Внутри яхта выглядела так, как я всегда представлял себе внутреннюю обстановку роскошного частного самолета: вмонтированные в потолок диодные споты бросали приглушенный свет на нежных тонов ковер, мебель из древесины тропических пород, практичные встроенные шкафы, ящики и двери, которые, видимо, вели в ванную и к спальным местам в носовой части яхты. Пахло новым автомобилем – это белоснежные кожаные чехлы на угловом диванчике, куда мимо стола как раз протискивался Фиш.

– Проклятый психопат! – заорал я на него и выхватил пистолет из-за пояса. Направил ему в голову.

Он задумчиво посмотрел на меня, как на интересный объект изучения.

– Я не знаю, о чем вы говорите.

– Чушь! О Спуке, разумеется. Почему вы его убили?

Он открыл на первый взгляд незаметную крышку в столешнице и достал из встроенного холодильника упаковку сока.

– Виола вам это уже объяснила. Он вел нечестную игру, работал на парней Иешуа. Она уже давно предупреждала меня насчет него, но я поверил, лишь когда нашел приемное радиоустройство в вашей куртке. Его задача была обыскать вас.

Со щелчком он открыл жестяную банку и сделал большой глоток. Приглашающим жестом указал на стоящие посреди стола банки. Космо и Фрида не отреагировали. Они уселись напротив Фиша на прикрученную к стене мягкую скамью, тоже обтянутую белой кожей. Я был единственный, кто еще стоял.

– Но вы же не должны были убивать его из-за этого, – сказал я.

Фиш задумчиво улыбнулся, провел языком по выступающим зубам и коротко взглянул мимо меня в маленький бортовой иллюминатор. Снаружи к стеклу жались тонкие ветки. Яхта стояла спокойно, но я слышал, как ветер шевелил камыш. Фиш снял очки и начал протирать стекла краем своей футболки, внимательно на меня глядя.

– Никогда не утверждал, что я безобидный. Но в отличие от этих фанатиков Иешуа я на правильной стороне.

– И что же это за сторона? Та, где похищают детей, или та, где казнят собственных сотрудников? – первые слова Фриды за все время, почти срывающиеся на крик. Ее волосы торчали в разные стороны, по лицу тянулись черные грязные полосы, как у трубочиста. Огонь в глазах горел еще яростнее, чем пару часов назад, когда я взял Фриду в заложницы в собственном автомобиле и ее паника выразилась в неприкрытой злости.

– Я на стороне свободы, – ответил Фиш, и вот тут я уже рассмеялся:

– Свободы? Гад ты этакий!

Я покачал головой и совершил ошибку: почесал сломанный нос. При каждом касании казалось, что в череп мне забивают кол.

– Если вы ненадолго прекратите оскорблять меня, я вам все доступно объясню.

Мне в голову пришли тысячи возражений, которые я хотел бросить ему в лицо, но промолчал – впрочем, как Космо и Фрида, – однако продолжал целиться в этого мужчину, вероятно уже давно потерявшего рассудок.

Фиш сделал мне знак, чтобы я присел к нему за стол, и глотнул из своей банки. Когда я остался стоять, он пожал плечами и начал свой – как мне показалось – уже не раз проверенный монолог.

– Программа Иешуа, которая угрожает вам, Макс, была разработана мужчиной по имени Теодор Брауншвайг, антропологом. Мы вместе учились в университете, проводили свободное время в одном и том же хакерском клубе, потому что программирование было нашей второй страстью. Мы очень рано поняли преимущества, которые могут обеспечить управляемые ЭВМ аналитические модели, если кормить их только правильными данными. Это было в начале семидесятых, об Интернете в сегодняшнем понимании тогда никто и не думал. А предиктивный анализ вообще казался научной фантастикой.

– Какой анализ? – Космо подался вперед со своего места.

– Технология предсказательной аналитики, которой пользуется полиция. Никогда не слышали о Blue CRUSH?

Мы все помотали головой.

– Это программа, разработанная Ричардом Яниковски, профессором криминологии. Благодаря ей уровень преступности в Мемфисе, штат Теннесси, упал в целом на тридцать процентов. А раскрываемость тяжелых преступлений взлетела с жалких шестнадцати до семидесяти с лишним процентов. И все благодаря программе, которую установили на компьютерах полицейских и которая, среди всего прочего, анализирует такие смехотворные данные, как статистика взломов, прогноз погоды и местный календарь событий и мероприятий, потому что знает: как правило, вскрывают машины, припаркованные в улочках рядом со стадионом, когда во время игры идет дождь.

Фиш снова облизнул губы. Собственный доклад явно ему нравился.

– В Санта-Круз, штат Калифорния, сотни полицейских готовятся к работе по алгоритму. Их ноутбук говорит, какие улицы сегодня лучше патрулировать и где с большой вероятностью стоит ждать следующего взлома, беспорядков или изнасилования. Это называется «Большие данные», и такие программы используются уже и в Европе, например в Манчестере.

– И Иешуа такая программа? – сказала Фрида.

Фиш посмотрел на нее, как будто она спросила, знает ли он алфавит.

– Чушь! Меня здесь что, никто не слушает? Я сказал «Большие данные», а не единое решение! Эти программы построены преимущественно на алгоритмах, которые обычно предсказывают афтершоки – повторные толчки после землетрясений.

Заметив, что мы не улавливаем его мысль, уточнил:

– Эти программы, которые абсолютно уже официально применяются в США и Европе, показывают вам лишь приблизительную картину. Они рассчитывают вероятность, обозначают местности и определяют квадраты и время, когда и где станет особенно опасно. Но Иешуа идет еще дальше. Иешуа не только говорит вам, когда и где что-то, возможно, случится. А кто и как это обязательно совершит!

Он сделал паузу, протер свои глубоко посаженные глаза и добавил:

– И Иешуа может это лишь потому, что слишком глубоко проник в нашу частную жизнь. В наши кредитные операции, в календарь, который мы храним на виртуальном облачном сервере, в список желаемых покупок в интернет-магазине и в бесчисленные камеры видеонаблюдения.

– И эту программу Иешуа создал ваш друг? – Я попытался вернуть Фиша к сути вопроса. – Этот Теодор Брауншвайг?

Он махнул рукой.

– Друг? Что касается профессиональных интересов, мы действительно были на одной волне. По крайней мере, какое-то время. Но уже после университета наши пути разошлись. Выражаясь терминологией «Звездных войн», Брауншвайг перешел на сторону темных сил. И создал спрута, чудовище с пророческим именем Иешуа, который целый день занят лишь тем, что сканирует легально и нелегально добытые данные и сверяет с определенной поведенческой моделью.

– И в моем случае программа что-то обнаружила?

– Именно. В первый раз Иешуа выдал ваше имя, когда вы обсуждали зверские методы пыток в чате портала фетишистов.