ГЛАВА 6
Минута отчаяния

До кабинета ректора я добралась без приключений. Перед дверью задержалась, прикидывая мысленно варианты, для чего я лорду Ханешу понадобилась. Он редко появляется перед адептами, все вопросы, как я успела заметить, решает Айнех. Что, в общем-то, странно, но размеренный уклад жизни Академии протекает так, вероятно, много лет. Не думаю, что ректора такой расклад устраивает, да только против Айнеха… я бы не пошла.

За дверью меня ждал не лорд Ханеш. Более того — ректора вовсе не наблюдалось.

В ожидании над столом склонился нежданный гость, ради которого Айнех меня отпустил.

— Привет, — улыбнулся принц Уиллис. — Следом последовало: — Удивлена?

— Да, — честно ответила я, — немного.

Уилл жестом предложил присесть. Я с радостью воспользовалась возможностью приземлиться на мягкий стул, ибо Айнех посидеть не давал.

— Почему ты здесь? — я первая задала мучивший меня вопрос.

— Официальная версия — внеплановая проверка руководства, — Уилл отправил в воздух маячок.

— А неофициальная?

Я руководящих должностей не занимаю, меня сюда явно не для проверки позвали. Много что-то проверок вокруг меня в последнее время проводится.

— Мне надо с тобой поговорить, — принц удобнее устроился в ректорском кресле.

В кабинет зашла женщина средних лет в классическом черном платье. С подносом в руках она проследовала к столу, выставила содержимое и тихо удалилась.

Чай привлекал неповторимым цветочным ароматом, а рассыпчатое печенье напомнило, что обед я пропустила.

— О чем? Нашли дневник? — печенье помешало произнести слова внятно, но Уилл меня понял.

— На востоке начались волнения. Города один за другим поднимаются, требуя отречения короля от престола. — Уилл прожевал и продолжил: — Я предупреждал отца задолго до этого, он не слушал. Плевать мне на трон, на золотые запасы короля в том числе. Меня беспокоит народ.

Кажется, именно это обсуждал принц с Дженом в первый день нашего знакомства. Но я не вникала в разговор и с ситуацией незнакома.

— А я чем могу помочь?

Я даже маячок сотворить не могу, какой от меня толк? Мечом помахать при желании любой сможет, здесь моя помощь явно не требуется.

— Слушай дальше, — Уилл поднял вверх указательный палец. — На подавление отправили отряд особого назначения. Все они были убиты до того, как командир сказал первое слово. Расчет был на мирное урегулирование конфликта.

— Прискорбно, — выдала я, подливая себе еще чая.

— Использовалось заклинание массового поражения с неизвестными элементами. Любые производные, как и оно само, находятся под строгим запретом.

— Сами генерируют заклинания? — предположила я, доедая от дикого голода последнюю печеньку.

— Это заклинания Ирэне, — Уилл понизил голос до будоражащего шепота, — они открыли дневник.

Его слова произвели эффект удара дубинкой по голове. Как они смогли его открыть?

— Это невозможно, — я понизила голос. — Ты сам пробовал открыть дневник, ты знаешь.

Уилл выглядел крайне спокойным.

— Нет ничего невозможного, когда речь заходит о магии. Нам неизвестны описания заклинаний из дневника, но все указывает на него.

Ирэне наверняка приложила немало усилий, чтобы надежно защитить дневник. Я уверена, что ее замок взломать просто невозможно!

— Уилл, это нереально. Ирэне не стала бы так рисковать.

— Любую защиту можно взломать, Рэне. Любую. Даже в защите Айнеха есть прорехи, щель между первым и вторым пластом на куполе, простым глазом ее не увидишь, светлым дается немного больше, чем темным, но это не так важно. Дневник открыт, и ты должна помочь его найти.

Я на всякий случай вернула полупустую чашку на стол, во избежание ее падения.

— Как я могу найти дневник? И почему вы думаете, что Гром не создал множество копий и не разослал по всем городам? Это логично.

— Мы нашли несколько подделок. Их нетрудно вычислить. Найти настоящий можешь ты, если сильно захочешь, — последнее было произнесено с намеком. — К тому же полностью уничтожить дневник сможешь только ты.

— Если дело в путеводителе желаний, то я могу отдать его вам на поиски и…

— И он приведет нас к каждой копии. У тебя с дневником особая связь, ты сможешь понять, в какую сторону двигаться.

Боги, я уже знаю, что вы здесь поголовно с черным юмором, но все равно спрошу. Вы вообще для чего существуете? Чтобы жизнь упрощать или усложнять?

— Уилл, у меня нет никакой связи с дневником. Это же просто куча страниц, какая может быть связь?

— Прямая. В тебе сила Ирэне, создавшая его. Ты почувствуешь, если захочешь.

Похоже на бред сумасшедшего, верно? Я сумасшедшая. И мир этот — сумасшедший. И все вокруг тоже — чокнутые. Наверное, поэтому мне здесь и нравится. Боги, мне пора в палату с мягкими стенами.

— Я рада помочь, но никакой связи я не чувствовала.

— Ты о ней не знала, — пожал плечами принц и вышел из-за стола. — Ах да. Я зачем пришел… на турнире ввели новое испытание. Суть его не разглашается, но будь готова ко всему.

Прелестно. Дневник — найди, испытания — пройди, экзамен — сдай. Как же мне все это сделать и при этом остаться живой, никто не подскажет?

Уилл уже стоял у двери, когда она без стука распахнулась. Магистр Айнех сверкал черными глазами и на меня, и на принца. Мне чутье подсказало, что магистр по головке меня не погладит за игнорирование его приказа о пятнадцати минутах. Уилла грозный вид магистра не испугал.

— Магистр Айнех, освободите адептку Савелье от экзаменов до окончания турнира.

— Это приказ? — что-то проскальзывало в голосе магистра — то ли ехидство, то ли насмешка…

— Настоятельно рекомендуемая к исполнению просьба, — отрезал Уилл и вышел из кабинета.

Жаль, что меня вот так запросто оставили на растерзание магистру…

— Адептка Савелье, — вкрадчивый голос магистра заставил поежиться, — вы сдадите или не сдадите этот экзамен. До этого не мечтайте перейти на четвертый курс.

Магистр задержался в дверном проеме, затем развернулся и добил:

— Помнится, я обещал вам индивидуальные занятия. Ровно в семь в зале некромантии. Не опаздывайте, Савелье. Я ценю пунктуальность.

Я взглядом буравила спину магистра, пока он не скрылся из поля зрения.

Один из тех моментов, когда не знаешь, что лучше. Сдать экзамен или получить бонус в виде занятий с Айнехом.

Я успела забыть со всеми событиями, что сказала Айнеху о потере памяти. Он тоже запамятовал, но, к моему несчастью, об этом вспомнил и напомнил мне тем же вечером.

В зале некромантии меня ждало мучение во всех смыслах.

Айнех пытался вызнать, что я помню и чего я не помню. О том, что из жизни Савелье я ничего не помню, я говорить не стала. Сказать же, что из выученного мне доступен лишь кристаллик воды, — постыдилась. Магистр понял, что вытянуть из меня связную информацию не получится, и начал действовать по-другому.

В меня летели шары, молнии, искры, и даже умертвием в меня запустил магистр, когда понял, что я вообще магией не владею. Запущенные «подарки» в последний момент ударялись о щит, не зря выставленный Айнехом. Умертвие не особо обрадовалось, когда его бесчеловечно швырнули, как пушечное ядро.

— Савелье, — выдохнул магистр, тяжело дыша и перестав наконец швыряться в меня всякой магической ерундой, — вы притворяетесь?

Я замотала головой.

Магистр издал нервный смешок, запрокинув голову назад.

— А знаете, что я думаю?

— Что?

Айнех подошел ближе.

— Вы искусно вводите меня в заблуждение. Обводите вокруг пальца снова и снова. Всякий раз, когда я подбираюсь ближе на шаг, вы делаете два назад. Только, Савелье, я ведь все равно доберусь до правды.

К моему удивлению, у меня не дрогнул ни один мускул. Внешнее показное спокойствие синхронизировалось с внутренним, рождая умиротворение.

— Я всего лишь потеряла память, с каждым может случиться, — я пожала плечами.

— Вы помните теорию, помните друзей и в данный момент в очередной раз пытаетесь выставить меня идиотом, — магистр усмехнулся. — Как вы собираетесь участвовать в турнире, если не в состоянии отбить элементарное заклинание? Вы что, думаете, я смогу вас защитить? Или полагаетесь на Гарье?

Я предпочла не шевелиться и молчать.

— Как турниры проходят, вы помните?

Вопрос можно истолковать в свою пользу. Витор рассказывал мне, как проходят турниры, и часть из этого я запомнила.

— Относительно.

Повисла пауза, пока магистр вглядывался в мое лицо.

— Что вы сделали на прошлом турнире, когда в бою с энгером потеряли меч?

Этого Витор мне не рассказывал.

— Использовала магию?

— Ушли с арены победителем, потому что бой был окончен.

Магистр подошел слишком близко.

— Я не знаю, чем вы руководствуетесь, но вам не выжить на турнире с такой подготовкой. Помните историю Бенджа Корторла? — Айнех заложил руки за спину.

— Не уверена, что знала ее.

— Бендж Корторл, адепт Академии НиПЭ, трагически погиб на турнире три года назад. Не бледнейте, Савелье, это не единственный случай.

Я отказываюсь в этом участвовать! Категорически!

Получается, я тоже могу погибнуть. Каждый может! Темный мир, проклятый бездной мир!

— М-магистр, а…

— А вы, Савелье, не сможете отказаться от участия, — милостиво ответил Айнех на невысказанный вопрос.

— П-почему?

— Вы не умерли. Больше веских причин для аргументации отказа нет.

Тьма.

И почему я не умерла? У меня была масса завидных возможностей.

Не представляю, что отразилось на моем лице, но магистр шумно выдохнул и пошел по залу, движением рук возводя странные объекты.

— Существует три способа пробуждения магии, — говорил он, не отвлекаясь от своего занятия, — первый самый простой, но менее эффективный. Второй более эффективный и более болезненный. Третий дает гарантированный результат, не исключая при этом летальный исход.

Магистр обернулся.

— С какого начнем?

Три не внушающие оптимизма конструкции угрожающе выстроились в ряд. Перспектива испытывать на себе эти три способа в принципе не приносит радости, а если прибавить вероятность кончины… Впрочем, если посмотреть с другой стороны, то вырисовываются новые возможности. В случае удачного исхода я смогу наконец использовать магию в полной мере. Смогу подготовиться и достойно выступить на турнире. Хотя бы буду уверена, что меня там не убьют.

Страх… он есть всегда и везде. Он сопровождает нас повсюду. И единственное, что подвластно каждому, — побороть его. Подчинить себе и остаться на поверхности, не позволив ему утащить себя на дно.

Дедушка всегда повторял: «Страх губит и в то же время спасает».

Я смогла преодолеть столько испытаний, сколько порой не выпадает на долю прожившего сотню лет. Что мне стоит пройти эти этапы? Банально, но от такого простого решения зависит моя жизнь.

— С последнего, — твердо заявила я.

Удивление магистра выдала изогнутая бровь.

Иногда стоит сделать странный выбор, чтобы понять, насколько ты прав.

— Уверены?

— Пока не передумала, — я подошла к магистру.

Последняя конструкция в ряду представляла собой четыре овала в половину моего роста. Они висели в метре от пола, плотно окружая пустое пространство. Один овал отплыл в сторону, как будто приглашая внутрь.

В душе что-то зашевелилось, рождая тревогу, и, пока я не сбежала отсюда, с паническим ужасом в глазах решила действовать.

Оказавшись в окружении мерцающих «щитов», я уже не испытывала прежней уверенности, но путей к отступлению не было, что порадовало.

— Несколько советов, Савелье: не пытайтесь выбраться — остроны не выпустят, а вы получите травмы. Прислушивайтесь к внутреннему голосу, он не подведет. Нацельтесь на результат, я вас вытащить не смогу. Кроме вас самой вам никто не поможет.

Весьма оптимистично звучат из уст декана слова о том, что он меня вытащить не сможет.

— Что меня ждет? — решила уточнить я, напоследок.

Из-за «щита» перед глазами лицо Айнеха расплывалось.

— Будем надеяться, что ничего плохого.

Коротко. Ясно. Мрачно. В духе магистра.

— Запускаю, — предупредил Айнех.

Я зажмурилась, не зная, чего ожидать. Фантазия рисовала предсмертные муки, адские пытки, нагоняя жути. Все «тараканы» разбежались, когда в висках запульсировало, а по рукам пробежала теплая волна, распространяясь постепенно по всему телу.

Не так страшно, оказывается, как представлялось. Совсем не страшно.

Тепло разлилось и внутри, словно в душу налили парного молока и горячего шоколада с божественным вкусом. В памяти всплыли воспоминания из детства, когда я с мамой бегала по лугам и пряталась в траве. Рядом словно пронесся аромат свежескошенной травы и луговых цветов… Яркие моменты из жизни пронеслись единым фильмом, порождая тоску по дому.

Все прекратилось в один момент.

Я с распахнутыми глазами ожидала дальнейшего развития событий, но про меня словно забыли. Никакого тепла, никаких других ощущений — будто нет вокруг меня этих странных штуковин, парящих над полом. Я сама стала как легкое перышко, твердо стоящее на ногах. Одно с другим не вяжется, но как иначе описать свое состояние?

Нарастающее покалывание то там, то здесь загубило чувство эйфории на корню, не дав возродиться. Словно тысячи иголок одновременно вонзили в меня, выбивая весь воздух из легких пополам с застывшим криком… И все закончилось. Я, пошатываясь от напряжения, готовилась к новой порции неизвестного, вместо этого один из «щитов» уплыл в сторону.

— Вам везет, Савелье.

Взгляд отказался фокусироваться на лице магистра.

— В чем же? — я не удержалась и села на пол.

— Жизнь не желает вас отпускать вопреки стараниям смерти.

Судьба ко мне благоволит, определенно.

С того дня прошло почти две недели. Мне стала легче даваться практика в неравной борьбе по освоению магии. Теперь я могла с первого раза сделать маячок, что было воспринято мной с неописуемым восторгом. За меня порадовались все, включая Витора, кроме магистра Айнеха. Он сказал, что маячок будет бесполезным на турнире, а потому радость моя неоправданна. В чем-то он прав, но для меня это уже был прорыв. Правда, в остальном легче мне практически не стало. «Побороть» пространственный карман удалось лишь через несколько дней, а с этим пришла другая беда.

Оказалось, что пространственный карман мне, как и все остальное, перешел «по наследству» от предыдущей хозяйки, которая хранила там разные запрещенные вещества. Благо тогда со мной занимался Джен и… сам удивился такому разнообразию. Я не стала спрашивать, где могла разжиться адептка пятнадцатью годами тюремного заключения, только уточнила, может ли это вывести на меня каких-нибудь пока неизвестных врагов. Джен не смог ответить однозначно, но заверил, что всегда будет рядом, а если что-то случится, я вызову его маячком. К слову, именно маячок Джена получается у меня лучше всего и доходит до адресата без сбоев.

Джен наконец-то стал проводить со мной больше времени. Он часто заглядывал к нам вечерами. Дин был рад мужской компании, а Малена, наоборот, не выказывала никаких эмоций. Ее поведение поначалу удивляло, но я списала настроение подруги на нестабильность в их с Дином отношениях.

Витор, я думала, не знал о нас с Дженом, но… я просчиталась. У него и впрямь везде глаза и уши. Не прошло и трех дней, как я увидела перед собой того, с кем относительно недавно познакомилась.

С этого момента изменилось многое. На тренировках с Витором меня ждали беспощадные задания, а если я не справлялась, он подключался в самый последний момент, не забывая при этом оставить колкий комментарий. Витору позволялось выдернуть меня в выходной день ранним утром на полигон. Дозволено ему было это делать и ночью, но до этого еще не доходило. Собственно, такой властью Витора наделил Айнех, ибо — цитирую: «Савелье бездарно провалит турнир и опозорит Академию. Адепт Гарье, я вас ни в чем не ограничиваю». Но если раньше Витор позволял мне выспаться, позавтракать и сделать основные важные дела, теперь я слышала или «семь минут на сборы», или, если у него было особо «прекрасное» настроение, «пять минут на сборы». При этом за опоздания наказанием были адские полигоновы круги (использовал методы магистра).

Один раз, когда я все-таки попыталась поговорить с ним и объяснить по-человечески, меня ждали уже забытые потемнение в глазах и боль. Я хоть и научилась с этим бороться, но было обидно и больно даже не из-за этого. А из-за того, что я думала, будто он способен понять и воспринять адекватно. Но… пришлось признать правоту Малены. Витора «отбросило» в его изменениях назад с силой урагана, и я абсолютно точно убедилась в ошибке компаса.

Единственное остающееся без изменений — это информация о дневнике и Громе. Айнех в категоричной форме отказал принцу отпустить меня на неопределенный срок, а без меня поиски дневника затягивались. О Громе словно стерли воспоминания. Никто не видел, никто не слышал, никто ничего не знает. Волнения грозят перерасти в войну, а король спешно прячет свои золотые запасы.

Мы допустили фатальную ошибку, передав дневник Грому и понадеявшись на его защиту.

— Опаздываете, Савелье, — прогремел Айнех.

Я поспешила проскользнуть в кабинет, глазами выискивая Малену. Она по обыкновению заняла место в самом конце.

— Ты где была? — поинтересовалась подруга, пока Айнех молчал.

— Витор задержал.

Я наконец-то смогла выдохнуть.

— Сегодня он отыгрался на мне по полной.

— Я предупреждала, — Малена крутила в пальцах карандаш.

— Я помню, — я забрала у нее свой карандаш, — пыталась с ним поговорить, а он снова решил показать свою натуру.

Подруга сделала вид, что увлечена речью магистра, и оставила мой ответ без внимания.

— Через два дня адептка Савелье и адепт Гарье отправятся на турнир в моем сопровождении. По установленным правилам, от каждой Академии должна быть группа адептов в качестве поддержки. Желающие есть?

Магистр обводил взглядом аудиторию снова и снова. Хотели, похоже, все. Каждый старался поднять руку как можно выше.

— Адептка Филиган, дорогая, куда вы собрались? — приторно ласково произнес магистр. — У вас долгов выше макушки. Адепт Корпис, а вы что, забыли о своем наказании?

— Ну магистр… — затянул, по-видимому, тот самый адепт Корпис. — Это же турнир! Ну будьте человеком…

— Вы не вспомнили о турнире, когда забирались в клетку к энгеру.

Разочарованный вздох — и большинство сами опустили руки, не дожидаясь личного внимания магистра.

В группу поддержки Айнех утвердил Малену, адептку Форхайт и адепта Порса, коих я знала только в лицо. Остальной состав сопровождающих узнаем в день отправления.

Магистр «обрадовал», что занятия будут продолжаться, но в другой Академии, и тот, кто считает, что будет отдыхать, глубоко заблуждается. В общем, Айнех способен убеждать всего парой слов.