Глава 5
Он так и не повернулся, продолжая рассматривать огромный город у его ног. Михаил ломал голову, как ухитряется видеть Азазеля и даже его, лишь наполовину высунувшегося из двери за полсотни шагов от них, но держался цепко и старательно напрягал слух.
– Спасибо, – сказал Азазель. – Но ты мне должен.
Глазенап ответил с иронией:
– А не ты мне?
– Ладно, – ответил Азазель, – взаимозачет.
– Если у тебя получится, – сказал Глазенап.
У Михаила дрогнуло сердце, когда он шагнул с бортика за край, только взметнулись под ударом ветра волосы, и он исчез даже без предсмертного крика.
Азазель, ничуть не удивившись, повернулся и пошел обратно, беспечный и что-то насвистывающий.
Михаил, крепко держась за дверцу, выдохнул жарко:
– Он… погиб?
Азазель вытаращил глаза:
– С какой стати?… Он этот, как его… стритджампер, хотя нет, скайджампер!.. Правда, без всяких штучек. В том его умение, что парит всюду незамеченным, все видит, обо всем знает… Думаешь, зря его Глазенапом назвали? Или у тебя какие-то иные ассоциации? Его даже демоны видят редко, а люди вообще никогда. Ты, того, давай лезь обратно, а дверь отпустишь, когда окажешься на второй, считая отсюда, ступеньке.
Вниз по лестнице спускаться проще, но Азазель вызвал лифт, с ехидной улыбкой кивнул Азазелю на прибывшую кабину. Михаил хотел было заартачиться, чего это его вперед, как слабейшего, но вспомнил, что по странным правилам этого мира в лифт первым входит мужчина, как и выходит, а женщина следом, ясно связано с опасностью, потому молча вдвинулся и прижался к стенке, чтобы быть от демона подальше.
Когда лихо промчались половину пути, он вспомнил:
– А что там насчет той двери? Сразу бы умер, если бы отпустил?
Азазель хохотнул:
– Ну и шутки у тебя!.. Это же защита от дурака, чтобы не вздумал подойти к нам. К Глазенапу нельзя приближаться, понял? Не то что он умрет, но у него аллергия. На опасность аллергия. Недоверчивый он.
– Скотина, – сказал Михаил с ненавистью. – Надо было под той скалой оставить навеки.
Азазель хохотнул.
– И пойти против Создателя?…
Мелодично прозвучал рингтон, Азазель со вздохом выудил свободной рукой из нагрудного кармашка плоскую карточку телефона.
– Слушаю.
Михаил заметил, как Азазель чуть дернулся, на лбу появились две глубокие морщины. Выслушав, он сунул телефон в кармашек, некоторое время смотрел в лобовое стекло невидящим взором.
– Что-то стряслось? – поинтересовался Михаил осторожно.
Азазель досадливо поморщился.
– Да так… Один из знакомых убит.
– Люди все время гибнут, – сказал Михаил вроде бы с равнодушием, но сам ощутил в себе неведомую раньше нотку сочувствия. – Забудь.
Азазель вздохнул.
– Да, ты прав. Меня их разборки не касаются. У нас свои проблемы. И не совсем приятные.
– Разборки?
Азазель отпустил руль, автомобиль идет по прямой, дорога не слишком загружена, он откинулся на спинку и закинул обе руки за голову.
– На убитом оставили метку. Прямо на лбу. Так что не просто ограбление, а чья-то месть.
Михаил покосился на его чеканный профиль с мрачно поблескивающими глазами.
– Погоди… Убитый был демоном?
– Да, – ответил Азазель неохотно. – Но он действительно убит, если ты имеешь в виду что-то другое.
– Интересно, – протянул Михаил. – Это случайность или кто-то еще, помимо нас, уничтожает демонов?
Азазель всмотрелся в дорогу, медленно опустил ладони на баранку руля. После паузы зыркнул в его сторону, на Михаила взглянули до жути черные, как беззвездное небо, глаза.
– Убили не случайно, – ответил он медленно, – как я уже сказал… Но вот насчет демонов я не подумал. Он жил как человек, ничем не отличаясь от людей, ему так нравилось. И погиб, как человек. Думаю, и убили, как человека… Либо долг не вернул, либо чужую жену поимел, либо… хотя что это я? За долги теперь по судам таскают, а жен и соблазнять не нужно, всегда готовы поразвлечься на стороне.
Михаил сказал живее:
– Тогда кто-то узнал, что он демон?
Азазель чуть повернул руль, обгоняя два автомобиля впереди, нахмурился.
– И что, сразу убивать?… Хотя я опять туплю, конечно же убивать, так люди устроены.
– Выпей кофе, – посоветовал Михаил. – Твоя автомобильная Сири не готовит?
Азазель отмахнулся.
– Умеет, тут есть встроенная кофемашинка. Но не хочу… Хотя пару таблеток фенотропила, пока и его не запретили, можно. Я законопослушный, вон алертек сразу перестал принимать, как только его внесли в список условно запрещенных… Ну почти перестал.
Михаил проговорил медленно:
– Как я понял… ты уже что-то придумал? А то я вижу твой взгляд!
Азазель со вздохом протянул руку к ящичку в приборной панели. Та с готовностью откинула крышку, он наощупь отыскал и выудил оттуда блистер с таблетками.
– Уговорил. Настойчивый ты!
Он проглотил, не запивая, и, снова опустив ладони на баранку автомобиля, мрачно уставился в бегущую навстречу дорогу.
– А сейчас куда? – спросил Михаил.
– Заглянем на квартиру к убитому, – коротко сказал Азазель. – Точнее, в домик.
– Хочешь увидеть то, что не увидели полицейские?
– Мы увидим, – пообещал Азазель. – Даже ты, жирный буржуй с рябчиками, увидишь, а то и узришь.
Минут через десять автомобиль выметнулся на окружную кольцевую, Азазель равнодушным голосом сообщил, что половина москвичей обзавелась коттеджными домиками, а четверть вообще живет там безвылазно, даже работу отправляют по сетям, новый мир, белокрылый соратник, а ты думал, все еще фараоны?
Когда автомобиль свернул с магистрали на аккуратно положенный асфальт двухполосной дороги, они понеслись под настоящим звездным небом, где их просто мириады, а не дюжина, как в городе.
Михаил посматривал по сторонам, яркий свет фар ровно и мощно освещает дорогу, хотя вдоль всего асфальта, хоть только с одной стороны, высятся фонари, что тоже дают ровный умиротворяющий свет.
Азазель прав, мелькнула мысль, здесь всякий, кого тошнит от городской сутолоки, пробок на дорогах и нечистого воздуха, находит все, что желает, плюс уединение, которое так необходимо сбежавшим из ада демонам.
Некоторое время ехали вдоль высокого забора, ограждающего сам поселок, потом пошел темный и таинственный лес, свет фар вырывал из зловещей тьмы только нижнюю часть стволов, а минут через пять езды показался в ярком свете фонарей еще один, выстроенный по другому проекту, и тоже дома поставлены посредине просторных земельных участков, чтобы поменьше терок с соседями и не слышать музыку из их домов.
– Ты заинтересовался, – проговорил Михаил медленно, – потому что убитый был демоном?
– А этого мало?
Михаил пожал плечами.
– Да так, показалось что-то. Даже померещилось.
Азазель бросил в его сторону быстрый взгляд.
– Удивляешь.
– Ну спасибо.
– Ну пожалуйста, – ответил Азазель. – Ладно, у меня от тебя нет секретов, если не считать особых случаев. Честно говоря, убили и убили, всего-то делов!.. Даже хорошо, меньше возможных трудностей, хотя Фелфинил всегда был тихим и законопослушным.
– Ну-ну, а потом?
Азазель поморщился.
– Два дня тому убили Истиока. Он не просто демон, а родной брат Фелфинила. Понимаешь, демоны не так часто погибают, их вообще очень трудно убить…
Михаил буркнул:
– Уже знаю.
– А тут двое, – продолжил Азазель. – Понимаешь? Не верю, что нет связи. А это может быть опасным.
Автомобиль высветил фарами аккуратный домик возле красивой арки с названием «Соколиная гора», въезд перекрыт полосатым шлагбаумом, сонный охранник высунулся и дежурно поинтересовалась кто и к кому, Азазель показал удостоверение, голос его прозвучал строго и значительно:
– Из ФСБ. У вас убийство, а полиция не торопится разбираться.
Охранник, зевая, торопливо нажал кнопку, шлагбаум быстро пошел вверх.
– Да-да, пожалуйста!
Когда проехали вглубь поселка, Михаил прошептал:
– Фальшивое?
Азазель ответил обидчиво:
– Ты что?… Как ты можешь вот так сидеть рядом со мной и говорить такие оскорбительные слова?… Нет, конечно. Откуда у меня фальшивое? Просто поддельное, это совсем другое. Это даже благородно, если хочешь знать!
– Не хочу, – ответил Михаил. – Лучше бы не знал вообще.
Азазель сделал вид, что обижен до глубины души, как можно было предположить, что он опустится до фальшивок, это же ни в какие ворота, это нонсенс, не путать с синусом и косинусом.
Михаил заметил как Азазель присматривается к домикам, словно оказался в этих местах впервые, хотя здесь убит приятель, чуть ли не друг, наконец автомобиль свернул к воротам уютненького коттеджика в два этажа, чуть притормозил, ворота медленно распахнулись.
– Ты что, – спросил Михаил с непониманием, – на удостоверение нажал?
– Конечно, – заверил Азазель. – Оно же дает право открывать любые двери и вламываться в любые учреждения! Правда, я заходил только в женские бани, да и то для прикола. Смотри, дверь дома хоть и закрыта, но что-то в ней не так…
Участок мирно освещен мощно ворвавшимися на рынок лампами, что днем накапливают свет, а ночью щедро отдают, автомобиль прокатился по гаревой дорожке и остановился в двух шагах от крыльца.
Азазель выскочил первым, Михаил не успел освободиться от ремня, как он уже взбежал по ступенькам.
– Дверь выламывали, – сообщил он оттуда. – Смотри вот здесь и здесь. Потом присобачили обратно, но кривовато, явно гастарбайтеры на непыльной подработке… Ладно, зайдем, посмотрим.
Он вдвинулся первым, в прихожей свет только со двора из окон, Азазель тут же достал мощный фонарик, щелкнул, яркий луч показался Михаилу ослепительным.
Азазель осторожно переступил через разбросанные по всей прихожей вещи.
Михаил, войдя следом, указал на них, Азазель отмахнулся.
– У него всегда так. Это еще порядок…
– Он что, художник?
– Нет, но натура творческая. Правда, не в том смысле, что ты подумал.
Михаил не стал доискиваться, как он подумал, если совсем не думал ничего такого, за что можно укорить, прошел осторожно в гостиную, там тоже все расшвыряно, но угадывается некий порядок, словно хозяин не бросал вещи в одну кучу, где потом попробуй найди, а в художественном озарении разбрасывал по дивану, стульям, креслам и даже швырял на кухонные тумбы.
Азазель сказал с мрачным удовлетворением:
– А вон и место преступления… Даже кровь замывать не стали. Да и зачем? Труп унесли в морг, оттуда завтра заберут родственники…
– Родственники? – переспросил Михаил.
Азазель посветил ему в лицо, Михаил закрылся рукой от слепящего света, Азазель сказал из темноты с иронией:
– Все мы родственники, не знал?… Люди по Адаму, да и с нами тоже, если смотреть ширше и повыше. А-а, скривился, не хочешь быть в родстве с демонами, обуржуился, пингвин ты наш белокрылый, бедных не признаешь…
Михаил промолчал, что такое пингвин, не знал, в Египте и Риме не водились, явно что-то редкое типа единорога или феникса, прошел из гостиной на кухню, начал осматриваться в полутьме, схватывая запахи множества людей, по спине пробежал холод, организм раньше него ощутил присутствие чего-то иного, нечеловеческого…
Азазель крикнул из гостиной:
– Осмотрись там, а я проверю спальню и комнату для игр…
Он исчез из вида, Михаил потоптался на месте, запахи становятся все отчетливее, он уже нарисовал по ним нечто крупное, массивное и с толстыми руками, след повел наверх по лестнице, и он торопливо метнулся следом.
На втором этаже Азазель дверь в спальню проигнорировал, заметив в распахнутом настежь зале для игр в виртуальной реальности что-то интересное, слышно было, как охнул в восторге, вот прям щас сядет и тоже пойдет громить виртуальных противников, Михаил в пренебрежении наморщил нос и прошел в спальню.
Здесь запах стал сильнее и отчетливее. Михаил ощутил более чем тревогу, но среагировать не успел, за спиной сильно треснуло, страшный толчок бросил его на пол. Он успел в падении извернуться и ударился спиной, зато перехватил руку нападавшего, однако тот саданул в лицо кулаком другой руки.
Искры посыпались из глаз, он невольно выпустил руку врага, и тот, навалившись, с силой нанес четыре быстрых удара в голову.
Издали, словно с другой стороны планеты, донесся вскрик:
– Михаил!.. Зачем мебель роняешь?
Блеснул огонек фонарика, узкий луч метнулся по комнате. Напавший на Михаила вскочил, одним длинным прыжком метнулся в дверной проем…
…оттуда прогремели три выстрела. Человек отшатнулся, отступил на шаг, но быстро развернулся, промчался через спальню, а там почти с середины с силой метнул себя, как булыжник, в закрытое окно.
Раздался треск и звон стекол. Темная фигура на миг мелькнула в свете уличного фонаря и пропала.
