ГЛАВА 20

— Хватит так вздыхать, — раздался рядом со мной голос богини.

Распахнула глаза и встретилась с золотым азартным блеском глаз, на губах богини играла довольная улыбка. Я чуть не умерла, а она веселится.

— Меня сегодня пытались убить, — медленно произнесла я.

— Пытались, — радостно кивнула она в ответ.

— Это ты подстроила? — Я приподнялась на локтях и хмуро посмотрела на нее.

— У меня на тебя были другие планы, — легко отмахнулась от моих обвинений она.

— Но ты знала, что это произойдет, — с обвинением в голосе произнесла я.

— Ты сама хотела трудностей, — еще шире заулыбалась Судьба.

— Вовсе не этого я хотела! — подскочила на кровати и весьма недовольно уставилась на богиню, начисто игнорируя тот факт, что в любой момент она может ко мне повернуться своим вторым лицом.

— А кто сетовал на то, что все так просто складывается? — приподняла богиня бровь, и весь вид у нее стал такой кокетливый, будто говорил: «Ты только оцени, какую игру я затеяла. Здорово, правда?»

— Я не сетовала, — пробурчала ей в ответ, — а только заметила, что к этому делу наверняка приложил руку кто-то из богов.

— Это уже технические мелочи, — беззаботно отмахнулась от моих слов Судьба, совершенно не обращая внимания на мой расстроенный вид.

Золотое платье из легкой ткани переливалось в неровном свете свечи, давая дополнительное освещение в темной комнате. Богиня, как всегда, была великолепна: золотые локоны, ниспадающие на плечи, изящные кисти рук, великолепная фигура. Одним словом — божество.

— Скажи, ты специально Ингрид привела именно ко мне? — решила переменить тему разговора, понимая, что мои страдания для Судьбы — всего лишь один из ходов в ее сложном замысле, план которого мне был непонятен.

— Ты наконец-то узнала о своей матери? — заинтересованно подалась ко мне богиня.

— Значит, выбор пал на меня не случайно, — задумчиво протянула я, стараясь понять планы Судьбы.

Прокрутив в голове все имеющиеся факты, однозначно поняла одно: Дрегас — дракон, его жена — человек, она не смогла родить ему наследника. И Ингрид, отчаявшись, обратилась ко мне — дочери драконицы Изумрудного рода и мага-человека. Так-так… Получается, что все было продумано Судьбой заранее, не просто так выбор божества пал на мою персону.

— А как же Торонт? Его действия тоже входили в твой план? — задала самый значимый вопрос я.

— Как же я не люблю, когда кто-то берет на себя смелость распоряжаться чужими жизнями! — впервые услышала ворчание от всегда веселящейся богини.

Она поморщилась при упоминания имени Торонта, всем своим видом выказывая неудовольствие. Выглядело это так, будто по светлому золотистому лику богини пробежала темная рябь, словно вторая сущность прорывалась наружу. Поежилась при мысли, что в любой момент могу увидеть Черную Судьбу.

— Он — маг-целитель, в его силах позволить жить или умереть, — резонно напомнила я.

— Да хоть сам дракон, — фыркнула недовольно Судьба.

— Получается, что император сейчас раскроет мотивы поступков господина Торонта? — с жадным интересом спросила я.

— Нет, — недовольно буркнула богиня, — этот маг слишком хорошо понимает, чем ему может грозить малейшая улика. Действует он очень осторожно и чисто.

— Император ничего не найдет и вернется в Орлиное гнездо, — принялась рассуждать я. — Но ведь целителю нужно будет узнать о результатах своего лечения?

— Зачем? — пожала плечами богиня. — Он вернется спокойно в столицу и просто будет дожидаться, когда перепуганный Дрегас прилетит за ним и привезет к умирающей Ингрид. У него есть алиби в лице старейшин. Состав отвара, что он тебе прописал, практически безобиден, а магическое воздействие, опутавшее паутиной твое тело, должно было исчезнуть сразу же, как только пациент умрет. Улик не должно остаться никаких. Зато «верный друг» обнимает несчастного императора и утешает.

— Какое коварство, — потрясенно прошептала я. — Если бы не Иршана…

— Иршана? — тут же заинтересовалась новым персонажем Судьба. — Кто такая?

— Целительница, случайно попала в Орлиное гнездо, — поторопилась объяснить я. — Она сняла с меня магию господина Торонта. Разве ты с ней не знакома? Я думала, это ты ее привела ко мне.

— Кетрин, я же не круглые сутки за тобой наблюдаю. У меня и других людей под присмотром более чем достаточно, — покачала головой богиня, скорчив забавную гримасу.

— Прости, я как-то не подумала, — повинилась тут же я.

— Расскажи-ка ты мне лучше про Дирка. Как тут мой мальчик поживает? Больше не шалит, а? — Богиня присела на край кровати, с любопытством и азартом осыпая меня вопросами.

— На мальчика он совсем не тянет, — пожаловалась я.

— Хочешь сказать, что ты разглядела в нем мужчину? — вновь приподняла бровь Судьба, при этом рассматривала меня настолько жадно, будто была готова проглотить вкусное блюдо, представшее перед ней.

— Скорее, он во мне — женщину, — буркнула я.

— Он у меня вообще прелесть, — с гордостью произнесла богиня.

Меня снова посетила догадка: уж не влюблена ли сама Судьба в красавчика Дирка? Пусть она богиня, а он дракон из плоти и крови, но вдруг божеству стало настолько скучно, что она выбрала себе самого привлекательного мужчину, все же Судьба тоже женщина.

От таких предположений защемило сердце. Почему-то мне очень не хотелось видеть Дирка рядом с такой красавицей, ведь по сравнению с ней я выгляжу как мышка серая, да еще полукровка. Только почему мне стало так тяжело от этих предположений? Я ведь ненавижу самоуверенного дракона, во время редких встреч он постоянно ехидничает, цепляется, а я лишь стараюсь держать лицо, отстаивать чувство собственного достоинства. Он словно охотится на добычу, каждым жестом, словом старается загнать в угол, а потом показать, кто здесь хозяин. Рядом с ним у меня сердце бьется так отчаянно, что хочется сбежать от него, и как можно дальше.

— О чем задумалась? — Вопрос Судьбы прервал мои размышления, во время которых я пристально изучала глубокое декольте на золотом платье собеседницы.

— О вечном, — буркнула в ответ.

— А я смотрю, Дирк на тебя произвел впечатление, — хитро прищурилась Судьба, отчего я невольно поежилась.

Не хватало еще, чтобы богиня решила во мне увидеть соперницу и начала ревновать, тогда точно проблем не оберешься.

— Этот самодовольный хам слишком много о себе возомнил! — в запальчивости воскликнула я.

— Так-так, — протянула Судьба. — А вот с этого места подробнее.

— Предложил стать его любовницей, одной из многих, после того как он женится на ледяной леди. — Обида невольно проскользнула в моем голосе, несмотря на все мои старания показать, насколько мне неприятно такое предложение.

— И что тебя так в этом возмутило? — Какое-то крадущееся предвкушение в голосе богини заставило невольно напрячься, словно ожидая атаки.

— Хотя бы то, что его не устраивает мой отказ, — отозвалась я, ломая голову над ситуацией.

— А ты смогла ему отказать? — искренне удивилась богиня.

— Вполне категорично! — гордо ответила я.

— Кетрин, ты заслуживаешь похвалы. Смогла устоять против самого Дирка! — Имя дракона собеседница произнесла демонстративно пафосно и в тот же миг весело и задорно рассмеялась.

— Не понимаю, что в этом смешного? — озадачилась я.

— Только то, что тем самым ты подогреваешь интерес дракона. Вот уж не думала, что ты такая жестокая кокетка. — Богиня постаралась нахмуриться и сделать серьезное лицо, стараясь показать своим видом, что она осуждает мой поступок, но ей это не удалось — слишком заметно было искрящееся веселье в ее глазах.

— Я не собиралась с ним кокетничать! — возмутилась я.

— Для дракона нет ничего лучше, чем устроить охоту. Ему все равно, будет это горный козел или девушка. Азарт и адреналин от желанной победы будоражит кровь, заставляет стремиться к своей цели. И чем труднее задача, тем интереснее ему сам процесс, а уж награда становится еще ценнее, — просветила меня Судьба.

— Вот даже как, — расстроилась я окончательно. — А если я соглашусь, он отстанет?

— Ты действительно думаешь, что он теперь оставит тебя в покое? — развеселилась Судьба.

— Я уже ничего не понимаю, — растерялась я и погрустнела еще больше.

Богиня сидела рядом на кровати и не спускала с меня внимательного изучающего взгляда. Кажется, ей доставляло истинное удовольствие наблюдать за моими метаниями.

— А ты его сильно любишь? — в каком-то отчаянии я решилась спросить богиню о том, что меня интересовало, как потерявший последнюю надежду человек кидается в омут с ледяной водой, чтобы навсегда решить все свои проблемы.

Кажется, после этого вопроса я могу смело записывать себя в неудачницы, потому что Судьба вряд ли позволит кому-то из смертных догадаться о своих чувствах.

— Дирка? Как его можно не любить? — удивилась богиня, спокойно улыбнувшись.

Вот теперь она очень хорошо спрятала свои чувства. Мои способности к эмпатии по-прежнему пасовали перед богиней. Она поднялась с кровати, тряхнула золотыми локонами, а затем внезапно наклонилась ко мне, заставив отшатнуться, и жарко прошептала:

— Обожаю!

И растаяла, оставив меня в полной дезориентации и растерянности. Что означало такое признание? Предупреждение? Предостережение, чтобы не вставала у нее на дороге в ее отношениях с Дирком? Нужно держать молодого дракона как можно дальше от себя. Приняла такое решение, свернулась под одеялом и мгновенно уплыла в объятия сна. Все же испытания сегодняшнего дня вымотали меня окончательно.

Несколько дней прошли спокойно. Нас никто не посещал и не тревожил. Мы с Ингрид занимались тем, что купались в море, стараясь поймать последние теплые дни наступившей осени, готовили вкусную еду, а затем разговаривали на открытой террасе, с надеждой поглядывая на горизонт. Мы ждали возвращения Дрегаса каждую минуту, волнуясь и переживая. Чем больше проходило времени, тем сильнее мы тревожились.

Рассказать о том, что сообщила мне богиня, я не могла, понимая, что в таком случае навсегда лишусь ее поддержки и покровительства. Судьба уверена, что император не сможет ничего найти, а тем более доказать, но в таком случае опасность многократно возрастает. Ведь целитель наверняка догадается, что попал под подозрение, а значит, мне и Ингрид грозит серьезная опасность. Думаю, Дрегас это прекрасно понимает, а потому будет стараться найти доказательства всеми возможными способами.

Кроме того, меня сильно занимали мысли о родителях. Теперь с уверенностью могу сказать только то, что о них я абсолютно ничего не знаю. Мама говорила, что фамилия Гротт досталась ей от мужа, а оказалось, что это ее девичья. С другой стороны, непонятно: если она скрывалась, то почему не стала полностью менять свое имя? Почему она не вернулась домой к родителям, как только осталась одна, с ребенком на руках, а решила сама зарабатывать себе на жизнь, не обращаясь за помощью к своему роду?

Зато становились понятны те знания, как мне тогда казалось, совершенно ненужные, которые вбивала в меня мама. Трактат о родовых связях драконов рассказывал не только об истории возникновения положений и законов, но и о самих перворожденных. Красивое повествование было изложено грамотным языком, с множеством примеров, большие красочные иллюстрации дополняли текст. Ребенком, рассматривая изображения на картинках, я слушала, как мама читает или рассказывает мягким голосом. Лучших историй на ночь и не нужно.

В небольшом домике, где жили только мы двое, перед моим мысленным взором возникал совершенно иной мир, где жили благородные драконы. Они самоотверженно защищали своих избранных леди, окружали любовью и сражались с соперниками за их руку и сердце. Эти прекрасные примеры верности и благородства навсегда отпечатались в моей душе, как самые прекрасные сказки в мире. Думала ли я, что, когда вырасту, сама буду общаться с перворожденными и даже вынашивать маленького драконенка?

Беременность перевернула весь мой простой и понятный мир. Я ощущала себя совсем иначе. Если раньше я жила сама по себе, то сейчас во мне жил крохотный комочек, полный жизни и магии. Дракончик еще не родился, а уже был окружен любовью и заботой двух женщин и своего отца, который, находясь вдали от нас, боролся за жизнь своего сына и наследника. А еще было как-то странно уютно и комфортно ощущать себя будущей мамой.

Подруга заботилась обо мне, мечтала вслух о том времени, когда сможет взять на руки новорожденного и прижать к себе, передавая свою любовь малышу. Я иногда плакала, просто, без причины. Накатывало такое умиление, что слезы сами наворачивались на глаза.

Время шло, и от Дрегаса лишь раз в неделю приходили сообщения на его кристалл связи в кабинете. Ингрид зачитывала их вслух, и мы продолжали ждать папочку нашего дракончика в Орлином гнезде. Дрегас коротко информировал, что вновь задерживается, что расследование продолжается, и передавал кучу пожеланий здоровья и любви Ингрид, малышу и мне. Было приятно, что он включает и меня в самый близкий круг.

Вскоре осень напомнила о себе холодными ветрами и проливными дождями, загнавшими нас с открытой террасы в дом. Уютная гостиная с жарким камином гостеприимно приняла нас. Листья пожелтели, и вскоре прохладный ветер кружил их в вихре затейливых па осеннего вальса, то бросая под ноги, то взметая до небес. Прохладное море теперь притягивало только взгляд, каждый день демонстрируя новые оттенки синего. Тяжелые облака клубились над водой, вбирая в себя влагу, а затем, переместившись в горы, цеплялись волнистыми боками за острые вершины, задерживались в своем стремительном движении и недовольно выжимали на Орлиное гнездо все, что несли в себе. Проливные дожди загоняли под крышу, но мне очень нравилось вдыхать влажный воздух, смотреть на тугие капли, жестко падавшие на склоны гор, на пол террасы, где они разбивались на мелкие брызги. Ингрид часто насильно уводила меня на кухню греться, беспокоясь о моем здоровье, потому что сама я могла часами наблюдать за буйством осенней непогоды, которая с каждым днем становилась все суровее, напоминая, что скоро наступит более холодное время года.

Прошло почти два месяца с тех пор, как мужчины оставили нас в Орлином гнезде. Обозы с провизией прибывали к нам раз в неделю. Несмотря на ливни, каменистая дорога вполне сносно позволяла добираться до нас.

Иршана не забыла свою пациентку, она навестила меня, заверив, что со мной и малышом все в порядке. А вот с Ингрид она разговаривала очень долго. Я пыталась расспросить подругу, но она была молчаливой и замкнутой и на мои вопросы только отмахивалась, успокаивая тем, что целительница старается поправить ее подорванное Торонтом здоровье.

— Не бери в голову, — говорила мне Ингрид. — Тебе совершенно не нужно знать о моих болячках. Зная мнительность всех беременных, не буду тебе их пересказывать.

— Иршана тебе помогает? — беспокоилась я за подругу.

— Очень помогает, — с чувством ответила мне Ингрид, — постепенно мое здоровье восстановится, не переживай.

Эти слова ничего не объяснили, но успокоили. Волосы у Ингрид постепенно отросли и теперь вились небольшими колечками над ушами. Она пыталась их усмирить, но получалось плохо, приходилось повязывать шарф вокруг головы. Выходило весьма необычно для аристократки, но неожиданно мило. Ингрид стала напоминать горожанок — миловидных, среднего возраста и достатка, старающихся так привлечь к себе внимание достойных мужчин. Когда я ей высказала свое мнение о ее внешнем виде, подруга долго веселилась и, подражая простому говору, прохаживалась по гостиной, в то время как ее словам аккомпанировал барабанный стук капель дождя за окном. Я тихо хихикала, предлагая ей спуститься в город и обворожить пару-тройку местных холостяков. Зная пробивной характер подруги, уверена, что перед ее обаянием не устоит никто из выбранных объектов.

Со временем моя фигура начала претерпевать изменения. Имеющиеся в моем гардеробе платья и раньше требовали тщательного пересмотра, а теперь вообще остро встал вопрос о смене одежды. Ингрид заказала с очередным обозом белошвейку и несколько рулонов плотной ткани, ведь впереди нас ждала зима. Еще она позаботилась о теплой одежде свободного покроя, потому что в мое пальто красивого темно-бордового цвета, что прихватила с собой, я уже сейчас просто не помещалась. Моя округлившаяся фигура вызывала умиление у нас обеих.

Привезенная шуба из серебристого меха лисы с капюшоном укутывала меня с ног до головы. В ней я смотрелась изящно, несмотря на увеличившиеся габариты. Скорняки знали свое дело, скроив одежду таким образом, чтобы подчеркнуть достоинства и скрыть большой живот в будущем. Сейчас же мех облегал уже нестройную фигуру свободными складками.

Теплые сапожки из мягкой кожи, элегантная зимняя шапка из норки в тон шубе, удобные светло-серые перчатки, сделанные на заказ, — подруга не скупилась на эти приятные подарки, радуясь вместе со мной каждой обновке.

Платьев нашили впрок с таким расчетом, чтобы можно было распускать шнуровку, делая талию свободней. Цвета выбрали от изумрудного до темно-синего. Ничего серого, коричневого или, не приведи Бездна, черного. Мы ожидали маленькое чудо, а значит, предвкушение праздника требовало соответствующего гардероба.

Приподнятое настроение портило только беспокойство о затянувшемся расследовании императором дела Торонта.

С каждым днем все больше хотелось встретиться с мамой и подробно расспросить ее об отце. Мне было очень жаль, что в своем юношеском максимализме не сделала этого раньше, ограничившись рассказами, которыми потчевала меня мама еще в детстве. Отец в моем понимании стал абстрактной фигурой. Теоретически он был, ведь я появилась на свет, а по факту его личность тогда меня не интересовала. Зато теперь он меня заинтриговал чрезвычайно.