Глава 19
АНГЛИЧАНЕ И ДУШИТЕЛИ
Часы пробили полночь, когда «Девоншир», который с утра стоял под парами, покинул мол форта Вильям и начал спускаться по черному течению Хугли.
Ночь была темная, ни луны, ни звезд на небе, покрытом густой массой облаков. Светилось лишь несколько огоньков в бедных хижинах Киддепура да на носу судов, стоящих на якоре вдоль берега. Только на севере виднелось странное свечение, наподобие блеклой зари – это горели тысячи и тысячи огней Белого и Черного города, образовывающих Калькутту.
Стоя на мостике, приземистый капитан отдавал команды, перекрывая своим металлическим голосом рев машины и шум колес, яростно пенящих воду. Матросы при бледном свете нескольких фонарей укладывали в трюм последние ящики и бочки, еще загромождавшие палубу.
Уже Киддепур исчез в густой темноте, уже не видны были огни лодок и кораблей, когда человек, стоявший до этого за штурвалом, решительно пересек палубу, слегка толкнув локтем матроса, который закрывал главный люк.
– Поторопись, – сказал он, проходя мимо.
– Я готов, Хидар, – ответил тот.
Прошло пять минут, и оба спустились по трапу в кают-компанию, которая была в этот час пуста.
– Итак? – коротко спросил Хидар.
– Никто ничего не подозревает.
– Ты сосчитал эти помеченные бочки?
– Да, их десять.
– Где ты их поместил?
– Под кормой.
– Вместе?
– Одну рядом с другой, – сказал туг.
– Остальных предупредил?
– Все готовы. По первому сигналу они бросятся на англичан.
– Нужно действовать осторожно. Доведенные до крайности, они могут поджечь пороховой погреб, взорвав и нас, и себя.
– Когда будет сигнал?
– Сегодня ночью, после того как мы дадим чай с наркотиком капитану.
– А что нам делать пока?
– Пошлешь двоих захватить цейхгауз и будешь ждать меня в машинном отделении вместе с кочегарами. Нам понадобится твоя сноровка.
– Ну что ж, поработаю у топки.
– Хорошо. А я начинаю действовать.
Хидар снова поднялся на палубу и взглянул на мостик.
Капитан ходил взад-вперед, скрестив руки на груди и куря сигарету.
«Бедный капитан, – прошептал душитель. – Ты не заслуживаешь этого. Но другой, на моем месте, просто отправил бы тебя в преисподнею доброй дозой яда».
Он направился на корму и, никем не замеченный, проник в капитанскую каюту. Она была невелика, но убрана хорошими коврами и элегантно обставлена. На маленьком круглом столе стоял хрустальный графин с лимонадом.
Дьявольская улыбка пробежала по губам боцмана.
– По утрам этот графин пуст, – пробормотал он. – Прежде чем лечь спать, капитан всегда выпивает его.
Он засунул руку за пазуху и извлек миниатюрный пузырек, наполненный красноватой жидкостью. Понюхав ее несколько раз, он капнул в графин три капли.
Лимонад вскипел, сделавшись розоватым, потом снова приобрел свой прежний цвет.
– Он будет спать два дня, – сказал туг. – А теперь пойдем навестим друзей.
Он вышел и открыл дверь, которая вела в трюм. В темноте послышался легкий шорох и щелчок от взводимого курка.
– Тремаль-Найк!.. – позвал туг.
– Это ты, Хидар? – спросил сдавленный голос. – Открой скорее, мы задыхаемся.
Туг подобрал в углу потайной фонарь, заблаговременно припрятанный в трюме и, засветив его, подошел к бочкам, стоящим одна рядом с другой.
Круги были подняты, и десять пленников, полузадохнувшихся, с затекшими членами, покрытые потом из-за жары, которая царила в трюме, вылезли наружу. Тремаль-Найк бросился к Хидару.
– Как «Корнуэлл»? – сразу спросил он.
– Плывет к морю.
– Есть надежда догнать его?
– Да, если «Девоншир» ускорит ход.
– Нужно захватить его, или я потеряю мою Аду.
– Но прежде нужно завладеть канонеркой.
– У тебя есть план?
– Да.
– Говори скорее, я горю. Я не знаю, что со мной будет, если Мы не догоним «Корнуэлл».
– Успокойся, Тремаль-Найк. Надежда еще не потеряна.
– Но каков твой план?
– Прежде всего завладеть машинным отделением.
– Есть наши люди в кочегарке?
– Трое, все кочегары. Вчетвером нам не составит труда связать механика.
– А потом?
– Потом я пойду посмотрю, выпил ли капитан наркотик, который я подлил ему в лимонад. Тогда вы проникнете в кают-компанию и по первому свистку выскочите на палубу. Англичане, пусть и не сразу, но сдадутся.
– Они вооружены?
– У них только ножи.
– Поторопимся.
– Я готов.
Хидар потушил фонарь и поднялся на палубу именно тогда, когда капитан покидал мостик.
– Все идет хорошо, – прошептал туг, видя, как тот направляется на корму…
Трое верных людей были на своих местах, рядом с топкой и тихо перешептывались. Механик курил, сидя на скамейке, и листал какую-то книжку.
Хидар переглянулся со своими, девая им знать о готовности, и подошел к фонарю, подвешенному к потолку как раз над головой механика.
– Позвольте, сэр, раскурить мою трубку, – сказал ему боцман.
– С большим удовольствием, – ответил механик.
Он встал и подался назад. В тот же миг душитель схватил его за горло и сжал, заглушив вырвавшийся было из груди механика крик. Потом мощным рывком повалил его на пол.
– Пощадите!.. – только и смог едва слышно пролепетать бедняга, который весь почернел от железной хватки боцмана.
– Сиди тихо, и тебе не сделают ничего плохого, – ответил Хидар.
Туги тут же связали его, заткнули рот и уволокли за большую кучу угля.
– Пусть никто его не трогает, – сказал Хидар. – А теперь пойдем посмотрим, выпил ли капитан наркотик.
Он спокойно закурил трубку и поднялся на палубу.
Канонерка плыла меж двух совершенно пустых берегов, разрезая своим острым форштевнем темную воду Хугли.
Матросы собрались на палубе и рассеянно болтали, покуривая сигареты и трубки. Вахтенный офицер прогуливался по палубе, беседуя с канониром.
Очень довольный увиденным, Хидар потер руки и вернулся на корму, спустившись по трапу на цыпочках.
Рядом с капитанской каютой было пусто. Он приложил ухо к двери и услышал звучный храп.
Он повернул ручку, открыл дверь и вошел, вытащив из-за пояса на всякий случай кинжал.
Капитан выпил почти весь графин лимонада и спокойно спал,
«Его даже пушкой не разбудишь», – пробормотал индиец.
Он вышел из каюты и спустился в трюм. Тремаль-Найк и его товарищи ждали с револьверами в руках.
– Итак?.. – спросил охотник на змей, вскакивая на ноги.
– Машина наша, а капитан спит, – отвечал Хидар.
– Экипаж?..
– Все на палубе и безоружные.
– Поднимаемся.
– Спокойно, друзья. Нужно взять матросов в окружение, чтобы не оставить им никаких шансов. Ты, Тремаль-Найк, останься здесь с пятью людьми, а я с остальными пойду в кают-компанию. По первому выстрелу выскакивайте на палубу.
– Договорились.
Хидар взял в правую руку револьвер, а в левую топор, и пересек трюм, загроможденный тюками, ящиками и бочками всех размеров. Пятеро тугов, с револьверами и ножами, следовали за ним.
Из трюма отряд прошел в кают-компанию и поднялся по трапу.
– Вперед! – скомандовал Хидар. И все они устремились на палубу, стреляя и издавая дикие крики.
– Кали!.. Кали!.. – вопили туги.
Этот воинственных клич подкреплял град пуль. Выстрелом из револьвера был убит канонир. Еще несколько человек раненными упали на палубу. Другие, испуганные этой неожиданной атакой, в панике бросились на корму.
– Кали!.. Кали!.. – раздалось и на корме.
Тремаль-Найк и его люди выскочили из трюма с револьверами в правой и кинжалами в левой руке.
Прогремело еще несколько выстрелов.
Неописуемая сумятица происходила на борту канонерки, которая без рулевого встала против течения.
Англичане, оказавшись меж двух огней, начали терять голову. Но вахтенный офицер еще не был убит. Одним прыжком он ринулся вниз на корму с саблей в руке.
– Ко мне, матросы! – крикнул он.
Опомнившись, англичане сгрудились вокруг него и закрепились на корме, вооружившись за неимением огнестрельного оружия ножами и топорами. Вахтенный офицер завладел пушкой но воспользоваться ей не успел.
Во главе своих людей Хидар напал на них с тыла, взяв всю корму под прицел.
– Спокойно, лейтенант, – крикнул боцман, направив на него револьвер.
– Что тебе надо, негодяй! – заорал в ответ офицер.
– Сдавайтесь, и, клянусь, вы все останетесь живы.
– Нет!
– Предупреждаю, у нас по пятьдесят зарядов на каждого. Сопротивление бесполезно.
– А что вы сделаете с нами?
– Посадим в шлюпки и отпустим на свободу, чтобы вы могли высадиться в любом месте на берегу.
– А что ты собираешься делать с канонеркой?
– Это уже мое дело. Сдавайтесь, или я прикажу стрелять.
– Надо сдаваться, лейтенант! – зашумели матросы, слышавшие их разговор.
Видя, что они не готовы к сопротивлению, лейтенант гневно сломал свою саблю и бросил обломки в реку.
Душители кинулись на моряков и разоружили их. Через четверть часа их посадили в две шлюпки, куда спустили также крепко спящего капитана и механика, и оттолкнули шлюпки от борта.
– Счастливого пути! – закричал боцман.
– Попадись мне только – повешу! – ответил лейтенант, показывая ему кулак.
– Скатертью дорожка! – захохотал боцман, довольный, что все так легко обошлось.
И канонерка пустилась дальше, в то время как шлюпки направились к ближайшему берегу.
