Глава 25. Знак судьбы

За те дни пути, что мы преодолели, покинув отряд Джаноса, нам встретилась лишь одна разоренная деревня. Причем сожгли ее две, а то и три недели назад. Хороший признак, учитывая сложившуюся ситуацию. Печальней было обстоятельство другое: в селениях, землю которых бандитские ноги еще не топтали, на нас смотрели с подозрением и настороженностью. Никто из нас не понимал парланского языка, и факт этот тоже играл свою отрицательную роль в нашем путешествии. Нет, мы не общались с крестьянами исключительно жестами, пытаясь прикупить себе пищу в дорогу. Людей, знающих славный нардарский язык, хватало, но отношение к нам менялось вмиг. Мы чужестранцы. Вооруженные, опасные. Торговцы без товара – такое оправдание не могло выручать нас часто, и понимание этого отравляло нашу жизнь, заставляло искать ночлег подальше от жилых домов и широких троп.

Не стоило недооценивать силу крестьянского гнева, ибо люди видели, что творят на их земле гости из других стран. А если не видели, то слышали, поскольку по мере нашего продвижения на северо-восток стали все чаще встречаться беженцы из мест, охваченных войной. Обычно они шли небольшими группами, везя за собой обозы с нехитрым скарбом. Я не сказал бы, что они выглядели чересчур измученными или нищими, но на лицах некоторых определенно читался страх. Естественно, мы спрашивали встречных, что происходит недалеко от столицы, что творится в окрестностях Кароса, но ответы их весьма разнились. Кто-то покидал деревни из-за недальновидности своих лордов, решивших в окружении неприятелей открыто поддерживать те или иные стороны конфликта. Если же захватить замок лорда и отправить упертого глупца на плаху у врагов не получалось, то в полной мере они отыгрывались на принадлежащих тому деревеньках. В таком случае жителям, над чьими головами нависла угроза феодальной немилости, действительно следовало как можно быстрее дать деру.

Кто-то бежал из городов, чувствуя, что скоро они станут ареной безжалостной битвы. Что придется либо держать оборону, либо принять смерть. А поскольку простой люд не слишком радуется перспективе скрестить с профессиональными воинами клинки, то понять беглецов можно. Мужчины вели за собой своих жен и детей и опасливо глядели на всех, кто имел при себе оружие. Они плохо представляли себе, как спастись от возможной атаки мародеров, да и конечная цель их странствия была не вполне ясной, но другого пути перед их глазами не было. Они бежали оттуда, куда двигались мы. Это, конечно, настораживало.

Кое-кто рассказывал и вовсе странные вещи. Небольшая группа из двенадцати человек – по-видимому, семья – бежала от своего лорда. Как поведал нам длиннобородый мужчина с культей вместо левой кисти, лорд этот продал душу какому-то демону и теперь наводит ужас на все свои владения. А, как известно, слухи расползаются быстро, так что теперь ужас проник и на соседние земли. Я, конечно, не спрашивал, каким образом благородный человек совершил столь греховный поступок, но личностью этого проклятого заинтересовался. Особенно когда узнал, что владения у него довольно крупные: не только родовой замок, но и небольшой городок на берегу Ариса. Городок с речным портом. Человек без души оказался влиятельным графом, имеющим тесные связи с захватившим власть советником прежнего короля. Этому графу принадлежат четыре боевых корабля в порту Берсены, так что порт у его собственных владений может также не пустовать. Бредовые рассказы про то, что он выпивает из людей жизнь, как ссохшийся упырь, что в услужении у него демонические прислужники, не произносящие ни слова, я пропустил мимо ушей. Знавал я вполне благодушного и гостеприимного феодала, который, когда обстановка вблизи его владений накалилась докрасна, повелел всех казненных вполне традиционным способом преступников, да и просто померших бродяг откопать, освежевать и развесить вдоль крупных дорог. Отсеченные головы тоже не пропадали: полуразложившиеся лица на пиках пугали путников до жути. Люди начали сторониться этих земель, а для пущей эффективности хитрый феодал распространил слух, что висящие тела – это пленные воины, посмевшие нарушить границу его владений. Таблички рядом с мертвыми говорили о том, что умерли несчастные через неделю пыток, а кожу с них сдирали тонкими лоскутами. «Так будет с каждым, кто посмеет угрожать этим землям», – заканчивалось предупреждение на деревянной доске. Каким бы сомнительным ни был подобный метод защиты, свою функцию он выполнил – желающих пограбить деревни кровожадного властителя не нашлось. Парланский граф мог поступить так же.

Однорукий крестьянин посетовал, что кисть ему отсек один из безмолвных прислужников графа. Даже не за провинность, а просто из желания совершить какое-нибудь злодейство. Понятно, что лишаться прочих конечностей крестьянин не желал и решил сбежать от греха подальше.

Энрико проникся рассказом несчастного и с ужасом слушал все небылицы, что тот сочинял. Я же думал совершенно о другом. О том, что в речной порт следует наведаться: кто знает, может, графские корабли собираются отправиться на юг, чтобы немного потрепать обнаглевших разбойников Скалистого Края? Лишний меч им не помешает.

Верить в правдивость рассказа длиннобородого калеки я не собирался. Судя по его хитрой роже и слаженной бесперебойной тираде из громких слов и пугающих деталей, он являлся тем еще прохвостом. Руку ему отрубили за дело, в этом я был уверен. А жуткие ночные крики из подвалов замка, молчаливые воины с безжизненным взглядом и прочая ересь – плод его воображения и причина, по которой семья калеки согласилась покинуть обжитое место. Все это произошло из-за обиженного воришки. Думаю, Алабель считала точно так же.

Перед тем как проститься с беглецами, я спросил у длиннобородого, куда же они, собственно говоря, направляются. Ответ получился невнятным и сбивчивым – дескать, есть много необжитой земли на юге, где можно начать новую жизнь. Земли там действительно много, да только необжитая она не просто так. Мятежники Северной Нардарии и Скалистого Края это подтвердят. Я посоветовал главе семейства добраться до Бобрового форта и переждать там какое-то время. «У тамошних обитателей нехватка рук, – добродушно сказал я. – А такому честному человеку они наверняка протянут руку помощи». На этом наша беседа и закончилась.

В тот день нам встретилась еще одна многочисленная группа беженцев. Ее сопровождал местный рыцарь со своей свитой. Аристократ был далеко не молод, но в седле держался уверенно и вид имел самый решительный. А поскольку занимался он действительно благородным делом, то и заговорить с ним можно было без опаски.

Для пущей надежности я посадил Алабель на коня, а сам вместе с Энрико шел рядом. Теперь мы походили на сопровождающих знатную леди воинов, и угрозы в нас рыцарь на коне видеть не должен.

Первой заговорила Алабель.

– С кем имею честь повстречаться? – Тон девушки был не то чтобы холодным, но она могла бы быть чуточку пококетливее. Рыцарь, однако, весь подбоченился, пару раз кашлянул и громко заявил:

– Кристоф из рода Салавардов. Хозяин Синих Башен. Что такая милая дама делает на моей земле в этот недобрый час?

– По поводу времени все сказано верно. Я Алабель из Мальдиона, дочь диреймского вельможи. Мы везли товар в столицу, но подверглись нападению целого отряда разбойников. Уйти сумели только мы трое. Теперь вот ищем путь назад.

Кристоф завозился в седле и проскрипел какие-то ругательства на парланском языке, очевидно негодуя из-за расплодившихся банд.

– Не за горами тот день, когда все эти мерзавцы будут висеть на деревьях, как яблоки в урожайный год. Это я вам обещаю.

– Сейчас мы направляемся в Карос, чтобы сесть там на корабль. Нам не остается ничего другого. Если вы сможете продать нам немного припасов, мы будем очень благодарны.

Кристоф расстроенно выдохнул:

– Хм, сейчас не могу этого сделать. Все, что мог, я отдал этим людям, – рыцарь указал на толпу беженцев. – Теперь должен сопроводить их до своих границ. Клянусь честью, я не потерплю, чтобы на моей земле грабили простой люд.

– Мы все понимаем.

– Вы можете идти со мной. Когда вернемся в замок – я смогу поделиться с вами едой и кровом.

В тот момент мне подумалось, что рыцарь Кристоф явился к нам прямиком из слезливой баллады. Его благородство вызывало умиление. Но самое интересное, оно не казалось наигранным. Его речь была искренней, поэтому я жалел, что воспользоваться его гостеприимством у нас не получится.

– Благодарю за щедрое предложение, – Алабель едва заметно склонила голову, – но ожидание для нас бессмысленно. Мы должны как можно быстрее достичь порта Кароса.

Кристоф кольчужной рукавицей потер лоб:

– Насчет ожидания. Где-то дней через пять или неделю по реке в сторону Туарина поплывет корабль. Он причалит к моей деревушке, так что вам не нужно плестись так далеко. Как смотрите на это?

Мне даже не верилось, что все это происходит на самом деле. Такая-то удача. Но чтобы окончательно пробить потолок моего удивления, я осторожно спросил:

– Простите, что встреваю. А корабль боевой?

Кристоф направил свой взор на меня:

– Обычное торговое судно. Весельное.

Потолок моего удивления остался непоколебим. На простом суденышке не добраться до нужного нам места. Оставалось загадкой, на что рассчитывает команда этого корабля.

– Я понял, что вас беспокоит, – заметил мою досаду Кристоф, – но на корабле, помимо гребцов, будет и охрана.

– И когда же горстка солдат останавливала налетчиков Скалистого Края?

– Я не буду убеждать вас в своей правоте. Скажу лишь, что корабль этот уже не в первый раз прокладывает свой путь через несколько королевств. Решать вам.

Энрико прильнул ко мне и на ухо высказал мнение, что на предложение нужно соглашаться. Что сама судьба указывает нам на правильный путь. Я был другого мнения.

– Так что вы решили? Мне пора нагонять своих подопечных.

– Мы отправимся в Карос.

– Леди Алабель? – Рыцарь с надеждой взглянул на девушку.

– Карос, – виновато пожала плечами плутовка.

– В таком случае желаю вам удачи. – После этих слов Кристоф попрощался с нами и был таков.

Мы заковыляли по пыльной дороге дальше, но я не мог не заметить, как обиделся на меня Энрико. Он пытался собраться с мыслями и тяжело дышал.

– Надо было идти с Кристофом! – в конце концов выпалил он.

– Кто же тебя держит? Ступай.

Такой ответ расстроил Энрико еще сильнее, но пока он молчал, копя обиду.

– Мы забыли спросить у благородного рыцаря, сколько дней нам еще топать до города, – заметила Алабель, поглядывая на нас сверху вниз. Она все еще восседала на коне, но расслабляться ей оставалось недолго – после привала верхом поеду я.

– Ты удивишься, но в моих планах есть не только Карос.

– А что же еще? Владения проклятого графа?

– Именно.

– Любишь ты играть с огнем, Фосто. – Алабель улыбалась, так как тоже не считала рассказ крестьянина-калеки правдивым. Среди нас был лишь один человек, верящий в эти бредни, и он не преминул отозваться.

– Ты хоть думаешь о том, что говоришь? – недоумевал Энрико, глядя на меня круглыми глазами. – Собираешься наведаться в гости к человеку, который посвятил себя самой темной стороне магии? Неужели тебе мало того, что мы уже пережили?

Спорить с пареньком совершенно не хотелось. Решение я принял, а пустая болтовня лишь утомляет организм.

– Будешь отмалчиваться? – наседал Энрико. – Что ж, знай, что худшего попутчика нельзя себе и представить!

Эти слова задели мое самолюбие, но я давным-давно научился реагировать на подобные выпады спокойно. Гораздо больше меня оскорбляют попытки врагов снести мою голову, так что обвинения Энрико бессмысленны.

– Ты отказался от помощи того, кто помогает беднякам и странникам, а вместо этого хочешь получить помощь у злодея, калечащего своих крестьян. Это уму непостижимо!

Монолог парня затягивался, но, похоже, это было лишь начало.

– Тебе нечего возразить мне, Фосто, потому что ты понимаешь, как я прав. Ты сделал все для того, чтобы мы оказались в полном дерьме.

Я потихоньку начал закипать, так как обличающие слова Энрико становились похожими на нравоучения. А нравоучения из уст безбородого паренька для обремененного увесистым жизненным опытом человека выглядят по меньшей мере нелепо. По большей – вызывают вполне закономерное раздражение. Но в первые мгновения я и не понял, что Энрико следовало заткнуть сразу же. Мое молчание вызвало у него точно такую же реакцию, как у собаки, когда ей бросили свежеобглоданную кость. Парню следовало выбирать слова – я легко мог заставить его этой костью подавиться.

– Задницу седлом еще не натерла? – поинтересовался я у Алабели, имея в виду, что пора бы уступить привилегированное место старшему товарищу.

– Гораздо меньше, чем пальцы ног, – тут же отозвалась девушка.

Энрико мое безразличие к его упрекам разозлило:

– Тебе плевать на всех, кроме себя.

– Разве должно быть иначе? – наконец последовал мой ответ.

– Должно быть, потому что своими идиотскими решениями ты подставил всех нас.

Я остановился и взглянул на Энрико, сдвинув брови.

– Когда на границе нам сказали, что здесь война, я хотел вернуться в Логрианд. Из-за тебя, Фосто, мы поступили иначе. Когда тот же Соломон Орснар предложил нам остаться в поселке, из-за тебя, Фосто, мы поступили иначе. Ты принимал решение за всех и склонял Алабель на свою сторону.

– Ты еще и Соломона помянул? – удивился я.

– За несколько недель могло случиться все что угодно. В том числе и с бандой Двуцветных. Думаешь, Соломон натравил бы их на нас прямо в поселке, близ своего дома? Не думаю, что он поступил бы так.

Не думает. Конечно, он не думает. Душевное здоровье Энрико сильно подпортилось за последние дни, так что в своих мыслях он, похоже, беспрестанно пытался найти виноватого. Выбор пал на меня, но парень ошибается, если думает, что я соглашусь с его доводами.

– Чего ты добиваешься, Энрико? Мои уши жаждут тишины, а ты никак не заткнешься.

– Я добиваюсь, чтобы ты хоть в этот раз послушался меня. Чтобы мы вернулись к рыцарю Кристофу и приняли его щедрое предложение. Сама судьба подает нам знак, а мы плюем в его сторону.

– Возвращайся к рыцарю, – раздраженно проговорил я и добавил, заметно повысив голос: – Беги за ним или оставайся здесь, но помалкивай к чертовой матери!

Энрико не испугало мое негодование.

– Нет, с тобой я не останусь. Ты считаешь себя самым умным, но все ровно наоборот.

– Значит, самый умный здесь ты? И среди братьев ты выделялся особенными талантами, и отец считал тебя достойным наследником? Проклятье, да и в этом странствии ты проявил себя исключительно с хорошей стороны, так? Я же, раз за разом спасая твою жалкую жизнь, вдруг оказался безмозглым проходимцем.

– Это твоя идея – тащиться на другой конец света, и ты сам предложил защищать меня в пути. Ты обязался сопроводить меня до Берсены, но не выполнил этих обязательств, поэтому я вправе требовать от тебя возврата денег за проданный ковер.

– Что?! – Мой разум отказывался верить в то, что услышали мои уши.

– Ты прекрасно понял меня, Фосто.

В голове промелькнули десятки доводов, по которым требование Энрико можно было оспорить, но я был настолько зол, что не привел ни один из них. Вместо этого я подскочил к парню и схватил его за грудки. В тот момент вся моя сдержанность испарилась, словно легкая дымка после восхода жаркого солнца. Мне хотелось вытрясти из наглеца всю душу, и лишь память о том, через что мы с ним прошли, остановила меня. Память и своевременное вмешательство Алабели. Нет, она не встала между мной и Энрико, лишь грубо выкрикнула с седла:

– Успокойся, Фосто!

Как ни странно, именно эти слова меня отрезвили. Я осознал, что могу слишком далеко зайти в приступе гнева. Скрежетнув зубами, я отпустил Энрико и сделал пару шагов назад. Но без последнего напутствия оставить его не мог.

– Запомни, сопляк, – процедил я, – что одно неосторожное слово, вырвавшееся из твоих уст, в мгновение ока может превратиться в кинжал, торчащий из твоего бока. В наказание я мог бы отобрать у тебя все монеты и счел бы этот поступок справедливым, но я поступлю, как человек честный. Проваливай. Проваливай и забудь мое имя. Наши пути больше не пересекутся.

Энрико не ответил мне ничего. Стоял с побледневшим от волнения лицом и громко сопел. Наконец повернул голову к Алабели и сказал:

– Идем со мной, Алабель.

Девушка молча покачала головой – она была на моей стороне. Энрико смутился, но старался не подавать виду. Если судьба действительно хотела подать нам какой-то знак, то лишь с Энрико ее трюк удался. У меня было свое мнение относительно дальнейшего путешествия, и предоставлять свободу действий божеству удачи я не собирался. Слишком переменчивое у этого создания настроение. Мой путь и путь незадачливого мальдионца с этого момента походил на горную тропу. Кто-то будет подниматься вверх, а кто-то…

Энрико зашагал вслед за рыцарем Кристофом неторопливо, так как при любом раскладе легко догонит толпу обездоленных, которую тот охраняет. До тех пор, пока парень окончательно не скрылся из виду, я пару раз оборачивался в его сторону, хоть и не понимал, что хочу узреть.