Часть вторая. Золотая Тень

— Таким образом, можно точно сказать, что у нас будут неприятности, — прозвучал спокойный голос Крампе.

Стефан задумчиво осматривал огромный зал Лайсхалле, одного из старейших концертных гамбургских холлов, известного на всю страну. И не только в ее пределах. Белый, золотой и пурпурный цвета создавали торжественную атмосферу, от которой в предвкушении замирало сердце. И пусть сейчас тут нет зрителей, но они появятся позже, через три дня, когда он будет давать концерт. Запахи дерева, велюра, которым обтянуты сиденья, и тяжелого занавеса немного щекочут нервы. Только в хорошем, таком немного адреналиновом ожидании. Далеко не первый выход на сцену и не последний, но каждый раз кажется, что в этот раз будет что-то новое.

А Крампе — хороший менеджер. Отлично проделал всю организационную работу. И сейчас вон стоит, места себе найти не может, дожидаясь, когда же на него, такого прекрасного, умного и незаменимого, обратят внимание.

Стефан не торопился. Нечего было умничать, да и вообще… если слишком потакать, то советник разойдется вовсю, показывая свою истинную суть. А суть эта, скажем, так себе, очень на любителя.

— Они у нас, по-моему, постоянно, — наконец-то произнес Стефан, чувствуя, что Крампе сейчас плюнет на приличное поведение и начнет заниматься тем, чем ему на роду написано. Учитывая, что ничего приличного там не было отродясь, пришлось поспешить и вывести советника на улицу.

— Но эти весьма колоритные, не находишь? — невинно поинтересовался Крампе.

Стефан молча остановился возле гранитного куба у входа в Лайсхалле. На всех четырех сторонах куба были изображены портреты Брамса. Каждый хорош по-своему. Можно долго стоять и рассматривать. Даже если ты их видел много-много раз.

Холодный ветер растрепал светлые волосы Стефана, нырнул в зеркальные круглые пуговицы, которые тут же недовольно зашипели. Ветер неслышно рассмеялся и метнулся назад, к возвышавшимся над каналами темным домам, далекому ноябрьскому солнцу и голым ветвям деревьев, тянущимся к небу.

Растревоженные зеркальца недовольно перешептывались. Стефан пригладил волосы, лишь краем уха прислушиваясь к болтовне осколков. Конечно, можно было бы обойтись и без них, но… с помощью зеркал легче даже Главе. Мало ли какая гадость решит выйти из-за поворота.

Учитывая, что в последний раз, когда он был в Зеркалье с Софией, дар подвел в самый неподходящий момент, ходить, наплевав на все меры безопасности, было очень неосмотрительно.

Крампе стоял, засунув руки в карманы пальто, и имел вид откровенно беззаботный. Подняв голову, он смотрел на небо.

— Как думаешь, шаттам есть тут своя выгода? — спросил он.

— Не думаю — знаю, — отозвался Стефан, упорно разглядывая куб. Правда, так же в упор толком ничего не видя, потому что в шепоте зеркал уловил предупреждение, что за ними следят. Еще не понимая, откуда и с какой целью может вестись слежка, все же предпочел не подавать виду.

— Шатты редко идут против короля, — заметил Крампе и подошел к Стефану. — Что у нас не так?

Стефан невозмутимо обернулся и посмотрел на красновато-коричневое здание Лайсхалле, словно срочно захотел что-то рассмотреть.

— У нас парочка любопытных глаз, которым страшно интересно, что мы будем делать дальше.

Крампе приподнял бровь, потом, будто невзначай, посмотрел на одну из бирюзово-зеленых башенок, находившихся на крыше Лайсхалле. Стефан ничего не говорил, однако надо быть обычным невнимательным человеком, чтобы не заметить притаившуюся возле нее фигурку размером с упитанного кота. Только вот Стефан не удивился бы, если б за спиной фигурки оказались сложенные крылья, а голову венчали рога.

— Какая прелесть, — почти проворковал Крампе, — никак горгулье племя решило показаться на глаза.

Стефан хмыкнул. У Крампе с ними особенные отношения. Все было ничего, но в один прекрасный момент вожак гамбургских горгулий решил, что Крампус ему не указ.

Зря.

После того как Крампе растолковал ему, что так вести себя не стоит, горгульям пришлось выбирать нового вожака. Правда… и сам Крампе не отделался от наказания свыше. Раскрывать свою истинную сущность в тот момент не стоило, а он не сдержался и показался во всей красе. Мало того, что тогда пришлось восстанавливать часть дороги, ремонтировать мост, так еще и чуть не сорвалась тогдашняя слежка за посыльным Теневого Короля. Поэтому и прислали Клауса. На взгляд Стефана, это было слишком сурово, но… За все надо в жизни отвечать.

— Решило, — медленно кивнул он. — Впрочем, кажется, сейчас оно даже толком не следит.

Раз горгуленыш не позаботился о том, чтобы обзавестись невидимой оболочкой против взглядов Главы Зеркальщиков и Крампуса, то дело неопасное. Но вот какое именно — пока загадка.

Крампе фыркнул. Горгулий он откровенно недолюбливал. Что и неудивительно после произошедшего. Стефан же не мог определиться: стоит подманить маленького нахала или сделать вид, что никого не заметил.

— Ладно, — махнул он рукой. — Пошли. Если надо, от нас не отстанет.

Крампе неодобрительно прищурился, однако кивнул. Отходя от Лайсхалле, Стефан краем глаза наблюдал, как серенькое существо ловко перескочило с крыши на крышу и притаилось за углом дома.

«Сопровождение гарантировано», — мысленно хмыкнул он, не сбавляя шага.

— Вернемся к шаттам, — подал голос Крампе, кажется, смирившись на некоторое время с незваным гостем. — Насколько тверды они в своих намерениях, если идут против Короля?

Вопрос был хороший. Стефан задумался. За всю свою жизнь он только слышал про шаттов, которые отреклись от Теневого Короля. Иерархия там жесткая, попробуй сделай шаг влево или вправо. А шатты — и вовсе низшие существа, с ними разговор короткий. Но есть и те, кто не боится провести ритуал разрыва и уйти в мир людей. Жена Леманна как раз из таких. Насколько Стефан знал: если ритуал проведен как положено, то Король не преследует взбунтовавшегося шатта. История Леманнов — весьма темная. И откровенничать шатта не будет, это ясно как белый день. Надо бы своих слуг надоумить заняться этим делом. Но фрау Леманн предупредила Софию, решив, что надо оплатить долг.

Стефан тряхнул головой. Что-то все сложно, не разберешься сам. Нужна помощь. Он поделился своими мыслями с Крампе.

Они остановились на тротуаре, ожидая, когда на светофоре зажжется зеленый свет. Крампе задумчиво проводил взглядом проехавший серебристый «Мерседес».

— Надо бы переговорить с самим Королем. Он зараза знатная, но если прижать к стенке в нужное время и в нужном месте, то пойдет на диалог.

Стефан поморщился. Прижимать Короля — занятие не из приятных. Будь он симпатичной блондинкой или брюнеткой с приятной фигурой и округлостями, можно было бы. А так — сплошной стресс. Мельком кинув взгляд на светофор, едва удержал смешок — горгуленыш устроился сверху и теперь с трудом балансировал, чтобы не шлепнуться.

— Какое неповоротливое существо, — с каменным лицом сообщил Крампе, делая вид, что все его внимание направлено на преодоление дороги.

Стефан пожал плечами:

— С его точки зрения, мы далеко не предел мечтаний.

В ответ донеслось сдавленное фырканье, потом вопрос:

— Что могло произойти у них?

— Горгулья их знает.

Подходя к дому, Стефан заметил, как София и Ярослава садились в такси. Остановившись, он нахмурился, стараясь подавить не вовремя появившееся раздражение. Ведь сказано же было, что опасно, но нет. Надо обязательно удрать подальше из дома.

Пришлось сделать глубокий вдох. Днем Теневую Охоту никто вести не будет. Слишком неразумно и энергозатратно. Он не станет таким заниматься.

— М-да, — вдруг мрачно изрек Крампе. — Надо с тобой что-то решать. А то так потом нервы будут ни к черту, и однажды весь Гамбург проснется без зеркал.

— Иди ты, — буркнул Стефан, подходя к двери.

Самым паскудным было то, что советник оказался прав. С появлением Софии собственная реакция на сдающий дар становилась все более неадекватной.

Стоило только войти в подъезд, как за спиной что-то зашуршало. Стефан резко обернулся, перед глазами забили кожаные крылья, а слух резанул писк. Тут же в руки что-то ткнули и… исчезли.

Стефан перевел взгляд вниз. В его руках находился свиток, старинный и пожелтевший. Ноздри защекотал запах каменной пыли и крови. Затаив дыхание, он медленно развернул его. На чистом полотне вспыхнул ядовито-зеленый огонь и потек вниз пламенными строками, вырисовывая буквы.

«Уважаемый герр Хармс, приглашаю вас на Бал Горгулий в Шаттенштадте через семь дней, в канун полнолуния. Буду рад видеть. С уважением, Гартаг, двадцать седьмой вожак объединенных кланов горгулий города».

Стефан только покачал головой. Так-так. Вот оно что. Горгуленыш не выслеживал, он искал уединенное место, чтобы вручить приглашение. Только на оживленной улице это не сделать, а в Лайсхалле не успел.

— Да что это такое происходит! — раздалось возмущенное восклицание Крампе. — Получить дверью по лбу — такого у меня еще не было. Как это вообще произошло?

— Уметь надо, — заметил Стефан и показал приблизившемуся советнику свиток. — Кажется, скоро нам будет очень весело.

— Cмотри-смотри! — воскликнула Славка, указывая на набережную. — Как красиво! А так, если б тебя послушала, то сидели бы в доме и ничего бы не увидели!

Кораблик, на который мы сели в морском порту, неторопливо плыл по водам Эльбы, давая в полной мере насладиться видом на город и сам порт, в котором кипела производственная жизнь.

Погода выдалась неожиданно теплой и солнечной. И даже ветерок, норовящий задуть под куртку, не причинял дискомфорта. Правда, в отличие от Славки, я все же осталась верна любимым джинсам и свитеру, а не женственному очаровательному платьицу, тонким колготкам и сапогам на шпильке. Не спорю, туристы и местные мужчины, находившиеся на кораблике, на нее обращают внимание. Собственно, в очередной раз подтвердилось: чтобы быть эффектной, не надо быть красивой. Уверенность в себе и обаяние — вот тебе и весь секрет красоты.

— Красиво, — кивнула я. — Уже говорила, что ты умница и талантище.

— То-то же, — фыркнула она, поворачивая голову в мою сторону и поправляя бордовую шляпку. — А то этот рыцарь без страха и упрека запрет тебя в темнице и будет являть свою кислую рожу и учить жить.

Я еле сдержалась, чтоб не фыркнуть. Не то чтобы я одобряла Славкины выражения, но… она права. После встречи с женой Леманна в больнице меня отвели домой, наложили путанную горгонью защиту, велели лишний раз не соваться в Зеркалье и по возможности вообще не высовываться.

Защита была хорошей. Чем больше накладывается зеркальных нитей, тем лучше. По части мастерства Стефан явно заслужил быть Главой. По части остального — не знаю. Снисходительно-отчужденное отношение осталось прежним, но, спасибо всем шаттам, не прогрессировало. Про шаттов мне кое-что объяснили. Все объяснения сводились к тому, что связываться с теневыми демонами не стоит. И по ночам гулять тоже не надо, потому что в это время они буянят и ведут себя очень нехорошо. Крампе ко всему этому добавил, что шатты обожают невинных красавиц. С невинными и красавицами он, конечно, поторопился, но в целом посыл мне был ясен.

— Скоро причалим, — заметила Славка. — Надо бы перекусить. А то у меня после утреннего кофе желудок уже свело.

— Ну а кто изображал из себя тонкую и звонкую, стремясь соблазнить Гюнтера? — ехидно уточнила я.

Славка возмущенно фыркнула. Соблазнять она периодически пытается каждого мужика, который попадает в радиус воздействия ее чар, поэтому ничего нового в этом не было. Только Крампе, кажется, еще не осознал, что на него расставили силки. Впрочем, такой сам совратит кого хочешь. И… кого не хочешь тоже. Откровенно говоря, смотреть, кто кого переиграет, мне было до неприличия интересно. К тому же это куда занимательнее, чем пытаться построить нормальные отношения с моим названым братом.

— А еще… — Славка склонилась ко мне и понизила голос: — На нас все время пялится тот тип, через пару сидений. Как мы сюда сели — глаз не сводит.

Я нахмурилась. Поправляя куртку, обернулась. Упомянутый тип был… стильным. Черный кожаный плащ, длинные волосы до лопаток, черные и прямые с чернильно-фиолетовым оттенком. Шляпа с полями, тоже черная, без единой пылинки, словно он только что вышел из магазина. Темные очки скрывали глаза, однако интуиция так и вопила, что смотрит он прямо на меня. На его излишне бледных губах появилась едва заметная улыбка. Брр. А красавцем-то его не назовешь. Лоб частично скрыт шляпой, но подозреваю, что высокий. Нос прямой и достаточно длинный. Губы, кажется, вполне приятной формы, но из-за цвета кажутся неестественными и чересчур узкими. Квадратный подбородок, высокие скулы, обтянутые бледной кожей. В левом ухе, по-моему, серебряная серьга с продолговатым фиолетовым камнем неправильной формы.

Я сделала вид, что увлечена рассматриванием берега за его спиной, но периферийным зрением отметила, что он и не подумал прикинуться незаинтересованным наблюдателем.

Интересно, как я прозевала такую колоритную личность?

— Смотрит? — тихо спросила рядом Славка.

— Смотрит, — ответила я, поворачиваясь к ней. — И еще как.

— На тебя, — сказала она. — Я ему явно больше мешаю. Потому что стоило мне оказаться в поле его зрения, как он снова переводил взгляд на тебя.

На душе заскребли кошки. Большие такие, размером с татцельвурма. И пусть сейчас этот странный наблюдатель ведет себя прилично, кто его знает, что там у него на уме.

— Он очки снимал?

Славка покачала головой. Я вздохнула, мрачно уставившись на борт корабля и покусывая нижнюю губу. Славкиной интуиции я верю. И, может, обычные люди и считают, что через темные очки не разобрать, куда смотрит человек, но… на самом деле это не так. Особенно когда кроме обычных чувств у вас есть еще кое-что.

Кораблик тем временем причалил. Сходить отчаянно не хотелось, но и оставаться уже было нельзя.

«Будь что будет, — решила я. — Улыбаемся и машем. Если в край обнаглеет, то подойду и спрошу в лоб, что ему нужно. Способ, конечно, не ахти, но многие теряются. Ведь не ожидают, что маленькая белая мышка вдруг зарычит на большого ленивого кота. А при надобности еще и за нос укусит».

Стоило нам только оказаться на земле, как незнакомец сошел следом. Мы со Славкой направились по маленькой улочке вверх, в поисках маленького кафе, где можно было бы по-человечески пообедать.

Славка остановилась возле красивого дома из красного кирпича. Не теряя времени, я вынула телефон из кармана и, вытянув руку, щелкнула селфи. В зеркально-темной поверхности экрана успела заметить нашего преследователя.

«Тащится, паразит. Чтоб тебе пусто было», — раздосадованно подумала я.

— Он идет, — тихо произнесла подруга, увлеченно разглядывая свой сапог, словно страшно обеспокоившись стразами на маленькой золотой пряжке.

— Действительно, — кивнула я, наблюдая, как он приближается.

Развернувшись, я оказалась лицом к лицу с незнакомцем. На мгновение пахнуло холодом и леденящим сердце ужасом. Мне показалось, что я сделала неверный шаг и оказалась среди кромешной тьмы.

Так, спокойно. Без эмоций.

Глубоко вдохнув прохладный воздух, пропитанный речной влажностью и опавшими осенними листьями, я посмотрела прямо в скрытые темными стеклами глаза.

— Что вам нужно? — мой голос прозвучал хрипло, а острый восточный акцент выделил каждое слово, лишив англо-саксонской мягкости.

Он остановился. Тень улыбки на его губах никуда не делась. Кажется, его порядком забавляет моя смелость. Еще бы! До меня только сейчас дошло, что смотрит он на меня не просто сверху вниз, а… чрезвычайно сверху вниз! Сколько в нем роста, под два метра, что ли?

Во рту пересохло. Мозг намекнул, что стоило не задавать вопросы, а делать ноги. Но уж теперь поздно. Вляпалась, так вляпалась. В какой-то миг мне показалось, что он сейчас протянет руку и сожмет мою шею длинными пальцами. Пальцы, кстати, тоже белые-белые, даже какие-то синеватые. Неужто так замерз?

— У герра Хармса очень смелая сестра, — произнес он настолько низким голосом, что показалось, сейчас все вокруг завибрирует, будто от землетрясения.

Я онемела, не в силах пошевелиться. Под ложечкой засосало от страха, а желудок словно сжали крепкой рукой. Стоять, Соня, нельзя показывать, что хочется дать деру и заорать не своим голосом. Видишь, смелость оценил.

— Зачем вы нас преследуете? — спросила я. Снова хрипло и некрасиво, зато не шепотом. Потом куплю себе медаль. Шоколадную. Если доживу.

Он ухмыльнулся, даже не думая менять положение. Про себя я безумно радовалась, что он не снимает очки. Появилось тревожное ощущение, что этого ему нельзя делать ни при каких обстоятельствах.

Белая рука с избыточно длинными пальцами протянулась к моему лицу. Внутри все похолодело. Славка шагнула к нам, однако с губ мужчины слетело нечеловеческое шипение, и подругу отбросило назад. Твердые кончики пальцев коснулись моей щеки. По телу словно пронесся разряд молнии. Я охнула и пошатнулась. Но меня тут же удержали за плечо, не дав поменять положение.

— Мне любопытно, хэрцхен, какая ты, — шепнул он прямо на ухо, заставляя меня вздрогнуть. — Ведь лучше один раз увидеть, чем семь раз услышать, не так ли говорят у вас?

Он отстранился и неожиданно что-то вложил мне в ладонь.

— Пока что я тут ради своего любопытства, — проговорил он все тем же низким голосом. — Но это будет недолго. А сейчас возьми это, не стесняйся. И передай своему милому братику, что если он не вернет то, что принадлежит мне, я заберу тебя.

Славка охнула за моей спиной. Мужчина усмехнулся, послал ей воздушный поцелуй, но при этом смотрел прямо на меня.

— До встречи, хэрцхен, — насмешливо сказал он и, развернувшись, как ни в чем не бывало направился вниз по улице, с каждым шагом растворяясь в воздухе.

Я сглотнула. Потом глубоко втянула воздух и выдохнула. И еще разок повторить. Ибо так просто прийти в себя не получится.

— Что это еще за хмырь? — мрачно спросила Славка, приближаясь ко мне. — Как зашипел, так я думала, влечу в стену.

— Мне не нравится этот… хмырь, — определила я свое отношение к нему и посмотрела на то, что он всунул мне в руку. Хм, это что еще за штучка? Похоже на свиток. Э… мне кто-то решил написать письмо?

Медленно развернув его, я нахмурилась — пусто, ни буквочки.

— Что за дурацкий розыгрыш? — начала было Славка, как на чистом полотне вдруг зеленым пламенем вспыхнули витиеватые буквы.

Мы в унисон взвизгнули, и я лишь чудом не выронила свиток. Пробежав надпись глазами, поняла, что без переводчика не обойтись. Разве что можно разобрать — София. Значит, обращаются ко мне. Но неплохо бы понимать полностью, так что нужна жертва.

— Идиоты, — озвучила Славка мою подсознательную мысль.

— Или просто не в курсе, что я иностранка, — задумчиво произнесла я. — Правда, это все равно не исключает идиотизма, ты права.

Я свернула свиток в трубочку. Мне нужен Стефан. Переведет, пояснит, пусть даже прочитает лекцию. Но при этом обязательно расскажет, что такого он спер у этого монстра в шляпе и чем это грозит мне. А что грозит — и к гадалке не ходи, потому как монстр прямо сказал, что не собирается спускать это с рук.

— Куда идем? — тихо уточнила Славка.

— На Кудыкину гору, Главу Зеркальщиков приносить в жертву, — буркнула я.

— Уи-и-и-и, какая прелесть!

Теперь вы понимаете, почему мы дружим столько лет?