Глава 34. Реликварий

– Кто же вы такие? – Граф наконец решил сесть в кресло. По правую руку от него встала Боарика. – Знаю, что чужестранцы. Но сколь чужды вы нам?

– Весьма. Славного воина зовут Фосто. – На моем лице отразилась натянутая улыбка.

– Алабель, – склонив голову, представилась чародейка. Она поняла мои намерения и решила подыграть.

– Я из вольных городов, а Алабель – мальдионка. Мы не от хорошей жизни ввязались в эту авантюру. В этой стране нас ограбили, нас пытались убить и морили голодом, так что предложение прийти в этот замок и уговорить ваше благородие принять войска разбойников показалось нам весьма выгодным. Я принимал участие во фристийских войнах, но я не наемный убийца.

– Мои сведения чуть-чуть иные… – Балинт уперся подбородком в кулак.

– Каждый любит приукрасить действительность для своей выгоды. В отношении нас люди вашего отпрыска делали это часто. Я, повторюсь, не наемный убийца, но настолько зол на своих нанимателей, что готов их убить. Безвозмездно.

Граф Балинт всплеснул руками:

– Великолепно! Вы так изворотливы, что гонитесь за кучей зайцев одновременно. Да только никого вы не поймаете, и пощады вы не дождетесь.

– Разве мы навредили вашему графству, вашей милости? – попытался я оправдаться. – Я передал проклятый свиток – это худшее, что я сотворил.

– Худшее? Худшее с вами сотворю я.

– Просто подумайте. Мы сможем друг другу помочь…

– Шкуры! – воскликнул граф, изменившись в лице. – Я живьем сдеру с вас шкуры! Трупы изувеченных врагов – это первое, что увидят пираты на моей земле.

– Что ж, – скривился я, – тогда мне придется умереть за что-то более существенное.

Я произнес это, и моя рука тут же нырнула за пазуху. Кинжал, что отдала мне Алабель, должен сослужить последнюю службу. Для этого следовало вернуть его первой владелице. Я подбросил кинжал Алабели, и она, ловко перехватив его в воздухе, провела свою блестящую атаку. Она метнула кинжал в ненавистного хозяина Вековой Вершины.

Я знал, сколь опасен этот ее прием, я видел его в действии. Ожидал, что он не только покончит с графом, но и вызовет замешательство в рядах его безмолвных слуг. Но я не принял во внимание одного элемента этого единственно возможного плана – Боарики. Она молниеносно отреагировала на наши действия. И действительно, словно молния, сверкнул ее клинок, словно отголосок грома – соприкосновение кинжала и сабли. Боарика отразила удар. Ох, как рассвирепеет сейчас граф Балинт!

Казалось, первые мгновения хозяин Вековой Вершины и не понял, что произошло. Потом я увидел, как напряглись его скулы и прищурились глаза. Он приподнялся над своим седалищем, и одновременно с этим нас обступили его воины, ощерившись копьями и мечами.

– Ваша храбрость заслуживает похвалы, – произнес граф Балинт. – Но моя похвала вам по душе не придется. Так и быть, ваши тела не пострадают, но ваш разум – его я заберу себе. Судя по поступкам, он нечасто вами использовался.

– Твои фокусы не пройдут со мной! – выкрикнул я.

Мой голос звучал уверенно, но давалось мне это непросто. Я подначивал графа, поскольку помнил о своих необычных способностях, о противодействии, которое я могу оказывать колдовству. Однако я не знал истинных сил Балинта. Я мог сам себя загнать в ловушку.

– Держите его! – приказал граф. Его воины схватили меня за руки так, что вырваться я не смог бы при всем желании. Их хватка была просто железной. Алабель тоже не осталась без внимания безмолвных стражей.

– Действительно, не следует разбрасываться столь ценным материалом, – произнес граф, приближаясь ко мне. – Боевые навыки останутся при тебе, Фосто-Кирран. Ты воспользуешься ими, когда будешь сражаться с моими врагами.

– Я тот, кто я есть! – крикнул я, тяжело дыша. – Таким и останусь до смерти.

– Можешь считать себя правым. Можешь назвать то, что сейчас произойдет, смертью.

Пальцы графа коснулись моего лба. Несколько секунд ничего не происходило. Внезапно я почувствовал звук, который распространялся по моей голове. Почувствовал не ушами. Неясный шум волнами накатывался на мое сознание, вытесняя все прочие звуки, усиливаясь с каждым мигом. Мне стало дурно.

Туман в глазах. Я пытался сосредоточиться на своих мыслях, на воспоминаниях, коих полно в моей несчастной голове, но какая-то сила будто бы стирала их. День за днем, год за годом – все события моей жизни растворялись в ядовитом тумане, которым окутал мой разум граф. Его колдовство всесильно, и когда рассеялся туман, я увидел его. Увидел своего господина. Своего повелителя, приказы которого буду безукоризненно выполнять. Я хотел сказать ему о своей преданности, о своей готовности умереть по его приказу, но не мог. Я забыл, как разговаривать. Однако в этом не было ничего страшного – мой повелитель знал это и без слов. Он стоял передо мной и внимательно смотрел в мои глаза. В глаза своего верного раба.

Да, раба. Именно в него я превратился бы, если бы поддался магии графа Балинта. Но мой разум устоял. Всевозможные картины того, как Балинт подчиняет себе людей, пронеслись в моей голове чрезвычайно ярко и детально. Я уверен, что это происходит именно так. Это пугало меня больше, чем занесенный над головой топор палача.

Я смог остаться собой, но для спасения этого было мало. Теперь важно сделать так, чтобы Балинт поверил, будто я превратился в его послушного слугу. Оказалось, что сделать это крайне сложно.

Из моих уст не донеслось ни звука. Я пытался смотреть мимо стоящего подле меня графа. Смотреть в никуда равнодушным взглядом. Хозяин замка, в свою очередь, неотрывно на меня глазел. Теперь трудно предсказать, чем все могло закончиться, если бы граф увидел пустоту в моих глазах. Вместо этого я узнал, что произойдет в ином случае.

Сильнейший удар под дых – именно такой «подарок» я получил от хозяина Вековой Вершины. Тут уж было не до притворств.

– Ах ты, сволочь, – процедил я, сгорбившись. Попытка вздохнуть не увенчалась успехом – сила аристократического кулака превосходила мои опасения.

– Обыскать их! – Граф был раздражен. – Любая мелочь и безделушка – принесите мне все.

Исполнено сие приказание было быстро и качественно – мой полупустой кошель тут же нашли и срезали с пояса. Даже в момент, когда загробное царство вот-вот отворит передо мной свои двери, меня некоторым образом утешала мысль, что никакого золота Балинт у меня не найдет. Так – серебро и небольшие безделушки. Алабель, наверное, жалела, что перед походом в Вековую Вершину не спрятала свой медальон. Расставание с ним всегда проходило у нее тяжело.

– Не трогайте меня, грязные твари! – кричала она.

Все наши невеликие ценности предъявили графу. Тот, вновь водрузившись на свое кресло, первым делом высыпал себе на руку содержимое моего кошеля. На пол посыпались монеты – их граф просто отшвырнул от себя. Деньги его не интересовали, но перед своим взором граф держал двумя пальцами мое кольцо. Его заинтересовал трофей, который я добыл у неудачливого бандита Фольмгама. Граф вертел кольцо перед собой, вглядываясь в синеву изящного камешка, заключенного в серебряную оболочку. То, что Балинт искал там, было ведомо лишь ему. Но его поиски, похоже, увенчались успехом.

– Вот оно! – воскликнул он. – Простое на вид кольцо таит в себе удивительную силу. Ты неплохо подготовился ко встрече со мной, Фосто-Кирран. Держа в руке эту безделушку, я чувствую, как… чувствую себя совершенно другим. Где ты его взял?

Я даже не знал, что ответить. Пораскинул мозгами и произнес:

– Люди виконта Николая дали его мне. У них еще предостаточно таких колец, но я могу показать их местоположение.

Мои слова вызвали у графа лишь усмешку. Он постучал кулаком по подлокотнику своего кресла, и перед своим хозяином тотчас же возник ужасный калека, бывший некогда советником. В руках несчастный держал маленькую шкатулку из черного камня. Граф вырвал шкатулку, оскалился в сторону своего слуги и как ни в чем не бывало сказал:

– У моего сына может быть хоть целая магическая мастерская, ему не потягаться со мной. Это моя стезя, и все прочие тут – первогодки в монастырской школе. Спрятанное в ониксе, кольцо уже не навредит мне.

Шкатулка с кольцом захлопнулась, и граф Балинт почувствовал себя увереннее. Наверняка он подумал о том, что можно вновь попытаться сломить мой разум. Но кое-что смогло ему помешать.

– Сможешь ли ты, Алабель, удивить меня так же, как твой друг? – сказал граф, получив в свои руки медальон чародейки.

Это был вообще-то шутливый вопрос, так что я никак не ожидал от хозяина замка той реакции, что последовала после быстрого осмотра медальона. Балинт выпучил глаза, скорчив гримасу то ли неописуемого ужаса, то ли безграничного счастья. Точно одно – хозяин замка был просто поражен увиденным.

– Неужели я вижу его? Разве может все быть так? Нет, я изучил достаточно древних текстов, чтобы понять – это он. Глаза меня не обманывают.

Граф долго не мог оторвать глаз от своей добычи. Наконец взглянул на Алабель.

– Откуда у тебя это сокровище?

– Мама подарила.

– Мама? Тебе не следовало бы дерзить мне. Подумай над словами, если требуется, но не лги мне.

– Я бы и рада была подумать, – сделала Алабель виноватое лицо, – но медальон действительно достался мне от покойной матери. Она завещала мне хранить его как зеницу ока.

Балинт потер руки, сжимая между ладонями столь важную вещичку. Ответом Алабели он не удовлетворился.

– Ты знаешь, что носишь на шее. Вернее, носила. Лишь радость от обладания этим сокровищем не дает прорваться моему гневу. Впрочем, это вас все равно не спасет.

– А мне может кто-нибудь объяснить, в чем прелесть этой безделушки? – не выдержал я. – Хоть перед смертью узнать, из-за чего на наши головы свалилось столько несчастий.

– Она не рассказала тебе? – недоверчиво взглянул на меня Балинт. – Или ты просто тянешь время, надеясь на чудо?

– Первое. Определенно первое.

– Сколько обещал тебе мой сын за работу?

– Десять золотых, – не моргнув глазом ответил я.

– То, что сейчас в моих руках, бесценно. Но для людей, подобных тебе, я бы смог придумать награду. За этот медальон, за камень, что в нем, я бы заплатил тебе три тысячи золотых. И это только потому, что сейчас у меня туго с деньгами. Твоя подруга носила на шее целое состояние, и она прекрасно это понимала.

Действительно занятная история. Мог ли ошибаться Балинт в оценке осведомленности Алабели? Вспоминая все происшедшее, уверен, что нет.

– За какой-то камешек столько монет?

– За камень Хантала, Фосто-Кирран. Слышал о таком?

Что-то начало всплывать из глубин памяти. Камень Хантала Святого. Камень Откровения. Мурашки пробежали по моей коже. Но такая реакция быстро сменилась сомнением, поскольку трудно поверить, что парланский аристократ может так легко узнать в красивой безделушке важнейшую реликвию нашего мира, потерянную к тому же сотни лет назад.

А если он прав? Тогда вся моя стройная система мира, в которой главенствующую роль занимает стремление людей к богатству, славе и разного рода удовольствиям, исходит трещинами и осыпается под удивительными поступками самых обычных божьих созданий. Нет, Алабель, конечно, не была созданием обычным. В ней полно недостатков, пороков и прочих замечательных качеств, но все это меркнет перед ее способностью влиять на тонкий мир. Когда-то я уже говорил ей, что с ее талантами она могла бы озолотиться давным-давно. Вместо этого Алабель промышляла мелким грабежом. Теперь же я узнаю, что на шее она носила камень Хантала, за который даже от небогатого графа из Парлании можно было получить значительную сумму. Да что там – я уверен, что император элласцев за такой подарок осыпал бы Алабель золотом и драгоценностями до конца жизни, ведь он вполне справедливо считает, что продолжает дело великих правителей Нардарии. Но Алабель отправилась черт знает куда с бедолагами из Дирейма.

Удивительна судьба древней реликвии – на этих землях она может проторчать еще тысячу лет. Я уже понимал, почему ей так радуется граф Балинт, и он не замедлил подтвердить мои догадки.

– Это должно было случиться, – воодушевленно проговорил граф. – К этому все и шло. Я верю в судьбу, и то, что она мне преподносит, подтверждает ее благосклонность. Разве нет? Разве велика вероятность, что подосланные ко мне убийцы будут иметь при себе важнейший атрибут власти первых императоров? Это удивительный, немыслимый, наилучший из подарков, который я мог получить. И я получил его.

– Так, может, отпустите нас в честь этого?

– Заткнись! – прокричал Балинт, пытаясь испепелить меня одним своим взглядом.

Что ж, я должен был попытаться.

– Ты очень безрассуден, – продолжил граф. – Впрочем, это подтверждает, что ты из вольных городов. Но это никак не поможет тебе уйти от возмездия.

– А что поможет?

Балинт вздохнул и потер лоб.

– Такие, как ты, – зола под ногами великих. Вас много, но вся ваша жизнь проносится едва различимой пылью перед людьми, подобными мне. Все ваши желания и чувства смехотворны, от них скоро не останется даже следа. Я же свой след оставлю, да такой, что ни один из последующих правителей не заметет его. Я уже говорил тебе, что ключом к моему возвышению станут демоны с Пансеги. Теперь, помимо силы, у моей грядущей власти появились и законные основания. Их дал мне камень, что хранила твоя подружка. Нашей земле давно пора стать единым целым. Это дело начал Хантал. Это дело продолжили его потомки. А завершу все это я. Я освобожу Пансегу от демонов и приведу их полчища сюда. Ни одна сила не остановит меня тогда.

Слушая подобные откровения, я хотел поинтересоваться у графа о его душевном здоровье. Опасаться неминуемого гнева было поздно, так что я все-таки задал ему вопрос. Замаскированный под простое любопытство, он все же имел при себе вполне отчетливый глубинный смысл.

– В пределах этой маленькой долины друзей у тебя меньше, чем врагов, великий граф. О какой новой империи, о каких демонах ты рассуждаешь сейчас? Вражеское войско почти у стен твоей крепости. Как колдовство спасет тебя в этом случае?

Балинт не разгневался, лишь улыбнулся недобро.

– Так же, как я привел к власти в Парлании свою марионетку. Это под моими чарами король завещал страну советнику, да и время исполнения завещания приблизил я. Мои планы не безумны. Отнюдь.

– А война, что вспыхнула здесь, – это тоже твои планы?

– Война вспыхнула бы в любом случае. Наш «мудрейший и справедливейший» не оставил потомства, а желающих поживиться на этом несчастье хоть отбавляй. Соседние страны и пираты спят и видят, как бы разорвать нас на куски. Гелетия тут один из самых амбициозных участников. Что же может быть проще, чем обмануть ее и воспользоваться ее силами для решения собственных проблем, – ведь она считает новую власть чуть ли не своим вассалом. Пусть считает. Скоро воздастся всем.

По моему мнению, сказанное графом никак не смутило собравшихся гостей. Конечно, многие из них могут не знать имперского языка, но очевидно, что страх перед графом был сильнее любви к покойному королю. Так мне казалось.

Балинт очень хотел, чтобы мы боялись, чтобы молили о пощаде, но в глубине души я уже понимал – это ничего не изменит. Росток надежды, появившийся после поразительной находки графа, был растоптан его непреклонностью. Такой человек милосердием разбрасываться не будет. Так что судьба, что свела его с камнем Хантала, ко мне и Алабели была равнодушна.