Глава 6

Андре не смог одолеть и половины пути самостоятельно. Едва все вышли на песок, нога дала о себе знать и пришлось согласиться на предложение Лу. Слуга легко подхватил доктора на руки и зашагал вперед. Его хозяин изо всех сил старался не показать смущение, овладевшее им; насмешек он боялся больше всего.

Уже издали доктор заметил, что вокруг дома собралась толпа. Так вот где околачиваются жители деревни. Неизвестно было, кто поднял переполох, но каким-то образом все уже знали о случившемся.

– И кто им, интересно, раззвонил, – недовольно пробормотал Тибо, – Хотел по-тихому все осмотреть, а теперь балаган получится.

– Внутрь им входить не следует, – заметил доктор, – Место убийства нужно сохранять в неприкосновенности.

– Само собой. Не переживайте, никто в дом не войдет. Пусть только сунутся!

– Расследованием будет заниматься церковная комиссия?

– Комиссия? По таким делам брата Бартоломью должны бы прислать. У нас-то года с три ничего подобного не случалось.

– С четыре, – мрачно отозвался Лу. Староста покосился на него и кивнул.

– Точно говоришь, парень. Как отец твой сгинул – так и все, неприятностей в деревне не было.

Андре попросил слугу опустить его на землю.

– Дальше я сам, иначе ваши земляки уже не воспримут меня всерьез. Благодарю.

Лу насупился. Обида и любопытство придали парню скорости. Поставив хозяина на ноги, он ускорил шаг и быстро оставил спутников позади. Доктор крепче сжал трость и, чтобы отвлечься от боли, поинтересовался у старосты:

– Четыре года назад – это был несчастный случай?

– Тристана с палубы смыло волной, – мрачно отозвался Тибо, – Я пьян был в стельку, ничего и сообразить не успел. Мог ведь помочь… С тех пор ничего крепче сидра не пью.

– Лу, кажется, на вас в обиде?

– Он мальчишкой тогда был совсем. В то утро провожал отца, а на другой день на причал раньше всех прибежал. Очень Тристана любил… В обиде? Пожалуй, что в обиде, – кивнул Тибо.

Они приблизились к дому. Доктор заметил, что в толпе только молодые лица. Те, кто остался вчера праздновать помолвку Дидье и Одетт допоздна, были здесь почти в полным составе. Местные парни оказались любопытнее девушек – ни одной юбки Андре не увидел, зато изукрашенных в драке мальчишеских лиц было в избытке.

– И какого лешего собрались тут? – напустился Тибо на молодежь, – Заняться больше нечем? Святой праздник, а вы…

– Вы не сердитесь, папаша Тибо, – оправдывался молодой рослый парень с рыжей шевелюрой, – Дидье нам все рассказал, вот мы и решили сюда податься. Следим, чтобы ведьма не убежала.

– Какая еще ведьма? Куда мертвая сбежит, дурья твоя башка?

– Да он про Одетт, – вмешался подошедший Дидье, – Говорят, она переметнулась после того, как бабку прикончила.

– Еще неизвестно, кто кого прикончил, – сурово поглядел на парня отец, – Ты здесь этих балбесов собрал? Я, значит, за доктором, а ты – по деревне трезвонить? Устроил тут представление!

– Какое там представление, мы ж помочь хотим. Ведьму в подвал бы надо или хоть в колодки… – пробормотал Дидье.

– Не суди раньше времени. Рад небось от невесты избавиться, только разбираться с этим следователь будет, а не твоя ватага развеселая.

– Да чего тут разбираться?! – воскликнул рыжий парень, – Мы вчера Одетт провожали до дома. Тут спокойно было, никого по пути не встретили. Одна она в дом вошла, а наутро старуха мертвая… Кто еще убить мог? Ночью-то все в деревне были!

– Так уж все? – спросил доктор.

– Ну а как же! Одни по домам разошлись, другие праздновать остались…

– Разберемся, – буркнул староста.

Он поднялся на крыльцо, рывком отворил дверь и зашел внутрь. Доктор и Лу последовали за ним. Они оказались внутри маленькой, еще меньше, чем у Дюмонов, гостиной. Обстановка была очень бедной, но аккуратной. Одетт сидела возле очага. Она молча поднялась навстречу гостям.

– Люк все рассказал… – начал Тибо.

– Я уж поняла, – усмехнулась девушка. Краем глаза доктор заметил, как поежился от этой усмешки Лу.

– Нам нужно осмотреть место преступления. Доктор, хозяин Лу, согласился помочь с записями. Сама понимаешь, следователя мы тут до конца рождественской недели не дождемся.

– Понимаю.

– Вот и хорошо… Которая ее спальня?

Девушка кивнула по направлению к двери слева. Андре и Тибо вошли в маленькую комнату с оштукатуренными стенами. Здесь было темно. Лу открыл ставни, и комната наполнилась светом. Доктор наклонился над телом. Старуха лежала на кровати, уткнувшись лицом в подушку. Он обратил внимание на свежие царапины на стене, приподнял правую руку Клементин: ногти сломаны, на кончиках пальцев засохшая кровь. Левая рука свесилась с кровати и болталась в воздухе; она также была окровавлена.

Женщина не переоделась после помолвки, лишь разулась и сбросила пеструю шаль, которая сейчас лежала на сундуке рядом с постелью. Башмаки знахарки стояли под кроватью. Платье сильно измялось, юбки были в беспорядке, но ничто не указывало на похотливые помыслы злоумышленника.

Осторожно перевернув тело, Андре взглянул на лицо. Оно было искажено жуткой гримасой, кожа посинела. Неугомонный дух Клементин как будто никуда не делся и после того, как жизнь покинула ее тело. Вздохнув, доктор закрыл глаза покойницы и сделал первое заключение:

– Похоже, убийца вдавил лицо несчастной в подушку, когда она спала. Женщина проснулась и пыталась сопротивляться, но кто-то держал ее, пока она не задохнулась.

– Господи, – пробормотал Тибо, – Как можно решиться на подобное злодейство?

– Кто-то явно был не в ладах со знахаркой. У нее в деревне имелись враги?

– Друзей точно не было. Хоть мы и неплохо ладили, Клементин всегда была сама по себе.

– Но кто-нибудь мог желать ее гибели?

– Вряд ли.

– Убийца был достаточно силен, – подумав, добавил Андре, – видите, мадам Ларош разодрала себе пальцы, царапая стены и пол. Она была крепкой, несмотря на возраст – не всякий бы справился с такой жертвой.

Староста невольно покосился в сторону гостиной. Одетт явно не казалась ему подходящей кандидатурой на роль убийцы.

– Когда это произошло?

– Несколько часов тому назад. Тело успело окоченеть, – доктор задумался, – Глупый вопрос, наверное, но не была ли старуха богатой?

– Нет, все ее состояние – этот домик. Платили ей чаще всего едой да дровами.

– А домик достанется Одетт? – спросил доктор.

– Думается мне, что да. У старухи больше никого нет. Жак, единственный сын, погиб лет пятнадцать назад.

– Значит, у внучки был какой-никакой мотив?

– Ради наследства могла решиться, конечно, – неуверенно ответил Тибо, – Только на кой? За моим Дидье она бы больше получила, а в одном доме корысти мало… Тем более, на костер эту лачугу с собой не прихватишь.

– На костер? Здесь принят этот жуткий способ казни? – изумился доктор, – Ведь речь не о колдовстве или государственной измене, в конце концов!

– Убийц тут сжигают, – мрачно подтвердил Тибо.

Доктор огляделся. Обстановка бедная: узкая деревянная кровать с соломенным тюфяком, сундук да стул – все видавшее виды и грубо сколоченное. Неудивительно, что старая Клементин так кичилась своим праздничным нарядом. При такой нищете одежда была единственным поводом для гордости. Нет, если кто-то и замыслил недоброе, то против нее лично, но никак не ради наживы.

Убогость обстановки вызывала одну мысль: разумная девушка мечтала бы вырваться отсюда любой ценой. Или же нет? Доктор рискнул предположить:

– Может быть, предстоящая свадьба слишком тяготила Одетт? Настолько, чтобы таким чудовищным путем избавиться от данного слова.

– Ну уж… – недоверчиво протянул Тибо, – Девочка всегда была себе на уме, но чтобы вот так… Уж разорвать помолвку она всегда могла. Надо бы с ней поговорить.

– Поговорим обязательно.

Они вернулись в гостиную. Здесь лучше было слышно шум снаружи: компания Дидье начинала волноваться. Доктору даже показалось, что в стену дома ударил камень. На всякий случай он попросил Лу выйти на крыльцо и охранять вход. Тибо явно чувствовал себя не в своей тарелке, вынужденный допрашивать свою без пяти минут невестку. Доктор решил взять инициативу на себя. Когда слуга вышел, он присел к столу и обратился к Одетт:

– Нам нужно поговорить о прошлой ночи. Мне известно, что вы вернулись с помолвки поздно и в сопровождении друзей…

– Эти болваны мне не друзья! – перебила его девушка, мотнув головой, – Я просила Лу и Кларис проводить меня, а Дидье со своей компанией просто увязались следом.

– Как скажете, мадемуазель. Тем не менее, когда вы вернулись, ваша бабушка была жива?

– Не знаю, я сразу пошла к себе.

– То есть не видели ее?

– Нет, конечно. Я думала, что Клементин спит.

– Вы называли бабушку по имени? – удивился Андре.

– Как и все остальные в деревне, – пожала плечами Одетт.

– Ночью слышали что-нибудь?

– Ничего, – девушка поджала губы и с вызовом посмотрела на доктора, – Вы ведь подозреваете меня. К чему ходить вокруг да около?

– Не горячись, девочка, – вмешался Тибо, – Пока ничего не ясно.

– Все вам ясно! Ночью здесь была только я…

– А ты готова признать, что убила ее?

– Если это спасет меня от пыток – охотно.

– Одетт, вы же знаете, что ничего подобного мы делать не будем! – запротестовал доктор.

– Вы не будете, а брат Бартоломью не замешкается, – заявила девушка, – Лучше уж пойду на костер здоровой, чем с переломанными костями.

– Брат Бартоломью не такой злыдень, как ты его представляешь, – возразил Тибо, – Он вполне разумен и снисходителен.

– Это к вам, самому богатому человеку в деревне. А ко мне, ведьминой внучке, подход будет особый. Дядюшка Тибо, давайте не будем спорить об этом. Я со вчерашнего дня устала, а передохнуть удастся нескоро.

Андре стало жаль девушку. На вид ей было не больше двенадцати, хотя он точно знал, что Одетт старше Кларис и уже вошла в брачный возраст. Хрупкая, худенькая и бледная, она совсем не была похожа на убийцу. Тем более он не мог представить, чтобы эта девочка замышляла недоброе против родной бабки…

Шум снаружи усилился, дверь пару раз содрогнулась, и на пороге появился Люк. Он успел привести себя в порядок и даже переодеться, но вид имел по-прежнему ошарашенный.

– Ну и народу здесь! Думал, не пробьюсь. И все злые, как черти, – жаловался он, закрывая дверь за собой.

– Вы вовремя пришли. Нужно поскорее закончить с осмотром, пока толпа не разнесла дом… Кстати, что вы сделаете с телом после? – обратился доктор к Тибо.

– Сохраним до приезда властей. Хоронить ее без распоряжения из города не решусь, да и все одно священник нужен.

– Я составлю краткий протокол сегодня и отправим гонца в Кавайон. Надеюсь, в ближайшие дни они пришлют ответ.

– Вряд ли, – рассудил староста, – В городе трезвых до конца недели не найдете.

– В таком случае нужно будет перенести тело в прохладное место. В здешнем климате это может быть, наверное, только подвал.

– В моем доме такой найдется, – вздохнул староста, – Благо, здоровых лбов у нас тут полон двор – отнесут мигом.

Одетт, хмуро внимавшая беседе, отвернулась к очагу. Доктор заметил это и поспешил сменить тему:

– Люк, прошу вас, осмотрите еще раз спальню. Там что-нибудь изменилось с тех пор, как вы обнаружили тело?

Парень неуверенно подошел к двери и заглянул туда. Затем он вздохнул и обернулся к доктору:

– Как будто все по-прежнему. Света только побольше, тогда темно было.

– Прекрасно. Я сейчас все это опишу, вам нужно будет заверить показания на бумаге. Вы владеете грамотой?

– Никто тут ею не владеет, – вмешался Тибо, – Я еще кое-как подписаться могу, и все.

– Пусть просто поставит крест, – сказал Андре.

Он уселся к столу, отодвинул посуду и вытащил письменный прибор, которые час назад взял в доме деревенского старосты. Доктор обмакнул перо в чернила и начал выводить ровные строчки протокола. Вот уж не думал, что снова придется этим заниматься. Вспомнилась заварушка под Бельфонтэном, которая свела его с Лу. Все-таки это дело сильно повлияло на Андре. Если совсем недавно он руководствовался исключительно жаждой наживы и не гнушался откровенным шарлатанством, то теперь десять раз думал, прежде чем предлагать кому-либо услуги врача. Бог знает, что могло случиться с женой и ребенком этого парнишки, если бы Андре попытался им помочь. Навредить здоровому, конечно, не так просто, но сколько таких случаев!

Что же станется с жителями деревни теперь, когда они лишились единственной знахарки? Одетт наверняка чему-то обучена. Тем более будет печально, если ее казнят за это убийство. Андре не слишком верил в виновность девочки: чересчур хрупкая она на вид, да и мотив неважный. Конечно, бабка хотела выдать ее замуж против воли, но если бы все девушки убивали за такое, мир бы давно осиротел.

Закончив с протоколом, доктор попросил поставить под ним подпись сначала старосту, а затем Люка. Парень заметно волновался и едва не поставил свой крест поверх коряво выведенной фамилии Тибо. Андре вовремя перехватил его руку и отвел ее на нужное место. Затем он сказал:

– Тело можно унести. Записку я отдам, когда высохнут чернила.

Тибо кивнул и вышел за дверь. Отрывистым грубым голосом он принялся раздавать команды: соорудить носилки, выделить самых крепких ребят… Одетт молча встала и направилась в бабушкину комнату. Когда староста в сопровождении пары дюжих парней вошел туда, Андре с трудом поднялся со стула и захромал следом.

Старая Клементин покоилась на кровати в куда более подобающей позе, чем та, в которой ее нашли. Покойница лежала на спине, обутая. Тело накрыли пестрой шалью – в доме не нашлось куска ткани, более подходящего на роль савана. Сама Одетт стояла в углу и ждала, пока все закончится. На ее лице по-прежнему не было скорби, страха и каких-либо вообще эмоций. Плечи расправлены, губы сомкнуты, руки в карманах фартука… Что бы ни переживала девушка, она держала это глубоко внутри.

Косясь на ведьмину внучку, парни положили тело на наспех сооруженные носилки и скрылись вместе с ними за дверью. Андре спросил:

– У вас есть другие родственники поблизости? Оставаться одной в доме опасно, даже пока не предъявлены обвинения.

– Никого у меня нет. И никуда я не денусь. Хотите – заприте тут, – огрызнулась она.

Девушка действительно изменилась. В сравнении со вчерашней тихоней нынешняя Одетт казалась совсем другим человеком. Безусловно, это только даст почву новым слухам. Оставив ее в спальне, Андре захромал в гостиную. Люк опять успел улизнуть к жене, Тибо продолжал распоряжаться снаружи. Лу грелся возле очага, а в приоткрытую дверь заглядывали дружки Дидье. Доктор подошел к слуге и вполголоса спросил:

– Вы считаете, они не навредят Одетт?

– Эти? Могут, – кивнул парень.

– Она могла бы пожить у вашей матушки? Или еще у кого-нибудь в деревне?

– У нас негде, сами видели. То бишь если мы с вами где-то в другом месте будем – то может быть, но какая ж тогда безопасность…

– Да… По-хорошему девушке сейчас нужна охрана, но как это устроить?

– Может, арестуем ее? – предложил слуга.

– Здесь у меня полномочий никаких.

– А то они у вас раньше были! Поговорите с Тибо, он не дурак – поймет. Одну ее тут нельзя оставлять ни в каком виде.

Доктор про себя порадовался сообразительности юного великана. В фиктивном аресте Одетт есть резон. Это успокоит местных и позволит обеспечить ее надежной и непредвзятой охраной в лице самого Лу. Если староста по-доброму относится к девочке, этим нужно воспользоваться.

Андре вышел на крыльцо, прикрывая за собой дверь, и увидел Тибо. Тот глядел вслед удаляющейся группе парней, которые тащили носилки с телом Клементин. Дидье стоял рядом с отцом, еще двое молодых обалдуев ошивались возле крыльца. Не было похоже, что они собираются уходить. Андре недовольно покосился на парней и заковылял к старосте, проклиная про себя хромоту, трость и зыбкий песок.