Глава 26
Озарение
Все было на поверхности.
Я сам не ожидал, насколько был прав, отказав своему сопернику в лаврах Спинозы. Он действительно оказался всего лишь человеком действия. Шустрым, точным и агрессивным. Но, как ни крути, все-таки достаточно поверхностным. Его можно было бы считать виртуозом рывка и маневра. Я чудом избежал его когтей – повезло просто с этими взрывпакетами самопальными.
В очередной раз повезло.
По всему выходит – динамичные акции у Бакса, как правило, проходили успешно. А вот аналитические разработки и второстепенные детали ему как-то не удавались. Мелкие штрихи на его картине получались чересчур топорными и вызывающими. И поэтому – ЗАМЕТНЫМИ! Он лепил их кое-как на бегу, из того, что было под рукой, и как придется. Так же лихо, как и действовал. И в этом была его слабость. Дьявол действительно оказался в деталях. По крайней мере, для него персонально.
Ну нельзя же быть таким легкомысленным!
Если довелось иметь папу медиком – не стоит выжимать из этого чудесного обстоятельства всю пользу до дна. Надо было кое-что оставить в резерве. Хотя бы из соображений конспирации. А так – и наркотики, и крышевание подельников с соблюдением корпоративного дресс-кода, и, как я предполагаю, содержание где-то тут на папочкиной территории пленников. Или каких других лиц, у которых не посчитали нужным спросить их согласия. А чего мудрить-то? Все должно быть под рукой. Удобно и без напряга. Вот в этом и была вся суть нашего криминального гения.
И одновременно – его ахиллесова пята…
Грузовичок-автомастерская тормознул перед ржавеющими воротами запасного выезда из больничного городка и стал нервно, истерически сигналить. В окошко кирпичной пристройки выглянула какая-то неопределенная личность. Скорее всего – мужского пола, судя по щетине, и, кажется, в годах…
– Эй, дед! А ну, давай открывай ворота, – начал с ходу скандалить Сан-Саныч. – Сами ведь вызывали! Что у вас там за авария? Кого ошпарило?
– Кого ошпарило? – эхом отозвалась личность. – Кака авария?
– Трагическая, блин. А ну, быстро открыл ворота, пока вас всех тут фекалием вареным не затопило. А то сейчас развернемся, и черпайте свое дерьмо сами, трубками клистирными…
– Иду-иду, открываю уже, не серчайте, родимые…
– То-то, дед. Молодым везде у нас дорога.
Лязгнул запор. Одна створка ворот со скрипом стала поворачиваться вовнутрь.
Не став дожидаться полного открытия, наш водила дал по газам и, царапнув левым боком кунга по ржавому металлу, въехал на территорию больничного городка.
– Видишь слева – домишко в два этажа? – координировал я водителя прямо через заднее окошко кабины. – Чуть в глубине парка. Давай к нему. Не останавливайся – лесом пусть идет…
Это я о подозрительной личности, отчаянно махавшей нам рукой справа по курсу. Подозрительной – потому что в зеленом комбинезоне медицинского брата. Нету вам доверия теперь. Всем!
А я ведь этот флигелек давеча уже изучал внимательно. Когда в первый раз обследовал этот городок инфекционного отделения. Обхаживал, вынюхивал, выглядывал. Чувствовал в нем что-то подозрительное и не смог сформулировать, что же мне тогда так не понравилось. Плюнул и отвалил.
А вот заноза в подсознании осталась.
И когда я увидел характерные комбезы на знакомых злодеях, как-то ровно лег подозрительный флигель в предполагаемую схему камеры временного содержания. Для пленников белобрысого мафиозо. Это было бы как раз в его стиле – нагло и дерзко. У всех на виду, а подозрений не вызывает. Особенно если папаша все крышует.
Интересно, а чем Борюсик своего папочку привлек в свою преступную группу? Скорее всего – шантажом. Страхом за своего единственного сына. Или уже страхом, который этот сын внушает…
Может, я и ошибаюсь. В смысле – с флигелем.
Только… в данной ситуации лучше опозориться, ошибившись, чем опоздать в своей правоте. Стоит ли говорить, что Ирину могли просто зачистить. Слишком близко мы подобрались к оголенному нерву криминальной империи.
– Захвати монтировку, Сан-Саныч. Центральная дверь закрыта – к гадалке не ходи. Сразу ломай без лишних разговоров. Веня, страхуй Козета от посторонних. Всех, кто будет лезть, – сразу клади мордой в землю, там разберемся. Славик, заходи с задней стороны здания. Ловишь прыгунов, и тоже их – той же мордой об то же место.
Я поймал себя на мысли, что как бы между прочим стал командовать группой: даю уже указания в качестве начальника. Я – семилетний вундеркинд – втираю мозг взрослым тертым мужикам из Конторы. И мужики молча впитывают, даже и не собираясь возмущаться или хоть как-либо возражать.
Все правильно. Во-первых, авантюрный план захвата флигеля – это мой проект, а во-вторых – у нас не принято мериться… понтами. Если я стал «выступать», раздавая целеуказания, значит, есть у меня на то основания.
И мужики все правильно понимают.
Грузовичок пронзительно заскрипел тормозами, демонстрируя шикарный дрифт на ровном месте, и, перекрывая подъезд к центральному входу, встал поперек дороги.
– Пошли! – Командовать так командовать.
Да и коней на переправе, как известно…
Мы горохом высыпались из кунга, молча и деловито распределились по назначенным мною точкам. Десяти секунд не прошло, как дверной замок хрустнул под натиском видавшей виды монтировки.
По дальней аллее в нашу сторону уже бежали. Пока Козет добивал остатки запоров, я присмотрелся повнимательней. Ага! Опять медбратья и опять – в светло-зеленых комбезах. Знакомый прикид. Несутся к нам в сотне метров отсюда. Кто из них кто? Знакомых злочинных рож вроде не видно, тем не менее…
Разве станут мирные штатные сотрудники сломя голову лететь куда бы то ни было, пусть даже и по грозной указке какого-нибудь завхоза или даже главврача? Не думаю. А эти несутся, как стадо мустангов. Человек шесть-семь, насколько я успел рассмотреть.
– Веня! Фиксируй всех в предбаннике, – бросил Сан-Саныч, забегая внутрь здания.
Тоже заметил приближающуюся потенциальную опасность.
Разумно. На открытой местности можно, конечно, пободаться с парой-тройкой злодеев. Но шестеро – это уже перебор. Если кинутся все вместе – можно забыть про свое ушу или самбо. Массой задавят. А вот на лестничной клетке – это милое дело! Целый спецкурс по этому поводу существует.
Веня кивнул и не спеша, по-хозяйски зашел вслед за нами. Он вообще мужичок основательный. Женатик, что с него возьмешь? Ох и не завидую я приближающимся мустангам.
Живых душ внутри возле входа не обнаружилось. Почему-то на звук взлома никто не выскочил и возмущаться не стал. Тишина и покой. Перед нами была обычная лестничная клетка. Причем ступени вели и вверх, на этажи, и вниз – видимо, в подвал или в какой-нибудь подземный проход к другим зданиям, который так любят устраивать у себя медики всех мастей. Не замечали? Понятно теперь, почему входная дверь так капитально была закупорена. Чуть ли не гвоздями заколочена. Просто в здание попадали другим путем.
– Наверх!
Это мое чисто интуитивное решение. Не будет Белобрысый прятать пленников в подвале. Не в его стиле. Он их держит на самом видном месте! С комфортом и уютом. И даже не на первом этаже…
Мы загрохотали вверх по лестнице.
И там обнаружился первый абориген.
Прыщавый парень в белом халатике не первой свежести. Почему-то на контакт с нами не пошел, а, только завидев Сан-Саныча на лестнице, шустро шмыгнул по коридору вправо. А там, когда мы бросились вслед за ним, негостеприимно захлопнул массивную дверь прямо у нас перед носом. Ни слова, ни полслова. Нам что, тут не рады? Вообще-то мы сантехники, судя по спецодежде. Мирные и трудолюбивые фекалоборцы. Что же ты, родной, ведешь-то себя так неприлично?
– Слышь, малой! Дверку-то открой. Пока я ее не вынес. – Козет вкрадчиво пытался решить проблему мирным путем. – Слышишь? Я ведь долго уговаривать не буду!
Снизу уже доносился шум борьбы. Треск, хлопки, глухие удары и не менее глухие, вернее приглушенные, вскрики. Не думаю, что такое звуковое сопровождение добавит Козету хоть толику терпения. Скорее, наоборот.
– Ну все! Не говори после, что я не предупреждал.
И могучий удар кирзового сапога (кирзачи – излюбленная обувь всех советских сантехников) по дверному полотну в область замка. Удар грамотный и профессионально отработанный. Если бы дверь открывалась наружу, такой фокус не сработал бы. Пришлось бы ковыряться монтировкой, терять темп. А так – Сан-Саныч даже перестарался. Дверь не просто отворилась, она еще и с петелек слетела до кучи. С грохотом ушла внутрь помещения и канула в облаке поднявшейся пыли. Откуда пыль в медицинской палате?
Мы рванули следом.
Есть! Здесь Ирина!
Лежит на коечке слева от входа. Бледная, обездвиженная, прикрытая серой простынкой. Но в сознании – глаза открыты, смотрит на нас вполне осмысленно. А над ней со шприцем склонился прыщавый эскулап.
Зрелище, от которого у Козета окончательно сорвало башню.
Прощай, прыщавый!
Я оглянулся в другую сторону. Там тоже была какая-то пациентка – на койке справа от входа. Только без признаков сознания. Правая рука оголена, на сгибе – капелька свежей крови. Инъекция! Наверное, прыщавый успел сделать ей какой-то укол. Я глянул в его сторону. Козет терзал его как Тузик грелку. В воздухе! Так, что несчастный даже не доставал ногами до пола. Только слабо подергивал головой и задними конечностями, пытаясь как-то даже пнуть своего мучителя. А правой рукой, в которой был зажат старинный стеклянный шприц, тянулся к боку Сан-Саныча. Тот в азарте даже и не замечал этой опасности.
В два прыжка я пересек комнату и вцепился прыщавому в кисть, выворачивая ее наружу. Ручка у него оказалась хиленькой даже для противоборства с семилетним мальчишкой. Пальцы разжались, и шприц грохнулся на пол.
Не разбился, кстати.
До Козета наконец-то дошло, что трясти вражину как липку – это голимое дилетантство. А он в конце концов какой-никакой, а все-таки профессионал. Поэтому, перестав вытряхивать из врага душу, Сан-Саныч просто и без затей звонко двинул негодяя в ухо. Хлипкое сознание злодея тут же вылетело наружу, и он безвольной куклой стек на пол.
А я уже проверял пульс у Ирины. Слабенький, но есть. Отлично! Она пыталась что-то сказать, но даже неспециалисту было видно, что мешает ей дикая слабость. Закололи, сволочи, наркотой!
Отшвырнув ногой в сторону валяющегося на пути прыщеносца, Сан-Саныч не мудрствуя лукаво схватил Ирину в охапку прямо с простынею, перебросил ее через плечо и шагнул на выход.
Я наспех оглядел помещение.
В глаза бросилась миниатюрная хромированная коробочка на каталке рядом с койкой второй девушки. Для шприца, наверное. Не знаю зачем, я схватил брошенный злодеем стеклянный цилиндр, сунул в коробку, щелкнул замком и отправил все это хозяйство в карман куртки.
Потом стал искать пульс на шее второй девицы.
И тут же почувствовал, как холодный ужас душной волной накрывает сознание.
Пульса не было. Девчонка была мертва. Наверное, это та самая медичка из Аквариума. На которую положили глаз французские любители русской клубнички. И умерла она совсем недавно, кожа еще теплая! Наверное, можно еще откачать!
Я бросился вслед за Козетом.
Тот уже спускался по лестнице, бесцеремонно распихивая по сторонам разбросанные по ступеням обездвиженные тушки медбратьев. Некоторые из них были даже еще в сознании, но двигаться им было очень затруднительно, поскольку основательный Веня заботливо заматывал им руки и ноги голубой изолентой. Вот это по-нашему, будут помнить боевых сантехников!
– Веня! Там в палате еще девчонка. Пульса нет.
Без лишних слов Вениамин прекратил мытарить очередного пациента и бросился за мной в палату. Ко всему прочему у него еще и медицинская подготовка есть. Специфическая, разумеется. Для работы в поле.
Быстро оценив ситуацию, Веня аккуратно переложил девчонку на твердый пол и стал делать ей искусственное дыхание.
– Телефон найди, – буркнул он, прерываясь на секунду, – вызывай «скорую». Ну или кого-нибудь из местных докторов. Скажешь – нужны средства реанимационные. Срочно! Давай! Пулей!
Я метнулся в коридор.
– Наших потом не забудь вызвать, – вдогонку бросил мне Веня и опять принялся вдувать девчонке воздух в легкие.
Перепрыгивая через связанных, я ссыпался на первый этаж и влетел в аквариум дежурного помещения. Есть телефон! Через ноль три вызвал «скорую», потом быстро под стеклом отыскал список местных телефонных абонентов и сообщил в приемное отделение об остановке сердца у больного в палатах для номенклатуры. Судя по шуму, там все правильно поняли и явно заметались в панике.
Я отключился от приемного и уже без излишней спешки стал набирать спецномер нашего оперативного…
