Глава 23
Степан Ильич вышел из здания следственного управления и осмотрелся. Эффектную фигурку в нежно-розовом платье и туфлях-лодочках он заметил сразу.
– Аделина, вы красивы как всегда. Вот уж чего не отнять, так того не отнять! – сказал следователь.
– Спасибо.
– Честно говоря, шел, злился. Думаю, чего вы мне звоните? Что надо? И так надоели со своим агентством! А сейчас увидел вас и смягчился.
– У вас есть свободная минутка? – спросила Ада.
– Ну раз пришел, значит, есть. Говорите!
– Мне бы пропуск к вам, – с мольбой посмотрела на него Ада.
– Куда к нам? – не понял майор.
– В лабораторию… где криминалисты сидят, – пояснила Аделина.
– Ты к Валентину, что ли? – оживился Степан Ильич. – А зачем вам к нему?
– По личному делу, – отвела она глаза.
– К Вальке по личному? – усмехнулся Степан Ильич. – Так опоздали вы! Свадьба у него скоро! Мы уже деньги на подарок собрали.
– Я не покушаюсь на ваши деньги, мне надо поговорить, – не сдавалась Ада, хотя юмор следователя мог вывести из себя любого человека. Но она давно поняла, что Булычев всегда шутит из серии «упал, отжался».
– Это за что же нашему ботанику такая красота? – прищурился Степан Ильич, в упор глядя на Аделину.
– Не знаю, – пожала плечами Ада. – У меня мужиков было… – она задумалась, глядя на майора, – больше, чем волос у вас на голове.
Степан Ильич нервно пригладил пятерней прическу.
– У меня много волос! – заявил он.
– Вот и у меня много мужчин было, думала, что проживу так до старости, – вздохнула Аделина.
– А в старости что? – уточнил Степан Ильич. – Вряд ли вы будете так же порхать, как бабочка, и сводить мужчин с ума.
– Спасибо за разъяснение. Думаю, что в старости мне уже ни до чего будет. Полная гармония. Не находите?
– А как же пресловутый стакан воды, который некому поднести? – уточнил Степан Ильич.
– Сказать, что я не думала об этом, – наврать. Думала, конечно. А с другой стороны, что это за жизнь, когда ты не можешь сама сходить за водой? Сдохну раньше времени – и ладно. Даже хорошо. Понимаю, конечно, что рассуждаю неправильно, зато честно. Но вы меня отвлекаете от главного. Мужиков много, и чем их больше, тем тоскливее, я сама не знаю, от чего это зависит. А тут впервые за долгие годы что-то шевельнулось в душе. Впервые захотелось быть с ним и только с ним. Слушать его, смотреть на него. Дышать им. Я думала, что никогда в жизни ничего подобного не почувствую. И вдруг такое. Знаете, Степан Ильич, я всё время думаю о Валентине и хочу, чтобы он был рядом. И чем больше думаю, тем больнее на сердце от тоски и от осознания того, что единственный мужчина, который мне нужен и которого я так долго искала, женится на другой. Знаете, это какая-то насмешка судьбы! Нет, это расплата за мой образ жизни.
Степан Ильич потерял дар речи, слушая Аделину.
– Так вы это… правда, что ли, влюбились в Валентина? Аделина, вы меня просто… прижали к стенке. Я давно знаю Валентина, это самый серьезный, ответственный и здравомыслящий человек. А от вас просто на километр несет шлейфом из приключений, авантюр и всяких передряг. Я к тому, что вы совершенно разные люди. Я не знаю, что с вами случилось… Валя – парень умный и порядочный. Вы уверены, что испытываете такие чувства?
– Я без него не смогу, – чуть не разрыдалась Аделина. – Нет, смогу, конечно. Но мне так больно! Господи, мне никогда не было так больно! Я готова отдать все, что у меня есть в жизни, даже за шанс быть с ним!
Степан Ильич совсем растерялся.
– Аделина, я не знаю, конечно… Но слишком поздно… Ну хорошо, я сам живой человек, понимаю – страсти-мордасти, накрыло… Но Валентин глубоко порядочный человек. Понимаете? Он ни с кем не поступит подло, и с Евой в том числе. Как он может бросить невесту накануне свадьбы?
– Никак, – согласилась Аделина.
– А к чему тогда терзания?..
– Я понимаю – страдать так страдать, любить так любить. Просто роковой шаг еще не сделан, и я никогда не прощу себе, если не использую шанс. Когда он женится? – спросила она.
– В субботу, во второй половине дня. Ада, я…
– Не надо, – прервала его Аделина, опуская глаза.
– Пойдемте, я проведу вас. Черт возьми, что делается… И я ничем не могу помочь. Увы! Там еще и мама такая… Никого не примет без справки от врача, что физически и психически здорова…
– Спасибо, – поцеловала его Аделина.
Ада прошла длинными коридорами и постучала в дверь с табличкой «Лаборатория № 2».
– Да-да, – раздался рассеянный голос.
Аделина вошла в лабораторию и увидела Валентина в белом халате. Он сидел за столом, скрючившись в три погибели над микроскопом. При виде его сутулой спины, лохматой головы и длинных рук, торчащих из рукавов рубашки, ее сердце сжалось.
– Здравствуй.
Колесников оторвался от микроскопа и посмотрел на нее. На его лице красовался огромный кровоподтек сине-багрового цвета.
– Ада? – Валентин поправил очки с толстыми стеклами в старомодной роговой оправе.
– Привет!
Аделина подошла и наклонилась к нему.
– Ого, какой фингал!
– Да… – смутился Колесников, – не смог я защитить свою честь. Один удар – и полное уничтожение меня как личности.
– Дмитрий – профессиональный боксер, и на его месте я не очень гордилась бы собой. Он тебе и глаз мог высадить!
– Не высадил же, я его понимаю и не злюсь, – Валентин во все глаза смотрел на Аделину. – А кстати, как ты сюда попала?
– Есть связи, – туманно ответила Ада. – Я принесла тебе подарок.
Она открыла сумочку и вытащила оттуда большую увеличительную лупу.
– Вот! Я не знала, какие очки ты носишь, и думала, что первое время она тебе точно поможет.
Валентин усмехнулся.
– Спасибо за заботу… неожиданно. Но с моим зрением я не могу обходиться без очков. Поэтому у меня их много. Ваш Дмитрий может съездить мне по лицу еще раз десять.
– Я не дам ему этого сделать. Одного раза достаточно. Я тоже виновата. Толком ничего о тебе не узнала и сразу затащила в постель.
Валентин нервно поправил ворот рубахи.
– Ну, я не вещь, чтобы меня так взять и затащить. Я же…
Аделина наклонилась и поцеловала его в губы.
Когда долгий поцелуй закончился, Валентин сказал:
– Нет, похоже, я вещь. Ты можешь делать со мной всё, что захочешь.
– Я не хочу разрушать твою жизнь. Больше чем уверена, что твоя невеста достойнейшая девушка. Но…
– Но? – опустил голову Валентин.
– Но до твоей свадьбы осталось три дня, и эти дни я хочу быть с тобой. А потом я тебя отпущу, обещаю тебе.
– Хочешь кофе? – предложил Валентин. – У меня с собой в термосе. Мать наливает мне на целый день. Черный, без сливок и сахара.
– Именно такой я и люблю, – кивнула Аделина.
Валентин достал чашки и разлил кофе.
– Я поняла, чего мне всю жизнь не хватало в мужчинах, – сказала Аделина, сделав глоток. – Ума. Спасибо, что ты открыл мне глаза!
– А мама говорит, что ум скорее мешает мне в отношениях с женщинами, – засмеялся Валентин.
Несколько минут они молча пили кофе.
– Нашли Маргариту? – внезапно спросила Аделина.
– Да, под большой яблоней были захоронены останки костей. Евгения не соврала.
– Валя, – Аделина задумчиво провела пальцем по поверхности стола, – а по костным останкам можно составить портрет Маргариты?
– Можно, конечно. Для этого есть специальная компьютерная программа. А почему ты спрашиваешь?
– Валя, это покажется странным…
– Говори.
– У меня как-то неспокойно на душе. Пока ты говорил с Евгений, я чувствовала столько злобы и ненависти, которые испытывала эта женщина. Да и этот пентюх Олег… Не нужен он ей был. Ей была нужна жизнь Маргариты, а Олег – вроде бесплатного приложения. Евгения же хотела поменяться с сестрой местами, чтобы та испытала все трудности и лишения, которые испытывала она сама. Понимаешь? Она не желала Маргарите смерти, это, на взгляд Евгении, было бы слишком легко и просто. Маргарита должна была страдать! А когда ты спросил, что они сделали с телом Маргариты, я заметила, как дернулся Олег. Он явно хотел что-то сказать, но Евгения его опередила. Она очень быстро сказала, как Марго убили и где ее останки. И в глазах Евгении светилось счастье! Не странно ли это? Тебя разоблачили, а ты выглядишь так, словно все равно победила? А ответ прост. Целью всей ее жизни было причинить боль Маргарите, и она поняла, что добилась своего…
– Ты предполагаешь, что Марго еще жива? – спросил Валентин.
– Да! И эта мысль не дает мне покоя! Представь, если есть хоть один процент из ста, что Маргарита жива, какой мучительной смертью она будет умирать? Видимо, они ее где-то держали. А что с ней сейчас? Она обречена умирать голодной смертью! Что может быть страшнее? И лежу я вот так ночами и думаю, а вдруг Маргарита где-то сейчас ждет своих мучителей с едой и водой? А их нет.
– Я понял тебя. Хорошо, давай составим портрет женщины, останки которой мы нашли. Конечно, есть более простой путь – допросить Олега, но это успеется, а на всякий случай лучше иметь доказательства, – согласился Валентин.
– Я не верю своим ушам, – произнесла Аделина.
– Что так? – не понял Валентин.
– В детективном агентстве, где я работаю, в последнее время надо мной только подтрунивают и шутят. А ты как-то сразу воспринял серьезно! Я даже растерялась.
– Я вообще серьезный человек, Ада, – ответил Валентин. – Если честно, я думаю, что из костных останков мы соберем портрет Маргариты, и это тебя успокоит. Но, как ты сказала, если есть хоть один процент из ста, что это не так и человек умирает страшной смертью, этого допустить нельзя.
– Я согласна! – кивнула Аделина.
– Тогда сейчас сходим в наш буфет, затаримся по полной. И не смотри на меня так. Работать придется всю ночь. Для Маргариты, если она жива, каждый час на счету. Ведь ты поможешь мне?
– Конечно! – согласилась Аделина. – Но и для нас двоих хоть немного времени найдется?
Валентин встал из-за стола, и они снова принялись целоваться.
