ТОФФИ

«– Спасибо за сотрудничество!

– Не могу сказать, что делал это с удовольствием.

– А я – что считаю вас приятным человеком», – услышал Тоффи себя, отвечавшего любовнику Ким Роде.

Он ткнул в сенсорный экран своего смартфона и остановил запись разговора, которую сделал тайком десять минут назад, когда был в квартире молодого человека.

Любовная интрижка не самое правдоподобное алиби, какое можно предъявить в суде, но в этом случае все выглядело однозначно.

Были счета из отеля, чеки их ресторанов с датой и временем и вполне определенное видео, доказывающее, что в тот вечер, когда пропала Йола, Ким и любовник сношались как кролики.

Тоффи мысленно вычеркнул обоих из списка подозреваемых. В парне хотя и было что-то странное, что-то коварно-хитрое, но знание людей, отточенное в многочисленных процессах и допросах свидетелей, подсказывало ему, что любовник не из тех, кто способен на подобную эффектную инсценировку – с ручными гранатами и исчезающими машинами. В крайнем случае он действовал бы самостоятельно, тихо, тайно, не привлекая внимания – так же, как планировал свои любовные свидания. Одиночка. Не командный игрок, чье участие несомненно требовалось для весьма сложного похищения Йолы.

«Вероятно, он просто бесстыжий, убогий прелюбодей», – подумал Тоффи и уставился на мотор.

Он решил: все-таки повезло, что не получилось сразу дозвониться до Макса. Потому что тогда пришлось бы раскрыть ему имя человека, с которым спит его жена. Как друг, он был бы обязан это сделать. Но потом Тоффи передумал.

У Макса сейчас другие проблемы, похуже, чем любовная жизнь супруги, в этом Тоффи был уверен. Возможно, он испытывает муки ада, и, похоже, нет никого, кто мог бы помочь ему и Йоле.

Ни он, ни полиция и уже тем более ни Ким, которая втайне, возможно, даже желает, чтобы ее муж тронулся умом и сделал что-нибудь с Йолой. Не потому, что она так сильно ненавидит Макса или Йолу. Просто она столько лет малодушничала и не решалась положить конец ненавистному браку, а судьба избавила бы ее сейчас от необходимости принимать такое решение. Ким стала бы свободной – эмоционально и финансово.

Погруженный в эти мрачные мысли, он вводил в навигатор – уже во время движения – адрес дома престарелых, который эсэмэской прислала его секретарша. Вместе с сообщением: «Магдалена Роде лежит в отделении 11, комната 14. Но директор дома престарелых говорит, что это бессмысленно. Мать Макса уже на протяжении нескольких месяцев не произносит ни одного слова».