Глава 28
И ХОР ЗАПОЕТ «АЛЛИЛУЙЯ!»

Когда Алена начала приходить в себя, первым желанием стало провалиться обратно в небытие. Лишь обнаружив, что находится не на пустыре, а в машине Гедеона, «кошка» немного успокоилась.

— Все хорошо, — коротко бросил ей ангел, продолжая следить за дорогой. — Ты цела и невредима.

Вспомнив красочные подробности жуткого нападения, Алена не выдержала и разревелась. Тяжело ей пришлось, когда похотливые руки коварных незнакомцев сковали движения и полезли под куцую юбочку. Ужас, оцепенение, разочарование в целой вселенной. Как вообще существовать в мире, если даже после смерти на тебя нападают какие-то озабоченные ублюдки? Есть ли смысл в нем существовать… Где справедливость?

— Ты спас меня, да? — Алена критически осмотрела собственное тело (последние экстракты Джейка стали давать гораздо более стабильный эффект, чем прежде).

— Да, — спокойно отозвался Гедеон. — Нет проблем.

— А что с…

— С низшими существами? Лежат в глубокой заморозке, как мамонты в леднике. Долго будут лежать, жаль, что потом мне придется привести их в чувство.

— Низшими существами? Вы всех людей так называете? — строго переспросила «кошка», ощутив укол обиды.

— Нет, — невозмутимо пояснил ангел. — Низость существа не зависит от биологического вида. Проблема в выборе смысла бытия, и среди людей она встречается особенно часто. Быть может, потому что у человека больше соблазнов: власть, деньги, статус, комфорт, похоть, чревоугодие, гнев. Вроде бы плевые вещи для высокоразвитого интеллектуального создания, бессмысленные мелочи, от которых несложно отказаться, но, как показывает опыт, эти примитивные ориентиры регулярно выкашивают человечество, лишая тысячи тысяч разума, отвергая требования морали, сбрасывая их с пьедестала духовной эволюции к подножию.

— Ого, — только и смогла пробормотать Алена.

— Таково бытие, — немного грустно пожал плечами Гедеон, — а ведь много тысячелетий назад мы могли проводить выбраковку и уничтожать порченые особи.

— Вы их убивали?

— Да. Это давало некоторые результаты.

— Я читала легенды об идеальных древних цивилизациях с высокой моралью и мощным интеллектуальным развитием, но… — Алена не договорила, ангел догадался сам, что хотела сказать «кошка».

— Все они погибли, став жертвами вторженцев из других миров и вселенных. Идеальные люди оказались неконкурентоспособными и беззащитными для не подвергавшихся подобным чисткам чужаков. В итоге было принято решение больше людей не зачищать. Дескать, грешники и так ответят за все в аду — от расплаты никто не уйдет.

— И все же лучше не получилось, — печально отметила Алена. — Люди обманывают друг друга, предают, изменяют, чиновники воруют, насильники насилуют, убийцы убивают. Все стало только хуже.

— Это как поглядеть, — Гедеон улыбнулся Алене в зеркало заднего вида. — Нам удалось повысить качество популяции в целом. Существуя бок о бок с низшими, люди научились бороться с соблазнами, выработали иммунитет. К сожалению, настоящих людей стало меньше, в счет качества упало количество. Что поделать? Знаешь, низшие, они ведь как навоз для земли, как удобрение и одновременно критерий отбора — глядя на коррупционеров, воров, потаскух, готовых на все ради пачки денег, люди либо низвергаются к ним, либо поднимаются выше всей этой грязи. Падших всегда больше, возвысившихся меньше, но зато мораль их непоколебима.

— Как все сложно! — Алена помотала головой и уткнулась лбом в спинку переднего сиденья.

— Все просто.

«Кошка» не заметила, как «Гелендваген» нырнул в разверстый зев многоэтажной стоянки, миновал спиральный подъем и выбрался на плоскую крышу, с которой открывался вид на полуденный Икстаун.

— Выходи. — Ангел кивнул «кошке» на дверь.

Алена осторожно высунулась из надежного автомобильного чрева, зажмурилась с непривычки и шустро нырнула обратно.

— Отвыкла от света, темное создание? — В голосе ангела прозвучало скрытое веселье. — Не бойся, посмотри. Человеку, испытавшему стресс, необходимы положительные эмоции.

«Кошка» послушалась. Выбралась наружу и встала рядом с ангелом. Вид, открывшийся внизу, поразил ее, заставив сердце биться чаще. Там знакомый город плыл в сизой дымке, бликовал окнами небоскребов, мельтешил суетой машин. Она никогда прежде не поднималась на высоту над Икстауном, чтобы увидеть его таким. То была картинка из сна, нереальная, полустертая памятью.

— Все в порядке? — тут же отреагировал на Аленино оцепенение ангел.

— Да… наверное… просто эту картинку я часто видела в снах. Раньше. Не думаю, что такие воспоминания имеют какое-то значение, просто мне всегда очень нравились те сны, после них я почему-то просыпалась счастливой.

— Я знаю, — загадочно ответил Гедеон, — поэтому привел тебя сюда.

— Знаешь?

— Сверхэмпатия. Мы не только понимаем чувства людей, считывая их внутреннее состояние, но и отыскиваем в вашей памяти то, что может это состояние изменить в положительную сторону. Так что никакой мистики.

— О-о-о, — немного разочарованно протянула «кошка».

— Наверное, считаешь меня скучным?

Вопрос прозвучал неожиданно и смутил Алену. Как на такое отвечать?

— Нет, — ответила «кошка». Она не считала Гедеона скучным. Скорее каким-то слишком официальным, пугающе спокойным и недосягаемо невозмутимым.

— Люди часто считают нас скучными и предсказуемыми, — настойчиво пояснил Гедеон. — Не только люди. Все материально-телесные существа, зависящие от примитивных инстинктов и взрывных коктейлей внутренней химии. А мы, ангелы, просто сгустки плотного света — существа духовные. Мы не курим, не пьем, не занимаемся сексом…

— И это хорошо, — непроизвольно вырвалось у Алены.

— Хорошо? — Гедеон вопросительно заглянул ей в лицо, явно усомнившись в услышанном. В глазах его отчетливо проступило недоумение, искреннее удивление.

— Мне этой вашей духовности не хватает просто безумно… вернее, не хватало!

И тут Алену прорвало. Она уселась на теплый асфальт и, будто под гипнозом, принялась озвучивать все перипетии своей прошлой жизни. Она пожаловалась на мать, которая никогда не любила ее. Отца, который бросил семью еще до рождения дочки, Алена не помнила, но расплачивалась за его ошибку всю жизнь — за предательство мужа Анна Сергеевская мстила своему ребенку безразличием и холодностью. Дальше — хлестче. Монолог «кошки» перешел на тему отношений, которых у нее и не было толком. Вспомнилось окончание школы. Тогда на выпускном Алена искренне верила, что у нее сложится что-то с красивым соседом по парте, ведь он казался ей не таким, как большинство мальчишек, которые только и думали, как бы кого-нибудь облапать, а то и того хуже… Игорь, этот самый распрекрасный сосед, Алену пальцем не трогал. Они ходили за ручку на дневные сеансы в кино, иногда гуляли по парку. Алене казалось, что Игорь — принц из романтической сказки, но вскоре она поняла, как ошибалась на его счет, застав приятеля после выпускного в туалете с одной из самых доступных девиц во всей школе. Игорь даже не оправдывался, накричал на возмущенную Алену, заявив, что он — мужчина и ему нужны не детсадовые прогулки. Дескать, не намерен он тратить силы и время на пустую болтовню ни о чем — лучше займется с нормальной девушкой тем, чем следует заниматься с нормальной девушкой… Потом в Алениной жизни случилась еще пара подобных историй, после чего она окончательно разочаровалась в любви.

— Секс. Секс. Секс. Ради него предают, забывают, насилуют, отказываются от морали. Почему все мужчины такие? Почему так? — не унималась «кошка», продолжив свою откровенную исповедь. — Где же любовь? И есть ли она вообще? Существует ли? Разве секс — самое важное в жизни и отношениях? А как же доверие, сострадание, понимание, наконец! Ведь порой гораздо важнее просто побыть рядом — посидеть, прижавшись друг к дружке, вместе посмеяться над комедией, просто поговорить или помолчать. Разве я не права? — закончила она, с надеждой глядя на Гедеона. Вопрос был риторический. Алена давно привыкла, что не права. Весь мир всегда был против нее. Именно поэтому ответ ангела оказался неожиданным.

— Ты права. Так и есть. Просто некоторые из людей ближе к нам, а некоторые — к ним. — Палец ангела указал вниз, с намеком на подземное начало темной стороны.

— Это просто слова, — неожиданно рассердилась «кошка». — Я уже слышала подобное в фильмах, читала в книгах — все пафос, а жизнь другая. И сегодняшний день тому подтверждение!

— Не злись. — Теплая ладонь ангела неожиданно коснулась ее виска, проехалась вверх и вниз, словно пытаясь считать что-то из девичьей головы. — Музыку любишь?

— Да, — тихо ответила Алена, от неожиданности забыв о накатившем раздражении.

— Погоди-ка, сейчас. — Ладонь сильнее вдавилась в ее висок, от этого стало жарко и как-то нервно. «Кошка» почувствовала, что начинает подрагивать вся, охваченная чувством неожиданной, необъяснимой эйфории. — «Цветы освещают жизнь»?

— Да…

Гедеон поднял вторую руку, нащупывая в воздухе что-то невидимое, нахмурился, прищурил левый глаз, старательно шаря ладонью в пустоте, потом удовлетворенно кивнул сам себе.

— Радио «Лайк» подойдет. Надеюсь, диджей меня услышал. Пошли.

Ангел протянул Алене руку, приглашая идти куда-то непонятно зачем.

— Куда? — поинтересовалась «кошка».

— Отыщем динамик.

Странный ответ ангела ситуацию не прояснил, но, решив, что в свете постоянных расспросов покажется капитану дневного патруля тугодумкой, Алена больше не стала переспрашивать и послушно пошла за Гедеоном к противоположному краю стоянки. Там, на крыше соседнего здания взору открылся небольшой ресторанчик. Из динамиков доносилась тихая музыка, в которой «кошка» с удивлением расслышала ноты любимой песни про те самые освещающие жизнь цветы.

— Это ты сделал?

— Да.

— Как?

— Просто. Послал диджею мысленный импульс. — Гедеон невозмутимо пожал плечами, уселся на каменный бордюр и свесил ноги над бурлящей жизнью улицей. — Садись, не бойся.

Алена опять послушалась, но на всякий случай уточнила с опаской:

— А за это ничего не будет? За музыку?

— Ничего. Я же должен как-то вернуть тебе душевный покой? Верно? — Он снова заглянул Алене в лицо, неожиданно смутив девушку прямотой взгляда. — Ты такая правильная. Ты когда-нибудь делала что-то противозаконное?

— Делала, — заговорщическим шепотом ответила «кошка». — Однажды в школе я наполнила водой презерватив и кинула с чердака на машину директора. Мне очень хотелось, чтобы одноклассники перестали считать меня моралисткой и заучкой. Со мной ведь никто не дружил.

— И как?

— Я призналась, но мне не поверили и наказали кого-то из школьных хулиганов. Обидно было, что человека так подставила. А вот «капитошка» об директорскую машину здорово разлетелась.

— Повторить хочешь? — очередной раз шокировал девушку Гедеон.

— Что, прости?

— Лови, развлекайся.

По воздуху, крутясь, пролетела пачка презервативов. Алена неуклюже поймала ее и тупо уставилась на Гедеона.

— Чего? — с хитринкой в глазах произнес ангел. — Развлекайся. Делай свои «капитошки»…

Первая «бомба», против всех законов физики, наполнилась сама из ближайшей лужицы. Полетела и неожиданно, разорванная в клочья от удара об асфальт тротуара, расплескалась в стороны волнами радужного света. Цветные искры поскакали по мостовой, осыпали одежду прохожих и борта проезжающих машин. Мерцающие огоньки запрыгали по рельсам трамвая и затаились в витринах магазинов. Неожиданный фейерверк произвел фурор у идущих из школы детей — они завизжали и принялись ловить пляшущие на костюмах и волосах блестки.

Вторая «бомба» неожиданно разлетелась снежинками, третья — бабочками, а четвертая вихрем осенних листьев.

— Это волшебство? — восторженно захлопала в ладоши Алена.

— Это ерунда, — невозмутимо отмазался Гедеон, — просто фокус, иллюзия. Не переживай, подобные безобидные шалости как грех не регламентируются.

Перекидав вниз обе пачки, Алена ощутила неописуемый подъем настроения. Утреннее происшествие отошло на задний план, тяжесть на сердце исчезла, прошла тревога, уступив место непосредственному, почти детскому ликованию. Все было хорошо, так хорошо, как не было никогда. Даже при жизни. В особенности при жизни. А еще рядом находилось существо — первое существо, которое, похоже, действительно понимало ее.

— Ой, эта песня мне тоже нравится, — весело рассмеялась Алена, услышав очередной знакомый мотив.

— Сегодня трек-лист радио «Лайк» составлен персонально для тебя.

— Здорово! — захлопала в ладоши «кошка». — Надеюсь, мои вкусы не разочаруют остальных слушателей. Это же «Чувство свободы» — классная песня. Я никогда не видела, кто ее исполняет, и почему-то представляла, что солист — длинноволосый рокер, и будто ему подпевает госпел-хор в синих тогах.

— Будет тебе госпел-хор, — усмехнулся, не дослушав, Гедеон и щелкнул пальцами.

Тут же, словно по волшебству, произошло очередное невероятное происшествие. Музыка в ресторанчике заиграла невероятно громко, а стоящий у двери портье неожиданно разорвал на себе пиджак, под которым оказалась футболка с логотипом известной рок-группы — пылающими гитарами на фоне мотоциклетного колеса. Он взъерошил волосы, отчего те отросли на глазах, и, схватив с барной стойки микрофон для караоке, запел голосом популярного певца. Вслед за ним официантки начали темнеть и полнеть на глазах. Как только их кожа приобрела шоколадный оттенок, а тела необходимую округлость, они похватали со столов синие скатерти, накинули их на себя, превратив в балахоны. После чего, выстроившись в ряд, стали ритмично пританцовывать и подпевать, дружно хлопая в ладоши и добавляя в конце фраз извечное «аллилуйя».

Алена хохотала до слез. Ликование, охватившее ее душу и разум, достигло апогея. Происходящее рвало душу на части, это никак не могло быть реальностью — удивительный сон, от которого еще больше хочется спать… жить… Осознав, что с окончанием фантастического представления сказка исчезнет, уступив место новой тоске по жизни, Алена перестала смеяться и тяжко вздохнула.

— Что будет, когда все закончится?

— Ничего. Никто ничего не вспомнит, — успокоил Гедеон.

— Но там же камеры!

— Точно, — хлопнул себя по лбу ангел и тут же нашелся: — Ладно, пусть думают, что это такой флэшмоб. А тебе, наверное, пора домой. — Он вновь протянул «кошке» руку. — Я отведу тебя.

На миг он замер, застыла и Алена, глядя в ангельские глаза, такие чистые, сияющие, немного пугающие своей нереальностью. Гедеон будто смотрел ей в душу, вглядывался, утопая черными зрачками в глубине смущенного кошкиного взгляда. Потрясающее ощущение, и у Алены по всему телу россыпями побежали мурашки какого-то странного, необъяснимого возбуждения. Эйфория накрывала, смешивала в кучу эмоции. Глаза защипало от неконтролируемых слез, горло защекотал неуместный смех. Ужас!

Покраснев как рак, Алена невольно подалась к ангелу, и он, продолжая ее робкое движение, едва заметно подтянул девушку к себе. Его руки легли на Аленину талию легко и бережно, без какой-либо двусмысленности. В ответ «кошка» осторожно потянулась к плечам светлого и, не справившись с собой, вдруг обхватила его за шею, трепеща, прижалась к широкой груди. Ее сразу омыли волны тепла, казалось, палящее солнце прижгло лучами кожу, проникло под одежду, прошлось чистым пламенем по животу и спине. Объятия ангела стали сильнее, ладони вдавились в поясницу. Как ни странно, в этих безумных объятиях не было никакого сексуального подтекста. Непреодолимое притяжение, стягивающее их тела узлом, имело совсем иной, скрытый от обыденного человеческого понимания смысл. Алена не понимала, что происходит — внутреннее чутье подсказывало, что странный процесс, завязавшийся между ней и капитаном дневного патруля, — есть обмен энергией или что-то в этом роде.

— Прости, я не специально, — заплетающимся языком промямлила Алена.

— Все нормально, тебе просто не хватает света. — Голос ангела прозвучал над ее ухом, заставив вновь податься вперед, прижаться щекой к его щеке и замереть, едва дыша.

А потом в голове хороводом понеслись картинки ушедших моментов жизни: вот Алена собирает осенние листья в аллее рядом с детским садом, вот ловит ртом первые снежинки, вот в школе, получив пятерку за экзамен, на крыльях летит домой, вот, скрутившись в кресле, с книгой мечтает о настоящей любви, вот встречает рассвет у костра в летнем лагере, смотрит, как отступает к лесу тьма и свет зари сочится из-за горизонта. И в каждый из этих моментов она искренне счастлива. Счастлива! Счастлива…

Окончательно потеряв контроль над ощущениями, Алена погрузилась в бешеный микс из воспоминаний, щемящий тоски о прошлом, ликования от необычности настоящего. Нежное тепло разлилось по венам, в груди стало горячо, невероятно горячо, будто сердце окунули в раскаленную лаву. Это ощущение… оно было одновременно чужим и знакомым, новым, пугающим и в то же время таким необходимым.

Мощные крылья, вырвавшиеся из-за спины Гедеона, обняли и скрыли их в лавине света, словно кокон. Окружающего мира больше не существовало — остались только ангельские крылья, сжимающие ее с невероятной силой и нежностью. Огонь в груди невозможно было сдержать. Он начал растекаться по всему телу, по ногам и рукам, сводя их судорогами, обжигая и расслабляя… и Алене стало хорошо.