Если поначалу не получалось ни у кого, то вскоре не утративший бодрости духа Арсентий здорово разыгрался. Мышцы и мозг вспомнили былое, трижды из пяти раз Сеня стабильно поражал кинжалом трухлявый пень, постепенно улучшая качество бросков. Сразу за пнем начинался дощатый забор - высокий, не меньше трех метров. Такой защитит от любого дикого зверя, если это не динозавр из позднего юрского периода.

Доски были крепкие, хорошие, плотно подогнанные. Кирилл убедился в их прочности, когда кинжал несколько раз пролетал мимо пня и не увязал в деревесине забора, уходя внутрь в лучшем случае на четверть длины. Вытягивая клинок, он неизменно оглядывался на дом Грента, опасаясь, как бы хозяин не вспылил из-за такой варварской порчи его имущества.

Но тот все врачевал. Из особняка Грента не доносилось ни единого звука, ни шороха. Кирилл обогнул дом несколько раз, но ничего не слышал. Судя по всему, работа стояла напряженная. Все-таки Милан не с качелей упал.

А ведь он может умереть. Очень даже может. Простая догадка неприятно кольнула Кирилла. Милан, как ни крути, стал им другом. Они знакомы совсем немного, но Кирилл уже не представлял их маленькую компанию без загадочного черноволосого паренька в очках, которые тот окончательно посеял еще где-то на Тайе. И как он только видел без этих толстенных окуляров, да еще и стрелял? Загадка, да и только. И ведь ни разу не пожаловался.

Я одного в толк не возьму, - Арсентий вывел Кирилла из раздумий. - Почему нас выбросило именно сюда, к людям? Почему не в другое место? Ты ведь сказал, что Первые на этом Двенадцатом материке сами-то никогда и не жили...

Не знаю, - Кирилл развел руками. - Сдается мне, портал устроен куда сложнее, чем мы себе думаем. Полагаю, что он просто послал меня вслед за отцом, а вас - со мной за компанию. А вот по какой причине отец очутился в Хаве... Нет, это слишком сложно. Не думаю, что мы когда-то сможем это понять. Да и надо ли?

Во флягах закончилась вода. Без особых сложностей друзья отыскали в саду, окружавшем все строения здесь, колодец. Опустили деревянное ведро вниз, набрали воды и подняли.

- Глупо это, как по мне, - пропыхтел Сеня, крутя ворот. - Можно ведь было просто нормально жить, а не заниматься этим бредом. Средневековье, блин. Придумали, тоже. Чума, тиф, никакой контрацепции - неужто это так здорово?

- Видимо, да, - неуверенно ответил Кирилл. - Если уже четыре тысячи лет так живут - значит, все в порядке...

Кирилл, конечно, не совсем понимал, почему за эти самые четыре тысячи лет здесь ничего или почти ничего не изменилось. Так, во всяком случае, говорил Каресан. Такая стагнация просто не может идти на пользу! Но пока все свидетельствовало об обратном. Почти все встреченные здесь люди были сплошь спокойные, приветливые, достаточно дружелюбные и лишенные даже намека на злобность и какую-то склонность к насилию. Ну, если исключить ту пару охранников. Но они, пожалуй, везли нечто действительно ценное, и их напряжение можно понять - им навстречу ведь выскочили трое верховых непривычной наружности. Тут любой грозно сведет брови и изготовится к бою, либо же драпанет в кусты.

Выходит, всем здесь всего хватает, все довольствуются минимальным набором благ и не воротят нос от того немногого, что у них есть. Удовлетворенность жизнью легко читалась на лицах этих людей, в их глазах. Там не горел фанатичный огонь, там не притаилась темная тень отчаяния. Взгляды Первых излучали спокойствие, чудесным образом передающееся всякому, кто заглянет им в очи. Они никуда не спешили, могли позволить себе легкую задумчивость и размеренность бытия.

Вдоволь напившись прямо из ведра, Кирилл следом наполнил свою флягу и закрутил крышку. Что ж, литр воды в дороге - что пшик, но уж лучше так, чем никак.

От безделья друзья слонялись по территории комплекса, или, как обозвал его Кирилл, подворья. Обошли куцые бревенчатые домишки, где обитала прислуга, затем прошествовали по прекрасной вишневой аллее и, наконец, вернулись к главному входу.

Ворота были заперты на тяжелый засов. Веселье в белокаменном гостевом доме не утихало, охватывая оба этажа. Судя по всему, гуляки приняли на грудь достаточно, чтобы, наконец, скоординировать свои вокальные усилия. Пение стало куда более стройным и мелодичным, Кирилл аж заслушался. Понимать толком не понимал, улавливал лишь общий смысл - что-то о любви крестьянского сына и девушки из богатого города Салена.

Наконец-то ребята встретили еще кого-то, кроме Грента и его сына. Полная женщина в строгом темно-сером платье почти до пят мягко плыла вдоль ограждения и один за другим поджигала факелы, висящие в кольцах, совсем как в Хаве. Синеватые сумерки податливо разбегались, стоило огню разгореться, и собирались в неосвещенных уголках и закоулках.

Женщина приветливо улыбнулась Кириллу и Сене, те кивнули в ответ. После обмена любезностями для служанки друзья потеряли всякий интерес. Она методично выполняла свою работу, через каждые двадцать метров останавливаясь и оставляя после себя пучок дрожащего пламени. Во дворе становилось все светлее и приятнее.

На бедре служанки болталась набитая чем-то сумка а-ля почтальон. Наблюдая за действиями женщины, Кирилл быстро понял, что здесь к чему. Когда очередной светоч отказался загораться, служанка сноровистым движением сняла его, затем достала из своей сумки что-то, издалека похожее на широкую черную изоленту, и принялась накручивать ее на палку. Задача отняла у женщины несколько секунд, после чего "распухший" до привычной формы факел вернулся на место, а затем и зажегся, как все остальные.

- Во дает, - изумился Арсентий. - А мы с паклей на наших собраниях мучились. И с воском, чтоб его. Все переобжигались.

Еще не видя угрозы, Кирилл определил ее направление. Что-то крупное и сильное стремглав неслось на них справа, едва попадая в край поля зрения.

Не оглядываясь, Кирилл толкнул Сеню в одну сторону, а сам прыгнул в другую. Мимо пронеслось огромное темное пятно, легко отбросив ноги запоздавшего с прыжком Кирилла и заставив его пару раз кувыркнуться.

Кирилл с тоскливым отчаянием посмотрел на висящий в пяти метрах факел, но понял, что не успеет снять его. Нападавший уже развернулся, перегруппировался и почему-то в качестве первой жертвы выбрал его.

Существо бежало так быстро, что очертания терялись, размазывались в сумерках. Для Кирилла монстр был просто огромным сгустком черной шерсти, из глубин которой его буравят два маленьких желтых глаза. Злой дух лесов Одиннадцатой земли, не иначе.

Кан! - властный окрик Грента расставил все на свои места. - Ко мне!

Адское чудище волшебным образом превратилось в здоровенного кудлатого пса. Пес виновато завилял хвостом и затрусил к хозяину, широко вышагивающему навстречу. Рядом семенил малыш Куго, казавшийся игрушечным на фоне местной собаки Баскервилей. Он вполне мог бы кататься на ней, как взрослый на тарбане.

Такой породы на родной Земле не водилось совершенно точно, алабай рядышком смотрелся бы мягкой игрушкой. В холке инфернальный пес достигал не меньше полутора метров, а лапы у него были такие толстые, что тут не то, что топором, но и пулеметной очередью не перешибешь.

Однако при виде хозяина Кан стал послушным и игривым, нарочито неуклюжим. Он носился вокруг Грента, вилял хвостом и негромко полаивал, привлекая внимание и словно убеждая окружающих, что такой замечательный пес просто не может причинить никому вреда. Однако всякий раз, когда Кан открывал огромную пасть, Кирилл видел крепкие острые зубы. Нет, с такой животиной шутки плохи. И даже очень.

Недолго думая, Куго взобрался на спину собаке. Мальчик обхватил ее руками и ногами и заливисто захохотал. Довольный пес начал носиться туда-сюда, давая, наконец, выход застоявшейся энергии. Тут уж Кирилл не сдержал ухмылки - мыслят они с мальчишкой в похожем ключе.

Когда Грент подошел к ребятам, те успели оклематься. Хозяин поспешил извиниться.

- Вы уж простите, он людям не опасен. Просто по ночам из леса, - Грент показал рукой через забор. Там, сразу за дорогой, начинался густой ельник, - сюда повадились заглядывать рекоты.

Видя недоумение на лице Кирилла, Грент пустился в объяснения.

Это большие совы. Такие большие, что не могут летать, но, взмахивая крыльями, здорово прыгают. И даже забор им порой не помеха. У нас здесь в сезон тепла много грызунов, и, если бы не гости в нашем постоялом дворе, я бы только радовался тому. Но как-то раз рекоты разорвали одного человека... Ему не спалось, и он посреди ночи вышел подышать свежим воздухом. Наутро осталась только часть руки и лохмотья. Тогда я завел Кана, он у нас дежурит по ночам, а днем спит в моем доме.

- Ясненько, - сказал Кирилл и совсем по-другому посмотрел на мохнатую машину для убийства, с благодарностью. Еще прыгающих сов, раздирающих людей на куски, не хватало. - Как там...

- Лучше, - перебил Грент. - Лучше. Утром сможет ехать, но осторожно. Вы далеко собрались, я гляжу.

- Пожалуй, достаточно далеко, - согласился Кирилл.

- Ну, я оказал вам услугу, - лицо Грента тронула добрая и устала улыбка. - Теперь и вы не откажите мне в беседе. Пойдемте, Карена уже накрыла нам ужин. Хорошая еда и хороший разговор - краше не придумаешь.