Глава 9
МАНЧАДИ
Восток начинал светлеть, когда лодка достигла берега Черных джунглей.
Казалось, все здесь по-прежнему. Все так же стояла хижина среди бамбука, и так же сидели на крыше неподвижные марабу, а верная Дарма кружила вокруг, охраняя жилище и не отходя далеко.
– Все в порядке, – пробормотал Каммамури. – Негодяи не были в этих местах. Дарма! – окликнул он.
Тигрица остановилась, подняла голову и, взглянув на лодку своими зеленоватыми глазами, бросилась к берегу с радостным урчанием.
Каммамури и Агур высадились и отнесли хозяина в хижину, устроив его на удобной постели. Пес и тигрица остались снаружи сторожить.
– Осмотри рану, Агур, – попросил Каммамури.
Бенгалец снял повязку и внимательно посмотрел на грудь бедного Тремаль-Найка. Глубокая морщина обозначилась у него на лбу.
– Рана тяжелая, – сказал он. – Кинжал, видно, вошел по самую рукоятку.
– Он поправится?
– Надеюсь. Но как случилось, что его ударили кинжалом?
– Трудно сказать. Ты знаешь, что хозяин хотел увидеть эту девушку, которая являлась ему. Кажется, он знал, где она скрывается. Он велел мне возвращаться в хижину, а сам отправился к ней один. Через двадцать четыре часа я нашел его в джунглях лежащим в луже крови: его поразили кинжалом.
– Но кто?
– Те люди, что живут на острове и, видимо, стерегут ее.
– Ты видел их?
– Своими собственными глазами.
– Они люди или духи?
– Думаю, что люди. Они набросили мне на шею аркан, чтобы задушить, а я убил из них двоих или троих. Если бы это были духи, они бы не умерли.
– Это странно, – задумчиво прошептал Агур. – А что они там делают? Зачем душат людей, только за то, что те высадились на остров?
– Не знаю, Агур. Знаю только, что это страшные люди, и они почитают божество, которое требует человеческих жертв.
– Ты боишься, Каммамури?
– И есть чего.
– Ты думаешь, они появятся и здесь, в наших джунглях?
– Я опасаюсь этого, Агур. Помнишь, как тот человек кричал нам с берега: «Мы еще увидимся».
– Тем хуже для них. Тигрица разорвет каждого, кто к нам приблизится.
– Я знаю, но будем осторожны. Все это очень опасно.
– Оставь это мне, Каммамури. Ты думай о том, как вылечить хозяина, а ими займусь я.
Каммамури вернулся к постели раненого, чтобы сменить ему повязку с целебной травой, а Агур уселся на пороге хижины рядом с тигрицей и собакой.
День прошел без происшествий. Тремаль-Найка несколько раз охватывал приступ бреда, во время которого он без конца вспоминал Аду. Но вскоре он опять впал в забытье, и продолжалось оно до самого захода солнца. Оба индийца, хоть и сгорали от желания узнать что-нибудь о тех людях, которые напали на него, не решались расспрашивать, чтобы не ухудшить его состояние.
Тем временем ночь набросила свое темное покрывало на молчаливые джунгли. Агур первым отправился сторожить, и встал на пороге хижины, вооруженный до зубов. Пес улегся у его ног, время от времени поднимая голову и поглядывая на юг.
До полуночи никто не появился ни на реке, ни в джунглях. Однако пес несколько раз вскакивал и принюхивался, выказывая очевидное беспокойство. Наверное, он чуял что-то необычное: незнакомого человека или какое-нибудь дикое животное, которое бродило поблизости.
Агур уже собирался разбудить Каммамури, чтобы тот сменил его, когда Пунти неожиданно залаял.
– О! – воскликнул удивленный индиец. – Что с тобой?
Заливаясь лаем, пес повернулся к реке, явно указывая, что там что-то происходит. Одновременно, с глухим рычанием, на пороге хижины появилась тигрица.
– Каммамури! – позвал Агур, хватая оружие.
Маратх, спавший очень чутко, сразу вскочил и выбежал к нему.
– Что происходит? – спросил он.
– Наши звери что-то учуяли и забеспокоились.
– Ты слышал какой-нибудь шум?
– Абсолютно ничего.
– Успокой собаку и послушаем.
Сначала в глубокой ночной тишине не раздавалось ни звука. Но вдруг со стороны реки послышался слабый крик:
– Помогите! На помощь!..
Пес принялся яростно лаять.
– Помогите! – звал тот же голос.
– Каммамури! – вскричал Агур. – Там человек, там кто-то тонет.
– Определенно.
– Мы не можем дать ему утонуть.
– Но мы не знаем, кто это.
– Не важно: бежим на берег.
– Хорошо. Но приготовь оружие и будь предельно осторожен. Дарма! Ты останешься здесь и растерзаешь всякого, кто бы ни появился.
Тигрица определенно поняла это, потому что подобралась, с пламенеющими глазами, и глухо зарычала. А индийцы устремились к реке, вслед за Пунти, который продолжал яростно лаять на бегу.
Достигнув берега, они принялись вглядываться в черную, как смола, поверхность воды, местами мерцавшую в лунном свете.
– Ничего не видишь? – спросил Каммамури у Агура, который наклонился над потоком.
– Мне кажется, там что-то плывет.
– Может, человек?
– Я бы сказал, что ствол дерева.
– Эй! – закричал Каммамури. – Кто здесь зовет?
– Спасите меня! – ответил слабый голос.
– Это утопающий, – сказал маратх.
– Эй, вы можете добраться до берега? – окликнул Агур.
Стон был ему ответом. Этот несчастный находился посередине реки, его несло течением, и с минуты на минуту он мог утонуть. Индийцы прыгнули в лодку и быстро направились к нему.
Очень скоро они убедились, что черный предмет, который плыл по реке, был и в самом деле стволом дерева, за который ухватился человек. В несколько мгновений они догнали его и протянули руки утопающему, который ухватился за них с отчаянной силой.
– Спасите меня! О боги, спасите меня! – бормотал он, валясь на дно лодки.
Оба индийца наклонились над ним и оглядели с любопытством. По виду это был бенгалец, роста ниже среднего, худой, но с развитыми мускулами, обладавший, по-видимому, недюжинной силой. Лицо его было исцарапано, а мокрая одежда, плотно прилипшая к телу, запачкана кровью.
– Ты ранен? – спросил его Каммамури.
Человек посмотрел на него взглядом, в котором сверкали странные отблески.
– Думаю, да, – пробормотал он.
– У тебя одежда в крови. Дай я посмотрю.
– Нет, нет, не надо, – поспешно сказал тот, прижав руки к груди, как будто боялся, что ее обнажат. – Я ударился головой о ствол дерева, и из носа пошла кровь.
– Откуда ты плыл?
– Из Калькутты.
– Как тебя зовут?
– Манчади.
– Но как ты оказался здесь?
Бенгалец задрожал всем телом, стуча зубами.
– А кто живет в этих местах? – спросил он со страхом.
– Тремаль-Найк, охотник на змей, – отвечал Каммамури.
Манчади снова задрожал.
– Жестокий человек, – пробормотал он.
– Ты с ума сошел, – сказал Агур.
– Сошел с ума!.. Знал бы ты, как его люди охотились за мной, словно я тигр!
– Его люди охотились за тобой? Но мы – его товарищи.
Бенгалец выпрямился, глядя на них со страхом.
– Вы!.. Вы!.. – повторил он. – Я погиб!
Он перегнулся через борт лодки с явным намерением прыгнуть в реку, но Каммамури схватил его поперек тела и усадил насильно.
– Вы хотите убить меня! – захныкал Манчади.
– Да, если ты нам все не расскажешь. Что ты делаешь здесь?
– Я бедный индиец и живу охотой. Капитан сипаев обещал мне сто рупий за шкуру тигра, и я приплыл, надеясь добыть ее здесь.
– Продолжай.
– Вчера вечером я причалил на том берегу Мангала и углубился в джунгли. А часа через два на меня напали какие-то люди и хотели задушить своими арканами…
– Арканами, ты сказал? – вскричали оба индийца.
– Да, – подтвердил тот.
– Ты видел этих людей? – спросил Агур.
– Да, как вижу вас.
– А что было у них на груде?
– Мне показалось, я видел татуировку.
– Это были те, с Раймангала, – сказал Каммамури. – Продолжай.
– Я выхватил кинжал, – продолжал Манчади, все еще дрожа от страха, – и перерезал веревку. Я долго бежал, они гнались за мной. Наконец я добрался до берега и кинулся в реку, вниз головой.
– Остальное мы знаем, – сказал маратх. – Значит, ты охотник?
– Да, и хороший.
– Хочешь остаться с нами?
Странная молния блеснула в глазах бенгальца.
– Большего я и не прошу, – торопливо согласился он. -Я один на свете.
– Хорошо, мы тебя принимаем. Поживешь пока в нашей хижине, а там видно будет.
Они вновь погрузили весла в воду и отвели лодку в тихую заводь. Едва высадились на берег, как Пунти с яростным лаем бросился к бенгальцу, скаля зубы.
– Тихо, Пунти, – сказал Каммамури, удерживая его. -Это свой.
Пес, хотя и послушался, продолжал угрожающе рычать.
– Этот зверь не очень любезен, – сказал Манчади, силясь улыбнуться.
– Не бойся; он станет твоим другом, – сказал маратх.
Привязав лодку, они направились к хижине, перед которой лежала тигрица. И странная вещь, она тоже принялась ворчать совсем не дружелюбно, глядя на новоприбывшего.
– Ой! – вскричал тот испуганно. – Тигр!
– Он ручной. Оставайся здесь, а я пойду к хозяину.
– К хозяину? Он разве здесь? – удивленно спросил бенгалец.
– Конечно.
– Так он жив!..
– О! – удивленно воскликнул маратх. – Почему ты это спрашиваешь?
Бенгалец вздрогнул и казался сконфуженным.
– Откуда ты знаешь, что он был ранен? – переспросил Каммамури.
– Разве ты сам не сказал мне об этом?
– Я!..
– Мне кажется.
– Не помню что-то.
– Но я ведь не мог это услышать ни от кого, кроме тебя и твоего товарища.
– Должно быть так.
Каммамури и Агур вошли в хижину. Тремаль-Найк крепко спал и, наверное, видел сны – какие-то отрывистые слова то и дело срывались с его губ.
– Не стоит будить его, – прошептал Каммамури, оборачиваясь к Агуру.
– Мы представим его завтра, – сказал тот. – Как тебе показался этот Манчади?
– У него вид порядочного человека, и я надеюсь, он будет нам полезен.
– Я тоже так думаю.
– Оставим его сторожить до завтра.
Агур взял миску оставшейся от ужина рисовой похлебки и пошел к Манчади, который набросился на еду с волчьей жадностью. Наказав ему быть внимательным и поднять тревогу при малейшей опасности, он вернулся в хижину, на всякий случай крепко заперев изнутри дверь.
Едва он исчез, как Манчади вскочил с необыкновенной живостью. Глаза его горели, на губах играла сатанинская улыбка.
– Так, так! – воскликнул он, ухмыляясь.
Он подошел к хижине и приложил ухо к двери, внимательно прислушиваясь. Постоял так четверть часа, потом бесшумно отошел в сторону и кинулся бежать с быстротой молнии.
Пробежав с полмили, он остановился и издал громкий свист. Тотчас на юге сверкнул огонек и словно взорвался короткой вспышкой. Еще два раза прозвучал его свист – и снова в джунглях воцарилось таинственное молчание.
