Глава 3
ЦЕРКОВЬ, ВАСИЛЬЕВКА
Я зашел в пустую церковь, тихо притворив за собой дверь, прошелся по кругу, разглядывая иконы, остановился перед алтарем. Вот оно, в чем дело-то…
— Здравствуйте. Служба уже кончилась, приходите завтра, — прозвучал голос за моей спиной, и я развернулся. Рядом с маленькой приоткрытой дверцей стоял мужчина моих лет в рясе. Наверное, священнослужитель Алексий. — А, узнал я вас, Владимир…
— Здравствуйте. — Я недоуменно нахмурился. — Мы разве знакомы?
— Заочно, заочно… — Алексий мягко улыбнулся, подошел поближе. — Ваше лицо на ютубе много кто видел, и я в том числе.
— Понятно… И что вы думаете обо всем этом? — спросил осторожно. — Надеюсь, не считаете меня мерзопакостным колдуном? Приспешником дьявола?
— Думаю, дьявол не способен созидать, тем более бескорыстно. — Он пожал плечами. — А вещь, что вы сотворили… Грешен, и сам позавчера был в парке. Видел, как светлеют лица людей, излечивающихся от болезней… Жаль, что вы сотворили такое чудо не в церкви. Больше душ потянулось бы к свету через веру.
— Вы думаете, мне какой-нибудь патриарх позволил бы это? — скептически улыбнулся.
— Не знаю. — Алексий задумчиво покачал головой. — Может, зайдем ко мне, чаю попьем? Поговорим?
— Почему нет? — согласился я. — За тем и пришел.
Мы прошли в маленькую комнатку типа подсобки, где находился небольшой столик, электрический самовар, посуда и маленький холодильник.
— Владимир, вы не возражаете, если я позову своего друга? — спросил священник. — Он, можно сказать, мой коллега.
— Нет. — Я пожал плечами. — Абсолютно.
Алексий взял с настенной полки сотовый телефон, набрал номер.
— Рустам, здравствуй. Заедь ко мне, если не занят. Познакомлю тебя с интересным человеком, — произнес в трубку. — Жду.
— Сейчас придет, — поставил передо мной кружку. — Вот заварка, вот сахар, наливайте.
Попили чаю, поговорили о несущественном, дожидались, когда придет Рустам.
— Неожиданно… — сказал я, когда увидел друга Алексия. Тот, конечно, был его коллегой, но смежной конфессии… Мулла, причем в служебном одеянии.
— Ну почему же, — произнес Рустам. — Мы друзья детства и выбрали один путь. Служение Богу.
— Скажите мне, Владимир, откуда ваш дар? — начал Алексий, пододвинул Рустаму пиалу, которую явно держал для него.
— От природы, думаю. Способность мозга собирать энергию и преобразовывать ее, — спокойно ответил я. — Это как спросить у вас, откуда у вас руки. Для меня мой дар как рука. — Взглядом пододвинул кружку под краник самовара. — Рука человека может отбирать жизнь, а может и дарить ее.
Священнослужители переглянулись, и теперь меня спросил Рустам:
— То есть вы считаете, что ваш дар от Бога?
— Если Бог создал людей — тогда да, от Бога. — Помолчал и добавил: — У некоторых людей есть способности к математике. Вы же не спрашиваете их, от Бога эта способность или нет?
— Резонно, — согласился мулла. — Но ведь имеются различия?
— Я думаю, нет, — ответил твердо, уверенно.
— Почему же тогда на колдунов объявляли охоту в Средние века? — подключился Алексий.
— Точно мы никогда этого не узнаем, могу только предположить, что колдуны — это маги, которые делали зло, пользуясь своими способностями. Потому это слово и несет негативный оттенок. Вот и гребли всех под одну гребенку. Судя по всему, тогда и вывели под корень почти всех магов.
— А вы верите в Бога, Владимир? — внезапно спросил батюшка.
— Как вам сказать… — задумался я. — Скорее да, чем нет. Я вижу, что здесь, да и в любом храме, есть божественная энергия, в которую преобразуется вера людская.
— Что за божественная энергия? — подался вперед Алексий, чуть не опрокинув стакан.
— Ну, есть два типа маны — обычная, растворенная в пространстве, и божественная, которая образуется в храмах. Первой пользуются маги, второй — священники.
— Ты хочешь сказать, что священники могут колдовать? — напрягся Рустам, схватился за столешницу руками.
— Да при чем тут колдовство? — удивился я. — Думал, вас обучают в ваших… семинариях. Молитва, допустим, о здравии — действует на человека как оздоровляющее заклинание мага, и даже сильнее. Божественная энергия не способна разрушать, тут все только во благо.
— Расскажи об этом подробнее, пожалуйста. — У Алексия загорелись глаза. — Все священники могут управлять божественной энергией?
— Я не силен в этой дисциплине. Знаю только со слов… одного знакомого… — замялся я. — Истинно верующие — точно все могут.
— Почему же тогда так мало чудесных исцелений? — спросил мулла. — Нас же много, большая часть!
— Алексий, благословите меня. Проверю, — попросил я, и он сосредоточенно выполнил мою просьбу.
— Ну что могу сказать. Благословение ваше получил… Но оно кратковременное, думаю, и часа на мне не продержится.
— А сколько должно? — поинтересовался батюшка.
— Стандартное благословение держится сутки, — сказал лишнее и прикусил язык. Но поздно.
— И кем же они стандартизированы? — Рустам впился в меня взглядом.
— Я бы не хотел пока об этом говорить, — ответил твердо. — А кратковременность действия связана с малой концентрацией энергии, ее ничто в этой церкви не удерживает.
— А что должно? — зацепился Алексий.
— Краеугольный камень, он должен находиться в геометрическом центре храма, примерно в метре под землей.
— Что это за камень? — жадно смотрел на меня Алексий.
— Точно не знаю, но теоретически это любой природный камень кубической формы — основа любого храма.
— Если я… закопаю такой камень… — медленно начал говорить православный священник, размышляя о чем-то.
— То, думаю, через месяц вы сможете помогать не только словом, но и делом, — закончил за него. — Лечить не только души людские, но и их бренные оболочки — Словом Божьим и гораздо… эффективнее.
— А в мечети? — Рустам уставился в пол.
— Разницы нет. Храм есть храм, божественная энергия одинакова.
— Мне… Нам… Надо это обдумать. — Рустам посмотрел в глаза другу.
— Думайте. А я пойду, пожалуй. — И тут у меня зазвонил телефон. — Извините, — сказал я священнослужителям и ответил на вызов. — Да, Паш…
Я выслушал Пашу молча, чувствуя, как опять наливаюсь злобой.
— Владимир, у вас что-то случилось? — уловил смену моего настроения Алексий.
— Случилось. И не только у меня. Мой артефакт в парке какой-то… нехороший человек хочет выкопать. Огородили забором, пригнали экскаватор… — медленно и внешне спокойно произнес я, хотя в душе бушевала ярость. — Пойду спрошу… Уговорю оставить его на месте.
— Я тебя сам отвезу, — отодвинул пиалу Рустам. — Я на машине и мне тоже хочется посмотреть на того, кто это затеял.
— Я с вами! — Алексий поднялся со стула. — А то натворите без меня дел!
— Зонты не взяли… Вымокнем насквозь. — Рустам вышел из-за руля старенькой «тойоты» под льющийся дождь.
— Не вымокнем. — Я очистил небо над парком, и солнце засияло, отражаясь в лужах.
— Символично получится… Прости меня, Господи. — Алексий взглянул в небо и перекрестился. — Вы, Владимир, не вмешивайтесь, надеюсь, с Божьей помощью сами справимся.
— Не уверен. — Рустам покачал головой, глядя вперед. — Так просто технику в парк не пустят, значит, все документально оформлено.
Я пожал плечами и пристроился за священнослужителями. Ярость и злость прошли, оставив после себя в душе ледяное спокойствие. Около артефакта стояла техника — автокран и экскаватор… А между ними — молчаливая толпа, не дававшая приступить к работе. Даже примерно не могу сказать, какое количество людей там было, но явно больше двух сотен. Тут же гулял и полицейский патруль, пытающийся убрать народ.
— Смотри… Идут… и батюшка, и мулла… Дождь кончился… — раздавались шепотки. Люди раздвигались перед нами, освобождая дорогу.
— Граждане, расходитесь! — надрывался лейтенант полиции, видимо, старший группы. — Ваше мероприятие незаконно!
— Куда нам расходиться? — крикнул кто-то из толпы. — Мы в парке!
— Повторяю…
Тут до полицейского добрались мои спутники, и у них завязался какой-то диалог. Я не слышал, о чем, мне было все равно. Через несколько минут ко мне подошли слегка растерянные Рустам с Алексием.
— У них есть бумага, подписанная лично мэром, о том, что эта «скульптура» незаконная и портит вид города. И распоряжение на снос.
— Снести артефакт можно было просто бульдозером. — Рустам покачал головой. — Скорее всего, вывезут куда-нибудь.
— Может, поговорить с мэром? — неуверенно предложил Алексий.
— Поговорю… — сказал я, пытаясь разбудить в себе злость, но почему-то у меня это плохо получалось… Может, из-за присутствия священнослужителей? Извините, господин мэр, вправлю вам мозги с холодной головой… — На этот раз — сам.
— Алиса — Центру.
— На связи.
— Твой выход.
— Приняла.
У входа в парк стоял знакомый синий «Рено Логан», возле него знакомая стройная фигурка.
— Здравствуйте, Владимир, — поздоровалась Ольга. На этот раз никакого хлопанья глазками, никаких улыбок. Сосредоточенная, уверенная в себе женщина с минимумом макияжа.
— Здравствуйте, капитан ФСБ Ромина, — слегка улыбнулся, вспомнив последнюю нашу встречу, и выжидающе на нее посмотрел.
— Могу подбросить до мэрии. Вы же туда собираетесь? — Ольга прямо посмотрела мне в глаза.
— Неужели вас уволили из ФСБ и вы пошли в таксисты? — насмешливо спросил я. Судя по всему, за мной теперь наблюдают постоянно…
— У нас есть о чем поговорить. — Шутку она словно и не заметила.
— Ну-ну… — Я открыл дверь и сел в машину. — Слушаю вас.
— Сначала… Утихомирьте своего «барабашку», в управлении уже несколько компьютеров вышли из строя. Руководитель просто взбешен! Не нужно ссориться с нашей организацией, это может плохо сказаться на нашем к вам отношении. Вы же понимаете, что у нас серьезная служба, и потеря информации, допустим, о сети наркоторговцев негативно отразится на нашей области и простых людях.
— Хорошо. — Действительно, со своей местью я слегка погорячился. — Слушаю вас дальше.
— Мэр нашего города уже давно находится в разработке, собрано огромное количество материала. Но нам бы хотелось взять его с поличным. Лучше всего, конечно, на взятке. Он очень осторожен, придумывает такие схемы, что мы не можем к нему подобраться. — Ольга замолчала, подбирая слова. — Мы бы хотели, чтобы Павел Анатольевич с вашей помощью «попытался договориться» о том, чтобы скульптура осталась в парке, и передал денежные средства мэру, если тот их будет требовать. Возможно, потребуется ваше содействие при допросе этого чиновника. — Она криво улыбнулась. — Как мы успели заметить, в этом вам равных нет.
— Теперь о пряниках. Зачем мне это все нужно? Я могу решить эту проблему напрямую и без вашего участия.
— Взамен мы предоставим информацию, которая поможет вам быстро и навсегда решить проблемы с криминальными структурами.
— Заманчиво… — Я задумался. Действительно, не хотелось бы выходить на заказчиков самостоятельно — это долго и муторно… — Хорошо, допустим, уговорили. А что по поводу моего артефакта? — поинтересовался я.
— Думаю, после того как мэра арестуют, про вашу… «скульптуру» забудут… — Она слегка замялась. — Ну, во всяком случае, на некоторое время…
— Ты тут? — шепотом спросил Паша, оглядываясь в приемной мэрии. Кроме нас, тут некого не было, если не считать секретаршу.
— Здесь, — ответил я. «Отвод взгляда» действовал стандартно, не позволял людям меня увидеть. — Не переживай, все будет нормально.
Мы посидели еще минут десять, после чего, повинуясь распоряжению секретаря, вошли в кабинет мэра. Посмотрел на его ауру и понял, что все пройдет легче, чем я думал, — оранжевые сполохи означали, что этот человек алчен до денег и власти… «Старый друг» и «слово правды» активировал почти одновременно, жестом задал направление.
— Пашка, здорово! — улыбаясь, вскочил с кресла Петр Васильевич. — Сколько лет прошло, а?
— Петька, привет! — слегка заторможенно произнес мой друг. Они с мэром виделись пару раз, но тот почему-то запомнил его имя.
— Давай садись, дружище… — Хозяин кабинета усадил его в кресло, достал из шкафа бутылку дорогого коньяка и пару рюмок. — Что ж ты так давно не заглядывал, а?
— Да все дела, некогда, кручусь… — с неестественной улыбкой произнес Паша. — И сейчас тоже по делу забежал. Ты уж извини.
— Все у тебя дела… — Мэр огорченно покачал головой. — Ну давай, за встречу! — налил в две пузатые рюмки коньяк. Они чокнулись, выпили, хозяин кабинета развалился в своем кресле и с благодушной улыбкой спросил: — Ну, рассказывай свои беды. Помогу, чем смогу.
— Да вот, Петь, скульптуру в парке разместил, а ты ее под снос определил.
— Что-то такое было… Приносили на подпись. Я, честно говоря, не вникал толком. — Он улыбнулся, спросил: — Так что же, ты хочешь, чтобы она осталась там?
— Ну да, за этим и пришел, — подтвердил Паша.
— Да вообще не проблема! — отмахнулся мэр. — Если у тебя деньги есть, — и захохотал. — А у тебя они есть!
— Точно! — Друг тоже улыбнулся. — Сколько надо?
— Ну… Туда нужно занести, сюда… Мне, опять же, за труды… Ты же не думаешь, что я просто так этим заниматься буду?
— Да не вопрос! Любой труд должен оплачиваться!
— Эх, как хорошо сказал, а? — восхищенно покрутил головой Петр Васильевич. — Прямо с языка снял. Давай так, тебе со скидкой, как другу, тысяч в двести встанет. Веришь, нет, кто бы другой попросил, триста потребовал бы! Так что, считай, сэкономил ты сотку!
— Все, понял! — Паша поднялся. — Через час буду!
Мы вышли из здания мэрии, подошли к соседнему дому, за углом которого стояла потрепанная жизнью «газель». Боковая дверь сдвинулась, Паша шагнул внутрь, я за ним. Да… Снаружи и представить себе невозможно, что находится внутри этого автохлама. Настоящий командный центр со всевозможной аппаратурой, мониторами, компьютерами…
— Отлично, — произнесла Ольга, глядя в монитор. — Разговор зафиксировали, качество звука и картинки отличное. Теперь, Павел Анатольевич, садитесь за этот столик и пишите заявление, будем возбуждать дело.
Через час Паша выбрался из машины и направился в мэрию, помахивая черным пакетом с мечеными купюрами. Я остался в машине, мне там делать нечего — заклинания еще висели на мэре. Опять же, можно и по телевизору все увидеть, в прямом эфире, так сказать.
— Уже вернулся? — Петр Васильевич радостно улыбнулся «другу». — И не пустой, как я вижу.
— Вот деньги, Петя! — Паша вытащил из пакета несколько пачек пятитысячных купюр, перетянутых резинками, и положил на стол. — Значит, все будет нормально, скульптура останется в парке?
— Конечно, дорогой, конечно. — Руки дрогнули, видно, алчность боролась с осторожностью, но у последней совсем не было шансов — задавленная магией, она легко уступила. — Сейчас прямо позвоню, приказы отдам. — Мэр взял деньги и скинул в ящик стола.
— Ладно, Петь, побегу, дела… — Паша выбрался из кресла и пожал ему руку.
— Да, и у меня своих дел невпроворот. Ты давай, забегай ко мне… Если рядом будешь.
— Нет уж, лучше ты ко мне… — Моего друга слегка передернуло.
— Оперативная группа, входите!
— Приняли, заходим.
— Ты знаешь, я прямо подлецом себя чувствую… — сказал Паша, когда мы расположились в креслах служебной «газели». — Такое ощущение, что действительно друга предал и подставил.
— Ну, он на тот момент и правда считал тебя своим близким другом. — Я ухмыльнулся. — Сейчас наверняка удивляется, с чего бы это так внезапно тебя полюбил, почти как брата. А вообще, Паша, вор должен сидеть в тюрьме, как говорил Жеглов, и не важно, как его взяли, по правилам или нет. Не переживай.
Я уже второй час сидел под «отводом глаз» на лавочке, прямо перед зданием ФСБ. Ждал Пашу, но на крыльце появилась Ольга Ромина. Осмотрелась и направилась прямо ко мне, подошла к скамейке.
— Вы все так же по центру сидите? — Глядела она сквозь меня.
— Да. — Я слегка удивился, подумал и понял, что за мной наблюдают через видеокамеры… На них «отвод» не действует. — Садитесь справа.
— Выполняю свое обещание. — Ольга поправила челку, достала из сумочки зеркальце и начала красить губы. — На вас готовится еще одно покушение. Где и как, пока информации нет.
— Мне казалось, мы немного о другом договаривались… — раздраженно качнул ногой. Неужели меня решили кинуть?
— Полная информация будет в течение пары, может быть, тройки дней. Вам позвонят.
— Понятно. Скоро там Паша? — нетерпеливо посмотрел на наручные часы.
— Уже выходит. Наш человек отвезет вас, куда вам нужно. Справа, на стоянке, серый «фиат».
— Спасибо. — Действительно, добираться на такси не хотелось, а мой голем у Васильевки в овраге прячется…
— До свидания, — попрощалась девушка, убрала косметику в сумочку и, цокая каблучками по брусчатке, удалилась.
Вот так, до свидания… Значит, мы еще встретимся. Не скажу, что мне от этого радостно…
Паша вышел через пять минут и, не оглядываясь, направился к стоянке. Я сделал то же самое.
— Поехали ко мне, посидим? — обошел машину и сел на заднее сиденье.
— О делах наших скорбных покалякаем?
Выглядел приятель не очень — видно, досталось ему…
— Ну… — хлопнул дверью. — Выпьем чуток, расслабимся. У меня заночуешь, утром отвезу тебя в город.
— А че, давай. Хоть поем домашнего… — Он устало улыбнулся. — Задолбал хавчик ресторанный. Девчонки-то твои готовить умеют?
