28
Тень
Ты сбежала! Я так радовался, увидев, что тебя не унес внутри тот поезд.
Я слышал, как люди садились в поезд и под вой гудка уносились к смерти. Это было уже после меня, но я однажды краем глаза видел такое: мальчика моих лет, которого вдавило в угол вагона. Он был так похож на меня при жизни; по-моему, так я его и нашел. Веснушки, размером с жемчужинки, разбросанные по его носу, темнели на бледной-бледной коже. Смерть не ждала тебя после поезда, но ждало что-то другое, что я не мог толком ни разглядеть, ни понять. Ты потерялась бы на долгие, долгие годы, это точно. Хотя я не уверен, что так, как сейчас, лучше. Твоя судьба раскручивается слишком быстро для меня, Руби.
На этой стороне тебя ждут. Смотрят. Строят планы. Жаждут погрузить пальцы в тебя. То, что они мертвые, само по себе их не остановит.
Как думаешь, что с нами происходит, когда мы умираем, Руби? Думаешь, мы просто исчезаем? Нет. Мы здесь. Мы там. Мы становимся даже игривее, чем при жизни. Наши колебания змеятся по комнатам и коридорам. Наше тиканье звучит в часах твоего сердца. Мы, как нежное солнце, касаемся твоих рук и головы. Как нечистый воздух, исчезаем у тебя в носу и душим. Мы в последнем поцелуе в лоб. В звуке знакомого голоса, эхом отдающегося сквозь годы. В изгибе твоих бровей. В том, как поднимаются уголки твоего рта, даже когда ты не улыбаешься. В завитках твоих волос. В клыках.
Мы не крошимся во прах, никому не угрожая, не возвращаемся в землю. Мы по-прежнему буйствуем. Мы не умираем. Мы смотрим на тебя с подобий, повторяющих наши лица, бросая вызов: считай, что нас больше нет.
Я снова растворяюсь в своей истории, в том времени, когда ходил по земле. Пробую ее на вкус. Чувствую ее, но пока до конца не знаю. Я отстаю от тебя, когда ты проходишь под аркой. Свою работу я исполнил, доставил тебя до места, хотя беспокоюсь: вдруг все еще может обернуться скверно, превратиться в кровавое месиво. Я сжимаюсь и вспоминаю. Гремящий мешок с картинками вернулся, его перетряхнули, так что теперь на поверхности оказались новые рисунки.
Вот две реки, первая – яркая и сверкающая. Она кажется мне потоком драгоценностей, и мне приходится прищуриться, так она сияет. Я смеюсь от радости, и ощущение смеха прокатывается по моему телу до самых пальцев ног. Вторая река широкая, течет медленно, и на этот раз мне больно на нее смотреть, но я не щурюсь. Там, где день похож на ночь, слышны громкие голоса – двое, «бери свои тряпки и проваливай», говорит один другому. Горизонт озаряется вспышками. Впереди видна спина человека, пробирающегося между деревьями.
Я замираю. Сердце у меня колотится.
И мой рот наполняется вкусом грязи.
