Глава 24. Оскорбление

Торговцем стать не получилось, хоть я и очень старался. В этом деле везет действительно не всем. И даже не половине из рискнувших покинуть родные края и отправиться в путешествие, сулящее богатство и влияние в будущем. Во всяком случае, в тех странах, где правителя нет, где правитель – окончательно свихнувшийся от старости маньяк и где правитель – бесхребетное или подсадное ничтожество, боящееся возразить даже собственной собаке. Эллас-Амин, страдая от внутренних конфликтов, делает все, чтобы торговые пути процветали и приносили прибыль. Чтобы путников не уничтожали злобные кочевники и они беспрепятственно добирались туда, где своими деньгами пополнят имперскую казну. Конечно, исключений полно и там, но тут в дело вступает фактор случайности. В моей жизни за последние месяцы этот фактор окончательно ушел в спячку. Мир целенаправленно желает моей смерти, а я избегаю ее лишь благодаря природному чутью и некоторой степени изворотливости. Ну и благодаря мечу. Он, правда, сейчас не оттягивал моего пояса – все-таки предводитель Джанос не спешил даровать нам свободу.

Было много моментов, когда покинуть отряд из сотни воинов было проще простого, но мы никуда не ушли. Из-за этого тоже случалось много споров между нашей троицей, однако теперь я всецело поддерживал позицию Джаноса. Стоило отдышаться, закрыть глаза – и я осознал, насколько он был прав. Первый порыв был неверен, поспешен и принес бы нам только смерть. К черту пресловутые ковры! Будем считать, что мы просто решили поглазеть на неизведанные земли. Неизведанные нами, естественно. Я заработал монеты на обратный путь, а уж в знакомых странах воин без работы не останется.

Все, что я мог посоветовать Энрико, которого я все же несколько жалел, это найти себе место писаря или учителя в каком-нибудь встречном городишке. С голоду не помрет, если научится трезво смотреть на мир. Алабель… Алабель не нуждается ни в чьей помощи, и я до сих пор не пойму, чего ей от нас надо. Она увязалась за нами еще в Сараксе и прикрывается тем, что хочет начать новую жизнь. Неизвестно где и неизвестно как, но, по ее словам, с нашей помощью. Какое-то скрытое лицемерие, ибо я считал, что вполне расплатился с ней за спасение наших жизней от толпы ведьм, учитывая то, что из-за нее в их лапах и оказался. Ну, и из-за несчастного Мартина, теперь развозящего мрамор на небесах.

Я был уверен, что Алабель последует за мной и на юг, но деньги на это плавание пусть ищет сама: ее серебра на такое предприятие не хватит. Придется хлопать ресницами перед Энрико – этот простак все и оплатит. На его месте я попросил бы что-то более стоящее, чем приторный взгляд. Правда, тут пригодится определенная смелость, которой парню недостает. Проклятие, да и для меня такие слова были бы большим риском. Уж лучше в бордель.

К слову сказать, в первые дни пути Энрико замкнулся в себе, переживая окончательную потерю своего богатства, и, несмотря на наши с Алабелью увещевания, выходить из подавленного состояния не спешил. Помогло то, что на всякие там уговоры мы плюнули и почти не обращали на него внимания, рассуждая о чем-то незначительном. Уже скоро он начал встревать в наши беседы и даже рассказал несколько мальдионских сказок.

После пяти дней скитания по дорогам, пролескам и заросшим лугам Джанос вызвал нас к себе и сказал, что больше нас не держит. Мы вольны идти куда вздумается, но без оружия. Его он нам отдаст только у стен Бобрового форта. Мы поблагодарили его за столь щедрое предложение, но решили идти с ним до конца. Нас держало три вещи: оружие, здравый смысл и питательный солдатский паек. Меж тем солдаты Джаноса часто косо глядели на нас, но мы всегда держались вместе, избегая конфликтов. Тот факт, что на нас за время путешествия никто не напал, являлся настоящим везением, ибо нельзя предугадать реакцию измученных лишениями людей на присутствие под боком подозрительных личностей, которые могли это нападение и организовать.

Залогом нашего успешного продвижения вперед было и то, что следопыты Бартала всегда были начеку. Бо́льшая часть его людей обеспечивала тыловое прикрытие и в случае чего сразу могла послать гонца к Джаносу. Лишь несколько человек разведывали путь предстоящий, так как командир был уверен, что больших сил у врагов на этом направлении нет. Что ж, как говорится, и у орла из когтей добыча ускользает. Промашки часто случаются в самых непредвиденных местах.

Мы снялись с привала через два часа после рассвета. До полудня брели вдоль извилистой речки с живописными крутыми берегами. Когда наш отряд вышел к дороге, по которой могли разъехаться две телеги, я понял, что цель не за горами. Укрепленные гвоздями сапоги вояк, идущих впереди нас, подняли с земли кучу пыли, будто не люди сейчас топтали ее, а с десяток конских копыт пробарабанил по дороге со скоростью стрижа.

Бобровый форт, защищая эту часть тракта, не располагался непосредственно возле него. Как сказал один солдат, нам всего-то и предстояло, что миновать небольшую рощу. Узкая тропа, над которой нависали ветви вековых деревьев, растянула наш отряд на совершенно неприличную длину, но не это явилось причиной негодования Джаноса. Стен форта мы достигли без происшествий.

Вид укрепления вполне отвечал моим ожиданиям: маленькая кирпичная крепость на берегу реки с тремя башнями и деревянными воротами, обращенными к лесу. Для сотни воинов там наверняка будет тесновато, но нельзя забывать, что в нашем отряде много охотников, предпочитающих проводить время за преследованием добычи и сном в наспех сбитых сторожках. Основной же массе людей Джаноса пребывание в безопасном месте определенно пойдет на пользу – приятно осознавать, что никто во сне не перережет тебе глотку и безнаказанно не запустит стрелу в твой лоб. В густом лесу о такой роскоши можно только мечтать.

Двери форта, как и полагается, были заперты. На зубчатой стене появилась сперва одна любопытная голова, затем другая и третья. Ко времени, когда Джанос оседлал коня и подъехал к форту ближе, стены патрулировали уже пять воинов.

– Вели позвать Ферента Остроглазого, солдат! – крикнул Джанос, натягивая поводья, чтобы успокоить недовольного жеребца, вертящего своей мордой из стороны в сторону. – Верный слуга короля Ксантала Второго прибыл со своего задания!

– Сие мгновение, господарь! – Голос стражника у привратной башни был по-мальчишески высоким, хоть и принадлежал вполне взрослому человеку. Этот отвратительный визг резал мой слух, словно тупая пила слишком сухое, неподатливое бревно. Беседовать с обладателем этого голоса я бы не смог. Тем печальнее, что именно его мне пришлось слушать так долго.

Стражник у башни на несколько секунд скрылся из виду, но его последующее появление немало поразило весь наш отряд. Этот визгливый малый появился с натянутым луком в руках и, едва прицелившись, выпустил стрелу по Джаносу. Разумеется, не попал, но командира удивил до крайности. Да и возбужденный жеребец под ним возбудился еще сильнее, чуть не сбросив опешившего всадника со своей спины. Однако Джанос не был бы командиром, если бы правильно не умел воспринимать изменчивую боевую обстановку. Он яростно хлопнул коня по бокам и вывернул его шею в сторону: опасную для жизни позицию следовало незамедлительно покинуть. А воин у башни закричал вновь:

– Остроглазый велел передать, чтобы все вы шли в задницу! Ах да, еще он сказал, что мертв и не может говорить с вами лично! Ну, что, олухи, чего глазеете? Разворачивайтесь и валите отсюда в преисподнюю!

«Начинается», – подумал я и недовольно помотал головой.

– Ступайте прочь, к своим уродливым женам и выродкам, и не забудьте передать Ксанталу Ничтожному привет! – вошел визгливый в раж.

– Когда доберусь до тебя, бандитское отродье, я выпущу тебе кишки и прибью к столбу на перепутье! – Что-что, а рассердить Джаноса у воина на стене получилось.

– Найди шлем, не позорься, лысый! – донеслось сверху. Я напряг скулы, пытаясь сдержать смех.

Лицо Джаноса перекосила злобная гримаса. Он проскакал мимо своих людей, зазывая тех, кто владеет луком. К его неудовольствию, таковых оказалось лишь двое – команду Бартала следовало ждать либо вечером, либо ночью. Из двоих стрелков один был с арбалетом и орудовал им крайне неумело, единственный же оставшийся лучник пускал стрелы довольно точно, но каждый раз, как тетива распрямлялась, визгливый прятался за укрытием и продолжал поносить своих врагов почем зря.

– Криворукие тупицы, я бы вам даже свиней пасти не доверил!

Словесная перепалка двух враждующих сторон порядком утомила меня. Я подошел к беснующемуся Джаносу и, невзирая на его состояние, напомнил об уговоре. О том, что пора отдать наше оружие и отпустить нас восвояси.

– Ко всем чертям этот договор! Форт уже не наш, и пока он принадлежит врагам, вы отсюда не уйдете.

В глазах моих сверкнули недобрые искорки.

– Иногда очень важно держать слово, сеньор Джанос.

– А не то что? – Он посмотрел на меня, скривив рот.

Я пожал плечами:

– Люди станут меньше уважать вас, а для захвата этого замка вам потребуется вся харизма, которая имеется.

– Чушь. Эти стены мы возьмем к завтрашнему утру.

– Но ни я, ни мои друзья не будем их атаковать. К чему нас держать здесь? А если захватчики за стенами составляют хотя бы половину от вашего числа, то атака провалится.

– Не может их быть столько.

– Сколько же союзников было в форте?

– Около пятнадцати плюс шестеро охотников.

– Маловато, – почесал я подбородок.

– Скорее всего, и захватчиков немного – на стене я вижу пятерых.

– Выманивают нас в атаку?

– Не думаю. Лишь горстка бандитов, улучившая момент.

Я еще раз взглянул на крикуна – у бандита с дороги было неплохое обмундирование. Похоже, враги успели разворошить скромный арсенал форта. Ну, или эта выходка действительно являлась не чем иным, как бесхитростной ловушкой, призванной заставить отряд Джаноса мастерить лестницы и броситься в бой. Стены невысокие, так что осада превратится в штурм очень скоро. А вот к тому, что из этого выйдет, я был совершенно равнодушен. Пришло время обрести самостоятельность.

– Голова, где ты? – донеслось со стены. – Твой дружок Ферент грозился, что за него точно отомстят. Пришлось утопить его в помойной яме. Видел бы ты, как он дергался, ха-ха!

Джанос только и мог, что сжимать кулаки и яростно кричать всякие угрозы в ответ. После череды неудач терпение совершенно покинуло его. Оскорбления стали последней каплей.

– Я бы растерзал мерзавца голыми руками, вырвал бы его поганый язык и заставил сожрать, – негодовал Джанос. Он слез с коня и теперь ходил кругами передо мной.

– Хочу с тобой сделку заключить, – подал я голос. – Как относишься к тому, чтобы крикун сейчас же заткнулся?

Джанос утвердительно склонил голову.

– Я его прикончу, а ты отпустишь нас и отдашь оружие.

– Ты еще и стрелок? Мой, как видишь, стреляет метко, но враг продолжает поливать нас дерьмом.

– Мне его помощь понадобится. В смысле лучника. Я же возьму арбалет и после оставлю его себе. Нам надо как-то охотиться, чтобы не умереть с голоду.

– Поди, не зима на дворе, но так и быть.

– Так и быть? – Без уточняющих вопросов в таком деле и с такими людьми нельзя. Мое выжидательное выражение лица вызвало у Джаноса раздражение.

– Да, да! Все будет так. Я говорю это перед своими воинами. Прикончишь мерзавца – и можешь идти хоть на край света.

Больше беседовать было не о чем. Я подошел к горе-арбалетчику и взял тяжелое оружие в свои руки. Это не осталось незамеченным крикуном.

– О, еще один пожаловал! Надеешься на награду, шавка?

Я прицелился и выстрелил. Живые мишени на стене тут же пригнулись от греха подальше. Болт пролетел гораздо выше их позиции и с треском ударил по черепичной крыше отдаленной постройки. Крикун, увидев это, зашелся противным смехом и выпалил в мою сторону еще пару ласковых словечек. В основном говорил про мое зрение и необычный внешний вид, которым наградила меня матушка. Про то, что руки мои растут совсем не из плеч.

Я перезарядил арбалет. Лучник, что стоял подле меня, атаковал крикуна, но всего-то и добился, что потерял очередную стрелу. Я сказал ему выстрелить вновь и стал ждать. Крикун – рисковый малый, но на любого ловкача найдется ловкач искуснее. Визгливый захватчик спрятался за зубцом стены, когда очередная стрела разбилась в щепки о кирпичный блок. Он вынырнул оттуда с разинутым для новых оскорблений ртом – тут-то и поджидал его неприятный сюрприз. Едва клочок его одежды показался из-за укрытия, как арбалетный болт уже покинул ложе и полетел навстречу неизбежной развязке. Наконечник снаряда пробил вражескую кольчугу почти под горлом. Крикун ошибся с расположением моих конечностей, за что и поплатился. Словно в награду за мое терпение, тело бандита перевалилось через проем между зубцами и рухнуло на землю за пределами форта. Теперь Джанос и не заикнется, что враг мог выжить. Свою часть уговора я выполнил блестяще.

Вид командира, когда я подходил к нему, был несколько озадаченным, что опять же не вселяло в мое сердце уверенности, но опасения были напрасны – Джаносу поздно идти на попятную.

– Я бы с радостью принял тебя в свой отряд, Фосто из империи. Ты не перестаешь меня удивлять.

– Иногда я и сам себе поражаюсь – ведь занесла же нелегкая в эту страну.

– Война не бывает вечной.

– Не бывает – для того малого она уже закончилась. Мне пора домой, Джанос. Слишком много неприятностей я пережил.

– Есть другой путь в Логрианд. Минуя Серые Топи.

Я чуть улыбнулся и покачал головой:

– Река.

Брови Джаноса на секунду залезли на лоб.

– Да, я вижу, от неприятностей ты не бежишь. В таком случае иди на север от форта. Какое-то время тебя будут беспокоить местные лорды, но знай, что они поддерживают истинного короля. Проблемы возникнут тогда, когда подберешься к горам. Избегай больших дорог, но и на маленьких держи ухо востро – есть там места с весьма дурной славой. За горным массивом лежит город Карос. Там и найдешь, что ищешь, но про Ксантала лучше не заикайся. Удачи.

Не страна, а лоскутное одеяло. Не мог прежний король пожить хотя бы еще год. Делать нечего: раз в Гелетию путь заказан, приходится идти на риск другого рода. Только бы все хуже не стало.

И все же были в темных деньках свои положительные стороны. Когда в моих руках вновь оказался преданный меч, я почувствовал себя в разы увереннее и подумал, что не все в моей жизни потеряно. И солнечный Шэрдашех еще отворит предо мной свои ворота, приглашая прикоснуться к сладкой жизни овеянных бризом вельмож. Как бы то ни было, вторая попытка сулит больше шансов на успех. Я так думал.

Лицо Алабели выражало собой те же чаяния, что волновали мое сердце. Она вела под уздцы моего трофейного коня, которого Джанос в порыве щедрости решил вернуть нам, а на ее боку побрякивал легкий меч с изящной гардой. Залог того, что желающим покуситься на ее честь и достоинство придется несладко.

И лишь на Энрико вновь напала грусть. Он подолгу молчал, наверняка размышляя о своих упущенных возможностях, и даже удачное разрешение ситуации с отрядом Джаноса его, казалось, нисколько не радовало. Что ж, я уже советовал ему относиться ко всем проблемам философски, так что повторяться совершенно не желал. Этих проблем у нас впереди столько, что по завершении пути мы просто обязаны превратиться в мудрецов, переплюнув даже самых влиятельных мыслителей древности.

Когда Бобровый форт скрылся за деревьями, я отчетливо услышал, как множество топоров застучали по стволам молодых деревьев. Похоже, Джанос не собирался ждать до утра.