Глава десятая
Помощник Валайи вывел молодого человека самой короткой дорогой из города на широкий тракт, ведущий в сторону леса, темной стеной виднеющегося впереди.
– Перед трансформацией хорошо бы сложить голоса, – предложил он, останавливаясь у двух больших, придорожных валунов, исчерченных указательными стрелками.
– То есть как – сложить голоса? – не понял Сергей.
– В сфере Сафери есть такой знак – две волнистые полоски. Если мы выберем их и потом коснемся друг друга ладонями левых рук, то сможем обмениваться мыслями. Это удобно, когда обернешься в животное. Животные не умеют говорить, – объяснил Ульрик.
– Поехали, – согласился начинающий Древнейший.
Они одновременно начертили пальцами в воздухе свои имена, вызвали сложение голосов и соприкоснулись ладонями.
– Кажется, получилось, – услышал в своей голове голос Сергей.
– Получилось, – мысленно отозвался Второй. – Мы так все мысли друг друга слышать будем?
– Нет, только те, которые хотим, чтобы услышали, – успокоил его спутник. – Теперь можно трансформироваться.
Сергей вызвал сферу и начал отыскивать на ней значок с изображением волка. К его удивлению значков оказалось несколько. Не решившись выглядеть в глазах блондина полным профаном, он ткнул в первый попавшийся. Его бросило в дрожь, голова закружилась, да так сильно, что он был вынужден опуститься на четвереньки. Когда через секунду он взглянул на свои руки, то вместо них обнаружил перед глазами мощные лапы с длинными, острыми когтями.
– Зачем ты обернулся псом-волкодавом? – услышал он голос Ульрика.
Второй повернул голову и увидел стоящего рядом крупного белого волка.
– Еще не освоил искусство ликантропии, – покаялся он.
– Северные волки выносливей, – подумал белый волк. – Хотя волкодавы, пожалуй, посильней. Но у них плохая репутация в лесу. Ладно, если мы встретим какого-нибудь серьезного зверя, я ему сам все объясню. Побежали.
Сергей послушался и двинулся вслед спутнику по залитой бледным светом молодого месяца дороге. Ульрик скоро соскочил с тракта и помчался прямо сквозь заросли в лес. Второй подивился физическим возможностям своего нового тела – его мощные лапы ритмично молотили землю, увлекая поджарое, мускулистое туловище вперед, со скоростью рейсового автобуса, его глаза ясно различали в полумраке каждую кочку впереди, а слышал он все звуки леса на несколько километров вокруг. Где-то слева хрустнула ветка под чьей-то маленькой лапой, где-то в километре справа по тракту, переговариваясь друг с другом, шли двое мужчин, кто-то крупный, далеко позади, шагал по насту из прошлогодних опавших листьев. И запахи! Какими только запахами не был наполнен лес! Запахи вились вокруг, выдавая каждого своего обладателя, даже если он притаился на ветке в кроне самого высокого дерева. Кстати, запахи растительного происхождения и запахи животных значительно отличались друг от друга. Было совершенно невозможно спутать дух молодого ельника с запахом спящего в нем раненого оленя. Раненого! Почему раненого? Потому что пахло кровью.
– Ты чувствуешь? – услышал он мысль бегущего впереди Ульрика.
– Я чувствую кровь раненого оленя, он спит в ельнике, – ответил ему Второй.
– Да, ты напрасно выбрал волкодава, – посетовал белый волк. – Волкодавы всегда на первое место ставят охоту. Это отвлекает от всего остального.
– Я постараюсь это контролировать, – обещал ему Сергей.
– Да уж постарайся, – посоветовал Ульрик. – Если ты трижды в образе попробуешь чью-нибудь кровь, то навсегда останешься волкодавом.
– Приложу все усилия, чтобы не остаться, – заверил Второй, к своему ужасу понимая, что воспоминание о раненом олене не оставляет его.
– Мы скоро будем на месте. Я специально сократил путь, обычно я обхожу эти места. Старайся двигаться тише, рядом Склеп Казириона Безумного, – проинформировал его спутник.
– Кто такой Казирион? – спросил Сергей.
– Казирион – это я, детки, – послышался в его голове вкрадчивый ехидный голос.
– В сторону! – крикнул Ульрик и ломанулся направо.
Ничего не успевший сообразить Второй повторил его маневр, и они выскочили сквозь заросли багульника на освещенную луной поляну. В центре поляны стоял единорог и смотрел на них.
– Детки, – опять послышался тот же голос, – вы правильно свернули. Мой склеп в другой стороне, но я не в склепе. Я гуляю.
– Мастер Казирион, мы просто шли домой, – сказал Ульрик. – Я решил сократить путь, потому что со мной совсем неопытный спутник.
– Что ж, идите, детки, домой, – мотнул головой единорог. – Я сейчас сочиняю стихи и не буду вас наказывать, иначе меня покинет вдохновение. Только больше не шатайтесь по чужим территориям. А ты, неопытный, – и единорог явственно взглянул на Сергея, – ты не увлекайся случайными певичками. Тебя любит такая хорошая девушка. А тебя пока любить не за что. Идите.
– Благодарим вас, мастер Казирион! – сказал Ульрик и побежал обратно в чащу.
Когда они отбежали от места встречи с единорогом на порядочное расстояние, Ульрик спросил: – О какой певичке он говорил?
– Меня чуть не совратила одна в Наггароте, – честно ответил волкодав. – Кто такой этот Казирион?
– Один из лучших мастеров Сафери.
– Почему – Безумный?
– Потому что его никто толком понять не может. Говорят, что он когда-то предложил свою любовь одной из Вечных Королев, она родила ему сына, а потом изгнала из дворца и стала жить со своим конюхом. Сын Вечной Королевы и Казириона во время Великого Раскола эльфов ушел с Малекитом. А сам Казирион навсегда скрылся в лесу.
– Вечная Королева – конюха?!
– Чему ты удивляешься? Да. Вечная Королева – конюха. Что, разве королева не может полюбить простого конюха?
– Нет, я как раз удивляюсь закономерности выбора королев. Они почему-то всегда поэту предпочитают конюха.
– Ты не догадываешься, почему?
– Я не хочу даже думать об этом.
– Вот и Казирион, видно, не хотел, но каждая мысль приводила к этой, тогда он перестал думать вообще и стал Безумным. Кстати, мы на месте.
Сергей замедлил бег и огляделся. Впереди стоял огромный дуб, верхушки его корней, словно паучьи лапы, расползлись во все стороны, кое-где переплетясь друг с другом. Белый волк привычно перепрыгнул через один из этих корневых узлов и скрылся под деревом.
– Заходи, мое логово здесь, – услышал Второй.
Перепрыгнув через корни, он обнаружил неприметный со стороны узкий лаз и пополз внутрь.
Лаз привел его в просторную пещеру, устеленную шкурами. Пещеру заливал уютный желтоватый свет, исходящий от шара под потолком.
«Такие же шары я уже видел в Башне Хоэта», – подумал Сергей.
– Именно оттуда я его и принес, мне Валайа разрешила, – поведал ему Ульрик, успевший стать человеком.
– Сукифингам, – с трудом перекрутил свое имя Второй и вернул себе привычный облик.
– Теперь вернем голоса, долго пользоваться этой возможностью опасно, отвыкаешь от нормальной речи, – предложил ему хозяин логова. – Техника возвращения такая же – значок с линиями, потом хлопаем в ладоши, только уже правыми.
Сказано – сделано. Скоро новые знакомые уже лежали на шкурах, а Ульрик разливал по двум медным стопкам из большой берестяной фляги обещаную им настойку.
– Как тебе, Древнейший, мое самодельное питье? – спросил он, когда Сергей опорожнил стопку.
– На кедровых орешках настаивал, – уверенно констатировал гость.
– На них, на скорлупках от орехов, – подтвердил блондин. – Такого здесь не сыщешь! Еще?
– Онегаишимас! – протянул стопку Второй и тут же перевел. – Это значит – с большим удовольствием. По-японски. Сосед айкидока научил.
– Хай! – хитро сощурившись, чокнулся с ним Ульрик.
После четвертой стопки захотелось и побеседовать, тем более что это и являлось основной целью их знакомства.
– Что же, Древнейший, ты хочешь знать? – подперев голову рукой, спросил Ульрик, сидящий на оскаленной медвежьей морде, венчающей огромную бурую шкуру.
– А что ты знаешь? – вопросом на вопрос ответил Сергей.
– Почти все, что знает Валайа.
– Ладно. Перейдем к истории. Как все началось и что происходит сейчас?
– Началось просто. Сначала Древнейшие создали идеальный мир для отдыха и познания, который под руководством Магнификуса Первого обслуживали Лизарды. Большие, неповоротливые, но очень хозяйственные создания. Похожи были на лягушек.
– Тьфу ты! – брезгливо поморщился Второй.
– Но зато очень хозяйственные, – повторил хозяин логова. – Лизардам прислуживали Сланны. Тоже очень умные. Все звезды пересчитали, все горы обмерили. Все записали в книги. Сланнам прислуживали Скинки. Эти только охраняли территории Древнейших. После ухода Магнификуса Первого Лизарды со Сланнами исчезли, а Скинки одичали. Ужасные чудовища! Я однажды пытался изучить район на Юге, где они обитают, так еле лапы, то есть ноги унес. За мной полдня гнался ящер с пастью с эту пещеру. Есть версия, что драконы как вид ведут происхождение от летающей разновидности Скинков.
Ну, пойдем дальше: потом Древнейшие устали отдыхать в своих волшебных дворцах на юге и решили поиграть. Они создали эльфов и гномов. Поиграли с ними. То эльфы побеждали, то гномы. Через пятьсот – шестьсот лет Древнейшие привыкли и к тем, и к другим. Древнейшие начали скучать. Решили создать что-то неприятное, к чему нельзя привыкнуть. Создали орков и гоблинов. Но эльфы и гномы сами легко справлялись с ними. Само собой, были грандиозные сражения, и в них иногда побеждали орки или гоблины, но эльфы с гномами быстро отыгрывались.
И тогда Моор придумал Хаос. По его просьбе Первый создал четыре существа, направляющие силы Хаоса: существо изменения – Тзинч, существо насилия – Кхорн, существо разложения – Нургл и существо порока – Слаанеш. Все они составляли единое понятие – Хаос Неделимый, и все они частично обладали способностями друг друга. Тзинч изменял сознание людей, и они превращались в сумашедших живодеров, Слаанеш развращал невинные души.
В определенное время, чаще весной, через Черный портал на Севере в мир поступает поток энергии, который питает искусство сафери и заодно наделяет силами Хаос. Напоенные силой демоны Хаоса выходят из своих укрытий и отправляются на охоту. Они набирают себе огромные армии из попавших под их влияние существ, раса не имеет значения. Набрав армию, Хаос начинает поход против всех сразу. На момент поступления потока энергии у Хаоса ее всегда больше, потому что Хаос ближе к источнику.
Со временем выяснилось, что существ, не способных противостоять темной стороне своей души, очень много, больше, чем предполагалось вначале. И на данный момент Хаос – самая перспективная боевая единица. Оно и понятно: что может быть лучше безумия, тщеславия, саморазрушения и порока для войны?! Плюс, конечно, энергия!
Однажды Хаос чуть не уничтожил всех. Это было бы неинтересно, и Древние дали задание Лизардам создать воронку, которая забирала бы лишнюю энергию и держала относительное равновесие. Воронка находится здесь – в центре Ультуана. Потом родился Тордион, и Древние взялись за образование империи людей, чтобы Тордион не оказался в обществе дикарей. Раньше людьми никто не занимался. Эльфы и гномы куда интереснее. За короткий срок люди построили себе города, овладели ремеслами, развили науку.
Но дальше все пошло наперекосяк; Первый исчез, Лизарды исчезли вместе с ним, воронка разрушилась, и Хаос начал наступление. Люди создали свои империи, эльфы раскололись, гномы тоже. Древние встревожились и приказали эльфам восстановить воронку. Эльфы ее восстановили. Все пошло по-старому. Вот и вся история. Я понятно рассказал?
– В общих чертах, – откинулся на шкуры Второй спросил. – Твоя роль в этой истории какая?
– Я был первым, с кого Древние начали образование полноценной расы людей. Я – Верховный бог этой игровой единицы, – не без гордости сообщил Ульрик.
– Ты знаешь об «Игре»? – удивился Сергей.
– Конечно! – ответил «верховный». – Древние прилетели с далеких звезд на серебряных кораблях, чтобы поиграть для своего удовольствия.
– Да ты все знаешь, – разочарованно вздохнул гость, привыкший за это время к общей осведомленности в происходящем. – Но как же тебя угораздило попасть на такую высокую должность?
– Чистая случайность. Когда-то люди моего племени на Севере чуть не убили меня, Хаос зачем-то превратил в белого волка, а Валайа вернула мне человеческий облик и поручила руководить людьми.
– Кто тогда Сигмар?
– Тоже человеческое божество, я взял его себе в помощники еще ребенком из одного племени, тоже на Севере, и теперь он следит за порядком у людей.
– Ты знаешь, что есть люди, которые считают Сигмара, а не тебя, Верховным богом?
– Что ж, это справедливо. Последние несколько тысяч лет я гораздо меньше занимался судьбами людей, чем Сигмар. Я постоянно с Валайей. Только когда назревает очередная война, Древнейшая отпускает меня к людям.
– Суровая оценка своего положения.
– Волчья.
– Валайа всегда на Ультиане?
– Нет, иногда у гномов, чаще всего в Империи.
– У гномов веселее?
– Гораздо. Хотя тоже есть свои, гномье-бородатые особенности. Но пиво отличное и мастера они на все руки.
– Вспомнил! Кто такие Готрек Гурниссон и Феликс Ягер? Гномы?
– Нет. Готрек – гном, а Феликс – человек. Они всегда вместе ходят. Наемники.
– Почему их так скейвены ненавидят?
– Эта парочка задала крысам жару в одной битве. Много перебила. Очень много.
– Разве бывает, что гном и человек всегда вместе?
– Редко. Но эти всегда вместе. Гортрек ищет смерти, а Феликс пишет книжонки про их приключения и продает их в имперских книжных магазинах. Плохонькие книжонки. Я читал одну. Мягко говоря, не «Беовульф».
– Чего же этот гном так ищет смерти?!
– Гортрек был когда-то послом гномов у эльфов. Ему отрезали бороду. Теперь, как любой уважающий себя гном, он ищет смерти. Серьезная война из-за этой бороды произошла.
– Кто победил?
– Никто. Гномы отобрали у эльфов корону Королей Фениксов, а эльфы разорили несколько городов гномов.
Второй зевнул и растянулся на меховом ложе. Он почувствовал, как необоримо смыкаются его веки, а голос хозяина логова звучит все глуше и глуше. Так и уснул.
– Магнификус! – сквозь сон проник в его сознание голос Ульрика. – Рассвет. Надо бежать.
Сергей раскрыл глаза и увидел, что помощник Валайи сидит перед небольшим костром и что-то варит в котелке. Пахло вкусно.
– Суп, – сообщил Ульрик и протянул гостю деревянную ложку.
Второй зачерпнул из котелка. Суп оказался отменным.
– Наваристый, – похвалил гость.
– Из оленины, – сказал блондин и, не дожидаясь вопроса, добавил: – Зачем было добыче пропадать? У бедного животного три стрелы торчали в брюхе. Не жилец. Я и так ему до рассвета время дал.
Сергей огорченно крякнул, но ложку не отложил.
– Как же мы до Башни Хоэта доберемся, ведь это очень далеко от Лорейна?!
– Нам и не нужно в Башню, – ответил Ульрик, тоже с удовольствием черпая своей ложкой из котелка суп, – Валайа приказала доставить тебя на баржу Фунибара. Ты плывешь на Остров Мертвых. В самый центр Воронки.
– Ты и к Валайе успел смотаться, пока я спал? – удивился молодой человек.
– Нет, – покачал головой блондин. – Все вчера решили.
– Почему мне не сказали? Что я, собственно, должен на острове с этим неприятным названием делать?
– Искать ответы на вопросы, – невозмутимо ответил Ульрик.
– Что же за остров такой?
– Я тебе вчера рассказывал. В центре этого острова находится Великая Воронка, куда уходит вся лишняя энергия. Ее сначала сделали Лизарды, потом разрушили в в гражданскую войну на Ультиане, потом опять восстановили. Каледор Пророк восстановил и его помощники. По мнению Валайи, они до сих пор где-то там.
– Как там?
– Вот так – там. Не могут выйти.
– Таал и Валайа там были?
– Нет. Они не могут. Никто не может, кроме хозяина Четырнадцатого принципа.
– Но почему?
– Все потому же – условия игры.
– Я начинаю крепко недолюбливать своего предшественника. Он явно перестарался с этими условиями. Мне самому нравится это число – четырнадцать; четырнадцать регенсбургских святых угодников, четырнадцать планет системы Икзистар и еще с десяток вариантов, но чтобы все по четырнадцать. Перебор, честное слово.
– Не хочу иметь своего мнения по этому вопросу, – нахмурился помощник Валайи, отложил в сторону ложку и поднялся на ноги. – Время, Древний, время.
Пробежка в собачьем обличии по утреннему лесу очень взбодрила Сергея. Мысли начинали приходить в порядок.
«Так, – размышлял он, проламываясь сквозь влажные от росы кустарники, – Пресловутые Древние не могут изменить условий игры и сами уничтожить этот портал. На меня возложена большая ответственность, причем без моего предварительного согласия. Молодцы! Хотя, с другой стороны, там я уже миллионер, здесь есть вариант пожить на несколько тысяч лет больше. Наконец, появится время на изучение иностранного языка и правил игры в го. Тупик, товарищи! И я в нем по самое некуда».
– За оврагом по ручью побежим, – услышал он мысли Ульрика.
– Боишься на Казириона наткнуться? – спросил он.
– Очень боюсь, – подтвердил его догадку белый волк.
И тут, словно судьба насмехалась над ними, Второй опять услышал вкрадчивый, как шелест листвы, голос мастера-отшельника:
– И это правильно, детки, очень правильно!
– Как же так, уважаемый Казирион? – воскликнул Ульрик. – Мы даже лапой не коснулись вашей земли?!
– А я опять гулял, – ответил голос Казириона. – Меня посетило вдохновение, и я решил погулять еще.
– Но! – отчаянно взвыл белый волк, резко останавливаясь.
– Да, – продолжал отшельник, – именно, но. Меня посетило вдохновение, но еще меня посетил очень неприятный гость. Глупец и грубиян. Очевидно, этот нахал шел по вашим следам. Он там, в конце оврага. То, что от него осталось, там. В конце оврага. А вы бегите, лапа на самом деле не коснулась. Уважаю щепетильность в вопросах личной независимости. Бегите, детки. Бегите скорее.
Белый волк рванул дальше, и Сергей помчался за ним.
Казирион не обманывал: лужайка в конце оврага походила на мясную лавку в момент ревизии. Даже на островках мха, свисающих с глиняных откосов, запеклась густая кровь. В центре лужайки, растерзанное пополам, валялось огромное тело в шипованых доспехах. Отделенную от тела голову покойника кто-то аккуратно водрузил на верхушку большого муравейника, а двуручным «спадоном» в человеческий рост тот же «шутник» проткнул насквозь ствол дерева рядом.
– Кром Завоеватель, Предвестник Архаона, – подойдя ближе к голове, определил Ульрик. – Как он сюда попал?
– Предвестник? – не понял Второй.
– Один из лучших бойцов демона Архаона, правой руки Кхорна, – терпеливо объяснил спутник. – Тот всегда его посылал для выполнения особо важных поручений. Так, понимаю, он хотел тебя убить. Не стоило ему хамить Казириону.
– Ой, не стоило, – согласился Сергей, внутренне содрогаясь от увиденного. – Радира предупреждала меня, что ваш кровожадный демон кого-то послал за мной. Только я не понимаю смысла – ну убил, ну я возродился через минуту опять?!
– Зачем сразу убивать? – резонно заметил Ульрик. – Можно отрубить ноги и утащить к своему повелителю.
– Ноги, утащить?! – ужаснулся Второй и предложил: – Побежали скорее!
– Побежали, – поддержал его белый волк.
Примерно через километр от места побоища они выскочили на берег моря, обернулись людьми и зашагали в сторону белеющей вдали на волнах королевской баржи.
– Дальше иди сам, – остановился Ульрик и, перед тем как удалиться, нарочито равнодушно поинтересовался. – Ты назвал одно имя – Радира. У нее есть шрам над правой бровью?
– Есть, – подтвердил Сергей.
– Где ты ее видел?
– В Наггароте.
– Наггароте, – задумчиво прошептал блондин и попрощался. – Удачи тебе, Древний.
– Тебе тоже, – кивнул ему Второй и они, повернувшись друг к другу спинами, зашагали каждый своей дорогой.
