В 1968 году эколог Гаррет Хардин обратился к дилемме заключенного, мысленно масштабировав ситуацию от двух игроков до всех жителей фермерской деревни. Хардин предложил своим читателям представить общину, пользующуюся для выпаса скота одним общим газоном, который имеет конечный размер. В теории предполагалось, что каждый житель будет пасти только такое количество животных, которое позволяло бы оставлять немного травы и для других. При этом на практике выгода от небольшого превышения допустимого предела доставалась лично вам, а ущерб казался настолько незначительным, что не стоил упоминания. Тем не менее, если бы каждый, следуя этой логике, чуть превысил бы допустимый размер своего стада, это привело бы к ужасному нарушению равновесия: газон был бы полностью истощен, и на следующий год никакой травы ни для кого не осталось бы.

Хардин назвал это «трагедией общин», и она стала одной из главных призм, сквозь которую экономисты, политологи и экологи рассматривают такие крупномасштабные экологические события и кризисы, как загрязнение окружающей среды и изменения климата. «Когда я был маленьким, была такая штука – этилированный бензин, – говорит Аврим Блюм, ученый и теоретик игр из Карнеги – Меллон. – Он был на десять или что-то около этого центов дешевле, но загрязнял окружающую среду… Если предположить, что и все остальные делают то же самое, то насколько плохо поступаете лично вы [рассуждая здраво], когда заправляете ваш собственный автомобиль этилированным бензином? Кажется, что не слишком уж плохо. Это и есть дилемма заключенных». То же самое верно и для корпоративного и национального уровней. Недавно один из газетных заголовков кратко обозначил эту проблему: «Устойчивость климата требует, чтобы большинство ископаемого топлива оставалось бы в земле. Но в чьей?» Каждая корпорация (и до некоторой степени каждая страна) считает, что ради достижения конкурентного преимущества лучше быть немного более безрассудным, чем их соперники. Тем не менее, если все начинают действовать безрассудно, это ведет к опустошению планеты, и усилия оказываются напрасными: никто не получит никакого экономического преимущества по сравнению с первоначальной точкой отсчета.

Логика игр такого типа настолько распространена, что нам даже нет нужды обсуждать отдельные преступления, чтобы увидеть, как все это выходит из-под контроля. Но мы легко можем с чистой совестью покончить с этим ужасным равновесием. Но как? Далеко ходить не надо: рассмотрим политику отпусков вашей компании. В Америке количество рабочих часов одно из самых больших в мире. Как замечает журнал The Economist, «нигде не ценится так высоко работа и так не низка значимость отдыха». В стране существует ряд законов, обязывающих работодателя предоставлять работникам отгулы и свободное время, но даже тогда, когда американские сотрудники действительно получают отпуск, они его не используют. Недавние исследования показали, что среднестатистический работник использует лишь половину предоставляемых ему отпускных дней, а ошеломляющие 15 % вообще не берут отпуск.

Сегодня Область залива Сан-Франциско, где мы оба живем, пытается исправить это плачевное положение в отпускной политике, пройдя через радикальный сдвиг парадигмы – шаг, который очень хорошо осмыслен и апокалиптически обречен. Предпосылка выглядит вполне невинно: вместо того чтобы контролировать произвольные количества отпускных дней каждого сотрудника, а затем тратить человеко-часы кадровиков, чтобы убедиться, что никто не выходит за положенный лимит, почему бы просто не позволить своим сотрудникам отдыхать бесплатно? Почему бы просто не позволить им иметь неограниченный отпуск? Далее начинается казуистика: с теоретико-игровой точки зрения такой подход выглядит кошмаром. С одной стороны, можно предположить, что все сотрудники захотят взять столько дней отпуска, сколько это вообще возможно. С другой стороны, каждый из них захочет взять чуть меньше дней, чем его коллеги, чтобы руководство восприняло его как более лояльного, более преданного компании, более увлеченного работой (следовательно, заслуживающего более весомого поощрения). Каждый будет смотреть на других и претендовать на чуть меньшее количество дней по сравнению с другими. Равновесие Нэша для этой игры – это нуль. Как пишет генеральный директор компании Travis CI Матиас Майер, «никто не решится отдыхать вовсе, поскольку не захочет казаться сотрудником, который берет наибольшее количество дней отпуска. Это гонка ко дну».

Этот пример наглядно и в полной мере демонстрирует трагедию общин. И это характерно не только для отношений внутри компании, но и между компаниями. Представим себе, что в маленьком городишке имеются два магазина. Владелец каждого из них волен выбирать: либо оставаться открытым семь дней в неделю, либо работать шесть дней в неделю и в воскресенье отдохнуть с семьей и с друзьями. Если оба воспользуются выходным днем, то каждый из них сохранит свою существующую долю рынка и не так сильно устанет. Однако если владелец одного магазина решит работать все семь дней, то он получит дополнительных клиентов, забрав их у своего конкурента, что будет угрожать существованию последнего. Равновесие Нэша, опять же, достигается в случае, если каждый будет работать без выходных.

Именно такой случай произошел в Соединенных Штатах в курортный сезон 2014 года. Тогда торговые центры один за другим, не желая терять рынок и делить его с конкурентами, которые вырвались вперед после обычного покупательского ажиотажа на День благодарения, обвалили равновесие. «Магазины открываются раньше, чем когда-либо прежде», – сообщала International Business Times. Macy's решили открыться на два часа раньше, чем в прошлом году, как это сделал Target. Kmart, со своей стороны, в День благодарения открылись в 6 утра и не закрывались в течение 42 часов.

Так что же мы как игроки можем выбрать, когда окажемся в такой ситуации: воспользоваться дилеммой заключенного для двух игроков или же ориентироваться на трагедию общин для множества игроков? В некотором смысле – лучше не выбирать ничего. Потому что сама стабильность, которую эти плохие равновесия имеют, которая и делает их равновесными, становится их проклятием. По большому счету, мы не можем изменить доминирующие стратегии изнутри. Но это вовсе не значит, что плохое равновесие не может быть исправлено. Это просто означает, что решение должно прийти со стороны.