Глава 4
Светлана впилась ногтями в широкую спину мужчины и при этом обхватила его ногами. С полуоткрытых уст сорвался протяжный стон наслаждения.
– Мама дорогая!
Иннокентий повернулся, лег рядом и прикрыл одеялом нижнюю часть тела.
– Это было… Это было… Я не нахожу слов, – тяжело дыша, призналась она.
– Лучше, чем рулетка?
– Лучше. Или почти так же, – засмеялась она и по-кошачьи грациозно потянулась всем телом. – Скажем так, мы нашли друг друга по всем параметрам. Ты принимал верные решения за игровым столом, а я приняла верное решение, не отпустив тебя в унылую гостиницу. В итоге все в наваре.
Иннокентий оперся на локоть и нежно провел пальцами по груди Светланы. По ее телу снова невольно пробежала дрожь.
– Прекрати! – почти взмолилась она.
– Почему? – Длинная прядь его волос выбилась из тугого хвостика на затылке и упала на лоб. Лунный свет, проникавший в спальню через окно, падал мужчине на затылок, и Светлана не могла видеть его лица.
Реплика Иннокентия вновь заставила девушку рассмеяться. Однако она уклонилась, когда его губы потянулись к ее губам.
– Четыре раза подряд – это уже явный перебор, малыш. Ты меня совсем измочалил. Я ног не чувствую… И время… Сколько уже сейчас?
– Около четырех.
– Ого! – Светлана провела рукой по лицу и сладко зевнула. – Нам просто необходим перерыв. Давай оставим что-то и на завтра. Ты ведь останешься?
– Если позволишь…
– Оставайся. Какого черта ты забыл в этой гостинице? А так и тебе, и мне хорошо. – Она поудобнее поправила подушку под головой. Закрыла глаза. – Ты сколько пробудешь в Москве?
– Недели две.
Светлана промурлыкала что-то в ответ, но мужчина не разобрал ее слов. Он поднялся с кровати.
– Куда ты? – едва слышно прошептала она.
– Приму душ. И глотну еще вина. Спи! – Иннокентий склонился над ней и нежно поцеловал в щеку.
– Возвращайся скорее. Мне будет тебя не хватать.
– Я мигом, одна нога тут, другая там.
Он вышел из спальни и плотно прикрыл за собой дверь. Его лицо мгновенно переменилось, сделавшись жестким и сосредоточенным. Ни в душ, ни на кухню, где еще оставалось вино, он не пошел. Знал, что там ловить нечего. Первым делом направился в прихожую и, нагнувшись, подхватил с пола небрежно брошенную Светланой дамскую сумочку. Раскрыл ее. Сумка почти полностью была набита наличностью. Общая сумма явно превышала ту, которую девушка выиграла сегодня в казино у него на глазах. Большинство купюр были смятыми.
Не считая, он выгреб все и рассовал по карманам брюк. Хотел закрыть сумочку, но в последний момент заметил на дне компактную косметичку. Многолетний опыт подсказывал грабителю, что проверить ее содержимое стоило. И он не ошибся. Очередной «улов» составили комплект золотых сережек и два кольца с бриллиантами. Драгоценности незамедлительно перекочевали в его карманы.
Сумка была отработана полностью. Пальцы мужчины быстро и проворно пробежались по всей верхней одежде в прихожей, но ничего не обнаружили. Он скорым шагом вернулся в гостиную. Комод, платяной шкаф, секретер… Вор действовал быстро и сноровисто. Все его движения были отработаны до автоматизма. Однако никаких других драгоценностей, кроме уже обнаруженных ранее в косметичке, мужчина не нашел.
Бесшумно переступая с ноги на ногу, он вернулся в спальню. Светлана мирно посапывала. Грабитель приблизился к девушке и погладил ее по волосам. Она никак не отреагировала. Сон Светланы был крепким и глубоким.
Он быстрым взглядом оглядел комнату и неожиданно обратил внимание на картину с подсолнухами, висевшую прямо напротив кровати. Шагнув к ней, осторожно снял ее со стены. Победоносная улыбка тронула его тонкие губы. Картина скрывала встроенный в стену сейф. Ключ опрометчиво торчал в замке. Мужчина дважды повернул его. Механизм негромко щелкнул, и металлическая створка легко подалась. Лунного света оказалось достаточно, чтобы увидеть содержимое сейфа. Взору грабителя предстали шесть ровных пачек с купюрами, перетянутых зелеными резинками. Он взял одну из них и присмотрелся более внимательно. Пачки состояли из купюр достоинством в сто фунтов стерлингов. Самая твердая валюта в мире.
Грабитель собрал деньги, вслушиваясь в ровное дыхание Светланы у себя за спиной, рассовал их по карманам висящего на спинке стула серого пиджака, надел его на себя.
В сейфе имелось еще что-то. Мужчина пригляделся, протянул руку и выудил наружу маленький бархатный мешочек темно-синего цвета. Ощупал его, высыпал содержимое на ладонь. Ограненные бриллианты разной величины заиграли в лунном свете. Грабитель удовлетворенно качнул головой, ссыпал камни обратно в мешочек и бережно опустил его в нагрудный карман рубашки. Улов получился достойный. В общей сложности гораздо больший, чем тот, на который преступник рассчитывал изначально.
Он прикрыл дверцу сейфа, повесил картину с подсолнухами на прежнее место и все так же бесшумно выскользнул из спальни. Обуваясь в прихожей, распустил хвостик, достал из внутреннего кармана пиджака легкую серую кепочку, надев ее, спрятал под нее волосы и покинул квартиру, не закрывая за собой двери.
Когда вышел на улицу, над линией горизонта уже затеплились робкие признаки рассвета. Моросил легкий дождик.
Он прошел три квартала пешком и только на углу Серпуховской и Репина вскинул руку, ловя такси. К нему почти тут же подкатила машина с «шашечками» на крыше.
– Куда? – коротко осведомился таксист восточной внешности с плохо выбритым и помятым от бессонной ночи лицом.
– Кузнецкий Мост.
– Сделаем.
Мужчине даже не пришло в голову поинтересоваться расценками на услуги. Денежный вопрос волновал его меньше всего.
– Госпожа Ирина Шепелева?
Лозинский переступил порог прежде, чем женщине пришло бы в голову захлопнуть дверь перед самым носом незваных визитеров. Он снял зеркальные очки, повесил их на отворот рубашки и пристально окинул взглядом хозяйку дома с головы до ног. Даме, обозначенной в телефоне Марка Странберга как «Ирочка», было чуть больше тридцати лет. Экстравагантная брюнетка с большими, широко распахнутыми зелеными глазами и алыми пухлыми губками, в которых ботокса было больше, чем самих губ. Легкий халатик выгодно подчеркивал ее стройную фигуру. Ногти на руках и ногах покрыты одинаковым ярко-бордовым лаком. Определенный вкус у отставного сотрудника ОБХСС имелся.
– Да. Это я, – ответила Ирина. – А вы… кто?
– Узнаете? – Вместо ответа Андрей продемонстрировал ей один из фотороботов разыскиваемого преступника – тот, что был составлен со слов Штурминой.
Ирина, растерявшись, машинально отступила, и это позволило Лозинскому бесцеремонно проникнуть в прихожую.
Вслед за психологом в квартиру шагнул и полковник Крячко. Гуров знал, что напарник отправился к любовнице Странберга, но Станислав умолчал о том факте, что сопровождать его в этом деле будет Лозинский. В прошлый раз Лев Иванович ясно дал понять, что не намерен впредь потакать любым действиям, противоречащим букве закона. Крячко отнесся к позиции напарника с уважением и пониманием. Однако никто заранее не мог знать, как повернется разговор с Шепелевой, и Станислав чувствовал себя в обществе Лозинского свободнее и увереннее.
– Нет. Кто это? – мельком взглянув на фоторобот, покачала головой Ирина.
– Не узнаете? – раздосадованно протянул психолог. – Жаль. Это странно, но жаль… А его? – Прежде чем она успела опомниться, ей немедленно был представлен портрет в исполнении Корольковой. – Его тоже не узнаете?
– Нет, не знаю. Кто эти люди? И кто вы такие?.. Я не понимаю…
– Вы нас прямо разочаровываете, Ирина, – тяжело вздохнул Лозинский, пряча оба фоторобота обратно в карман. – Вы нас, можно сказать, прямо без ножа режете. Вы позволите пройти?
На лице Ирины за секунду сменилась целая гамма чувств – начиная с неприкрытого страха и заканчивая гневом. Зеленые кошачьи глаза недобро блеснули.
– А ордер на обыск у вас есть? – свирепо бросила она первое, что пришло в голову.
– Мы не собираемся ничего искать, – обезоруживающе улыбнулся Андрей. – Считайте наш визит исключительно дружеским. Хотя он – полицейский, – не глядя, качнул он головой в направлении Станислава, – и у него есть к вам пара вопросов, Ирина. А я бы не отказался от чаю. Нальете? Или, может, есть чего покрепче? Сегодня я не за рулем.
Лозинский пересек прихожую и вошел в гостиную. Ирина вынужденно следовала за ним как тень. Он остановился напротив бара, распахнул обе створки.
– Может, мне все-таки кто-нибудь объяснит, в чем дело?
– Я объясню, – охотно пошел навстречу пожеланиям хозяйки дома Крячко. – Давайте присядем, Ирина. У меня действительно имеется к вам пара важных вопросов.
Шепелева все еще колебалась, с недоверием поглядывая то на одного мужчину, то на другого. Андрей с видом человека, которого совершенно не интересует все происходящее вокруг, достал из бара початую бутылку коньяка, выдернул пробку, принюхался к содержимому.
Крячко продемонстрировал женщине свое служебное удостоверение. Это заметно успокоило Ирину, но не до конца.
– А он? – кивнула она в сторону психолога.
– Он со мной. Присаживайтесь.
Станислав почти насильно заставил Шепелеву опуститься в кресло, а сам разместился напротив. Лозинский налил себе полстакана коньяку и остался стоять. Лицо женщины находилось в поле его зрения.
– Но… У вас ведь нет никакого права… Разве вам не нужен ордер на обыск или что-то в этом роде?
– Нет, – огорчил ее Станислав, – не нужен. Как и сказал мой друг, мы не собираемся ничего искать. Пока что…
– Пока что? – живо отреагировала Ирина.
– Именно. Все дальнейшие наши действия будут зависеть от вашей искренности. Но заверяю вас сразу… Мы не намерены делать ничего противозаконного. Если нам потребуется обыск вашей квартиры, мы непременно вернемся с соответствующей бумагой. То же самое касается и ареста…
– Как ареста? За что?!
– Это лишь одно из возможных последствий. Успокойтесь, Ирина, прошу вас. Пока мы хотим с вами просто поговорить. И для этой стандартной процедуры нам не нужно никаких ордеров…
– Неплохой коньяк, – произнес Лозинский, сделав пару глотков.
Шепелева не обратила внимания на его реплику. Сейчас ее гораздо больше интересовало то, что говорил Крячко.
– О чем вы хотите со мной поговорить? – спросила она.
– Вы знакомы с Марком Странбергом?
– Да…
– А с его дочерью?
– С Вероникой? Ну… – Ирина заколебалась. – Не то чтобы знакома… Мы виделись с ней пару раз. И при этом практически не общались…
– Понятно, – кивнул Крячко. – А вам известно о том, что случилось с Вероникой Странберг?
– Вы имеете в виду ограбление? Да… Я об этом слышала. От Марка… Исакиевича. Это все очень неприятно…
– А вы знали о том, что за несколько дней до ограбления Марк Исакиевич передал дочери крупную сумму денег? – продолжал Крячко.
– Крупную сумму? Нет.
– Она лжет, – ввернул Лозинский. – Во-первых, переспросила, а во-вторых, ответила слишком быстро. Не раздумывая ни секунды. Это явные признаки лжи.
– Что? – Ирина повернула к нему голову. – Я лгу? Нет же! Я не лгу вам! С чего вы взяли? Я не знала ни о каких деньгах.
– И вы снова переспросили. То есть снова солгали.
– Да как вы?!.
Андрей не дал ей договорить. Поставив недопитый стакан в раскрытый бар, приблизился к Шепелевой и присел на подлокотник кресла, на котором она сидела, заставив ее невольно посторониться, и с улыбкой произнес:
– Давайте-ка я вам кое-что поясню, Ирочка, чтобы в дальнейшем у нас не возникало недоразумений. Вы слышали когда-нибудь про игру в хорошего и плохого полицейского? Можете не отвечать. По вашему лицу я уже вижу, что слышали… Так вот, это не игра, а вполне реально практикуемый метод. Станислав Николаевич – хороший полицейский. Я вам ручаюсь. И он хочет вам только добра… А я, будучи вообще не полицейским, исполню сегодня роль плохого. Знаете, кто я по специальности?
– Нет…
– Я – психолог. Я умею вытаскивать из людей гораздо больше информации, чем хорошие полицейские. Например, гипнозом. Слышали про гипноз, Ирочка? Неприятная штука… – Шепелева хотела было вскочить, но Лозинский удержал ее, тяжело опустив ладонь на плечо. – Не стану отрицать, это незаконно, но напомню – сегодня я исполняю роль плохого «неполицейского». При помощи гипноза я вытащу из вас все. Даже то, что не относится к делу, но… может существенно нанести вред вашей репутации. Такие «скелеты в шкафу» есть у каждого. И у вас наверняка они тоже есть. Но у вас есть и право выбора. Либо вы общаетесь с полковником Крячко по доброй воле, либо со мной… уже против воли.
Лицо Ирины сделалось белым как мел, а на лбу выступили капельки пота. Она взирала на Лозинского снизу вверх, как кролик на удава. И продолжала упорно хранить молчание.
– Ну что ж… – вздохнул Андрей и, сунув руку в карман брюк, достал круглые старинные часы на длинной металлической цепочке. – Тогда приступим.
Крячко покорно ждал продолжения. Ему было отлично известно, что Лозинский блефует, но неискушенная в подобных вопросах женщина не выдержала.
– Нет! – вскрикнула она. – Не надо! Прошу вас!.. Не надо никакого гипноза. Я скажу… Я скажу вам все, что знаю. – Она повернулась лицом к Станиславу: – Даже о своих подозрениях…
– Я слушаю, – кивнул тот, закидывая ногу на ногу.
– Я знала об этих деньгах. – Ирина затараторила так быстро, словно боялась, что ей не поверят и опять прибегнут к угрозе гипноза. Губы, раскачанные ботоксом, дрожали от волнения. – Более того, это я предложила Марку, чтобы он дал их дочери. Мы с Марком… мы любим друг друга. Но Вероника… Я не выношу эту девицу и знаю, что она тоже меня не выносит. Я хотела, чтобы мы с Марком уехали из Москвы или вообще из России… Он долго не соглашался, говорил, что Вероника не так поймет его, не простит и так далее… Но мне удалось найти выход. Я сказала, что все решают деньги… С деньгами Вероника почувствует себя увереннее и сможет быстрее устроить личную жизнь. Тогда ей станет уже не до папы… Верно?
– Я по-прежнему не улавливаю связи, полковник, – вставил Лозинский. – А вы?
– Я, честно говоря, тоже, – признался Крячко.
– Ну как же! – Зеленые глаза Шепелевой на мгновение вспыхнули и тут же погасли. – Деньги… Короче, мы знали, и я, и Марк, что никакую машину Вероника покупать, конечно, не будет. Она влюблена в свою старенькую «Мазду» по уши… И деньги у нее просто осядут. Мы бы с Марком уехали, а через пару месяцев он бы выслал ей еще одну крупную сумму, месяца через три-четыре – еще одну… И совесть его была бы чиста.
– Сильный план, – хмыкнул Андрей, но Ирина не уловила сарказма в его голосе.
– Я тоже так думала. А тут это нелепое ограбление…
– К которому вы не причастны?
– Я… Не знаю… Не уверена, – озадачила собеседников своим ответом Шепелева. – Когда это случилось… с Вероникой, я постоянно думала, а что, если это моя вина?
– Как это? – Крячко подался вперед. – Вы кому-то рассказывали об этих деньгах?
– В том-то и дело, что да. – Ирина отвела взгляд. – Я так мечтала, что все закончится… Что Марк будет только моим. И хвасталась тем, как ловко все придумала с этими семьюстами тысячами. Почти тут же рассказала об этом всем своим подругам, своему парикмахеру, своему брату… Даже своему бывшему сказала об этом. Сама не знаю, зачем… Просто сорвалось с языка, и все тут. Тайны у меня не держатся. Ни свои, ни чужие… Вот я и думаю, мог ли кто-то воспользоваться ситуацией? Что, если Веронику ограбили по моей случайной наводке? Такое ведь возможно?
– Вполне возможно, – согласился Крячко.
– Ну надо же!.. Я не хотела. Честное слово, не хотела! Если Марк узнает об этом… Если он узнает, что это моя вина… Скажите, – неожиданно вскинулась женщина, – а если грабителем окажется кто-то из моих знакомых, меня посадят? Как соучастницу? Или наводчицу? Посадят? Да?
Крячко собирался было ответить, но Лозинский опередил его:
– Если вы поможете следствию, Ирочка, вам это зачтется, и тогда суда можно будет избежать…
– Я готова, – живо откликнулась женщина. – Чем я могу помочь?
– Ну, по-моему, это очевидно. Нам нужны имена всех тех, кому вы рассказали об этих деньгах. Включая парикмахера, дворника, парковщиков стоянки и вашего бывшего… Сможете всех припомнить?
– Я постараюсь.
– С указанием адресов, конечно. Этот облегчит работу оперативников.
– Разумеется. – Предложенный психологом вариант явно обрадовал Ирину. Ее зеленые глаза вновь загорелись. Она порывисто поднялась на ноги. – Сейчас принесу бумагу и ручку, – и, шлепая босыми ступнями по кафелю, опрометью кинулась в соседнюю комнату.
Крячко и Лозинский обменялись улыбками.
– А она ничего, – заметил Андрей. – Даже обидно, что такой цветок достался такому старому козлу, как Странберг. И ведь она с ним не из-за денег. Она действительно его любит. Я видел, что в этом она не врет. Странно, правда?
– Да. Интересно, чем он ее взял…
– «Виагра», Стас! – Лозинский назидательно поднял вверх указательный палец. – «Виагра» творит чудеса. А ты ведь видел, какие у него запасы. Кстати, тебе тоже пора задуматься об этом.
– Да пошел ты! – скривился Крячко и хотел еще что-то добавить, но ему помешало пиликанье мобильного телефона в левом кармане пиджака. Он достал аппарат, взглянул на дисплей: – Вот черт! Это Гуров! – и, приложив палец к губам, ответил на вызов: – Да, Лева!.. Общаюсь вот с Шепелевой… Что? Твою ж мать! Да, хорошо… Уже выезжаю. Диктуй адрес… Все понял. Считай, уже в пути.
Мобильник вернулся обратно в карман. С мрачным выражением лица Стас повернулся к Андрею:
– Новая жертва, четвертая по счету. Нам не угнаться за этим сукиным сыном!
– Мне поехать с тобой? – предложил Лозинский.
– Не надо. Гурову ни к чему знать, что мы были вместе. Вот если он сам тебе позвонит… Короче, сними лучше показания с Шепелевой. Справишься?
– Без проблем. Езжай. Я выжму из этой дамочки полный список.
– Добро!
Мужчины обменялись рукопожатием, и Крячко скрылся в прихожей. Через секунду до слуха Лозинского донесся звук хлопнувшей двери.
Ирина вернулась в гостиную с листком бумаги и с ручкой.
– А где же… полицейский? – растерянно огляделась она.
– Я за него, – широко улыбнулся Андрей. – Решил, что присутствие человека, облеченного властью, будет нам только мешать. А вам нужно так много вспомнить, Ирочка. Верно?
– Да… Конечно…
Она села в кресло, Лозинский вновь распахнул стеклянные створки бара и предложил:
– Как насчет коньячку? Составите компанию? Буквально пару капель для улучшения мозговой деятельности. Рекомендую как психолог.
– Ну… Хорошо, – кивнула Ирина.
Улыбка психолога стала еще шире.
– Отпечатки есть?
Гуров дождался, когда эксперт закончит наносить на поверхность сейфа специальную смесь. Картина с подсолнухами лежала на кровати.
– Да, и очень четкие, Лев Иванович, – ответил патлатый парнишка с поблескивающей серьгой в левом ухе, разворачиваясь к нему лицом. – Похоже, что грабитель не шибко парился на этот счет. Его отпечатки везде. Впрочем, как и во всех предыдущих случаях… Нам еще предстоит провести сравнительный анализ, но я уже сейчас готов поспорить на что хотите, что это тот же самый человек. Только… Какой прок от его отпечатков пальцев, если их нет в картотеке?
– Отпечатки – доказательство его вины, – назидательно произнес полковник.
– Это да, – согласился парнишка. Он жевал жвачку, активно работая челюстями и время от времени смачно причмокивая. – Но это если мы его поймаем, Лев Иванович…
– Когда мы его поймаем, – сурово поправил молодого эксперта Гуров, – а не если.
В ответ паренек только неопределенно дернул плечами и вернулся к прерванной работе. Сыщик бегло осмотрел спальню, не обнаружил ничего достойного внимания и вернулся в гостиную. Пострадавшая Светлана Хохрякова сидела за столом, уронив голову на руки. Алябьев расположился напротив, быстро делая записи в своем потрепанном стареньком блокноте. Гуров приблизился к ним. Капитан молча показал полковнику последнюю запись, относящуюся к похищенной из сейфа сумме. Сыщик, не удержавшись, присвистнул:
– А у вас, как я вижу, немало было отложено на черный день, Светлана Игоревна! И это при том, что, по вашим же собственным словам, вы нигде сейчас не работаете. И не работали раньше…
Хохрякова подняла голову. Глаза ее были красными от слез, но самих слез уже не было. Губы поджаты, ноздри раздуты.
– Это не мои «бабки», – сказала она. – В том-то вся и проблема, черт возьми! Были бы мои, я, может быть, так и не парилась.
– А чьи они?
– Брата. А я у него вроде как на содержании… Давно уже. С тех пор, как погибли родители. – Светлана обхватила голову руками. – Вы ведь дадите мне расписку?
– Какую расписку? – не понял Гуров.
– Ну или не расписку… Я не знаю, как это у вас называется… В общем, какую-то бумагу, что эти деньги у меня были украдены… Для брата. Он ведь решит, что я спустила их все на рулетке. Хотя… Какая разница? – обреченно буркнула девушка. – Он так и так башку мне теперь оторвет. И даже на место приставлять не будет, скажет, что так и было…
– Такого мы не допустим, Светлана Игоревна, – утешил потерпевшую Гуров. – А почему ваш брат хранит свои сбережения в вашем доме?
– Это сложно объяснить. – Девушка потянулась к стакану воды и сделала небольшой глоток. Машинально поправила сбившуюся челку. – Гена – вообще сложный человек. Многие его поступки вызывают у меня недоумение. Впрочем, не только у меня… Вы будете смеяться…
– Не буду, – пообещал Гуров.
– Он хранил у меня деньги, потому что боялся ограбления. – Светлана не удержалась и хрюкнула, что, по-видимому, означало едва сдерживаемый смех. Однако полковник, как и обещал, остался серьезен. – У него прямо паранойя была на этот счет. Он сам признавался, что много раз просыпался в холодном поту, видя во сне, как кто-то умыкнул его капиталы… Боялся, что его ограбят, надуют, кинут… По этой же причине он никогда не доверял банкам. И никакой другой валюте, кроме английской. Каждый добытый рубль немедленно переводил в фунты. Ну… как говорится, у всех свои тараканы… Но он меня прибьет теперь, точно! И вы не сможете меня защитить!..
– Мы все же постараемся. А чем занимается ваш брат?
Светлана удивленно перевела взгляд на Гурова. У нее был такой вид, словно сыщик поинтересовался, верит ли она в существование летающих тарелок. Алябьев, воспользовавшись паузой, отложил блокнот, забрал со стола опустевший стакан Хохряковой и скрылся вместе с ним в кухне.
– Я не знаю, – искренне ответила она, и полковник ни на секунду не усомнился в том, что девушка говорит правду. – Гена никогда не рассказывал, а я никогда не спрашивала. У нас как бы так принято… Не лезть в чужие дела. Тем более я – сестра-содержанка. Вопрос добычи денег – не моего ума дело.
Алябьев вернулся с наполненным стаканом воды. Поставил его перед Светланой и занял прежнее место. Вновь раскрыл потрепанный блокнот. Он слышал, что рассказывала полковнику пострадавшая.
– А те деньги, что были у вас в сумке? – напомнил капитан. – Они чьи?
– Это мои. – В голосе Хохряковой неожиданно прозвучал вызов. – На расходы… Ну и вчера мне подфартило немного. Удалось кое-что выиграть… Откровенно говоря, крупно выиграть.
– Вы играете? – нахмурился Гуров.
– Нечасто. В основном балуюсь. Так, знаете, для повышения адреналина…
На этот раз сыщику даже не понадобилась бы помощь Лозинского, будь он тут. Гуров и сам без труда заметил признаки лжи на лице собеседницы. К тому же он помнил, как несколько минут назад Светлана сама нечаянно обмолвилась о рулетке. За ней водился грешок, и брат знал об этом.
– Где вы играли вчера, Светлана?
Она глотнула свежей водички и решительно покачала головой. Первый шок от случившегося уже прошел, и девушка стала заметно увереннее. Даже ее глаза уже выглядели не такими красными и воспаленными.
– О! Нет! – протянула она и при этом демонстративно погрозила сыщику тоненьким указательным пальцем. – Об этом я не буду вам рассказывать. И не пытайтесь меня подловить. Азартные игры сейчас запрещены, и если я солью вам одну из подпольных точек в Москве, вы ее обязательно прикроете. А это уже не в моих интересах. Да и вообще!.. Какого черта вы спрашиваете об этом? Хотите дополнительную звездочку на погоны? Типа, ловили грабителя, а заодно и незаконное казино накрыли?
– Мне звездочек хватает, – сдержанно отреагировал на выпад Светланы Гуров. – Я лишь хочу полностью прояснить картину. Где вы познакомились с грабителем, в этом подпольном казино?
Светлана ничего не ответила.
– Понятно. Значит, там. Понимаете, в чем дело? Вы – не первая и, боюсь, не последняя жертва этого человека. И каждый раз он выбирал свою жертву не просто так, Светлана. Не наобум, что называется… Прежде чем совершить преступление, он выслеживал ее. Заранее знал обо всех ее привычках, пристрастиях и так далее… Вы – не исключение из правил. Поэтому мой интерес относительно казино носит отнюдь не праздный характер. Меня не интересует ни название вашей подпольной точки, как вы выразились, ни ее местонахождение. Я лишь хочу знать, насколько часто вы там бывали?
Девушка внимательно выслушала полковника, но все еще не торопилась с ответом. Она колебалась. Гуров видел это и продолжал терпеливо ждать.
– Я бываю там каждый день, – призналась наконец Светлана и инстинктивно отвела взгляд. – Но названия казино я вам все равно не скажу.
– И не нужно, – успокоил ее Гуров. – Как много людей знали о том, что вы посещаете это место ежедневно?
– До хрена, – поморщилась Светлана, – я не делала секрета из своей игорной зависимости. Может, это и неправильно… Может, оттого нормальные мужики всю дорогу и шарахаются от меня, но… мне плевать. Я такая, какая есть. А кому не нравится…
– У вас есть еще какие-то привычки?
– В каком смысле? – не поняла Хохрякова.
– Места, где вы любите бывать. Увлечения, хобби…
– Пороки… – с усмешкой продолжила она предложенный список.
– Я этого не говорил.
– Но подумали, черт возьми! Верно? – усмехнулась еще раз Светлана. – Нет, никаких других пороков у меня нет. Мне и одного за гланды хватает.
Заслышав шаги у себя за спиной, полковник обернулся. В гостиную вошли два человека и тактично остановились на пороге. Одним из них был Крячко, вторым – эксперт-художник, державший под мышкой компактный ноутбук. Гуров кивнул обоим в знак приветствия, жестом предложил пройти и вновь обратился к пострадавшей:
– Хорошо, давайте оставим в покое казино, Светлана. Хотя бы на время… Если понадобится, мы вернемся к нему позже. Расскажите нам о человеке, с которым вы вчера познакомились. Как он выглядел?
«Художник» молча занял место за столом по правую руку от капитана Алябьева. Раскрыл ноутбук, нажал несколько клавиш, запуская нужную программу. Крячко разместился поодаль на диване таким образом, чтобы держать в поле зрения и напарника, и допрашиваемую им девушку. Привычным взглядом неискоренимого ловеласа окинул Хохрякову с головы до ног, но остался при этом равнодушен. Такие девушки были не во вкусе Станислава. По его мнению, Светлана выглядела не совсем ухоженной. Плоскогрудая, нескладная, узкоплечая, лишенная каких-либо признаков макияжа… Пальцы рук и ног больше похожи на мужские, чем на женские.
– Как он выглядел? – тем временем переспросила Хохрякова. – Даже затрудняюсь так сразу вам ответить… Сказать, что он красавчик, было бы явным преувеличением. Но при этом в нем есть что-то… что принято называть харизмой. Я правильно назвала это слово?
– Правильно, – кивнул Лев.
– Ну вот… Он был с харизмой… Немного заостренный нос и скулы, как мне показалось, правильный овал лица… Длинные русые волосы, забранные на затылке в хвостик… В левом ухе серьга… Знаете? – Светлану неожиданно осенило. – Я только сейчас поняла, на кого он был похож. На Нагиева… в молодости. Помните, каким он был в «Модерне»? И в «Каменской»? Вот Иннокентий на него очень похож.
– Иннокентий, – машинально повторил Гуров и нахмурился. Переглянулся с «художником». Все прежние фотороботы, составленные со слов жертв, даже отдаленно не напоминали актера Нагиева.
– А еще у него было нервный тик, – добавила Хохрякова.
– Нервный тик?
– Да. Тоже как у Нагиева, но не по жизни, а когда он начинал придуриваться. Это всегда было смешно… Но Иннокентий не придуривался, у него тик был всамделишный… То есть, я хочу сказать, натуральный. Под правым глазом… Или нет… Под левым. – Светлана задумалась, старательно припоминая. – Не, не под левым, точно под правым.
– Новый отвлекающий элемент, – подал голос Крячко.
– Даже несколько, – заметил Гуров. – Хвостик, серьга, тик…
– И главное, он, гаденыш, не повторяется, – скрипнул зубами Станислав. – За четыре раза хоть бы одно совпадение! Но нет…
– О чем это вы? – Светлана несколько раз недоуменно моргнула. Ее спина распрямилась. Девушка была уверена в том, что ее показания помогут поймать и изобличить преступника. – Я очень хорошо его вспомнила. Вот с утра еще плохо… А сейчас, когда вы стали спрашивать… Я смогу описать его совершенно точно. Вы сумеете поймать его, а я верну деньги брата. Он еще две недели пробудет в Таиланде. Мы ведь уложимся за этот срок? Да? В итоге все окажутся в наваре.
Никто из присутствующих не разделил ее оптимизма. Слегка моросящий с самого раннего утра дождик усилился, и по стеклу за спиной Хохряковой поползли длинные мокрые полосы. Гуров потер широкой ладонью лоб.
– Что там еще из украденного? – протянул он руку к блокноту Алябьева. Пробежался взглядом по записям. – Ограненные бриллианты? А это у вас откуда, Светлана? Тоже от брата?
– Да. Камни тоже его. Не знаю, где он их взял. Сказал только как-то, что достались по случаю. Удачный бартер, или что-то в этом роде… Я не вникала.
– Светлана Игоревна, – вернув блокнот Алябьеву, кивнул в сторону эксперта с раскрытым ноутбуком Лев, – это наш сотрудник, который попробует составить с ваших слов фоторобот преступника. Постарайтесь описать его как можно точнее.
– Я, конечно, опишу, – кивнула Светлана. – Я же сказала, что хорошо запомнила этого мерзавца.
– Вот и отлично. Приступай, Олег, – отдал распоряжение полковник, и они с Крячко вместе вышли из гостиной. – Четвертая жертва, Стас! Четвертая! Из шести возможных.
– Да, – поскреб пальцами в затылке Станислав, – наши шансы тают на глазах. Хотя… Мне кажется, я нашел, за что зацепиться.
– Поделись.
Крячко заложил руки в карманы брюк и слегка качнулся на носках. Покосился в сторону гостиной.
– Ирина Шепелева, к которой я ездил, – негромко заговорил он, – оказалась весьма полезной свидетельницей. Грабитель или как минимум наводчик, работающий в связке с грабителем, – почти наверняка один из ее знакомых. Уж больно удачно все сложилось с деньгами Вероники Странберг. Согласись? А Шепелева разболтала об этом многим.
– Есть список тех, с кем она разговаривала?
– Будет, – после недолгой паузы произнес Крячко, и Гуров заметил, как напарник виновато отвел взгляд. – Ты как раз позвонил мне, когда мы дошли до списка. Думаю, в эту самую минуту список уже готов. Я лично пройдусь по нему…
– Ты уехал, не взяв у нее список? – нахмурился Лев.
– Я сказал, что заеду за ним через пару часов…
– На тебя это не похоже, Стас. В чем дело? Ты что-то скрываешь от меня?
– Кто? Я? Брось! – Станислав натянуто улыбнулся и тут же хлопнул напарника по плечу. – Как я могу от тебя что-то скрывать? И зачем? Мы же с тобой как братья, Лева. Откуда такое недоверие? Даже обидно…
– Стас! – Гуров не сводил с него пристального взгляда.
– Что? Я же сказал… Заеду к Шепелевой через пару часов…
– Стас! – еще жестче повторил сыщик.
– Хорошо… Могу поехать прямо сейчас.
– Стас!
– Ладно-ладно, – неохотно сдался Крячко. – Каюсь. Только не злись. Хорошо? Я оставил с ней Лозинского. Она составит при нем список, и он лично привезет его в Управление. А я, как и сказал, займусь каждым из знакомых Шепелевой. Лично. Да в чем дело-то? Хватит хмуриться! Ты ведь сам сказал, что Лозинскому можно доверять… Что он способен помочь…
– Сказал, – не стал отрицать Гуров. – И я от своих слов не отказываюсь. Но я также сказал, что против тех методов, которые он порой использует в работе со свидетелями. Разве не так? А тебе, похоже, эти методы по душе, Стас. Я видел, как у тебя в прошлый раз глаза загорелись…
– Послушай, Лева… – попытался оправдаться Крячко, но напарник не дал ему такой возможности.
– Нет, это ты меня послушай, – жестко прервал он. – Лозинский – психолог. Он может общаться с людьми так, как считает нужным. Но ты – оперативник, Стас. Ты обязан следовать букве закона. И ты должен понимать не хуже меня, что есть преступники, есть подозреваемые и есть просто свидетели… Мы не имеем права мешать с дерьмом всех, кого нам заблагорассудится, даже если это в итоге помогает раздобыть полезную информацию. Надеюсь, ты понимаешь, что будет, если Орлов узнает о таких вот нетрадиционных методах?
– Понимаю, – буркнул Крячко. – Я сейчас позвоню мозгоправу и…
– Не надо, – остановил его Лев. – Я сам поговорю с Лозинским. Нам нужна его помощь. Но только в определенных вопросах. Пусть пообщается с жертвами, пусть найдет связь… Но в оперативной работе мы обойдемся без его вмешательства.
– Как скажешь, – пожал плечами Крячко. – Когда я с тобой спорил, Лева?
– Всегда.
Гуров извлек из кармана мобильник, нашел в записной книжке номер Лозинского и нажал кнопку вызова. Крячко отошел в сторону.
Анна вскрикнула и отпрянула, как напуганное огнем животное, когда рядом с ней резко затормозила черная «Ауди». Зонтик едва не выскользнул из рук. Несколько капель дождя угодили на ее сиреневый плащ. Широко распахнув небесно-голубые глаза, Штурмина со страхом наблюдала за тем, как открывается дверца со стороны водителя.
Крячко выбрался из салона, бросил недокуренную сигарету в лужу и открыто улыбнулся девушке. Узнав его, Анна немного успокоилась и даже позволила себе улыбнуться в ответ, но затравленное выражение лица не исчезло полностью. Станислав шагнул на тротуар.
– Я напугал вас, Анечка. – Он галантно склонился и поцеловал женщине руку. – Простите, совсем не хотел вас пугать. Это вышло… случайно. И потом… Андрей сказал мне, что вы скорее относитесь ко мне как к жертве, нежели как к охотнику?
– Андрей Борисович? – Анна перехватила зонтик правой рукой. Левый мизинец предательски свело судорогой.
– Да, Андрей Борисович. Он рассказал мне про какие-то тесты.
– Ах это! – припомнила Штурмина и облегченно выдохнула. – Когда он показывал мне разные фотографии… Да, это было… Но я не хотела вас обидеть, Станислав…
– Просто Стас. И я ничуть не обижен. Кстати, – игриво подмигнул он женщине, – один момент, Анечка! У меня для вас небольшой, но приятный сюрприз.
Крячко вернулся к машине, открыл заднюю дверцу, на пару секунд скрылся в салоне, а когда вынырнул вновь, в его руках был огромный букет чайных роз.
– Это вам, Анечка. Двадцать пять штук. Согласно вашему возрасту…
Его слова заставили девушку рассмеяться.
– Мне не двадцать пять, Стас. Мне гораздо больше.
– Я вам не верю.
Анна приняла букет, взглянула на цветы, затем на Крячко и снова на цветы. В ее взгляде промелькнула растерянность, смешанная с удивлением.
– То есть… – начала было она, но запнулась. Хотелось помассировать сведенный судорогой мизинец, но обе руки были заняты. – Вы здесь не случайно? Да? Не просто проезжали мимо?
– Нет, – честно признался Крячко. – Я здесь потому, что хотел увидеть вас.
– Зачем?
Станислав тяжело вздохнул. В его памяти до сих пор хранился образ этой женщины в откровенном ярко-красном пеньюаре и с рассыпанными по плечам каштановыми волосами. Не говоря уже о ее стройных аппетитных ножках. Эта увиденная однажды картина неотступно преследовала Крячко.
– Давайте я подвезу вас, – предложил он.
– Это необязательно. Я ведь живу тут недалеко…
– Я знаю, где вы живете. Но дождь усиливается. Зачем вам мокнуть? – Стас распахнул дверцу «Ауди» с пассажирской стороны: – Присаживайтесь, Анна. Не бойтесь, я не обижу вас… Просто подвезу до дома, а заодно и объясню цель моего визита.
Штурмина поколебалась еще секунду, затем решительно качнула головой:
– Хорошо.
Сложив зонт и бережно прижимая его вместе с букетом роз к груди, она заняла место в салоне. В ее блуждающем взгляде по-прежнему читались растерянность и волнение. Крячко расположился за рулем автомобиля. «Ауди» плавно тронулась с места.
– Я буду с вами откровенен, Анечка, – мягко и вкрадчиво заговорил Станислав, ощущая, как салон заполнился ароматом женских духов. – Я здесь не по долгу службы… Я здесь ради женщины, которая мне понравилась…
– Вы говорите про меня? – Анна смотрела прямо перед собой, на скрывающийся под колесами автомобиля мокрый асфальт.
– Да. Про вас. – Крячко помолчал, то ли ожидая от Штурминой какой-то реакции, то ли обдумывая собственные дальнейшие слова. – Мне известно о том, что вы – натура крайне ранимая, о том, как много и часто вы обжигались в своей жизни… на отношениях с мужчинами. Особенно последний опыт, когда в вашу жизнь ворвался этот сукин сын, извините за выражение…
– Извиняю, – осторожно улыбнулась Штурмина. – Тем более что вы правы, никак по-другому его и назвать нельзя. Но я до сих пор не понимаю, к чему вы клоните, полковник…
– Стас, – напомнил Крячко.
– Хорошо. Стас… Так к чему вы?
Крячко не сразу нашелся с ответом.
– Я обещал быть откровенным, – напомнил он. – И буду… У меня нет намерения ранить вас, Анечка. Вы мне нравитесь. Очень… И для начала я хотел бы пригласить вас куда-нибудь. На свидание.
Машина остановилась, но Анна не спешила покидать салон. Она сидела неподвижно, уткнувшись носом в чайные розы. Крячко с нетерпением ждал ответа.
– Сходить на свидание можно, – наконец заговорила Штурмина. – Хуже от этого никому не станет. Верно?
– Верно, – живо поддержал Крячко.
– Только не в «Изыск».
– Как скажете. Выбор времени и места я оставляю за вами.
– Тогда завтра, в восемь вечера. Вас устроит?
– Вполне.
Сердце Станислава бешено заколотилось. Перед глазами вновь невольно всплыл образ Аниных стройных ножек.
– Приезжайте сюда к восьми. Я спущусь и скажу вам, куда мы поедем ужинать. К этому времени я уже придумаю. А сейчас, Стас, – взглянула она на часы, – мне пора. Через десять минут начинается мой любимый сериал, заключительная серия. Не хочу опаздывать. Извините. И спасибо за все. За цветы, за то, что подвезли. – Анна нагнулась и легко поцеловала Крячко в плохо выбритую щеку. – До завтра.
– С нетерпением буду ждать. – Он первым выбрался из автомобиля, проворно обогнул салон и распахнул перед Штурминой дверцу. Подал ей руку, помогая ступить на мокрый асфальт. Дождь почти прекратился. – Вас проводить? Может, даже выпьем по чашечке чая?
Она отрицательно покачала головой:
– Не будем торопить события. Как говорит Андрей Борисович, всему свое время и место…
– Да, он – просто гений! – воскликнул Станислав, а про себя подумал, что неплохо бы свернуть Лозинскому голову. – Обожаю Андрея Борисовича!
– И я. Он очень мне помогает. Не знаю, как бы без него справлялась.
– Я тоже, – буркнул Крячко.
Он ждал, что Анна наградит его еще одним прощальным поцелуем, но этого не произошло. Она лишь развернулась и быстро зашагала в сторону подъезда.
– Где Крячко? – хмуро бросил Орлов, распуская тугой узел галстука. Генеральский китель привычно покоился на высокой спинке кресла.
Старовойтова сидела слева, Гуров – справа. Никого больше из сотрудников Орлов к себе в кабинет не пригласил.
– Работает со свидетелями, – машинально, как уже заученную за много лет фразу, откликнулся Лев.
– Да ладно! – махнув рукой, с презрением бросил Орлов. – Я что, дурак, по-вашему, полковник Гуров? С какими там еще свидетелями!.. В лучшем случае со свидетельницами. Но он у меня когда-нибудь допрыгается. Ой, допрыгается! Помяни мое слово, Гуров. Вот лопнет мое терпение, и отправлю я его улицы патрулировать. В звании лейтенанта. Младшего…
Полковник ничего не ответил. Такие угрозы в устах Орлова давно стали нормой. Но и Гуров, и Крячко прекрасно понимали, что дальше угроз дело не пойдет. Старик поворчит и успокоится.
– По какому делу он работает со свидетелями? – Генерал откинулся на спинку кресла и покосился в сторону Старовойтовой.
Сегодня Ольга была не в белом костюме, как при их первой встрече. На ней были серые облегающие джинсы, рыжая кашемировая водолазка и такие же рыжие полусапожки. Роскошные светлые волосы забраны в хвостик. От первоначального образа «снегурочки» не осталось и следа.
– По делу «дамского угодника».
– Чего? – нахмурился Орлов, а затем выразительно хмыкнул: – «Дамского угодника»? Да? Это вы сами так окрестили негодяя? Да вы поэт, Лев Иванович… Сентиментальный поэт. Прямо Асадов какой-то!.. Не ожидал от вас.
– К слову пришлось, товарищ генерал.
– Ну к слову так к слову. Мне плевать, как вы там его называете. Меня интересует другое. Почему этот человек все еще на свободе? Я рассчитывал на то, что вы управитесь с этим делом гораздо быстрее. В чем загвоздка, Лева?
– Там много загвоздок, товарищ генерал, – мрачно ответил Гуров. – Показания свидетелей расходятся, прямых зацепок нет, информаторы безмолвствуют… Трудно поймать человека, который практически нигде не оставляет следов.
– Так не бывает, – не согласился Орлов.
– Не бывает. Но мы ищем, товарищ генерал. Работа ведется.
– Слишком медленно, Лева. Слишком медленно. – Орлов снова бросил короткий взгляд на сохранявшую молчание Старовойтову: – Вы уже познакомились с майором, полковник?
– Так точно.
– Да, – коротко и лаконично ответила Ольга.
Генерал удовлетворительно качнул головой.
– Ввели в курс дела?
– Ольга Викторовна еще только вникает. Дайте ей время, товарищ генерал. У нас в разработке много нераскрытых дел…
– Меня не интересуют другие дела! – Орлов хлопнул ладонью по столу. Сиротливый лист бумаги взметнулся вверх, но тут же опустился на прежнее место. Вена на шее генерала опасно вздулась. – Пока не интересуют… Мне нужен арест этого вашего «дамского угодника», как вы его красиво именуете. Это ясно, полковник Гуров?
– Ясно.
– Подключите к делу майора Старовойтову. Немедленно! – Орлов шумно выдохнул и уже более миролюбиво обратился к Гурову: – К твоему сведению, я ознакомился с материалами дела, Лева. Преступник соблазняет, а затем грабит женщин. Майор Старовойтова – женщина. Используйте ее как приманку, в конце концов. У нее есть опыт подобной оперативной работы. Она много раз работала «под прикрытием»…
– Мне это уже известно. Только в данном случае такой ход не сработает.
– Почему же?
– Приманивать не к чему, товарищ генерал, – признался Гуров. – Мы не знаем, по какой схеме работает преступник. Как он отбирает своих жертв…
– Так выясните!
– Над этим и работаем.
– Работаем? – вновь вспыхнул Орлов. – Это все, что ты можешь сказать, Гуров? Я тебя не узнаю… Ты вообще отдаешь себе отчет в том, что происходит? Повторюсь: я читал материалы дела. Преступник проворачивал такие делишки и раньше. В других городах. Тебе об этом известно?
– Известно.
– А тебе известно, что он совершал шесть ограблений, а затем менял город? Исчезал бесследно?
– Да. Об этом мне тоже известно, – сдержанно ответил Лев.
– И сколько ограблений он уже совершил в Москве?
– На данный момент – четыре.
– На данный момент! – фыркнул Орлов и еще больше распустил узел галстука. Вена на его шее продолжала угрожающе пульсировать. – То есть не исключен вариант, что, пока мы тут с вами мило беседуем, могла появиться и пятая жертва? Так? Из шести возможных? Вам не кажется, полковник, что вы сильно отстаете от графика? Сказать, что преступник опережает вас на шаг, – значит не сказать ничего. Он ушел от вас так далеко вперед, что уже и очертаний его не видно. Майор Старовойтова, – развернулся генерал всем корпусом к Ольге, – немедленно подключайтесь к расследованию этого дела.
– Слушаюсь, товарищ генерал!
– Определите его схему, возьмите его «на живца»… В общем, делайте что хотите, но поймайте его раньше, чем он закончит здесь свои грязные делишки и покинет столицу.
– Мы сделаем все возможное, товарищ генерал…
– Это я уже слышал, Гуров! А теперь прекращай кормить меня обещаниями и сделай мне результат! Иди работай! Оба идите!
Гуров, а следом за ним и Старовойтова покинули генеральский кабинет.
– Не волнуйтесь, Ольга, – подбодрил новую сотрудницу полковник. – Генерал у нас человек вспыльчивый, но отходчивый. И вообще он, по сути, добрый старик.
– Все нормально, – сдержанно ответила Старовойтова. – У меня бывали начальники и посуровее. А чтобы выбить меня из колеи, нужно что-то гораздо большее, чем пульсирующая вена на шее и суровый взгляд. Лучше расскажите мне об этом «дамском угоднике», товарищ полковник. Может, я и в самом деле смогу вам помочь.
– Вряд ли. Мы справимся, майор.
– И тем не менее… Разрешите хотя бы попытаться. Я могла бы повторно пообщаться с жертвами. Ведь все они – женщины, и я, возможно, смогу подобрать к ним ключ, который не удалось подобрать вам.
Гуров ответил не сразу. Пару минут он пристально смотрел девушке в глаза, затем слегка опустил взгляд и заметил краешек какой-то татуировки чуть выше запястья. Ольга, заметив это, поспешно одернула задравшийся рукав водолазки.
– Ну если вы так рветесь в бой, Ольга Викторовна… Извольте… Я введу вас в курс дела. Хотите кофе? Почти напротив Управления есть приличное местечко. С приличным кофе. Там и поговорим.
– Хорошо. Идемте, – согласилась Старовойтова.
Они спустились по лестнице, миновали «дежурку» и вышли на улицу. Гуров указал рукой нужное направление и галантно пропустил даму вперед. Однако Ольга, сделав пару шагов, резко остановилась:
– Я забыла свою сумочку.
– Не страшно, – ответил полковник, – у нас в Управлении не воруют.
Ему казалось, что столь невинная шутка должна была снять исходившее от новой сотрудницы напряжение, но этого не произошло. Ольга оставалась такой же серьезной, как и прежде.
– Дело не в этом, – сказала она. – Там кошелек. Он понадобится мне…
– Об этом тоже можете не беспокоиться, майор. Сегодня я угощаю. И это не попытка завязать с вами какие-то неслужебные отношения, а элементарная вежливость. И московское гостеприимство, если хотите. Я могу только догадываться, насколько вам непросто адаптироваться к новым условиям, к новому коллективу.
– Вовсе нет, товарищ полковник. К адаптациям я привыкла. Это часть моей работы.
– Наслышан.
Они перешли на противоположную сторону улицы, преодолели полтора квартала и оказались в небольшой кофейне с неброским названием «Арабика». Заняли ближайший к выходу столик. Гуров взмахнул рукой, привлекая внимания официантки.
– Как обычно, черный без сахара, Лев Иванович? – с улыбкой подошла к ним молоденькая девушка в белоснежном переднике.
– Да. Как обычно.
– А вам? – обратилась она к Старовойтовой.
– Мне то же самое.
– Тоже черный без сахара?
– Да.
– Два черных, – кивнула девушка. – Желаете что-то еще?
– Нет, спасибо. Кофе будет достаточно.
Все это время полковник с интересом наблюдал за своей спутницей. Ольга вызывала в нем исключительно положительные эмоции, и интуиция подсказывала Гурову, что со временем они сработаются. Он видел, что перед ним профессионал своего дела.
– Расскажите мне немного о себе, Ольга, – попросил сыщик.
– Зачем это? – удивленно вскинула она брови. – Я думала, что это вы собираетесь делиться со мной информацией, товарищ полковник.
– Разумеется. Но сначала немного о вас. Я, видите ли, привык знать, с кем мне придется работать. Можете считать меня старомодным, майор, но…
– Простите, но я не люблю говорить о себе, товарищ полковник, – перебила его Старовойтова. – Во всяком случае, не вот так сразу. Не обижайтесь, но мы еще слишком мало знакомы… Я люблю свою работу, товарищ полковник, и, на мой взгляд, это все, что вам необходимо знать обо мне как о сотруднике.
Гуров невольно улыбнулся. В словах Ольги, бесспорно, было зерно истины, и ему импонировал такой деловой подход.
Официантка принесла две чашки кофе. Поставила их на столик перед посетителями и тут же удалилась. Старовойтова сделала небольшой глоток. Она молчала, намеренно предоставляя инициативу разговора старшему по званию.
– Хорошо, – сказал Лев. – Вы правы, ваша личная жизнь никоим образом меня не касается. Но знайте… Если когда-нибудь захотите чем-нибудь поделиться, я всегда готов выслушать.
– Благодарю, товарищ полковник.
– Тогда сразу перейдем к делу. – Гуров придвинул к себе чашку дымящегося кофе, машинально сверился с наручными часами. – К человеку, которого мы именуем «дамским угодником».
Слегка сутуловатый мужчина в серой куртке-ветровке неторопливо прошелся вдоль книжных стеллажей и остановился напротив раздела с зарубежными детективами. С этой точки вход в магазин просматривался идеально. Он поправил указательным пальцем широкие старомодные очки на переносице, за увеличительными стеклами которых его глаза казались значительно больше.
Сухонькая женщина за прилавком не обращала внимания ни на него, ни на трех других покупателей. Она сосредоточенно заполняла какие-то бумаги, не поднимая головы. Продавщица лишь на мгновение оторвалась от своего занятия, когда в очередной раз звякнул дверной колокольчик. В магазин зашла женщина и прямиком направилась к стеллажам с классической литературой. Мужчина в очках отследил ее взглядом. У него в руках уже была одна отобранная чуть ранее книга с интригующим названием «Если женщина посылает вам импульсы…».
Ни на кого не глядя, новая покупательница довольно быстро и уверенно отобрала для себя сразу три книги. «Поединок» Куприна, один из последних романов Апдайка и еще какую-то, разглядеть которую мужчина не успел. Направилась к кассе.
Это была не та особа, которую он поджидал. Не Юля…
Мужчина снял с полки первую попавшуюся книгу и бездумно пролистал ее. Время ускользало, как песок сквозь пальцы, а ОНА все не появлялась… Может быть, не сегодня? Такое развитие событий было вполне возможным… Но он умел ждать.
Книга опустилась обратно на полку. Дверной колокольчик снова звякнул. Продавщица опять на мгновение оторвалась от своих дел, равнодушно мазнула взглядом по очередной покупательнице и вернулась к своим бумагам.
Крашеная брюнетка лет тридцати пяти в голубой рубашке мужского покроя и расклешенной клетчатой юбке обогнула ближайшие стеллажи и направилась к полкам с литературой по психологии. Мужчина в очках тут же двинулся следом. Они остановились в метре друг от друга. Мужчина снял с полки крайнюю книгу. «Как стать душой компании?» – гласило название. Взял ее и присовокупил к той, что уже выбрал ранее, краем глаза наблюдая за действиями брюнетки. Женщина водила пальцем по корешкам книг, отыскивая что-то определенное. Мужчина догадывался, какая книга ей нужна. И если она выберет именно ее, значит, это Юля. Вне всяких сомнений.
Женщина наконец нашла то, что искала, и радостно кивнула, отвечая каким-то своим собственным мыслям. Она действительно выбрала ту самую книгу – с длинным, но заумным названием «Стань королевой в этом жестоком мире мужчин». Ничего больше искать она не стала и направилась к кассе. Из-под клетчатой юбки торчали пухлые ноги.
Мужчина в очках попытался обогнать ее, но не рассчитал виража, и они столкнулись. Все четыре книги шлепнулись на пол.
– Извините! Я не заметил вас, – присел он на корточки, собирая свои покупки.
– Все в порядке. – Она тоже опустилась рядом и подобрала свою книгу. – Я сама виновата. Вечно не смотрю по сторонам.
– Надеюсь, я не сделал вам больно?
– Нет же… Говорю вам, все в порядке.
Они распрямились одновременно и встретились глазами. Поправив очки, мужчина робко улыбнулся:
– Слава богу, иначе я ни за что не простил бы себе, если бы покалечил такую милую особу. Для меня это было бы… – Он замолчал, словно поперхнувшись словами. – Господи! Какую чушь я несу! Вечно со мной так… Если девушка красива, я тут же… То есть я не то хотел сказать… Я смутил вас? Да? Смутил?
– Нет-нет, – поспешно ответила она и, сама того не осознавая, машинально коснулась рукой его руки. – Успокойтесь! Вы меня не смутили. И не обидели. И не сделали больно… Вы такой забавный, право! Меня давно уже никто не называл милой. И уж тем более красивой. Но мне приятно.
Они вместе прошли к кассе. Продавщица неохотно оторвалась от своих бумаг и подняла голову. Женщина первой протянула свою покупку.
– Позвольте, я хотя бы заплачу и за вашу книгу тоже, – неуверенно подал голос мужчина. – Это хоть как-то загладит мою вину…
Она хотела было отказаться от его предложения, но в последний момент передумала. Мужчине явно требовалось совершить какой-то поступок для повышения самооценки, и она была не вправе отказать ему в этом.
– Хорошо.
– Так вам вместе считать? Или отдельно? – раздраженно спросила продавщица.
В магазин зашли еще двое покупателей.
– Вместе. – Мужчина ненадолго снял очки, протер стекла платочком и водрузил их на прежнее место. – И спасибо, что позволили…
Продавщица озвучила сумму. Он достал из заднего кармана брюк потертое портмоне и долго шелестел купюрами, смущенно бормоча что-то себе под нос.
– Вам хватает? – участливо поинтересовалась брюнетка.
– Да-да… Все в порядке. Мне хватает. Хватает…
Он извлек из портмоне все купюры, дважды пересчитал их, протянул продавщице, а затем принялся выгребать из отдельного бокового кармашка мелочь. Продавщица закатила глаза. Женщина в клетчатой юбке отошла в сторону, не желая еще больше смущать нового знакомого своим присутствием. Но продолжала с улыбкой наблюдать за ним. Поведение мужчины забавляло и умиляло ее одновременно. Не каждый день встретишь такого представителя «сильного пола». Да и книги, которые он купил, говорили сами за себя.
Мужчина пересчитал мелочь и добавил ее к бумажным купюрам.
– Хватает? – спросил он у продавщицы, со скромной улыбкой глядя поверх очков.
– Впритык, – коротко ответила она.
– Это хорошо…
Он забрал все четыре книги, отошел от кассы и тут же передал одну брюнетке. Она поспешно спрятала ее в сумочку.
– Едва не вышел очередной конфуз, – признался мужчина и опять осекся на полуслове. – Наверное, мне не стоило говорить об этом. В таком ведь не принято признаваться даме, едва познакомившись… Да?
– Справедливости ради надо отметить, что мы с вами еще не познакомились. Юля, – протянула она ему руку, и он неловко пожал ее:
– Артур Константинович.
Затем распахнул перед ней дверь магазина, пропустил вперед, и они вместе вышли на улицу. Дождя не было, но небо продолжало хмуриться.
– А можно просто Артур? – скрывая улыбку, спросила Юлия.
– Что? А! Да, конечно… Можно просто Артур… Это я как-то по привычке…
– Вы – преподаватель?
– Как вы догадались? – удивленно вскинулся мужчина.
– По имени и отчеству представляются по привычке либо большие начальники, либо преподаватели, – проявила сообразительность женщина. – На большого начальника вы, уж извините за откровенность, не похожи. Вот я и предположила…
– Вы правы. Я действительно преподаватель. Удивительная проницательность. И логика… Выходит, вы не только красивы, но и умны, Юля. Редкое сочетание… – Он замолчал, не зная, что еще добавить к сказанному, но женщина охотно пришла ему на помощь:
– Может, зайдем куда-нибудь, Артур? Перекусим. Или просто выпьем чаю.
– Я бы с превеликим удовольствием, – замялся он, – но… похоже, я оставил все свои средства там… – и кивнул на книжный магазин.
– Ничего страшного. Я угощаю.
– Нет-нет, – решительно запротестовал мужчина. Он снял очки и протер стекла. Убирая платочек обратно, промахнулся мимо кармана и уронил его на землю. Негромко чертыхнулся себе под нос, но поднимать платок не стал. – Этого я никак не могу позволить. Вы же дама… Но и прощаться с вами вот так, едва узнав вас, мне тоже совсем не хочется…
– В таком случае что же нам делать? – В голосе Юлии появились игривые интонации, которых она и сама прежде за собой не замечала.
Артур облизал губы. Он думал. Женщина не торопила его. Опять же потому, что он должен был принять самостоятельное решение. Она чувствовала, как для него это важно.
– А давайте просто прогуляемся, – предложил наконец он.
– А давайте! – рассмеялась Юля и взяла его под руку.
