Глава 17

Поход в ресторан для женщины – ответственный момент. Какой роскошный наряд надеть? Аделина решила блеснуть. Но открыв шкаф, поняла, что блеснуть не удастся. Платьев хватало в избытке, но зацепиться взглядом было не за что. В одни Аделина тупо не влезала, другие казались несовременными или не подобающими случаю. За такими невеселыми размышлениями ее застал звонок от подруги Стеши.

– Нарядное платье? А когда надо?

– Сегодня.

– Ого! Нет, ну у меня есть, но ты же знаешь, у нас фигуры разные. А уж на твою грудь вообще найти сложно!

– Тоже мне, истину открыла, – усмехнулась Аделина. – Плохое покупать я не хочу, а на хорошее денег нет. Что делать-то?

– А я знаю, что делать! У меня приятельница – директриса элитной комиссионки.

– Чтобы я одевалась в комиссионке?!

– Не паникуй раньше времени. Там все вещи фирменные, дорогущие. Например, какая-нибудь актриса покупает за границей платье известного бренда, чтобы блеснуть на приеме или по красной ковровой дорожке пройтись. После этого платье превращается для нее в совершенно бесполезную тряпку. Второй раз она уже надеть его не может, ее не поймут. А актриса должна поддерживать имидж богатой и успешной, иначе станет неинтересна зрителям. И вот висят эти платья рядами, постепенно вытесняя свою хозяйку из дома. Выкинуть жалко, вот и сдают в комиссионку. То есть брендовое платье, стоимостью три тысячи долларов, можно купить всего за двести, а оно фактически новое. Сходи к ней, она тебе точно подберет что-нибудь сногсшибательное. Я ей позвоню, предупрежу, что ты от меня.

Аделина как-то сразу поверила подруге и прониклась этой идеей. Не теряя ни минуты, она поехала в комиссионку.

Директриса лично вышла встречать Аделину.

– Здравствуйте, здравствуйте! Стеша предупредила, что женщина в беде, то есть в поисках платья. О боже, какая красавица! Какая фигура! Какой роскошный бюст! Мой долг подобрать такой женщине самое лучшее платье! Проходите! Располагайтесь! Я даже не буду предлагать стандартные варианты, тут нужно что-то особенное.

Ада думала, что она надолго здесь зависнет, и то и дело смотрела на часы. Но Елена Петровна, так звали директрису, достаточно быстро вернулась и протянула Аде платье стального цвета, с пышной юбкой и глубоким вырезом, отделанным кружевом.

– От Шанель, – прокомментировала директриса.

Платье село на Аделину как влитое.

– Мне идет, я возьму его, – быстро согласилась она и поспешила домой. Нужно было успеть еще сделать прическу и навести макияж.

Когда Аделина вошла в ресторан, мужчины в парадных костюмах и при галстуках уже были в сборе. Только Петр остался верен себе и заявился в джинсах и темном джемпере.

Появление Аделины произвело фурор.

– Вот это… вот это я понимаю… – чесал затылок Степан Ильич. – Вы это… очень эффектны! – отвесил он комплимент даме.

– Вот такие у нас сотрудницы! У вас в полиции таких красавиц нет! – заявил Андрей уже с подозрительно румяным лицом.

Майор Булычев был вынужден с ним согласиться. Дмитрий придвинул Аделине стул и предложил меню:

– Мы уже заказали. Пьем коньяк.

Аделина остановила выбор на печени по-строгановски, кофе и тирамису, а также попросила бутылку минеральной воды.

Они выпили, закусили, снова выпили. Говорили, шутили. Внезапно веселье омрачил не совсем трезвый мужчина кавказской внешности, который подошел к их столику и стал навязчиво приглашать Аделину на танец. Та отказалась, возникла неловкость. Мужчина отступил, но, как оказалось, ненадолго. Через десять минут он подошел снова, с коньяком и с цветами. И всё с тем же предложением. Аделина напряглась. У нее даже холодок пробежал по спине. Почему-то ей казалось, что кто-нибудь из мужчин, сидящих с ней за одним столом, сейчас вдруг скажет: «Да ладно тебе. Иди потанцуй! Что строишь из себя непонятно кого?»

Но мужчины молчали. Первым не выдержал Дмитрий. Он встал в полный рост, опираясь на трость, и сказал докучливому поклоннику что-то не очень лестное. Ада испугалась надвигающегося конфликта и встала между ними. Кавказец ушел.

– А чего ты за него заступаешься? – спросил Дмитрий с налитыми кровью глазами.

– А зачем мордобой? Тем более из-за меня? – здраво рассудила Аделина.

– Так сто пудов, тебе это нравится! – предположил Дмитрий.

– Чтобы тебе, инвалиду, укоротили вторую ногу, а я осталась без работы? Нет уж, увольте! – ответила Аделина.

– А ты за меня не переживай! Особенно за мою ногу. С каких это пор она начала тебя интересовать?

– Совсем не интересует, – отвернулась она.

– Тише! – Андрей махнул между ними рукой. – Такое чувство, что вам двоим нельзя находиться рядом. Что вы портите такой вечер?

И только все успокоились, как к их столику в очередной раз подошел назойливый кавказец.

– Я и мои друзья настаиваем, чтобы вы потанцевали со мной, – сообщил он.

– Уже и друзья настаивают? – усмехнулся Дмитрий.

– Я… – Степан Ильич полез в карман за «корочкой», но Дима остановил его.

– А вы и ваши друзья не хотели бы выйти на свежий воздух?

– Дима, не надо, – забеспокоилась Ада, но он даже не смотрел в ее сторону.

– Ты пойдешь один или с друзьями? – уточнил кавказец, осматривая субтильного Петра в очках.

– Я пойду один, а ты бери всех, – глядя ему прямо в лицо, ответил Дмитрий.

– Ты дерзкий. А ты готовься к танцам, детка, – кивнул Аде кавказец и пошел на выход, махнув головой двум своим друзьям.

Дима последовал за ними, оставив трость у стола. Казалось, переживает одна Ада.

– Вы что сидите? Они же не разговаривать пошли и не воздухом дышать! Дмитрия сейчас прикончат!

– Не прикончат! – отмахнулся Петр. – Босс знал, на что идет.

– Зная Димин характер, думаю, он будет не в восторге, если мы будем ему помогать, – ответил Андрей.

– Какая разница, какой у него характер? С выпущенными-то кишками? – не соглашалась Аделина.

– А чего это ты так разволновалась? Ну, хочет нарваться Димон, пусть нарвется, – сказал Ворошилов и продолжил пить коньяк.

Через несколько минут, показавшихся Аделине вечностью, Карасёв вернулся. На скуле у него красовался синяк, а глаза нездорово блестели.

– Танцы на сегодня отменяются. Официант! Рассчитайте вон тот столик. Хозяин на улице и очень спешит, – сказал он.

– Хорош! – хлопнул босса по плечу Андрей.

Аделина с ужасом смотрела на сбитые в кровь костяшки пальцев Карасёва.

– А ты о нем переживала! Тех бедных ребят пожалеть надо, – откликнулся Петр.

И они продолжили застолье.