Глава 24
ПРОБЛЕМЫ ГОРОДСКОГО МАСШТАБА
Алена была счастлива. Минуту назад серый почтальон принес ей ответ из темного управления. В нем значилось, что официальная просьба насчет цистерны рассмотрена и может быть удовлетворена — для этого Алене следует явиться к начальству лично для уточнения подробностей.
Окрыленная, кошка поспешила к бассейну Агриппины. Русалка привычно плеснула в нее водой, но это было уже не от раздражительности или из злобы, а скорее шутки ради.
— Смотри-ка, кошечка, какую я себе прическу сделала, — похвасталась Агриппина, продемонстрировав сложную косу, щедро украшенную большими бусинами, заколками и подвесками. — Богато? Дорого?
— Ага, — тихо согласилась Алена, опасаясь, что русалка поймает ее на лжи.
Все эти нехитрые украшения «кошка» купила на свои кровные, вернее, на то, что осталось от нескольких «щедрых» Джейковых авансов. Алена хотела купить себе что-нибудь приличное из одежды, но не вышло. Агриппина требовала внимания, которое упрямый алхимик не собирался оплачивать. Алене пришлось схитрить, хотя покупку наборчика для детского творчества трудно назвать верхом лукавства, но Агриппину все устроило. Русалка словно жила в каком-то своем, никому не видимом мире, где все было окутано роскошью и шиком.
Увидев Аленин подарок, Агриппина растрогалась и даже прослезилась, после чего бережно взяла ширпотребную пластиковую коробочку и, открыв ее на краю бассейна, принялась восторгаться на все лады.
— О, какое высокопробное золото! А какие жемчужины, нет, ты только взгляни на эти жемчужины!
— Красивые, — поддакнула Алена, радуясь, что подлог удался.
Тогда Агриппина до изнеможения радовалась и нахваливала свои новообретенные сокровища, перебирала их, сортировала, раскладывала по пластиковым отделам детской шкатулочки. Хранить такую красоту втайне от чужих взглядов оказалось не в русалочьих силах, поэтому теперь модница нацепила на себя все пластиковые побрякушки, красоту ведь не утаишь.
— Я шикарно выгляжу, — уверенно заявила она Алене, — в самый раз отправляться прочь из этой нищеты. Как там мой заповедник? Ждут ли меня?
— Ждут, — кивнула кошка и запрыгнула на край бассейна. — Я написала письмо в темное управление и уже получила ответ.
— Ну и?
— Обещали помочь.
— Когда помочь? Как скоро?
— Я узнаю об этом сегодня. Меня пригласили на личную встречу.
— Это чудесно! Чудесно! — тут же просияла русалка и на радостях чмокнула кошку в нос так чувственно, что та чуть не рухнула с бортика в воду.
— Простите, а я могу поинтересоваться? — прогудел кто-то за спиной.
Алена резко повернулась и встретилась взглядом со зверем. Из грубо сколоченной собачьей будки на нее смотрел оборотень Силантий. Этот тихий неразговорчивый оборотень никогда не принимал человеческий облик, всегда скрывался в волчьей шкуре. В отличие от аналогов из фильмов-страшилок Силантий не выглядел как ушастое, зубастое чудище с перекачанным волосатым торсом. Он походил на обычного пса. Грустного пса с водянисто-голубыми человечьими глазами.
— Вас хотели отправить в закрытое лесное хозяйство к сородичам, — вежливо произнесла Алена.
— Какие же они мне сородичи, — разочарованно покачал головой Силантий и погрустнел еще сильнее. — Там же волколаки, дикари, они даже букв не знают, только и умеют бревна и валуны с места на место перетаскивать.
— Простите, а зачем они это делают? — не удержалась от любопытства Алена.
— Да, зачем? — поддакнула ей Агриппина.
— Качаются. Чтобы торс развить, пресс и на руках мускулатуру.
— Для чего? — хором уточнили русалка и кошка.
— Чтобы выглядеть привлекательно. Они ведь все альфонсы. У нынешних скучающих дам в возрасте сейчас пошла мода на романы с брутальными оборотнями. Массовая культура обязывает. Вот нынешние волки и превратились не пойми во что. На вид мачо, а в голове пусто.
— Так и ты бы, вместо того чтобы в будке сидеть, подкачался да нашел себе богатую тетку с дурными фантазиями, — подбоченясь, хихикнула Агриппина.
— Стыдоба, — обиженно взглянул на нее Силантий, — стыдоба до такого опускаться. У меня два высших образования, диссертация! Не дописана, правда. Мой дед на границе овчаркой служил — вся грудь в медалях. Мать поводырем была — слепых водила. Я тоже так хочу! А ты говоришь — к тетке. Не могу я пасть так низко, лучше уж тут, в будке прозябать.
— Я про вас спрошу, — впечатленно выдохнула Алена. — Я узнаю в темном управлении, может быть, получится что-то сделать?
— И все равно не понимаю, разве богатая покровительница — это плохо? — хлопала глазами Агриппина.
— Ты — рыба, тебе не понять. У вас, рыб, гордости нет, — хмуро рыкнул на нее Силантий. — Вам лишь бы к рыбакам на крючок влезть да в уху прыгнуть. А мы, настоящие волки, существа гордые и порядочные!
Новая вылазка в город прошла удачно и без приключений. В управлении «кошке» обещали помочь с перевозкой русалки. С этим, правда, тоже пришлось повозиться.
В кабинете, оформленном в черных и золотых тонах, ее встретила высокая дама с угловатым каре и модными раскосыми очками в лимонной оправе.
— Здравствуйте, вы из приюта? — холодно поинтересовалась темная сотрудница и чуть заметно блеснула острыми клыками под алой верхней губой.
— Да, — кивнула «кошка», — по поводу русалки и…
— По поводу русалки, — вампирша (а скорее всего, это была именно она) резко завершила фразу посетительницы, — ни про какие «и» в вашем письме не говорилось.
Сообразив, что перед ней сидит матерый бюрократ, Алена пока что спорить не стала. Пусть будет, как желает вампирша. Без «и» так без «и».
— Нам нужно перевезти русалку из приюта в заповедник.
— Тсс. Стоп! — вновь прервала «кошку» чиновница. — Нужно им. Всем всегда что-то нужно, это ведь не значит, что мы должны выполнять любые желания нуждающихся? У нас тут не Рождество! Подарков не раздаем.
— Но вы сказали…
— Сказали? — Вампирша деловито покопалась в столе, вынула оттуда кипу каких-то бумаг. Она мельком просмотрела их и сделала неутешительный вывод: — Конечно, сказали. Причем давным-давно. Мы предоставили вам для перевозки «газель», а вы отказались. Как это понимать?
— Но русалка не поместится в «газель», — возмущенно возразила Алена.
— А если запихать?
— Ее нельзя запихивать, она очень впечатлительная. Да и не влезет она туда, это я вам точно говорю.
— Как это не влезет! Я видела в своей жизни не одну русалку, и каждую из них можно было в два счета впихнуть в «газель», а при желании даже в легковушку.
— Но ведь русалке нужна вода. Она не может ехать на сиденье! — В сознании Алены возникла картинка с пристегнутой ремнем безопасности Агриппиной, и «кошка» поразилась абсурдности представленного.
— Так посадите ее в таз.
— Вы шутите, да?
— Нет. Русалки ведь амфибии или эти, как их… земноводные? Могут и без воды иногда обходиться.
— Нет, — не выдержав невежества чиновницы, сурово заявила Алена. — Они рыбы. А рыбам нужна вода. И не какой-то там таз, корыто или надувной детский бассейн, а целая цистерна воды. Это вам понятно?
Алена сама удивилась собственной смелости. Слава богу, Агриппина не слышала аргументов про рыбу, но это же для ее блага! Поддавшись Алениному напору, вампирша сдалась.
— Хорошо, мы найдем для вас цистерну. Правда, придется подождать.
— А еще…
— Никаких еще, — попыталась вернуть позиции чиновница, но Алена уже поняла, что та дала слабину и потеряла лидерство в их беседе.
— Еще у нас оборотень непристроенный.
— Пфф, оборотень! Вот уж кого пристроить легче легкого. Сфотографируйте его с голым торсом и выставьте на сайт знакомств — отбоя от желающих не будет.
— Он не хочет на сайт знакомств. Он на границу хочет овчаркой или к слепым в поводыри.
— Понятно. С нюхом у него как?
— Вроде неплохо.
— Могу пристроить в аэропорт. Будет по чемоданам бегать, оружие с наркотиками искать.
Каким-то чудом «кошке» удалось решить и проблему с Силантием. Правда, на все это у Алены ушел целый день. Предугадав бюрократические проволочки заранее, она отправилась на переговоры к семи, а вернулась уже после комендантского часа.
И опять не обошлось без сюрпризов. Неприятных. Когда «кошка», вдохновленная удачей, примчалась к приюту, на улице перед калиткой она увидела хмурого Джейка. Чуть поодаль толпились люди, в которых Алена опознала кое-кого из соседей по улице, стояли какие-то машины, там и тут мелькали фотоаппараты и камеры журналистов.
— Что случилось? — Алена встревоженно дернула алхимика за рукав кожаной куртки.
— Сносят нас, — тоскливо отозвался тот.
— Как так?
— Очень просто. Говорят, госпрограмма по развитию города. Оптимизировать нас будут — прокладывать элитную платную скоростную дорогу в закрытом ангаре. Модно, дорого, практично. А нам предлагают свалить отсюда ко всем чертям.
— Как? Совсем? — спросила Алена ошарашенно. — Это же беззаконие!
— Ага, — саркастически хмыкнул рыжий, — обещают компенсировать отъем земли по кадастровой стоимости, грозятся выделить участки за городом, а еще предлагают помочь с выгодным кредитом на постройку нового жилья.
— Они издеваются, что ли? — «Кошка» решительно сжала кулаки. — Это шутка? Рыночная стоимость здешних участков гораздо выше кадастровой, а еще постройки, коммуникации. — Она яростно взглянула на возмущенную, шумящую толпу. — Это же настоящий рейдерский захват! Пойду послушаю сама.
Она протиснулась в центр толпы. Там холеный мужчина в дорогих часах и с жадными заплывшими глазками в красках рассказывал о важности будущей стройки и преимуществах переезда.
— Поймите вы, — с напором внушал он слушателям, — мы живем в современном мире, город должен расширяться, обрастать новыми усовершенствованными магистралями, и ваш местечковый эгоизм здесь совершенно неуместен. Посмотрите на свой район. Это же деревня! Убогая и некрасивая, а город должен быть красивым, передовым!
— Заткнись! — выкрикнул кто-то из местных жителей. — Это наши дома! Мы их сами строили, коммуникации вели за свой счет, когда здесь еще были окраины. Мы сами дороги чиним, сами ухаживаем за местными газонами и парками, скидываемся на оплату дворников, а вы, как вороны, налетели и хотите отобрать наш район, выгнать нас из наших домов — бандиты, захватчики!
— Правильно! Правильно! — подхватил зачинщика шквал голосов.
Люди негодовали. Толпа двинулась на врага, заставив того отступить к припаркованным позади машинам. Неизвестно, чем закончилось бы противостояние, если бы не наряд полиции, присланный лично мэром. Будущим застройщикам дали уехать, толпу недовольных настоятельно попросили разойтись.
Уже в бытовке, сидя в кошачьем обличье на спинке дивана, Алена успокаивала алхимика. Она и сама расстроилась, но успех с перевозкой русалки подпитал ее веру в справедливость.
— Не переживай. — Мягкая лапка ободряюще коснулась кожаного Джейкова плеча. — Нас же много! Соберем подписи, напишем письмо властям — что-нибудь придумаем!
— Вряд ли поможет. Слишком большие деньги тут замешаны. Как я понял, среди застройщиков и учредителей главные тузы и толстосумы Икстауна — они заплатят всем, лишь бы исполнить свою задумку.
— На худой конец переедем, — сдалась Алена. — У нас тут капитальных строений нет, а бытовки и перевезти можно. Часть питомцев распределим по заповедникам и национальным паркам — давно пора! Выбьем из темных перевозку — с таким поводом вряд ли откажут.
— Позитивно мыслишь, детка. — Рыжий с улыбкой потрепал кошку по холке. — Ладно, разберемся, а сейчас надо поужинать, доделать насущные дела и идти спать.
Насущные дела делались на автомате. Когда питомцы были накормлены, напоены и заперты на ночь, Алена устроилась с книжкой на диване. Теперь чтение в кошачьем теле удавалось ей гораздо легче, чем раньше, — она приспособилась переворачивать странички лапой.
Когда рядом уселся Джейк, кошка принялась расспрашивать его о химерах Шахматного алхимика.
— Чем химеры отличаются от гомункулов? Есть ли у них душа? Если есть, чья? Они ведь собирались из нескольких тел? — сыпала вопросами кошка.
— Уймись, детка, дались тебе эти химеры!
— Интересно.
— Я не спец в них. Сам никогда подобным не занимался.
— Почему?
— Ответственность большая. Химеры — творения живые, с душой. И создаются они из живых существ. Не всегда удачно. Я не хочу брать на душу чью-то гибель.
— Тут написано, — Алена ткнула лапой в бурый текст на желтой странице, — про знаменитую зеркальную химеру, созданную Шахматным алхимиком.
— Химера из частиц энергетического зеркала — это миф, — отмахнулся рыжий, — либо недостоверный перевод с древнего языка. И вообще почитай лучше Луллия или еще кого-нибудь менее мифического, чем Шахматный.
Джейк был не в духе, поэтому беседу Алена благоразумно прекратила. Настроение читать пропало, да и усталость дала о себе знать — шутка ли, целый день протолкаться в очередях управления темных.
За окном бытовки пели цикады, и шуршали шины машин. На улице соседи спорили о дневном потрясении, ругали власть, сетовали на беззаконие. Чуткий кошачий слух уловил почти все фразы, отчего Алене стало тоскливо. Камнем навалилась безысходность. Деньги решают все, правят балом и вершат правосудие. Несправедливость. Несправедливость кругом, и даже на другой стороне нет от нее спасения.
Сон навалился темной тяжестью, слепил веки, удалил звуки. В память сам собой хлынул поток воспоминаний. Глянуло из темноты вечно недовольное острое лицо матери, мелькнули насмешливые лица одноклассников, стопка дипломов на столе, золотая школьная медаль в пыльной бархатной коробке в углу застекленного серванта с посудой. После серости пахнуло цветами и морем, пространство открылось сквозь огромное окно в светлой комнате с кроватью и тумбой. На кровати вновь кто-то лежал. Алена принялась разглядывать, сделала шаг вперед, но от приближения картинка утратила четкость еще сильнее, совсем смазалась, начала распадаться на куски, словно пазл.
— Привет. Ты опять тут? — Голос Озраэля неожиданно прозвучал за плечом. От него внутри у Алены стало тепло и тяжело. Резко, неожиданно, будто и вовсе без всякой причины.
Дурацкое ощущение, помнится, подобные чувства охватывали ее на выпускном, когда симпатичный мальчик из параллельного класса пригласил на танец и обнял немного крепче и неприличнее, чем дозволяли школьные нормы. Действительно, дурацкое, глупое ощущение… и любопытство мешается со стыдом, вроде бы неудобно, но как-то… приятно. А тут — сон. Сон, который усугубляет любопытство и почти полностью стирает стыдливость.
Она повернулась к демону, оказавшись в кольце его рук, сама сделала шаг вперед, чтобы встать вплотную, прижаться к широкой мужской груди и, зажмурившись, подставить лицо поцелую. Озраэль понял жест верно, тянуть не стал. Когда его настойчивые губы впились в Аленины, она совсем потеряла голову: потусторонняя, иная сущность вырвалась на волю и взяла управление на себя. Эта другая сущность, вечно связанная, загнанная, затравленная, спрятанная в потаенных клетях сознания, не желала слышать о приличиях, границах и самоконтроле.
Озраэлевы руки скользнули под платье, пытаясь поднять подол, но усердие было излишним — ткань зашипела и растворилась в воздухе, подчиняясь прихоти сна. Демон довольно облизнулся, лаская взглядом хрупкую фигурку, худощавую и одновременно соблазнительно изящную, по-девичьи легкую, нетронутую, манящую, как желанный и дорогой приз. Насладившись телом, он посмотрел на лицо. Ответом ему был взгляд чистый и понимающий, полный достоинства принципиальной девы, смешанного с величественным кокетством искушенной царицы. Выжидающий, требовательный и решительный взгляд.
Отсчет начался… Решив не тратить драгоценные минуты на созерцание, Озраэль обнял девушку за талию и принялся целовать сперва в плечо, потом в шею. Нежно прикусив до реального теплую кожу, провел языком по острой ключице, спускаясь к аккуратному холмику груди. Услышав томный вздох, понял, что движется в нужном направлении. Он старался быть нежным, держаться, обуздывая рвущийся наружу огонь, чтобы не спугнуть, не разрушить невесомую реальность чужого сновидения. «Только не передумай! Не передумай, прошу! Я буду ласков с тобой, все сделаю, чтобы тебе хорошо было», — мысленно умолял «кошку» Озраэль, целуя шелковистую кожу быстро вздымающейся девичьей груди. Теперь мешала его собственная одежда, которая почему-то не хотела исчезать сама. Стиснув зубы от нетерпения, демон попытался расстегнуть ремень на брюках и тут же мысленно выругался, ощутив, как Алена резко напряглась — внутренний контролер очнулся от наваждения, снова обрел свои права и стал диктовать условия. Из воздуха материализовался вихрь серебристых частиц, обвил стройный стан девушки, возвращая на место пропавшее платье.
— Мне надо идти. — «Кошка» уперлась ладонями Озраэлю в грудь, отстраняясь мягко, но решительно.
— Уверена? — Он с настойчивой аккуратностью удержал ее, развернул лицом к подоконнику и тесно прижался сзади, убеждая в однозначности собственных намерений. Он предлагал, не требовал. — Зря отказываешься. — Ладонь демона погладила Аленины лопатки, прошлась по позвоночнику с необходимым напором, вынуждая наклониться вперед и прогнуться.
— Не зря, — почти похоже изобразив холодность, ответила «кошка», однако кокетливые нотки выдали ее игривое, взволнованное состояние. — Ты ведь не руку и сердце мне предлагаешь?
— Нет. Пока только язык и член, — честно заявил Озраэль, ощутив трепет девичьего тела. Ответ Алене, похоже, пришелся по вкусу. — Ален, я хочу тебя, и ты меня тоже, чего ломаешься? Это всего лишь сон, ничего с тобой в нем не случится непоправимого.
Корявый вышел аргумент, но на лучший времени не нашлось, а хрупкий мир грез уже рушился, обреченный волей хозяйки сна. Воспользовавшись секундной заминкой, она вывернулась из горячих объятий, чтобы вновь оказаться с демоном лицом к лицу.
— Озраэль, ты ведь не настоящий сейчас. Ты мне снишься, ты просто моя мысль, и, похоже, я о тебе слишком плохо думаю, ты уж прости. Ты мне поначалу таким показался, озабоченным, похотливым, думающим только о том, чтобы затащить кого-нибудь в постель… вот и снишься таким. Но я верю, что ты другой на самом деле, что помогаешь искренне… мне так кажется…
Это была уже агония сна, обрывки слов пронеслись сквозь разрывающуюся ткань небытия. Озраэля выдернуло резко и перекинуло в его комнату. Все. Свидание окончено, но было оно неплохим, по крайней мере, сначала. Алена опять впустила его и на время вновь поддалась чувственному напору. Нет, не поддалась, ответила страстью на страсть. Совершенно точно ответила — и это ощутилось гораздо сильнее, чем в первом сне. Демон довольно прикрыл глаза, вытягиваясь под одеялом из красного шелка. Вот только последняя Аленина реплика что значила? Точного смысла Озраэль не уловил: «показался озабоченным, похотливым…» — это разве плохо? А каким еще он должен быть? И все-таки жалко, что все опять закончилось, толком не начавшись, но, видимо, так надо. Процесс соблазнения во сне спешки не любит. Всему свое время. Главное — дело сдвинулось с мертвой точки… и с Алениной ошибкой, кстати, тоже.
