Народы устали от волюнтаризма КПСС и не хотели подчиняться центру. Пришлось пойти на развод. Похожее случается между супругами. Устанут друг от друга и разведутся. А спустя время осознают: вместе им лучше. Так произошло и с бывшими советскими республиками. И что? Кто от этого потерял? Уровень жизни в СНГ не уступает европейскому, социальные гарантии — как в Германии и Швеции. У граждан две проблемы: как похудеть и где припарковать автомобиль.

Женщина за камерами подняла транспарант. Студия зааплодировала.

— Теперь о миллиардере Девойно, — продолжил генерал. — Смешно слышать, что Сергей Александрович поддержал ГКЧП с целью стать богатым. К тому времени он уже был миллионером, причем, долларовым. Его книги издавались за рубежом огромными тиражами. Сергей мог уехать за границу и переждать там тяжелые времена. Но он не только остался в стране, но и активно содействовал перевороту. Едва не погиб. Затем помогал проведению реформ. Мог сделать отличную карьеру. Ему предлагали пост министра, но он отказался. Так ведь?

Концевой посмотрел на меня. Я кивнул — было. В Беларуси даже звали вице-премьером — с перспективой стать первым. Еле отбился.

— Свой медиахолдинг он создавал сам, без чьей-либо помощи. Не брал кредитов, не просил содействия. Просто работал. В результате возник бизнес, на который стали облизываться за рубежом. Американцы предлагали за «Портал» тринадцать миллиардов долларов. А Сергей Александрович передал его государству безвозмездно. Вот такой «путчист».

Студия вновь захлопала. В этот раз без указания ассистента.

— Вы просто поражаете нас откровениями, — покачал головой ведущий. — Готовясь к передаче, мы изучили материалы, в том числе биографии приглашенных лиц. Ничего из того, что вы нам поведали, в них нет. Я имею в виду Девойно.

— Сергей Александрович очень скромный человек, — усмехнулся Концевой. — Вы, вот, знаете, что он Герой Советского Союза?

— Что? — поразился ведущий.

— Награжден Указом Президиума Верховного Совета СССР от 13 января 1988 года. Номер 12777 в списке Героев. К слову, Сергей Александрович стал последним, удостоенным этого звания. Я мог бы многое рассказать о моем друге. К сожалению, не могу. Сведения секретные. Сомневаюсь, что их когда-либо обнародуют. Замечу лишь, что тысячи, если не миллионы людей на нашей планете обязаны Девойно не только благополучием, но и самой жизнью. Поэтому я сделаю так, — Концевой встал. — Мне семьдесят восемь лет, Сергею — на двадцать меньше. Я генерал армии, а он — сержант запаса. Тем не менее, я кланяюсь ему в ноги, — он согнулся в поклоне. — Спасибо тебе, Сергей! От всех нас.

Студия вскочила и бешено зааплодировала. Сама. Я встал и обнял генерала.

— Зачем? — шепнул ему на ухо.

— Пусть знают, — таким же шепотом ответил он. — Мне не долго осталось. Уйду — забудут. Надо, чтоб помнили. Чтобы ни одна гнида более не вякнула по твоему адресу. Борьба не окончена, Сергей. И мы с тобой по-прежнему на передовой…

Тем же вечером, открыв «Портал», я увидел на главной странице звезду Героя Советского Союза. Большую, в правом углу. Ниже стояла ссылка на видеозапись передачи. Я открыл Википедию. В статье обо мне добавилась информация о награде. А на моем фото кто-то прилепил к пиджаку звезду Героя. Я выругался, набрал пароль и убрал безобразие с главной страницы. В Википедии — тоже. А утром увидел все это вновь. Я поехал в офис и собрал заместителей.

— Прекратите заниматься херней! — сказал, стукнув кулаком по столу. — Жополизы! Уволю!

— Не надо ругаться, Сергей Александрович! — улыбнулся Никифоров, мой заместитель. — Никто не лижет. Ребята просто горды. Успешных компаний в мире много. Но ни одну их них не возглавляет такой человек. Вчерашняя передача всех просто убила. Смотрели не по одному разу. Что мы? Число посещений «Портала» побило все мыслимые рекорды. Форумы кипят. Все спорят, что вы такое сделали, что вам поклонился генерал армии, бывший председатель КГБ СССР?

— И какие версии? — поинтересовался я.

— Самая популярная, что вы инопланетянин, который прибыл на Землю, чтобы спасти нашу цивилизацию.

— Неплохо! — оценил я. — Пусть так остается.

— А на самом деле? — спросил Никифоров. Заместители оживились и уставились на меня.

— Цыц, золотая рота! — озлился я. — Не слышали про секретность?

— Но Сергей Александрович… — протянул Никифоров.

Вот не боятся они меня. Совсем. Распустились.

— Ничего особенного я не сделал. Просто оказался в нужное время в нужном месте. Причем, даже не по своей воле.

— Но генерал… — начал Никифоров.

— Он пожилой человек. В его возрасте люди становятся чувствительными и сентиментальными. Все, коллеги! Звезду Героя с главной страницы убрать! Гордость гордостью, но это моя награда. И мне решать, где ее показывать. Статью в Вики можно оставить. Все. Закончили!..

— Маринка! Сергей! Идите есть!

Лиля. Не заметил, как время обеда подошло. Маринка, подскакивая, бежит к бабушке. Поесть она любит.

— Сейчас, дорогая!

Достаю смартфон. Надо проверить. Не «Портал» — там все в порядке. Утром заглядывал, просто по привычке. Холдинг тянет Саша Никифоров, мой первый зам. Я в офис не езжу. Старый стал, ленивый. Вру. Саше пора привыкать к самостоятельности. Закончится год — выдвину преемником. Давно пора. А то обидится и сбежит. Где я такого найду? Сам же буду косить газоны и писать мемуары. Имею право — старейший житель планеты, как-никак. 127 лет. Подать, что ли, заявку в книгу рекордов Гиннеса? Три раза «ха-ха».

Вбиваю в поисковую строку браузера «писатель Сергей Девойно». Интернет выбрасывает миллионы ссылок. «Сергей Девойно — медиамагнат»… «Девойно — руководитель „Портала“»… Страница, другая, третья… А вот и «писатель Лилия Девойно». Десять, двадцать, тридцать страниц… Любят Лилю читатели. А вот писателя Сергея Девойно в Сети нет. Забыли. Ну, хрен с ним!