Достаточно оказалось одного телефонного звонка, чтобы заставить Камиллу Рокку действовать. Без каких-либо доводов и доказательств.

Ей наконец сообщили имя, Астор Гояш, и этого хватило.

Отель «Экседра» стоял на площади, которая когда-то так и называлась, площадь Экседра, «полукруглая», ибо повторяла контуры обширных терм Диоклетиана, чьими руинами и до сих пор можно полюбоваться неподалеку. С пятидесятых годов она стала называться площадью Республики. Но римляне никогда не любили перемен и даже по прошествии лет называли площадь по-прежнему.

Отель класса люкс был расположен перед роскошным фонтаном Наяд с левой стороны площади. С автострады, где он подловил Мартини, Маркус доехал до места за полчаса, в надежде перехватить Камиллу и не дать ей совершить непоправимое.

Маркус все еще не знал, что его ожидает. Ему так и не удалось выяснить, отчего умер маленький Филиппо. На этот раз истину, к которой подталкивал пенитенциарий, было не так-то просто найти. «Ты не хуже его. Ты – такой же, как он», – твердил Клементе. Но это неправда. Он никогда не задавался вопросом, где может скрываться теперь его предшественник. Но был уверен, что тот за ним наблюдает, с безопасного расстояния оценивает каждый его поступок. Он объявится, сказал себе Маркус. В конце концов они наверняка встретятся. И тогда все станет ясно.

Маркус прошел в отель, миновав привратника в цилиндре и ливрее. Отблески хрустальных люстр отражались в драгоценном мраморе, обстановка поражала роскошью. Он подошел к стойке под видом обычного клиента и спросил, как найти Камиллу.

С того места, где он стоял, Маркус видел толпу молодежи в вечерних платьях и костюмах. Он затаился. Пока он раздумывал, что делать дальше, к стойке приблизился рассыльный, держа в руках пакет, перевязанный большим красным бантом:

– Это для Астора Гояша.

Консьерж показал в глубину зала:

– День рождения празднуют на террасе.

Маркус наконец понял, как в доме Камиллы Рокки оказался подарочный пакет и зачем она купила новое платье: все это было нужно для того, чтобы попасть в «Экседру», не бросаясь в глаза.

Он увидел, как рассыльный вместе с другими приглашенными встает в очередь к лифту, доставлявшему гостей прямо на крышу. За посадкой наблюдали двое бесноватых, от которых он спасался после визита в кабинет хирурга Канестрари, а потом и в клинике.

Этим вечером Астор Гояш наверняка находится здесь. И все же при такой сильной охране приблизиться к нему невозможно. Но таинственный пенитенциарий предоставил Камилле шанс.

Маркус должен был добраться до номера 303 раньше, чем женщина.

Двери отеля распахнулись, и в холл вошла сплоченная группа телохранителей – они окружали невысокого мужчину лет под семьдесят: волосы с проседью, лицо загорелое, изборожденное морщинами, ледяные глаза.

Астор Гояш.

Маркус в страхе огляделся, ему казалось, что с минуты на минуту откуда ни возьмись появится Камилла. Но этого не случилось. Гояша проводили к другому лифту. Когда дверцы закрылись, Маркус понял, что времени терять нельзя. Еще немного, и его присутствие обнаружат камеры видеонаблюдения; тогда сотрудники охранной службы отеля ненавязчиво подойдут к нему, чтобы осведомиться, что он тут делает. Он обратился к консьержу и справился относительно номера, который заказал незадолго до того по сотовому Бруно Мартини. У него спросили документы, и Маркус показал фальшивый дипломатический паспорт с гербом Ватикана, которым Клементе снабдил его в самом начале обучения.

– Синьора Камилла Рокка уже прибыла?

Консьерж пристально вгляделся в него, решая, стоит ли делиться с ним информацией. Маркус выдержал его взгляд, и консьерж наконец признал, что синьора заняла свой номер час тому назад. Маркусу этого хватило. Он поблагодарил консьержа, и тот вручил ему электронный ключ; его номер располагался на втором этаже. Он направился к другим лифтам, возле которых не дежурили люди Гояша. Но, войдя в кабину, нажал кнопку третьего этажа.

Двери открылись: перед ним простирался длинный коридор. Он огляделся, охранников нигде не было видно. Это сразу показалось странным. Сориентировался по номерам на дверях и направился к комнате 303. Завернул за угол, прошел с десяток метров и очутился перед нужной дверью. Никто не охранял ее, это тоже показалось аномалией. Может, охранники внутри, вместе с Гояшем. На электронном замке горело табло «Не беспокоить». Маркус, не зная, что предпринять, постучал. Секунд через двадцать женский голос спросил, кто там.

– Охранная служба отеля. Прошу прощения за беспокойство, но в вашем номере сработали датчики дыма.

Щелкнул замок, дверь отворилась. К своему великому удивлению, Маркус увидел перед собой светловолосую девчурку лет четырнадцати, не больше. Полуголая, обернутая в простыню, с затуманенным наркотиками взглядом.

– Я выкурила сигарету, не думала, что это так страшно, – начала она оправдываться.

– Страшного ничего нет, но я должен проверить. – Не дожидаясь приглашения, Маркус отодвинул ее от двери и вошел.

Это был номер люкс. Сначала – гостиная с темным паркетом на полу. Телевизор с гигантским плазменным экраном, передвижной бар. В углу громоздились коробки с подарками. Маркус огляделся, – похоже, кроме девушки, тут никого не было.

– Синьор Гояш здесь?

– Он в ванной, если хотите, я его позову.

Маркус, будто не слыша, направился в соседнюю комнату.

Девушка побежала за ним, возмущенная, позабыв закрыть дверь:

– Эй, куда это вы?

Огромная неприбранная постель. На столике – зеркало с дорожками кокаина и свернутая банкнота. Телевизор был включен на полную громкость, на экране мелькали музыкальные клипы.

– Уходите сейчас же, – разозлилась девчонка.

Маркус прикрыл ей рот рукою и схватил так, чтобы она поняла – возмущаться бесполезно. Девушка вроде бы затихла, явно перепуганная. Маркус подошел к двери ванной и показал на нее. Девушка закивала. Гояш был там, внутри. Из-за орущего телевизора он не мог слышать, что происходит за дверью.

– У него есть оружие?

Девчонка замотала головой. Маркус понял, что именно из-за этой несовершеннолетней старый делец-болгарин отделался от своей свиты. Подарочек на день рождения в виде секса и коки перед большими торжествами.

Он уже хотел выпроводить девчонку, но тут обернулся и увидел на пороге номера Камиллу Рокку. У ее ног лежала разорванная подарочная упаковка. В руках был пистолет. В глазах – темное пламя ненависти.

Маркус инстинктивно протянул руку, будто пытаясь ее остановить. Девчонка испустила вопль, который затерялся среди оглушительных аккордов рока. Маркус отпихнул ее, и малолетка, насмерть перепуганная, забилась в постель.

Камилла глубоко дышала, собираясь с духом:

– Астор Гояш?

Очевидно, она ожидала встретиться с семидесятилетним стариком.

Маркус, стараясь сохранять спокойствие, пытался привести ее в разум:

– Мне известна твоя история, но таким образом ты ничего не решишь.

Женщина заметила, что из-под двери ванной пробивается свет.

– Кто там внутри? – Она наставила на дверь пистолет.

Маркус знал, что, как только дверь откроется, женщина выстрелит.

– Послушай меня. Подумай о другом твоем малыше. Как его зовут? – Он пытался выгадать время, отвлечь ее, зародить в ней нерешимость, хотя бы колебания. Но Камилла не отвечала, не сводила глаз с двери. Маркус попробовал еще раз: – Подумай о муже. Не можешь же и ты их бросить.

На глаза Камиллы навернулись первые слезы.

– Филиппо был такой ласковый.

Маркус решил не щадить ее:

– Как ты думаешь, что случится, когда ты спустишь курок? Как, по-твоему, ты будешь после этого себя чувствовать? Я тебе скажу: ничего не изменится, все останется так же, как сейчас. Ты не почувствуешь никакого облегчения. Станет только еще труднее. И чего ты добьешься?

– Нет другого способа восстановить справедливость.

Маркус знал, что женщина права. Не было никаких доказательств, ничто не связывало Астора Гояша и Альберто Канестрари с Филиппо. Единственную улику – кость, которую Маркус нашел в клинике, забрали люди болгарина.

– Справедливости не бывает, – изрек он твердо, но с состраданием, в котором таилась толика отрешенности, ибо священник понимал, что не сможет помешать свершиться худшему. – Месть – не единственное, что остается тебе.

Он узнавал этот взгляд: так же глядел Раффаэле Альтьери перед тем, как застрелить отца, которого всегда подозревал. Та же решимость владела Пьетро Дзини, когда он казнил Федерико Нони вместо того, чтобы выдать его полиции. Так что и в этот раз все бесполезно, дверь ванной откроется, и Камилла выстрелит.

Они увидели, как опускается дверная ручка. Свет в ванной погас, дверь распахнулась. Девчонка на постели завизжала. Цель появилась в дверном проеме. Человек в белоснежном халате взглянул на дуло пистолета с каким-то недоумением, и его ледяной взгляд мгновенно растаял. Но то не был семидесятилетний старик.

Это был мальчик пятнадцати лет.

Все были одинаково смущены и растеряны. Маркус глядел на Камиллу, а та глаз не сводила с парня.

– Где Астор Гояш?

Мальчишка пропищал что-то неразборчивое.

– Где Астор Гояш? – Камилла направила на него пистолет.

Мальчишка отвечал:

– Это я.

– Нет, это не ты, – отмахнулась женщина, словно не желая верить очевидному.

– Ну, тогда… может, мой дед… Наверху празднуют мой день рождения, он сейчас там.

Камилла осознала свою ошибку и покачнулась. Маркус воспользовался этим, быстро подошел к ней, положил руку на пистолет и медленно пригнул его к полу. Угасший взгляд женщины тоже потупился.

– Пойдем отсюда, – сказал Маркус. – Здесь больше нечего делать. Не хочешь же ты убить мальчика только потому, что его дед по какой-то неясной причине замешан в гибели твоего сына? Это уже не месть, а ненужная жестокость. И я знаю, что ты на такое не способна.

Камилла задумалась. Она уже почти послушалась, но вдруг замерла. Она что-то заметила.

Маркус проследил за ее взглядом и увидел, что она опять пристально смотрит на мальчика. Глаз не сводит с того места, где расходится ворот халата, открывая грудь. Она подошла ближе, а парень попятился, уперся спиной в стену. Камилла бережно развела в стороны махровую ткань, обнажая длинный шрам вдоль грудины.

Маркус вздрогнул, надолго затаил дыхание. Боже мой, что они натворили.

Три года назад внук Астора Гояша был ровесником Филиппо Рокки. Альберто Канестрари был хирургом. Он убил по заказу, чтобы заполучить сердце.

Но Камилла не могла знать этой правды, сказал себе Маркус. И все-таки что-то – наитие, материнский инстинкт, шестое чувство – подвигло ее на этот жест. Хотя женщина, казалось, не понимала до конца, зачем она это делает.

Она положила руку на грудь мальчика. Тот не сдвинулся с места. Стоял и слушал мерное биение чужого сердца. Звук, происходящий из другого тела, из другой жизни.

Камилла и мальчик глядели друг на друга. Может быть, в глубине его глаз эта мать искала какой-то отблеск, какую-то память о своем сыне? Или ждала откровения, была готова поверить, что и Филиппо каким-то образом мог видеть ее в эту минуту?

Этого Маркус не знал, но зато понимал, что единственная улика, связывающая старого Астора Гояша со смертью ребенка, скрыта в груди его внука. Достаточно было бы провести биопсию и сравнить ДНК пересаженного сердца с ДНК родителей Филиппо, чтобы осудить старика. Но Маркус не был уверен, что такое правосудие утешит несчастную мать в ее горе. Нет, боль еще усилится, станет невыносимой; поэтому он решил молчать. Нужно только увести Камиллу из этой комнаты, у нее есть еще ребенок, следует подумать о нем.

Он набрался смелости, чтобы прервать контакт между ней и юным Гояшем. Обнял ее за плечи, повлек к двери.

Камилла медленно отняла ладонь от груди мальчика, словно приласкав на прощание.

Потом вместе с Маркусом направилась к двери. Они шли по коридору к лифту. Неожиданно Камилла повернулась к своему спасителю и уставилась на него так, будто видит впервые:

– Я тебя знаю. Ты священник, правда?

Маркус, изумленный, не знал, что сказать. Только кивнул, ожидая дальнейшего.

– Он мне говорил о тебе, – продолжала женщина.

Маркус понял, что речь идет о таинственном пенитенциарии, и затаил дыхание.

– Неделю назад он мне звонил по телефону и предупредил, что я тебя встречу здесь. – Откинув голову, Камилла смотрела на него со странным выражением: казалось, женщина за него боится. – Он попросил сказать тебе, что вы встретитесь там, где все началось. Но на этот раз ты должен будешь искать самого дьявола.