Глава девятая

Зал Решений невольно внушал уважение своими размерами. Посредине стоял огромный круглый стол и массивные резные кресла вокруг него. Стены зала украшали свисающие с горизонтальных флагштоков парчовые знамена с различными геральдическими символами, вышитыми золотом.

– Прежде всего, – усаживаясь в одно из кресел, начал Таал, – ты должен осознать масштабы всего происходящего.

– Попытаюсь, – пообещал Второй, располагаясь в кресле напротив.

– Несмотря на то, что это, как уже тебе сказала Иши, компьютерная игра, в нее никто не играет. Нет, само собой, поначалу играли, но вот уже семь тысяч лет по местному времени игра живет самостоятельной жизнью. Как это получилось, непонятно. Может быть, наш покойный друг Магнификус – твой предтеча – и предполагал такое развитие событий, но остальные игроки – нет. Теперь мы существуем в условиях тех правил, которые определил Магнификус. А он был необычный человек. Очень необычный.

– Необычный в чем? – уточнил Сергей.

– Иногда создавалось впечатление, что в своей увлеченности созданием этого мира он забывал, что он просто человек, а не бог. Знаешь, сколько вариантов дополнений способностей игрока, или возможностей, или так называемого сафери, он запрограммировал? Ты же сам игрок. Сколько может быть дополнений, максимум?

– Около сотни, чуть меньше.

– На сегодняшний день мы насчитали около 7 миллионов, но их значительно больше! Значительно! – торжественно сообщил Древнейший. – Размеры игровой карты в десятки раз превышают размеры Земли. Но и это пустяки.

– Подождите, – прервал его Сергей, – нельзя ли все по порядку?

– Пусть будет так, – согласился Таал и начал повествование. – В один прекрасный день меня вышвырнули из аспирантуры, а Корина, ну, Магнификуса Первого, или, так будет удобно, просто Первого – из конструкторского бюро. Я, Иши и он познакомились в сети. Мы играли в ту же стратегию в реальном времени, что и ты.

– Фэнтези? – спросил Второй.

– Именно, – подтвердил Древнейший. – Играли ночами полгода, потом начали переписываться, потом встретились. Хорошие ребята оказались. Потерянное поколение: романтика советской юности, сексуальный идеализм, высшее образование и зарождающийся капитализм вокруг. Гремучая смесь. Игрушки спасали от депрессивных запоев. Так вот началось, как я уже говорил, с того, что мы с Кориным оказались на нуле. Иши иногда подкидывала нам на хлеб, она работала в какой-то риелторской фирме. Единственное, что у нас с Кориным, с Первым, было, – это два компьютера и четыре старых зубоврачебных кресла, которые мне оставил сосед-дантист перед своей эмиграцией в Израиль. Меня посетила идея – сделать игровой кабинет и поставить его в одном из крупных торговых центров. Что может быть проще – родители отовариваются, а их детишки, сидя в креслах с джойстиками в руках, плюс с «виртуальными очками» на голове, сражаются в компьютерную игрушку. О, эти «виртуальные очки»! Помнишь, как их три года назад рекламировали?!

– Помню, – подтвердил Второй, – но они не «прижились». От них очень глаза уставали и голова гудела. Только не пойму, в какую игру должны были играть дети буржуинов?

– Это тоже должно было стать своего рода ноу-хау, – хитро сощурился Таал. – К тому времени у Магнификуса совсем закончились деньги, он не смог оплачивать съемную квартиру, а своей у него не было, и он переехал ко мне. Парень он был спокойный, помешанный на электронике и коллекционировании оловянных миниатюр, не так давно развелся с женой, которой, собственно, и оставил свою жилплощадь. Отличный парень – золотая голова. Короче говоря, я поставил перед ним задание переделать нашу любимую компьютерную игрушку. Вернее, доделать ее. Она сохраняла привычную форму стратегии, но играющие в нее получали возможность играть не только как сторонние наблюдатели, но и как действующие персонажи в режиме первого лица. То есть и планируешь, и сам в облике избранного героя принимаешь непосредственное участие. Ходишь, машешь мечом, насылаешь бурю. И все от первого лица. Игра богов! Согласись, гениально?

– Интересно, – согласился Сергей, припоминая про себя, что ему приходилось уже сталкиваться с прототипами таких игрушек.

– Сказано – сделано. Я занял у Иши денег на дополнительное оборудование, Корин засел за клавиатуру. Через полтора месяца он написал необходимую программу. В один прекрасный день, когда все было сделано, мы в паре с ним сыграли несколько раундов, и он уехал на три дня к своей сестре в Подмосковье. Признаться, я был не совсем доволен: графика простовата, гул в ушах раздражал. Но в целом – сойдет для начала. Корин дополнил количество персонажей, использовал образы из своей оловянной коллекции. Так я просидел до вечера, с бутылкой пива в руках, любуясь нашим детищем. Вечером мне позвонила Иши и предложила встретиться. Она плакала. Естественно, я тут же помчался к ней на встречу. У Иши тот день был один из самых плохих в жизни – в клинике ей поставили окончательный диагноз – бесплодие, а за неделю до этого от нее сбежал ухажер. Бедная девушка наглоталась успокоительных таблеток и разбавила это все половиной бутылки водки. Я понимал, что в таком состоянии ее оставлять нельзя, и предложил заехать ко мне, чтобы оценить нашу с Первым работу. Она согласилась, мы купили по дороге еще пару бутылок водки и поехали. Дома я похвалился собранным аппаратом. Иши захотела немедленно его опробовать. Почему бы и нет? Сели в кресла, выбрали карту и персонажей, запустили игру. Через десять минут я понял, что игры не получится – противница уснула. Что поделаешь?! Я решил ее не будить, постелил ей кровать, сам лег в другой комнате. Утром обнаружил, что Иши еще спит. Будить не стал. Написал записку, оставил ключи и поехал встречаться с потенциальным клиентом. Был у меня один знакомый, у которого еще один знакомый служил директором крупного торгового центра. Директор оказался отличным парнем, и мы всей компанией уехали к нему на два дня за город. Когда я вернулся домой, меня постиг шок – Иши лежала там же, в той же позе, в которой я ее оставил.

«Отравилась насмерть, сердце не выдержало», – испугался я. Потрогал руку – пульс есть. Прислушался – дышит. Но рисковать не хотелось, и я позвонил одному знакомому врачу. Сейчас этого врача здешний мир знает как Моора, тогда он работал онкологом. Так, на вторых ролях. Моор приехал через два часа. Осмотрел девушку, спросил, чего пила, чего глотала и хотел уже вызывать реанимацию, как я отключил электропитание на своем агрегате, и спящая тут же проснулась сама. Ты не представляешь, как она возмущалась. Она несла какой-то бред, что ее оставили на несколько месяцев в игрушке, что ее сотню раз убили монстры, что это все свинство – так экспериментировать на своих. Не перескажешь. Моор еще раз осмотрел ее, потом все-таки сделал укол, правда на этот раз успокаивающий, и девушка пришла в себя. Иши дала Моору деньжат за хлопоты и отказалась ехать обследоваться. Врач пожурил девушку и уехал. А мы решили пойти перекусить. По дороге мы много разговаривали. Она рассказывала о своих приключениях во сне, о битвах, которые выиграла, о том, как, кто и где ее убивал, о заработанных ста девяти тысячах золотых и еще много всякого. У кафе мы поняли, что ни у нее, ни у меня нет наличных. Иши пошла к банкомату и сунула туда свою карточку. На счете девушки оставались от зарплаты долларов двести с копейками. Я, не дожидаясь ее, двинулся в кафе делать заказ. Когда Иши вернулась, то у нее было такое выражение лица, словно она только что увидела ядерный взрыв. Не успел я и рта открыть, как она мне сунула под нос выданную банкоматом выписку с остатком на счете. Сначала я ничего не понял, но она молча ткнула мне пальцем в цифру.

– Что за цифра? – не сдержал вопроса слушатель.

Таал сделал многозначительную паузу и ответил:

– Сто девять тысяч долларов.

– Откуда? – изумился Сергей.

– Само собой разумеется, мы тоже заинтересовались этим вопросом, – продолжил Древний. – У Иши в этом банке работала подружка. Окольными путями она навела справки и установила, что деньги собрались, как дождевые капли в реку, по несколько центов, за два дня, с сотни тысяч частных счетов. Больше подружка ничего узнать не смогла.

– А вы? – спросил Второй, так ни разу за весь рассказ и не надкусив прихваченный бутерброд.

– Мы, – улыбнулся Таал, – мы неплохо соображали. Конечно, понять механику этого процесса мы не могли, но выводы сделали немедленно. Я тут же занял у Иши пятьсот долларов и открыл себе персональный банковский счет. Потом побежали домой. Я съел две таблетки снотворного и запил пивом. Моя спутница села рядом, чтобы следить со стороны за мной. На всякий случай. От перевозбуждения я еле уснул. Но когда под этот отвратительный гул я погрузился в сновидения, то понял, о чем говорила Иши: вокруг была отнюдь не игра, вокруг был абсолютно реальный мир. Я мог потрогать листья на деревьях, я чувствовал запах цветов, я случайно споткнулся о камень, упал и почувствовал боль. Это было чудо! Конечно, я не стал искать особых приключений, встреч с чудовищами и компьютерными противниками. Меня интересовали только брошенные у дороги бочки, которые, если их разбиваешь, рассыпались грудами золотых монет. Только золотые рудники, только ящики на перекрестках. Я собирал ресурсы. И я весьма преуспел.

– Подождите, – решился уточнить Сергей, – куда же вы все это складывали?

– Вспомни игру, – вздохнул рассказчик. – При соприкосновении с найденными сокровищами они со звоном растворяются в воздухе и появляются на шкале добытых тобой ресурсов.

– Что, и шкала была? Где? – пытался понять Второй.

– Нет, – вздохнул Таал, – шкалы в привычном, игровом понимании не было. Но, добыв очередную россыпь золотых монет, я каким-то образом знал, сколько добыл точно и сколько у меня есть всего. Я же предупреждал, мы до сих пор много не понимаем.

– А дальше? – попросил Сергей.

– Дальше Иши разбудила меня. Я спал двенадцать часов и набрал семьдесят тысяч золотых. Мы быстро попили кофе и побежали в банк. Все было верно – за эти двенадцать часов на мой счет поступило ровно семьдесят тысяч. О, какой пир мы устроили с Иши в тот день! Сколько сделали бессмысленных, но приятных покупок! – Древнейший встал с кресла и начал расхаживать по залу. – Когда наши страсти улеглись, мы поняли, что не стоит торопиться рассказывать о нашем открытии всему миру. Как раз от сестры из пригорода вернулся Корин. Ничего не объясняя, я тут же попросил его нарисовать новую примитивнейшую карту с гигантским количеством ресурсов в одном месте и чтобы никаких монстров, противников и ловушек. Теперь при ударе по ящику или бочке оттуда высыпались не сотни, а тысячи монет. Самих ящиков и бочек стало бесконечное количество. Объяснил все это прихотью чудака-заказчика и выдал Первому для настроения тысячу долларов. Когда он все сделал, я дал ему еще три тысячи и попросил на месяц переехать к Иши. Наврал, что влюбился. Соответственно, она на это время переехала ко мне. Мы купили у того же Моора целый чемодан снотворных средств и открыли счета во всех банках столицы. Через месяц и она, и я были мультимиллионерами, а вернее миллиардерами.

Поскольку на стабильность в родном отечестве мы особо не рассчитывали, то раскидали громадные суммы по самым респектабельным банкам мира, благо, что Иши в этом неплохо разбиралась. Тратить тоже мы не торопились, чтобы не привлекать внимания. Нас не оставляло ощущение, что все происходящее с нами – фантастическая афера, и вот-вот появится реальный владелец наработанных в игре средств. Но деньги есть деньги. Деньги нужно было вкладывать. Поначалу мы купили крупный особняк на Кипре, потом в Праге, потом Иши уговорила купить через доверенных лиц усадьбу в Южной Америке. А потом нам все надоело. Опять сказался «пионерский синдром». Ко всему привыкаешь. Помню, сели мы как-то в маленьком ресторанчике на Корфу и стали придумывать, что делать дальше.

«Может, сыграем?» – предложила мне Иши. И мы, два великовозрастных переростка, нашли интернет-клуб, до утра бились в любимую игрушку и пили водку. На рассвете в моей голове возникло искомое слово. Одно слово. Но оно определило всю нашу последующую жизнь. Бессмертие! Да, бессмертие! Минуты реальности в игре растягивались на месяцы. Иши это понравилось. Оставалось только создать такую игровую карту, в которой мы смогли бы чувствовать себя комфортно и найти способ, как без риска для жизни и здравого рассудка спать годами. Для реализации первого мы выписали скучающего Корина, для воплощения второго – Моора. Мы не стали их посвящать в нюансы нашего стремительного обогащения. По легенде, Иши взяла под квартиру крупный кредит. Впрочем, наших друзей это особо и не интересовало – они были шокированы возможностями игровой реальности. Они попробовали сами и с удовольствием присоединились к нам. Моор провел ряд экспериментов с продолжительностью сна, и мы столкнулись с новым парадоксом – игрок, находящийся в «гейм-сне», впадал в специфическую форму анабиоза, то есть практически не нуждался ни в кислороде, ни в питании. Моор не мог в это поверить. Первый набросал для его опытов простую карту, без монстров, со среднестатистической флорой и фауной. Моор нанял где-то в Азии полуграмотного пастуха, ввел его в «гейм-сон» на пять месяцев. После пробуждения пастух был уверен, что просто долго спал. У него не атрофировались органы, он не повредился в уме, он вообще никак не изменился. Никак! А ведь пастух прожил несколько тысячелетий!

Древнейший сделал многозначительную паузу и продолжил рассказ.

– Пока Моор бился над физиологической стороной нашего проекта, Магнификус поселился в усадьбе на экваторе, заказал себе десяток грузовиков с самым последним электронным оборудованием и переманил из своего бюро нескольких художников, работающих с компьютерной графикой. Он создавал новую, невероятную по размерам и количеству объектов игровую карту. Мало того, он заказывал для будущей карты программное обеспечение у трех ведущих в этой области компаний мира. На поддержание рабочего настроения у сотрудников и на аппаратуру уходили громадные деньги.

Через год над нашим проектом у него трудилось двести человек. К упомянутой усадьбе пришлось достраивать целый городок. Правда, все сотрудники были уверены, что работают над созданием какой-то высокобюджетной компьютерной игрушки. Хотя это была правда. В определенном смысле.

В десятках тысячах километрах от него Моор строил модифицированные камеры для «гейм-сна». Иши купила остров в одном из самых диких уголков Тихого океана. Да, вы же там были. Цитадель. Я тоже приложил к этому руку. Короче говоря, занятие нашлось для всех. По мере продвижения к цели с фантастической скоростью росли расходы, и мы с Иши то и дело возвращались на старую московскую квартиру и делали вылазки на нашу первую золотоносную карту. На московскую – потому что не хотели, чтобы наши друзья знали, откуда у нас такие огромные деньги. Правда, позже, уже здесь, Первый признался, что давно это понял. Ну, так или иначе, по нашим планам, по завершении всех работ мы намеревались вчетвером уйти на свою карту и запрограммировать автоматическое отключение питания через полгода.

Так мы и сделали. Ровно через полгода, минута в минуту, питание отключилось, и мы проснулись. Моор проверил наше физическое состояние и пришел к убеждению, что мы в абсолютной норме. Разве что незначительно похудели. Моор предложил запрограммировать компьютер еще на полтора года. Нам эта идея очень понравилась. Была только одна проблема – кто будет следить за нами все это время? Доверять наемным сотрудникам с материка свои жизни как-то не хотелось. Где гарантии, что им не захочется войти в игровую реальность вместо нас? За полтора года многое могло произойти. Нужны были фанатически верные хранители наших жизней. Тогда Магнификус предложил использовать персонажей.

– Как это возможно? – не понял Второй.

– О! – потер ладони рассказчик. – В этой игре все возможно. Первый, еще на стадии разработки игровой карты, нарисовал портал, в Цитадели поставил каменную арку, через которую персонажи игры могли бы выходить в реальный мир за свежими новостями. Теоретически, конечно, выходить. Он сам это всерьез не воспринимал. Но портал заработал. Ты встречал Торгрима, Теклиса, Абхораша?

– Да.

– Видишь.

– Невозможно.

– Вся эта история невозможна, но она случилась. Так оно и бывает. Невозможно, чтобы земля была круглая, невозможно, чтобы частица и волна были одним и тем же. Невозможное – самая возможная вещь на свете. Вернемся к истории: Первый ввел нас в состояние «гейм-сна», а мы ему послали нескольких персонажей. Я послал умницу Теклиса. Иши – Торгрима, Моор – Слаанеша.

– Зачем же его?

– Кто знал? Мы были уверены, что персонажи нам верны, но Первый просчитался: как только персонажи оказались на другой стороне, Слаанеш убил Магнификуса, а сам сбежал из Цитадели. Он хотел убить нас всех, но Теклис и несколько охранников помешали ему. Мы тут же отправили вслед за Теклисом и Торгримом еще несколько персонажей, но уже ничего нельзя было поделать. Слаанеш надолго скрылся во внешнем мире. А мы остались наедине с собой.

– И все-таки, – напомнил Второй, – я вам зачем?

– Магнификус был своего рода координатором, в силу того, что этот мир – творение его рук, и он задавал основные параметры игры, – продолжил Таал. – Так, предположим, изменить рельеф местности, создать новую расу… Любые глобальные перемены возможны лишь при наличии в руках хозяина Четырнадцатого принципа и всех остальных многогранников. Корин раздал нам по четыре, а себе оставил два. Первый и Четырнадцатый. Иначе никак.

– А что за привязанность к числу четырнадцать? У вас тут всего по четырнадцать – часов, дней в неделе и так далее. Какой-то особый смысл?

– Причуда Корина. Началось с того, что он разработал семнадцать принципиально разных вариантов программного обеспечения для нашей с ним первой игры. Помнишь, я рассказывал, для магазинов. Первый думал, какой движок использовать. На дворе стояло четырнадцатое сентября. Он выбрал четырнадцатый вариант. Вот его и зациклило.

– Вот еще, зачем вам собирать все эти принципы? – не понял Сергей. – Вы живете тысячелетия, вас тут почитают за богов. Сказка, а не жизнь!

– Так оно и есть, но после гибели нашего друга силы Хаоса вышли из-под контроля Моора. Они оказались свободнее, чем мы предполагали. С каждым годом их нападения становятся все ожесточеннее.

– Может, это сам Моор мудрит?

– Нет, Моор жертва своего идиотского изобретения. Хаос рвется к Белому порталу. Он хочет уничтожить нас и мир, откуда мы пришли.

– Короче говоря, вы меня вызвали, чтобы я спас мир от компьютерных паразитов?

– Да.

– Отличный план. Но вы точно уверены, что я и есть тот, кто нужен?

– Абсолютно. Мы долго следили за всеми игроками в Небытии. Нашли тебя. Сетевое имя – Магнификус, четырнадцатая игральная кость откликнулась. Сам посмотри, – Таал достал из кармана горсть разноцветных кубиков, бросил их на стол и ткнул пальцем в сверкающий алый многогранник. – По-моему, очевидно.

Второй взял указанную кость в руку и поднес глазам. Долго любовался, как она переливается всеми оттенками красного – от бледно-розового до темного, фактически черного пурпура.

– Вы сказали Небытия?

– Я так называю тот мир. Тридцать шесть лет в одной жизни и девять тысяч лет в другой. Что из них больше подходит под определение – Небытие?

– Логично.

– Догосу тер шуд, – неожиданно чужим голосом произнес Древнейший, сжал кулаки, а его карие глаза сверкнули незнакомым зеленым огнем.

Странный приступ длился всего несколько секунд. Вскоре Таал глубоко вздохнул, разжал пальцы и взглянул на большие настенные часы, с такой же странной разметкой, что и на часах в доме Шарскуна.

– Вам плохо? – встревожился Сергей.

– У меня кончается время, – ответил собеседник и объяснил: – Древние могут возвращаться в сознание, обычное для существ Небытия, на пять часов. Каждое прожитое тысячелетие здесь – это минус час от времени Небытия. Я прожил девять тысяч лет, соответственно, тот я, что был прежде, может существовать только оставшиеся пять часов.

– Кто это придумал?

– Тот, кто придумал условия игры, – Магнификус.

– Что же случится, когда пройдут эти пять часов или когда вы проживете назначенные четырнадцать тысяч лет?

– Останутся только Древние – Таал, Азуран и так далее. Боги.

– Азуран! – повторил вслух Сергей. – Огонь Азурана. Вспомнил, что хотел спросить. Почему король Темных эльфов не прошел ваш огонь? Я имею в виду Малекита.

– У Малекита мать – шпион Хаоса. Моор пытался меня обвести вокруг пальца во время одной из игр. Но это не важно. Важно, что вы прибыли к нам.

– Тогда конкретнее, – попросил Второй. – Что нужно сделать?

– Точно не знаю. Прежде всего необходимо собрать все четырнадцать принципов. У нас их десять. Потом уничтожить Черный портал, чтобы ослабить силы Хаоса.

– Где остальные кубики? То есть я имел в виду – принципы.

– У Моора, – сообщил Древний.

– А вдруг он не захочет с ними расставаться? – засомневался Магнификус.

– Куда он денется?! – спокойно уверил его Таал и встал. – Свою часть я рассказал, остальное расскажет Иши. Она здесь будет с минуты на минуту. А мне пора, – он взмахнул рукой, и перед ним возник пульсирующий огнем круг высотой с человеческий рост. Древний поднялся с кресла и шагнул прямо в огонь. Перед тем как окончательно исчезнуть, он попросил: – Брось свой посох в лес рядом с Башней. Посох опять станет деревом.

Круг сжался до размеров и формы футбольного шара и с характерным треском вылетел в окно.

Иши действительно появилась быстро. Сойкой она впорхнула в то же самое приоткрытое окно, обернулась женщиной и подошла к столу.

– Как там гномы? – участливо поинтересовался Второй.

– Все отлично, – деловито оправляя одежду, ответила она. – Я натравила на их семьи банду орков, без дела слонявшихся неподалеку. Теперь на ссоры у них не останется времени.

– Конструктивно, – оценил стратегическое решение Сергей.

– Мой друг тебе много поведал? – в свою очередь осведомилась она.

– Не так чтобы, – сообщил Второй. – Рассказал, как вы с ним капитал во сне сколотили, как добились временного бессмертия, как демоны убили моего гениального тезку, про отличные правила игры и про то, что я должен мир спасать. Короче говоря, плевое дело.

– Ты очень сообразительный! – хмыкнула Древнейшая. – И морально устойчивый. Значит, у нас есть надежда.

– Морально устойчивый?! – Сергей не сразу понял, о чем говорит богиня-охотница.

– Алариэль, – подсказала она.

– А! – смутился Сергей. – Бабочка. Я сердцем чувствовал, что с ней что-то не так.

– Извини, – улыбнулась Иши. – Мы, женщины, – такие любопытные существа.

– Очень любопытные.

– Иногда безнравственные.

– Очень безнравственные.

– Это я об Алариэль.

– Я тоже.

Охотница нарочито укоризненно покачала головой и предложила:

– Глазастый, а полетели в Лорейн? Я тебе покажу, как азуры живут, в кабачке посидим, попробуем нормальной кухни? Здесь волшебно готовят. У меня еще три часа есть. Заодно и поговорим.

– Полетим? – озадачился Второй, – Я не знал, что летаю.

– Летаешь, летаешь, – поторопила его Иши. – Знаешь как «сферу Сафери» вызывать?

– Имя надо пальцем в воздухе писать, – вспомнил уроки скейвена Сергей.

– Точно! Вызовешь сферу, ищи на ней символ сокола. Ласточку не выбирай, они здесь не водятся. Полетишь за мной, сядем на окраине, обернемся пожилой эльфийской четой с юга. Будем туристами. Вызывай сферу. Чтобы вернуть свой обычный облик, мысленно произнеси свое имя наоборот. Знаешь, наверное.

Второй в точности выполнил предписания очаровательной женщины и вправду тут же обернулся соколом. Сойка на окне хитро подмигнула ему и выпорхнула наружу. Сергей последовал за ней.

Такого города он действительно еще не видел. Если Эшинблант и Наггарот можно было сравнить с какими-то земными городами, то у Лорейна точно аналогов не было. Они с Иши спустились на открытую веранду дома рядом с каналом, обернулись пожилой парой эльфов и, не торопясь, по узенькой каменной лестнице вышли на улицу. Собственно говоря, Лорейн и не был городом в привычном понимании этого слова. За чередой внушительных оборонительных строений находился многоуровневый лабиринт узеньких улиц, пересекающихся друг с другом, украшенный тысячами искусно вырезанных из белого камня барельефов. Точнее даже так: в Лорейне не было ни одной стены без какого-либо узора. Сквозь распахнутые двери домов шагающий мимо Сергей видел, как эльфийские мамы рассказывают детям перед сном сказки, а строгие отцы семейств играют на верандах в какую-то карточную игру, со стороны очень напоминающую юкер, или, тихо переговариваясь друг с другом, потягивают из высоких узких чашек ароматный напиток. Освещался город гирляндами разноцветных фонарей, протянутых прямо над тротуарами. И повсюду журчали оплетенные плющом чаши миниатюрных фонтанчиков.

Иши провела своего восхищенного красотой вечернего Лорейна спутника по спиралевидной лестнице на уровень ниже. Улочки здесь были просторнее и прохожих немного больше, в основном молодые пары, гуляющие по тротуарам рядом с каналом.

– Интересующий нас кабачок там, – она показала на раскрытые двери впереди.

Пара вошла внутрь. Помещение походило больше на выставочный зал, нежели на ресторан. Вдоль выложенных разноцветной плиткой стен, на значительном удалении друг от друга, стояли деревянные столики, над ними висели картины, убранные в тонкие рамки. С потолка свисали каплевидные белые лампы.

– Торион, – женщина показала на одну из картин, изображавших рыбу с тремя глазами, и пояснила: – Художник Торион Огненное Сердце, жил в эпоху короля Аэтиса. Может, здесь сядем?

Столик под картиной пустовал.

– У рыбы три глаза? – устраиваясь удобнее, Сергей. – Художественный вымысел?

– Почти, – ответила Иши, жестом подзывая официантку, и, когда та подошла к их столику, попросила по-эльфийски: – Лавено гос ауми чаэль. Колионули ви ту моли.

Миловидная девушка понятливо склонила головку и с достоинством удалилась.

– Что ты заказала? – спросил Сергей.

– Художественный вымысел, – сообщила женщина. – Блюдо из трехглазой рыбы гос и местный вариант кофе. Отлично утоляет жажду, бодрит, но не содержит кофеина.

– Обнадеживает, – поблагодарил за полезную информацию Второй и попросил: – Нельзя ли вернуться к нашей беседе? Я так долго добирался к вам.

– Почему нельзя? Можно, – согласилась Иши.

– Тогда вопрос: ваш Теклис не догадался сразу меня обучить азам «сафери»? Он, как я понял, большой мастер в этих вопросах. Я бы обернулся быстрокрылой пичугой, и мы с тобой пили бы местные напитки без кофеина на несколько дней раньше.

– Обернуться можно было только за пределами Северных Пустошей, быстрокрылая пичуга скоро потратила бы необходимую для поддержания формы энергию и рухнула бы в своем естественном от рождения теле с высоты соколиного полета на землю.

– Пресловутый варпстоун?

– Именно.

– Хорошо, а на драконе нельзя было встретить нужного человека?

– Тоже нельзя. На одном драконе – глупо, а высылать целую эскадрилью – значит объявить начало военных действий. Хотелось тихо. И чем тише, тем лучше. Сейчас смутные времена.

– А если бы меня убили?

– Именно на это мы больше всего и рассчитывали.

– Не понял?!

– Если бы тебя убили, то через несколько минут ты бы и пил тот самый напиток без кофеина. Алтарь Возрождения. Понимаешь? Один из них в Башне Хоэта.

– Понимаю.

– Но ты оказался на редкость шустрым парнем, и мы потеряли из-за тебя уйму времени.

– Надо было послать убийцу.

– Мы и послали.

– Не может быть?! Скейвена?

– Его.

– Тогда почему он меня не того?..

– Не знаю. Может быть, где-то рядом был Тзинч, и тот попал под его влияние.

– Тзинч.

– Да – демон Изменения. Он постоянно все путает. А в последнее время с ним происходит совсем что-то странное.

– Теперь я понял, что имел в виду Ракартх в доме Наолы, когда спрашивал Шарскуна – исполнит ли тот свои обязанности? Убьет или нет?

– Ракартх – наш давний компаньон. Он тогда заверил нас, что все идет по плану. Наола – миленькая, но немного сумасшедшая. Носится с безумной идеей переустройства мира. Обычная болезнь молодости.

– А Шарскун – герой?

– В каком смысле?

– В смысле перерождения.

– Этого никто не может знать, пока он не умрет.

– Он умер.

– Вот и хорошо, скоро все само собой выяснится.

– Суровая у тебя логика.

– Здесь суровый мир.

– Скажите спасибо вашему шизоидному, Царство ему Небесное, Магнификусу.

– Магнификус Первый был моим мужем.

– Извини, – смутился Сергей, но на его счастье вернулась официантка с двумя большими блюдами, на которых еще дымились куски жареной рыбы. Следом за блюдами она выставила перед посетителями две чашки с горячим напитком.

Второй сделал маленький глоток и похвалил:

– Действительно есть что-то от кофе!

– Я же говорила! – тоже пригубив напиток, поддержала Иши.

Сергей понял, что воспоминание о погибшем супруге опечалило ее, но он не сдержался и сказал:

– Таал не сказал, что ты была замужем за Первым.

– Мы поженились здесь, когда я забеременела.

– Забеременела?!

– Что, Таал и о моем бесплодии проболтался?

– Проболтался.

– Трепач. Это было не обязательно рассказывать. Хотя. Чего уже терять, – женщина откинулась на стуле и продолжила: – Когда мы оказались здесь, я полюбила Первого. В нем было что-то необыкновенное. Его не интересовали ни деньги, ни власть, ни особые развлечения. Он был настоящий творец. Он любил Нибиру. Он умел любить. Неистово любить. Помнишь часовню на острове, где Цитадель?

– Помню.

– Ирония судьбы – отпевание человека, погибшего в компьютерной игрушке, им же созданной, заказывал эльф. А я ничего не знала. Таал признался мне, что Первый погиб, только через год после того, как я родила Тордиона. Говорил, что Первый что-то там переделывает в системе.

– Того самого Тордиона?

– Того самого.

– Что потом?

– Потом тысячелетия. Тордион вырос. Чтобы ему не было одиноко, я создала людей и поручила своим помощникам помочь им создать пригодную для игры расу.

– Для игры?

– А для чего еще? Не забывай, ты в компьютерной игре, хоть я давно уже ни во что не играю.

– Это я помню, но больно странная эта игра – персонажи выходят в реальный мир, сами собой появляются новые расы.

– Мой муж был гений, он создал игру, которая сама себя совершенствует. Мировой искусственный интеллект, разбитый на сегменты расовых колоний. Еще немного, и он нас проглотит, как мы сейчас эту рыбу. Ешь, пока не остыло, – Иши придвинула к Сергею блюдо с рыбой.

Второй покорно принялся за еду. Его собеседница тоже съела несколько кусочков, но потом отложила в сторону приборы и задумчиво уставилась на картину.

– Что-то не так? – как можно деликатней отвлек ее от размышлений Сергей, здраво полагая, что плохие воспоминания не всегда полезны.

– Напрасно мы тебя втащили в эту авантюру, – не отводя глаз от картины, сказала она. – Я не верю в эту затею. Но теперь уже поздно. Единственное, чем я могу тебе помочь, так это подготовить тебя к назначенной роли электронного божка-героя на несколько следующих тысячелетий.

– Каким образом? – уточнил Второй.

– Тебе нужно научиться выживать, побеждать и создавать, – ответила она и хлопнула в ладоши.

В помещение с улицы тут же вошел могучий блондин с наброшенной на плечи шкурой белого волка и подошел к их столу.

– Ульрик, раздели трапезу с Древнейшим, расплатись, да и расскажи ему все, что он захочет, – приказала она блондину, а Сергею призналась: – Мне нужно побыть одной. Прости.

Сергей кивнул и вспомнил о подарке Фунибара:

– Иши, подожди!

Та остановилась и вопросительно взглянула на него.

Сергей достал кольцо, протянул его женщине.

– Где ты его взял?

– Фунибар подарил, а ему какой-то эльф. Возьми. Я так понимаю, что оно принадлежало твоему мужу, – сказал Второй.

– Да, это перстень Корина, – Иши вернула кольцо Сергею. – Оставь его себе. В мире, который создал мой муж, ничего не бывает случайно, если ты получил это кольцо, значит, Корин этого хотел. Пригодится. И еще, зови меня Валайа, мне так больше нравится.

Она грустно повернулась и вышла.

– Мы с ней еще увидимся? – спросил у блондина Второй.

– Завтра у тебя, Древнейший, аудиенция в Башне Хоэта, – ответил тот.

– Действительно, чего тянуть? – вздохнул «Древнейший» и предложил: – Может, выпьем?

– Я закажу, – сказал блондин, сам подошел к стоящей в глубине зала официантке, что-то вложил ей в руку и перекинулся с девушкой несколькими фразами.

– Сейчас они принесут вам бокал лучшего вина, – сообщил он, присаживаясь.

– Ты что, не пьешь? – поинтересовался Сергей.

– Почему не пью?! Пью, – замялся Ульрик. – Только я пью свои настойки, они крепче. И обычно у себя дома пью. Не хочется потом ходить.

– А где твой дом, если не секрет?

– Ну, это не совсем дом, скорее, это такое уютное и безопасное место.

– Где?

– В лесу.

– Как любопытно! – заинтересовался Второй, принимая из рук подошедшей к столу официантки стеклянный конус, наполненный оранжевым напитком.

Он сделал глоток и поморщился:

– Фу! Приторное. На сливовое похоже.

– Да, сливовое, – подтвердил помощник Валайи. – На Ультиане мало виноградников.

– Слушай, – нахально предложил Сергей, – может, мы твоей настойки попьем? В лесу?! Я, признаться, не люблю десертные вина.

– Твоя воля, Древнейший, – согласно кивнул Ульрик, но предупредил: – Только мой дом в получасе бега.

– Что значит – бега?

– Бега волком. Я для удобства оборачиваюсь волком. Потом так гораздо безопаснее. В местном лесу водятся свои звери.

– Ты не против, если я напрошусь к тебе в гости? Готов тоже обернуться волком, – спросил Второй.

– Наоборот, это высокая честь для меня, – признался блондин. – Я всегда считал, что Древнейшие предпочитают дворцы.

– Я начинающий Древнейший, – объяснил ему Сергей. – И потом, вечерняя пробежка волком поможет прочистить мне мозги. Я слишком уж много узнал за сегодняшний день. К слову, – он ткнул пальцем в картину над столом, – очень похоже на технику Джованни Бацци. Фантастический шалун был, сожительствовал с муравьедом.

– Наш Торион тоже ого-го, с кем только не сожительствовал, помилуй его Азуран, – заверил его Ульрик.