Год назад. Припять
Стаи волков бродили по пустынным улицам, выли на черное небо. Теперь в Припяти хозяйничали они.
Охотник слышал их с площадки одиннадцатого этажа дома 109, пока пытался взломать дверь Анатолия Петрова.
Волки знали, что пришелец не покинул город, и теперь искали его.
Ему и не удастся уехать до восхода солнца. Руки окоченели от холода, никак не получалось попасть отмычкой в замок. Но в конце концов дверь открылась.
По размеру квартира была точно такой же, как соседняя. Все здесь осталось нетронутым.
Окна были заделаны тряпками и клейкой лентой, во избежание сквозняков. Эту меру предосторожности Анатолий наверняка принял сразу после аварии на атомной электростанции, чтобы не проникала радиация.
На висевшей в прихожей униформе сотрудника АЭС охотник увидел бейдж с фотографией. Мужчина лет тридцати пяти. Прямые светлые волосы, челка закрывает лоб. Под выпуклыми стеклами очков в тяжелой оправе – пустые голубые глаза. Над тонкими губами – светлый пушок. Должность: «техник по эксплуатации турбин».
Охотник огляделся. Обстановка скромная. В гостиной – велюровый диван в цветочек и телевизор. В углу два пустых стеклянных контейнера. У стены книжный шкаф. Охотник подошел поближе, присмотрелся к корешкам. Книги по зоологии, антропологии, много трудов по этологии. Авторы: Дарвин, Лоренц, Моррис и Докинз. Исследования по научению животных, по приспособлению видов к окружающей среде, трактаты о связи между инстинктами и внешними стимулами. Круг чтения, никак не сочетающийся с работой техника по эксплуатации турбин. На нижней полке лежали тетради, штук двадцать, все пронумерованные.
Охотник не знал, что и думать. Но самым значимым заключением было то, что Анатолий Петров жил один. Нигде ни следа семьи. И ребенка.
Его вдруг охватило уныние. Теперь придется ночевать здесь. Разводить огонь нельзя: горение усилит эффект радиации. Еды с собой нет, только вода. Нужно отыскать одеяла и какие-нибудь консервы. Шаря повсюду, он обнаружил, что в стоящем в спальне шкафу нет никакой одежды и на полках в кладовке тоже не осталось ничего. Все наводило на мысль, что Анатолий предусмотрительно покинул Припять сразу после аварии на реакторе в Чернобыле, но еще до массовой эвакуации. Он не бросил все в спешке, как остальные. Скорее всего, не поверил заявлениям властей, которые перед лицом катастрофы не уставали твердить жителям, чтобы те не покидали домов.
Охотник приготовил себе кое-какую постель из диванных подушек и пары стеганых одеял. Решил отлить немного воды, которую захватил с собой, чтобы сполоснуть лицо и руки и хоть немного смыть радиоактивную пыль. Вместе с флягой из рюкзака выпал плюшевый зайчик, когда-то принадлежавший лже-Диме. Охотник посадил его между счетчиком Гейгера и фонариком: какое-никакое общество, если учесть абсурдность ситуации. Улыбнулся:
– Может быть, ты, дружок, поможешь мне.
Но зайчик смотрел на него единственным глазом, только и всего. Как глупо, подумал охотник.
Взгляд его случайно упал на кипу тетрадей в книжном шкафу. Он вытащил одну наугад – номер шестой – и взял с собой в постель, полистать перед сном.
Заглавия не было, записи велись от руки, кириллицей, почерк четкий и аккуратный. Охотник прочел первую страницу. Это был дневник.
14 февраля
Я намереваюсь повторить опыт номер 68, но на этот раз применив другой метод воздействия. Цель – доказать, что окружающая среда влияет на поведение, извращая динамику запечатления. Для этого я сегодня купил на рынке двух особей белых кроликов…
Охотник невольно взглянул на плюшевого зайца. Странное совпадение. А совпадения ему никогда не нравились.
22 февраля
Особи содержались раздельно и достигли достаточной зрелости. Сегодня приступлю к изменению привычного поведения одной из них…
Охотник посмотрел на стеклянные контейнеры. В них Анатолий Петров держал подопытных животных, превратив гостиную в некое подобие вивария.
5 марта
Отсутствие пищи и применение электродов сделало одного из кроликов более агрессивным. Его мирная природа постепенно изменяется, возвращаясь к первичному инстинкту.
Охотник не понимал. Что пытался доказать Анатолий? Почему столь самоотверженно трудился над этими исследованиями?
12 марта
Я поместил обе особи в одну клетку. Голод и приобретенная агрессивность принесли свои плоды. Один кролик напал на другого и насмерть загрыз его…
Ужаснувшись, охотник вылез из постели, взял из шкафа другие тетради. Кое-где были даже вклеены фотографии, снабженные развернутыми пояснениями. Подопытные животные силой склонялись к поведению, противоречащему их природе. Их надолго оставляли без пищи или без воды, в темноте или на ярком свету, применяли несильные электрические разряды или психотропные средства. В глазах животных запечатлелся страх, граничащий с безумием. Каждый эксперимент заканчивался жестокой расправой: одна особь убивала другую или сам Анатолий избавлялся от обеих.
Охотник заметил, что в последней, девятой, тетради имелись ссылки на следующие, которых, однако, на полке не было. Наверное, Анатолий Петров забрал их с собой, оставив те, которые считал наименее ценными.
Запись карандашом на последней странице особенно поразила его.
…Все живые существа убивают, следуя своей природе. Только человек делает это по необходимости или из чистого садизма, когда, причиняя страдание, испытывает наслаждение. Добро и зло – не только нравственные категории. За эти годы я доказал, что можно привить яростную волю к убийству любому животному, сведя к нулю видовую предрасположенность. Почему человек должен быть исключением?..
Прочтя эти слова, охотник содрогнулся. Неотвязный взгляд плюшевого зайца стал вдруг раздражать его. Протянув руку, чтобы убрать игрушку, он случайно задел флягу: та упала, и вода заструилась по полу. Поднимая флягу, охотник заметил, что часть воды затекла под шкаф и впиталась в плинтус. Охотник плеснул еще немного. Вода опять исчезла.
Он осмотрел стену, оценил пропорции комнаты и догадался, что за шкафом имеется какая-то полость, возможно воздушный зазор.
Кроме того, охотник заметил на полу перед книжным шкафом полукруглую борозду. Нагнулся, рассмотрел поближе. Опираясь на руки, сдул пыль, накопившуюся за годы. Потом встал и снова взглянул на четкий след. Он представлял собой совершенную дугу в сто восемьдесят градусов.
Книжный шкаф был дверью, которую постоянно открывали и закрывали, так что на полу осталась борозда.
Охотник схватился за одну из полок и потянул на себя. Слишком тяжело. Надо вытащить книги. Несколько минут он снимал тома и складывал их на пол. Потом снова дернул и почувствовал, как книжный шкаф поворачивается на петлях. Еще немного, и дверь отворилась.
За ней обнаружилась вторая дверца, закрытая на два засова.
Посередине – глазок, рядом – выключатель, от которого, при отсутствии электричества, было мало проку. Охотник все равно попытался заглянуть внутрь, но безуспешно. Значит, нужно преодолеть и эту преграду. Засовы, проржавевшие со временем, поддавались с трудом.
Когда дверца открылась, его глазам предстала тесная дыра. Вонь заставила его отшатнуться. Потом, прикрыв рукою рот, он взял фонарик и осветил закуток.
Каморка площадью в пару квадратных метров, потолок высотой метра полтора.
Дверца изнутри и стены были обиты мягким материалом темного цвета, вроде пенопласта, который используют для звукоизоляции. С потолка свисала маломощная лампочка, защищенная металлической сеткой. В углу валялись две миски. Обивка стен была вся исцарапана, будто тут держали взаперти какого-то зверя.
В глубине каморки под лучом фонарика что-то блеснуло. Охотник нагнулся, поднял мелкий предмет и рассмотрел его.
Синий пластмассовый браслетик.
Нет, не зверь содержался тут, подумал охотник с ужасом.
На браслете было выбито кириллицей:
ГОСУДАРСТВЕННАЯ БОЛЬНИЦА КИЕВА
Родильное отделение
Охотник выпрямился, оставаться дольше в каморке было невмоготу. Содрогаясь от приступов рвоты, он бросился в коридор. В темноте прислонился к стене, боясь лишиться чувств. Постарался успокоиться и вскоре сумел перевести дыхание. Тем временем в уме обретало форму объяснение происходящего. То, что для всей истории находилось ясное и рациональное обоснование, было отвратительно. И все-таки нельзя было не понять.
Анатолий Петров не был ученым. Он был больным, садистом, психопатом. В основе его экспериментов лежала навязчивая идея. Так дети забрасывают камнями ящерицу. На самом деле для них это не просто игра. Ими владеет странное любопытство, влечение к насильственной смерти. Сами того не зная, они впервые испытывают наслаждение жестокостью. Они осознают, что отнимают жизнь у бесполезного существа и никто не станет их за это бранить. Но Анатолию Петрову вскоре надоели кролики.
Поэтому он похитил новорожденного младенца.
Он растил ребенка в неволе, ставил над ним опыты. Годами подвергал его испытаниям всякого рода, выковывая особый характер. Взрастил в нем инстинкт убийцы. Добрыми или злыми рождаются или становятся? Вот вопрос, на который он пытался ответить.
Вот кто такой трансформист: продукт эксперимента.
После взрыва реактора Анатолий поспешил оставить город. Он был техником по эксплуатации турбин, он понимал, что положение серьезное. Но он не мог взять с собой ребенка.
Может быть, подумывал о том, чтобы убить его, рассуждал охотник. Но что-то заставило его поменять планы. Возможно, мысль о том, что с этого момента его созданию предстоит помериться силами с миром. Если творение выживет, это и станет подлинным триумфом творца.
Тогда он решил отпустить на волю подопытное животное, то есть мальчика, которому уже исполнилось восемь лет. Ребенок бродил по дому, пока его не приютили соседи, которые понятия не имели, кто он такой, поскольку кое о чем Анатолий Петров не позаботился: он забыл снабдить личностью своего воспитанника. Попытки трансформиста понять, кто он такой, начались с Димы и не прекращаются до сих пор.
Тут охотник снова ощутил на душе тяжесть. Его добычу лишили какой бы то ни было эмпатии, с корнем вырвали самые элементарные человеческие чувства. Это существо обладало необычайными способностями к обучению. Но в конечном итоге было всего лишь чистым листом, пустой оболочкой, бессмысленным зеркалом. Один только инстинкт и вел его.
Темная каморка за книжным шкафом – ее так никто и не обнаружил в квартире, окруженной другими такими же, в доме, битком набитом людьми, – служила ему колыбелью.
Погрузившись в свои мысли, охотник потупил взгляд. Глаза его привыкли к темноте, и теперь он мог различить темные пятна на полу прямо перед входной дверью.
И на этот раз то была кровь. Мелкие капли крови. Охотник нагнулся, потрогал их, как в киевском детском доме, а до того в Париже.
Но на этот раз кровь была свежая.
