Обязательная программа перед конкурсом – так называемая спонсорская вечеринка. Леопольд Вертинский, Федор Птичкин и несколько денежных мешков помельче уединялись со всеми участницами на яхте, принадлежавшей Федору. Джаз, шампанское рекой, тарталетки с икрой осетра, фрукты, атмосфера «золотого Голливуда».

Что только ни происходило на таких вечеринках! Все-таки подобные конкурсы постоянно финансировали, как правило, ценители женской красоты. Им нравилось чувствовать себя хозяевами жизни в окружении длинноногих девчонок. Нравилось наблюдать за ними, провоцировать их.

Несмотря на то что каждый год перед этим мероприятием Марианна собирала девушек и предупреждала их – мол, это психологический тест, испытание вниманием очень богатых мужчин, вы должны не уронить себя, держаться достойно, – случалось всякое. Некоторые девушки «плыли» в лучах внимания, путали минутный интерес с влюбленностью, надумывали себе всякое, купались в созданных ими же самими сладких иллюзиях. В этом был определенный смысл – Марианна пристально наблюдала за каждой, делала выводы. Ведь на Мисс Страну обрушится целый звездопад интереса богатых и заметных мужчин. Она должна уметь не терять в такой обстановке голову, не вестись на провокации, сохранять чувство собственного достоинства. Она ведь королева.

Девушки пребывали в радостном возбуждении. Их можно было понять: недели почти военной муштры, и вдруг им выдают прекрасные платья, к ним приезжают парикмахеры и визажисты, их готовят, как гаремных наложниц.

Платья распределяла Марианна. Некоторые девушки были недовольны, Наташа, например, хотя она в последние дни вообще вышла из строя и вела себя как кокаиновая наркоманка в ломке. На этот раз ей показалось, что декольте у платья недостаточно глубокое.

Почему-то очень разнервничалась Аля, соседка Сандугаш.

– А вдруг я им не понравлюсь? Я же хорошо выгляжу, да? У меня не слишком маленькая грудь? Может быть, опять положим мне в лифчик колготки, как тогда?

– Да почему ты так суетишься? – удивлялась Сандугаш. – Это всего лишь какая-то дурацкая вечеринка. До конкурса еще неделя, тогда все и будем волноваться!

– Завидую я твоей наивности, Сандугаш, – вздохнула Аля. – А кто, ты думаешь, будет через неделю сидеть в жюри? Эти самые мужики и будут! Их слова определяющие. Очень важно им понравиться!

– Мне кажется, от нас уже мало что зависит. И не переживай, выглядишь ты чудесно!

– Правда? – просияла Аля. – Ты тоже! А может, еще сильнее глаза подвести?

– Ну и будешь как панда. Успокойся уже, пойдем, автобус ждет!

Поднявшись на яхту, девушки замерли от общего ощущения оглушающей роскоши. Для некоторых стало сюрпризом, что на яхте принято находиться босиком. Легко казаться длинноногой, когда на тебе туфли с каблуками пятнадцать сантиметров. Босая же модель безоружна. Девушки пониже ростом как-то стушевались, поникли. Одна Влада цвела – с ее 190 сантиметрами можно хоть приседая ходить, все равно ее ноги в этой компании самые длинные.

Сандугаш не любила шумные вечеринки, но ей, конечно, было любопытно. Ей открывался совсем другой, чуждый мир. Мир, в котором заплатить тысячу долларов за бутылку шипучего вина – обычное дело. Мир, где красота – разменная монета. Циничный, притягательный и опасный мир.

Она немного растерялась. Не привыкла сама заводить знакомства и за несколько недель в пансионате так ни с кем, кроме Али, и не подружилась. А вот Аля, едва ступив на яхту, тут же оказалась на диване в окружении каких-то мужчин – на Сандугаш она больше внимания не обращала.

Сама Сандугаш была скорее интровертом и любое общение воспринимала как тяжкий труд. Она просто стояла на палубе и смотрела на воду – в какой-то момент к ней даже Марианна подошла и сказала, что навязываться спонсорам, конечно, некрасиво, но быть такой тихоней – еще более неприлично. Поэтому пришлось взять бокал с шампанским и замешаться в толпу.

Большинство конкурсанток вели себя, как стая волчиц на охоте. Каждая старалась во что бы то ни стало произвести впечатление на присутствующих мужчин. Девушки смеялись, оживленно болтали, что-то рассказывали, принимали соблазнительные позы. Одна нарочно вылила на себя полный стакан воды, чтобы мокрое платье красиво прилипло к груди, а потом картинно смутилась – ой, как же мне теперь, в мокром-то платье…

А мужчины, глядя на все это, откровенно веселились. Они не питали иллюзий по поводу этих девушек, давно привыкли к тому, что в модельном мире большинство красавиц – циничные, охочие до денег стервы, и вели себя соответственно.

Леопольд Вертинский придумал розыгрыш – он вообще любил странные шутки. Пригласил на яхту своего водителя, нарядил его в свой костюм Brioni, выдал часы за тридцать тысяч долларов, заранее сводил в хороший салон на стрижку. И напутствовал: «Тебе, Володя, все карты в руки. Куча голодных баб – резвись и не стесняйся!» Володя не растерялся – ему приглянулась Мишель. Он все крутился возле нее, на зависть другим девушкам. И в какой-то момент ему удалось увлечь Мишель в каюту. Вышли они оттуда только спустя час, разгоряченные и довольные. Мишель застенчиво смеялась, пила шампанское и не сразу заметила, что ее платье надето задом наперед. В какую ярость она придет через пару дней, когда узнает, как жестоко над ней подшутили! Володя поступит как честный мужчина: будет какое-то время ей звонить, приглашать в кино и в «Шоколадницу», на что-то надеяться, пока доведенная до отчаяния девушка наконец не пошлет его на три буквы, как символ всех своих рухнувших надежд.

Сандугаш заинтересовал один из мужчин. Он был не похож на тех, кого она знала раньше. Ей рассказали, что это второй генеральный спонсор, Федор Птичкин, о котором по городу ходят мрачные легенды. Будто бы ему нравится избивать девушек и он за это платит. К нему якобы стоит целая очередь красавиц. Кого-то он порет кожаной плетью, на ком-то оставляет отметины кнутом или таскает по своему дому за волосы. Сплетничают, что он убил свою герлфренд. Но доказать ничего не смогли, тело девушки так и не обнаружили.

Федор Птичкин был невероятно хорош собой. Но дело даже не в гармонии его черт – в нем была мрачная притягательность. Порок, который манит. В его глазах было что-то такое – хотелось упасть в этот взгляд, как в пропасть, и лететь, лететь, раскинув руки, на все на свете наплевав. Сандугаш с удивлением обнаружила, что впервые после знакомства с Костей она залюбовалась другим мужчиной. И даже больше – если бы не было Кости, а этот Федор Птичкин проявил бы к ней интерес, она не раздумывая отправилась бы за ним. Несмотря на страшные сплетни. В нем была манящая сила вампира.

Птичкин как будто прочитал ее мысли. Перехватил ее любопытный взгляд, нехотя поднялся со своего места, стряхнул с колен устроившуюся там девушку – небрежно, как надоедливого кота, – и медленно подошел к Сандугаш.

– А ты почему одна?

– Не знаю… – Она отвела взгляд. – Наверное, не умею общаться.

– Это плохо. Надо учиться. Ты откуда?

– Вряд ли вам что-то скажет название места, где я родилась… Выдрино. Это небольшое село на берегу Байкала.

– Я так и подумал. Ты похожа на девушку, которая всю жизнь провела у воды. Меня зовут Федор.

– Я, конечно, знаю. О вас тут все говорят. Я – Сандугаш. Это значит «соловей».

– И что же обо мне говорят? – Он ухмыльнулся и пальцем провел по ее плечу. Так же когда-то сделал Костя на их далеком первом свидании.

Что-то внутри Сандугаш замерло, по телу разлилась горячая волна. Она почувствовала, как намокли трусики. Наверное, так на нее подействовало шампанское.

– Ты хочешь меня, да? – бесцеремонно спросил Птичкин. – Можешь не отвечать. Я отчасти экстрасенс.

– У меня папа – шаман, – зачем-то сказала Сандугаш. Почему-то все, что она говорила, звучало как оправдание. Этот Птичкин мастерски ставил собеседника в неловкую ситуацию.

– Хочешь прямо сейчас или потерпишь пару дней? – откровенно издевался он.

– Не надо так… Зачем вы?..

– Ладно. Не буду, – улыбнулся он. – Ты смешная, Сандугаш.

– Кажется, никто, кроме вас, не запомнил мое имя с первого раза, – улыбнулась она в ответ.

– Я даже запомнил, что это значит «соловей». Так ты хочешь корону? Хочешь стать новой Мисс Страной?

– Очень. Как и все остальные!

– Это плохо.

– Почему? – удивилась девушка.

– Потому что быть как все остальные – плохо. Надо всегда хотеть чуточку большего. И тогда весь мир будет твоим.

– И папа мой так считает.

– Так, может быть, я тоже шаман?.. Ты ведь не девственница?

– Нет, – покраснела Сандугаш. – А почему вы…

Он улыбнулся. И темные глаза его вдруг посветлели, запереливались жидким серебром. Сандугаш отшатнулась и ахнула.

– Будем считать, что я с тобой познакомился. Через несколько дней приглашу поужинать. – И, не попрощавшись, Птичкин отошел, оставив Сандугаш смущенной и растерявшейся.

А в другом конце зала в это время затеялась очередная игра.

– Кто хочет сразиться со мной в дартс? – провоцировал Вертинский. – За каждый свой проигрыш плачу три тысячи долларов! А девушка за каждый проигрыш снимает одну деталь своего туалета! Ну, кто смелый?

К удивлению Сандугаш, вперед вырвалась Аля.

– Я! Я хочу попробовать!

«Не надо!» – одними губами прошептала ей Сандугаш, но соседка даже не смотрела на нее.

Естественно, она проиграла. Три раза подряд. Сначала пришлось избавиться от газовой, расшитой бисером шали – Аля была еще весела и отбросила ее жестом стриптизерши. Когда пришлось снимать платье, она была уже не такая бодрая и сто раз пожалела, что ввязалась в авантюру. Но уговор есть уговор. На третьем раунде дошла очередь до ее трусиков. И вот она стояла абсолютно голая – пыталась прикрыться, но смотрелось это глупо. Кто-то из мужчин фотографировал ее мобильником, а Марианна осуждающе качала головой.

Вечеринка продолжалась всю ночь. В пансионат девушек доставили к пяти утра, а уже в половине седьмого разбудили – пора было репетировать. И наплевать, что никому не удалось поспать, а некоторые и на ногах с трудом держались. До конкурса оставалось слишком мало дней. Нельзя было упускать ни минуты.