Глава 2
Взгляд мутный, на лице тихое, обезболенное страдание, на шее бандаж для жесткой фиксации. Голова плотно перебинтована, на руке гипсовая повязка. Выглядела Калинина, мягко говоря, неважно. Зато уже пребывала в сознании.
Перед Лерой сидела крупная женщина лет пятидесяти с тяжелыми золотыми сережками в маленьких ушах. Он смотрела на нее с нежностью, болью и непониманием.
— Лерочка, это же я, твоя мама!
Девушка тускло смотрела на нее. В глазах ни грамма узнавания. Не заметил там Игнат и движения мысли. Не в том состоянии сейчас находилась Лера, чтобы реагировать на происходящее.
Женщина заметила Игната, обернулась, нахмурила брови, с подозрением глянула на него.
— Здравствуйте, — тихо сказал он. — Моя фамилия Каратаев. Я работаю здесь охранником.
Знак вопроса в ее глазах только усилился.
— Меня попросили узнать, что произошло с вашей дочерью. Я провел расследование.
— И что?
— На вашу дочь напали, — глядя на Леру, сказал Игнат. — Это произошло в подъезде паркинга, где она ставила машину.
— Да, там она ее и оставляла, — подтвердила женщина.
— Лера, скажите, вы видели, кто ударил вас по голове? — спросил Игнат.
Но девушка как будто не замечала и не слышала его.
— Врач сказал, что у Леры амнезия. Она ничего не помнит. Значит, ее ударили по голове?
— Я бы хотел с вами поговорить. — Игнат сделал движение, как будто собирался взять женщину за локоток.
Он всего лишь обозначил свое намерение, но она поднялась, как будто ее потянули за руку.
Они вышли в коридор, Игнат провел женщину в холл, где размещалась зона отдыха. Людей там не было, телевизор не работал. Они могли спокойно поговорить.
Игнат ощутил неловкость. Он здесь как бы свой, но на самом деле никто, потому что не на вахте. Даже последняя санитарка имела полное право погнать его отсюда. Но это же чувство заставило его задуматься. Раньше Игната практически не волновало, как относятся к нему окружающие, а сейчас вдруг возникло беспокойство. За расследование он взялся, в общем-то, охотно. Более того, ему хотелось продолжения.
— В полицию уже сообщили. Будет проведена работа, возбуждено дело, назначен следователь. Но пока что разбойным нападением на вашу дочь занимаюсь я, — сказал Игнат.
— Разбойным нападением? — то ли спросила, то ли уточнила для себя женщина.
— Условно разбойным, — поправил он. — Разбой — это ограбление, опасное для жизни. А вашу дочь, насколько я знаю, не грабили.
— Да, все вещи на месте, — подтвердила Калинина.
— Значит, ее просто пытались убить. Причем преступление готовилось заранее.
— Кому нужно ее убивать?
— Вот это я и хотел бы узнать от вас.
— Я не знаю, что вам сказать.
— Кем работает ваша дочь?
— Секретарем нотариуса.
— У нее были конфликты с клиентами?
— Зачем ей ссориться с ними?
— Ну мало ли.
— Нет, Лера совершенно бесконфликтный человек. На нее, конечно, могут наорать. В прошлом году такое приключилось. Какой-то олигарх у них брачный договор заключал, а Лера сказала что-то поперек. Нет, правда, что это за мода такая? Женишься на девушке, живешь с ней, потом спокойно разводишься и не несешь никакой ответственности.
Игнат кивнул. Неравные браки — больная тема. Его Татьяна происходила из богатой семьи, ее отец владел многомиллионным состоянием. Родители девушки были против ее увлечения, да Игнат и не искал их расположения. Он уволился со службы и вместе с Татьяной уехал в Москву. Она фактически сбежала от родителей.
Отец отказался от дочери, но через год после рождения внучки забрал свои слова обратно, даже изменил свое отношение к Игнату. Еще через год после этого семейное счастье рухнуло. Татьяна и Кристина погибли, а для Игната жизнь остановилась. С тестем никаких контактов. Родители Татьяны винили во всем его, а он даже не пытался оправдываться. Какая разница, кто виноват, когда Татьяны и Кристины больше нет?..
— Но это было давно и вряд ли имеет отношение к делу.
— Насколько я знаю, ваша дочь не замужем.
— Был у нее жених. — Женщина вздохнула.
— Давно?
— Да уже третий год…
— Может, она с кем-то встречается?
— Я не слышала.
— А кто такой Ярослав?
— Не знаю.
— Лера не всегда делится с вами своими секретами?
— Она девочка замкнутая, живет отдельно от нас.
— Машина у нее не из дешевых, — заметил Игнат.
— Мы с отцом пока не бедствуем. А что?.. — спросила женщина, с подозрением глянув на него.
Уж не претендует ли он на теплое местечко рядом с ее дочерью? Выглядел Игнат неважно, да и должность у него была невеликая, мягко говоря. Не нужен ей такой зять.
— Скажите, может, вы заметили странности в поведении вашей дочери? — спросил Игнат, стараясь уйти от объяснений.
Брови ее взметнулись, как крылья у взлетающей птицы, в глазах сверкнули зарницы.
— Пока что я заметила странности в вашем поведении! — заявила она.
Тут Игнат заметил стильную эффектную шатенку, которая шла по коридору и будто подталкивала саму себя. Ей нужно было идти, а не хотелось, поэтому она так и выглядела.
Калинина поднялась во весь рост, расправила плечи. Это привлекло внимание шатенки.
Она скользнула по ней взглядом, повела бровью и без особой радости протянула:
— Таисия Петровна!
— Ирочка!.. — Калинина обрадовалась, но еще больше удивилась.
— Узнала, что Лера в больнице.
— Кто-то из девочек сказал? — спросила женщина.
— Да, Катя позвонила.
— Катя… — Калинина задумалась, так и не вспомнила, о ком шел разговор, и махнула рукой.
Действительно, какая разница, кто такая Катя.
Игнат окинул девушку внимательным взглядом. Красивая, с изюминкой и даже с загадкой, скрытой в уголках чувственных губ. Одета дорого, с изыском, но без вызова. Макияж спокойный. Даже ресницы не накрашены. Что это, стиль такой или же девушка слишком волновалась, когда собиралась ехать в больницу? Наверное, второе. Игнат успел заметить, с какой натугой она шагала по коридору. Сильно переживала за Леру или по какой-то причине боялась встречи с ней.
— А это кто? — спросила Ирочка, неприязненно глянув на Игната.
Ему показалось, что она почувствовала напряжение, исходящее от него, созданное мыслями, вдруг закрутившимися в голове.
— Охранник.
Ирочка пренебрежительно оттопырила нижнюю губу.
— Он говорит, что Леру… — Калинина запнулась.
Родная дочь в тяжелом состоянии, а мать одолевает низменное желание потрепаться перед ее подругой. Нехорошо это.
— Что он говорит? — Девушка нахмурилась и вопросительно глянула на Игната.
— Да не в себе он, вот и говорит. — Женщина махнула рукой и тяжелой походкой двинулась прочь от Игната.
Ира пошла за ней.
Игнат пожал плечами и сел на диван. Да, он выглядел как черт знает кто, и полномочий у него не было. Человека встречают по одежке, уже потом требуют ксиву. Так что внешний вид в его случае прежде всего. Будь Игнат в тренде, Ирочка не глянула бы на него как на последнее ничтожество.
Только вот он не имел особого желания наводить блеск на облезлые крылышки, подниматься ввысь, парить над землей и даже заниматься расследованием. Тем более что Миронникова нет, информации о нем тоже. Даже сообщение передать некуда. Не исключено, что Игнат не увидит денег за свою работу.
Надо идти домой, принять ванну, достроить город в компьютерном измерении да лечь спать.
Игнат усмехнулся, подумав о том, что водка или хотя бы пиво в этот перечень желаний теперь не входили. Как-то само по себе все прошло. В один прекрасный день он проснулся и понял, что нельзя убивать себя. А затем и на работу устроился. Что это, если не пробуждение к жизни?
Дело, за которое он взялся, из этой череды. Видно, что жизнь берет свое. Может, и не надо прятаться от новой весны?
Игнат поднялся, повернул к выходу. Почему бы не отправиться домой и не привести себя в порядок?
Он вышел на крыльцо главного корпуса, когда его нагнала Ирочка и окликнула с небрежностью великосветской особы:
— Эй!
Игнат остановился, не оборачиваясь, подождал, пока девушка поравняется с ним, и продолжил путь, заставляя ее идти рядом.
— Что ты там сказал Таисии Петровне?
— А что тебя интересует? — тем же тоном ответил он.
Ирочка слегка опешила. Она, конечно, еще совсем молодая, но уже вся такая успешная, а тут какая-то запущенная персона смеет отвечать ей грубостью.
— Что с Лерой произошло?
— На нее напали, пытались убить.
— Ее же сбила машина! — с волнением в голосе заявила девушка.
Она вынула из брендовой сумочки ключи от автомобиля, нажала на кнопку снятия с сигнализации. Откликнулся красный кроссовер, стоявший в ряду, который занимали автомобили медперсонала.
Посетителям разрешался вход на территорию больницы, а проезд — нет. Но Ирочка явно была из тех людей, которым нравилось переходить дорогу на красный свет. Девушка явно не самая бедная, могла раскошелиться и подмазать охранника на воротах. Или просто очаровать его нежной и доброй улыбкой. Она наверняка умела и любила привлекать к себе внимание, особенно когда ей это было нужно. Такие женщины предпочитают автомобили красного цвета. Ирочка не являлась исключением.
— Сначала ее ударили по голове, машина была потом.
— Вы в этом уверены?
Ирочка намеревалась продолжить разговор, но при этом стремилась в свою машину. Игнат ее, мягко говоря, смущал. Она глянула на него с оскоминой на лице и отказалась от мысли взять к себе в машину. Вдруг воздух в салоне испортит?
— Абсолютно, — ответил Игнат.
Но Ира все же села за руль.
Она вставила ключ в замок зажигания, опустила стекло справа от себя, небрежным движением головы подозвала Игната и спросила:
— Кто мог это сделать?
Игнат пожал плечами.
— Но вы же занимаетесь этим делом, — сказала Ирочка и недовольно поморщилась.
— Меня нанял некто Ярослав Миронников, — сказал Игнат и увидел, как взлетели ее брови.
— Миронников?! — со смесью восторга и удивления уточнила она.
— Вы его знаете?
Она глянула на Игната озадаченно, с вопросом, обращенным самой к себе. Надо ли рассказывать про Миронникова? Стоит ли метать бисер непонятно перед кем?
— Не хотите говорить, не надо, — заявил Игнат.
Он уже понял, что Ирочка знает Миронникова, а лезть в глубину их отношений не собирался. Еще не ясно, будет ли Игнат продолжать это дело. Если да, то не так уж и трудно потом найти эту особу. Номер автомобиля он запомнил, информацию о владелице раздобыть не проблема.
— Лера говорила о нем.
— У них личные отношения?
— Да, личные, — неуверенно проговорила Ирочка, думая о чем-то своем.
— Вы давно с Лерой знакомы?
— С первого класса.
— Дружите?
— Конечно! — Девушка недовольно глянула на Игната и скривилась. — Что за вопросы?.. — Она подняла окно, завела двигатель и сразу же сдала назад.
В ней боролись деловой интерес и личная неприязнь. Ира считала ниже своего достоинства разговаривать с Игнатом, при этом ей нужна была информация о событиях вокруг Леры.
Видимо, личное пересилило деловое, поэтому Ирочка к Игнату не вернулась. Или она узнала все, что ей было нужно.
Молодой человек в полицейской форме входил в вестибюль медленно. Если бы он смотрел под ноги, Игнат решил бы, что его пугает растяжка с гранатой. На плечах новенькие погоны с капитанскими звездочками. Китель пошит безупречно, брюки наглажены. Форменные туфли с утра были начищены до блеска, но на них уже успела осесть пыль, поверх которой ляпнулась жирная капля.
На руке капитана Игнат заметил темное пятнышко, похожее на шоколад. Наверное, тот ел эскимо, но делал это не в машине и не на ходу. Он остановился, чтобы полакомиться мороженым, но капля все же упала на туфлю. Шоколадная крошка растаяла на руке. Что ж, лучше эскимо съесть, чем выкурить сигарету.
Капитан не открывал рта, не протягивал руку. Игнат не мог видеть его зубы и пальцы, но все же предположил, что перед ним некурящий человек. Хотя бы потому, что карманы его не топорщились от пачки сигарет и зажигалки. Папка под мышкой была настолько тонкая, что в ней могли поместиться лишь небольшая стопка бумажных листов и авторучка. Разве что сигареты торчали в гнездах для карандашей. Но это вряд ли.
Молодой человек смерил Игната взглядом, набрал в легкие воздух.
— Мне нужно в нейрохирургическое отделение. Четыреста шестьдесят вторая палата.
— Пожалуйста! — Игнат протянул руку, показывая на вывеску над дверью.
Он заступил на смену в здравом уме и в адекватном состоянии духа. Вчера сделал модельную прическу, выстирал и отутюжил униформу. С утра побрился, сбрызнулся дорогим одеколоном, надел новые туфли. За столом охранника Игнат сидел с бодрым видом, расправив плечи.
Может, потому полицейский капитан и не нашел в нем изъяна, даже продолжил общение, хотя мог бы сразу же показать спину. Палату он отыскал бы и без подсказки.
А может, это просто незатейливый и бесхитростный человек. Тем более что внешность у него не самая выдающаяся. Верхняя часть головы широкая, нижняя — узкая. С носом все наоборот. Верх узкий, а низ широкий, с кончиком, похожим на луковицу. Глаза посажены близко к переносице. Светлые жидкие волосы будто размазаны по голове. Брови такие же хлипкие.
Капитан пытался казаться важным человеком, но вел себя не совсем уверенно. Давали о себе знать комплексы из недавней юности. Или же с ним приключилась беда, которая заставила его усомниться в себе.
— Вас интересует Валерия Калинина? — предположил Игнат.
— Да, Калинина.
— Она вам ничего не расскажет. У нее амнезия.
— Потеря памяти?
— Надеюсь, что временная. Память — штука вредная. — В словах Игната звучал намек, но капитан этого не заметил.
— Да, наверное, — сказал он и повернулся к Игнату спиной.
— Кстати, тут у нас военторг недалеко, — заявил вдруг Каратаев.
Полицейский остановился, повернулся к нему, глянул с насмешкой и недоумением. Какой военторг?.. Ты что, парень, совсем сумасшедший?
— Минут десять пешком, — продолжал Игнат. — Вы же не на колесах?
— Почему вы сказали про военторг?
— А почему вы не спросили про Калинину? Откуда я про нее знаю?
— Откуда вы про нее знаете?
— Я был на месте преступления, видел следы ее крови.
— Да?
— На нее напали. Возможно, пытались убить. Это не было случайностью.
— Нападение на военторг? — Капитан усмехнулся.
— Военторг — это для вас.
— Для меня? — Парень смотрел на Игната, как психиатр на потенциального пациента.
— Машины у вас нет, фуражку оставить негде, а голова у вас пустая.
Капитан торопливо провел рукой по голове, дернулся и застыл в ступоре.
— Наверное, вы положили ее куда-то, когда ели мороженое.
— Мороженое?! — Молодой человек рванул к выходу и исчез из виду.
Минут через двадцать он появился снова. Уже в фуражке.
Офицер делал вид, что ничего не произошло, но на этот раз представился.
— Капитан полиции Райков!.. Что вы говорили про Калинину?
— Преступник подкараулил ее в подъезде наземного паркинга, подкрался к ней сзади, нанес удар по голове. Он бил на поражение, но Калинина осталась на ногах, убежала и попала под колеса автомобиля.
— В подъезде есть следы крови?
— И зеркало, — сказал Игнат.
— Какое зеркало?
— Волшебное. Если, конечно, на нем остались пальчики преступника.
Не вдаваясь в подробности, Игнат рассказал о подозрительном зеркале, изложил свои предположения на этот счет.
— Вы думаете, что преступник мог оставить пальчики на зеркале?
— Я думаю, что преступник мог засветиться на видеокамерах, которые расположены в парковочных зонах. Надо бы вам разобраться в этом, посмотреть.
— Разберемся. — Райков исчез в глубинах нейрохирургии.
Он побывал у Калининой, поговорил с врачами, затем повернул назад и не прошел мимо Игната. Его интересовало место, где все произошло, и он получил координаты.
Не успел капитан уйти, как появился Миронников. На этот раз он выглядел безупречно. Наглаженный, начищенный, без раздражения на коже.
— Что скажешь, детектив? — спросил сей господин, с интересом разглядывая Игната.
Он явно заметил изменения, произошедшие в нем, и они его почему-то насторожили. Во всяком случае, так показалось Игнату.
— Ярослав Николаевич, твои предположения подтвердились. Калининой действительно проломили голову.
— Кто?
— А кто уполномочивал меня искать преступника?
— Ну да. — Миронников задумался.
— Полиция уже работает.
— Вот и хорошо.
— Мать Калининой не знает про тебя.
Игнат продолжал «тыкать» Миронникову в ответ на его запанибратское к себе обращение. К тому же их деловые отношения, судя по всему, прекратились, толком не начавшись. Не похоже было, что Миронников собирался озадачить его розыском преступника.
— Мать Калининой? — Мужчина нахмурился, непонимающе глянул на Игната.
— А вот Ирочка про тебя слышала.
— Кто такая Ирочка? — озадаченно, с искренним любопытством спросил Миронников.
— Школьная подруга.
— Не знаю, не видел.
— Она тоже хочет знать, какое отношение ты имеешь к Лере, почему проявляешь участие в ее судьбе.
— Потому что мы с ней друзья, — сказал Миронников, достал из внутреннего кармана пиджака тонкий портмоне, вынул оттуда пятитысячную купюру и протянул Игнату.
Но тот на деньги даже не глянул.
— Не надо.
— Почему? — спросил Миронников и внимательно посмотрел на него. — Мы же договаривались, а работу ты сделал. Или я чем-то перед тобой провинился?
Игнат пожал плечами. Действительно, незачем настраивать против себя человека, который мог помочь ему в расследовании. Он хотел продолжить дело. Неважно, просят его об этом или нет.
Игнат взял купюру и скупо кивнул в знак благодарности.
— Тебе интересно знать, какие отношения связывают меня с Лерой, — в раздумье проговорил Миронников.
Игнат промолчал, подчеркивая этим свой интерес.
— Это ведь все, что я тебе заплачу. — Миронников кивнул на купюру, которую Игнат продолжал держать в руке.
— Дело не в деньгах.
— А в чем?
— Просто интересно.
— Хорошо. С Лерой у нас деловые отношения, которые еще только перерастают в личные. Она девушка интересная, а я мужчина холостой.
— Это как-то связано с ее работой? — спросил Игнат, наблюдая за женщиной, которая выходила из неврологического отделения.
Интерес интересом, а служба службой.
— Она работает помощником нотариуса, — сказал Миронников. — Через которого мой начальник заключил брачный договор.
Игнат и бровью не повел, услышав эти слова. Во-первых, он не настроен был откровенничать с Миронниковым. Во-вторых, речь могла идти о другом договоре, а не о том, про который упоминала Таисия Петровна.
— Из-за этого договора между Аркадием Анатольевичем и Лерой возник небольшой конфликт, — продолжал Миронников. — Все бы ничего, но Лера затаила обиду. Она изменила текст документа, и Аркадий Анатольевич попал впросак. Он разводится с женой, процесс уже начат, а по договору… В общем, попал не только Аркадий Анатольевич, но и я, его юрист. — Миронников сокрушенно вздохнул, давая понять, как тяжело он переживает по этому поводу.
— Значит, мотив против Калининой у вас есть? — сухо спросил Игнат.
— Мотив?! У меня?! — Миронников удивленно вскинул брови.
— А разве нет? Лера подменила брачный договор, вы оказались крайним, возможно, были уволены.
— Нет, с работы меня не уволили. А Лера пришла ко мне и призналась в том, что подменила договор. Мы собирались подать в суд, чтобы он был признан недействительным.
— Собирались?
— Не успели. Нас опередили.
— Кто?
— А кому отойдет состояние Аркадия Анатольевича, если Лера замолчит навсегда? Диане, пока еще его жене.
— А остановить бракоразводный процесс нельзя?
— Нет. Диана настаивает на разводе.
— Так, может, она была в сговоре с Лерой?
— Если только в заочном.
— Через посредников?
— Если посредником может быть совесть, которая взыграла в Лере, когда она ссорилась с Аркадием Анатольевичем из-за контракта. Калинина изменила договор назло Севрюгину. Диана совершенно не знала об этом. Она очень расстроилась, когда узнала о предстоящем разводе.
— Кто такой Севрюгин?
— Севрюгин Аркадий Анатольевич, генеральный директор «Нов-Хаус-Холдинга». Больше ничего не скажу. У меня мало времени. — Миронников выразительно глянул на часы.
— Когда он женился на Диане?
— В феврале прошлого года.
— А развелся?
— Еще не развелся, но механизм уже запущен.
— Прошло чуть больше года.
— Такая вот жизнь. — Миронников развел руками и снова посмотрел на часы.
— В чем причина этой жизни?
— У Дианы есть парень. Севрюгин застукал их вместе.
— В постели?
— Нет. Но вместе.
— Как зовут парня? — спросил Игнат.
— Кажется, Эдик.
— Почему кажется?
— Я не интересовался этой личностью.
— А он знал, что Диана разводится с мужем?
— Да. Я говорил с Дианой, пытался прийти к компромиссу, она отказывалась. Я не знаю, кто ее отговаривал. — Миронников давал понять, что за всем этим стоит Эдик, но вслух об этом почему-то не говорил.
— А с Эдиком ты говорить не пытался?
— А он выходит на контакт? Его как будто не существует.
— Но парня можно найти.
— Так, все!.. — Миронников скрестил перед собой руки. — Мне уже пора.
Игнат кивнул. Да, он не мог его задерживать. К тому же для обычного охранника узнал очень много.
— Макеев на месте? — спросил Миронников.
— Да, был.
— К нему на пару минут, а потом в больницу.
— А разве ты не в больнице?
— А разве я не сказал?.. — спросил Миронников, удивляясь самому себе.
— О чем?
— Севрюгин сейчас в Пироговке, в сердечно-сосудистой хирургии.
— Что такое?
— Обширный инфаркт. Из комы уже вышел… — Миронников резанул рукой, обрывая самого себя, и ушел.
Минут через пятнадцать он вернулся и заявил:
— Коротков, если ты вдруг решил докопаться до правды, то давай. Если найдешь преступника, я хорошо заплачу.
— Каратаев.
Миронников на ходу, не оборачиваясь, махнул рукой. Мол, какая разница?
