Перекусить нам не удалось. Лишний час задерживаться на улице после такой странной встречи совершенно не хотелось. Вдруг этот тип передумает и вернется? Кто их знает, как тут принято разбираться с незваными гостями.

Славка, конечно, бурчала, что прогулку нам перепортили, поесть не дали и вообще разные подозрительные личности преследуют, но я не слушала. В голодный обморок не упадет, а повариха у Стефана готовит отлично. К тому же как бы он там ни относился к нам, но в еде и прочих домашних удовольствиях нас никто не ограничивал. А сама Грета, миловидная женщина лет пятидесяти, встречала так, словно мы были ее дальними, но очень любимыми родственницами.

Оказавшись в доме, я первым делом направилась в кабинет Стефана. Пришлось при этом несколько раз уворачиваться от резвившегося татцельвурма, который бросался под ноги и норовил всячески обвить их хвостом.

Поначалу это было забавно, а потом начало настораживать. Зверь Стефана проявлял симпатию настолько открыто, что будь я на месте его хозяина — непременно бы заревновала. Хотя… кто знает уважаемого герра Хармса? Может, и ревнует. Жалко, особо нет времени разбираться с чувствами названого родича.

Остановившись возле светлой двери, я постучала. Ответа не последовало, но дверь неожиданно, тихонько скрипнув, начала открываться. Изумившись такому повороту событий, я заглянула внутрь. Мне уже приходилось тут бывать, однако ни разу не было такого, чтобы дверь была не заперта. Уж не знаю, что он тут хранил, но присутствие посторонних без самого Стефана явно не одобрялось. Но раз открыто, значит, он где-то неподалеку. Немного потоптавшись на пороге, я все же рискнула войти.

— Стефан! — позвала на всякий случай. Мало ли, рванул куда в Зеркалье или еще что.

Ответа не последовало. Прямоугольное зеркало, висевшее за довольно аскетичным креслом, просто отражало пустой кабинет. А уютненько у него тут, я как-то не обращала внимания. Все из дерева, кабинет отделан в золотисто-коричневых тонах. Широкий такой стол, бумаги сложены стопочками, подставка с дорогущими ручками. Автографы ставит, что ли? Впрочем, он музыкант. Возможно, и впрямь поклонницы за ним толпами бегают.

Осматривая кабинет, я все больше уверялась, что сама бы расставила всю мебель точно так же. И порядок на столе поддерживала бы аналогичный. Терпеть не могу, когда все разбросано. Это Славка может отмахиваться, дескать она человек творческий, поэтому предметы, сваленные в кучу, — просто необходимый атрибут ее работы. На мой взгляд, самый необходимый атрибут для нее — мусорное ведро, но высказывать такие предположения вслух все же не осмеливалась. Дружба дороже порядка.

За моей спиной что-то скрипнуло. Я замерла, вглядываясь в зеркало, отражавшее стеллаж с папками и часть стены. Хм, вроде бы ничего необычного. Стена как стена.

Скрип повторился, прямо будто несмазанные петли у старой двери. Я нахмурилась, вглядываясь внимательнее. Стоп, а не все так чисто. Что это за странный рельеф? Если не присматриваться, то кажется, что рисунок на обоях, но на самом деле…

Все замерло. Я боялась пошевелиться, стараясь расслышать хоть что-то. Спустя несколько секунд вдруг донеслись странные звуки, похожие на плач ребенка. Только совсем неясные и тихие, как если бы этот ребенок находился где-то очень далеко.

Я развернулась и быстро подошла к месту, где увидела рельеф. Осмотрела со всех сторон. Так-так, можно разглядеть даже дверной проем. Но для этого надо собрать всю свою внимательность.

Я провела кончиками пальцев по месту, где предположительно должна быть щель между дверью и наличником. Так-так, обои словно продавливаются, там однозначно пустота. Очень интересно, какая прелесть. Кого прячем, уважаемый Глава Зеркальщиков?

Правда, раз вход так спрятали, то, значит, сюда не выходят. Но тогда… зачем прятать? Что-то в голове не укладывается. Разве что там, в той комнате, есть зеркало. И Стефан может зайти туда без дверей. А тот, кто плачет?

Я отошла на несколько шагов и задумчиво посмотрела в зеркало. Думай, Соня, думай. Здесь просто так никто и ничего делать не будет. Я потерла уголок брови, пытаясь собрать мысли в кучу. Мысли, в свою очередь, упрямились и разве что языки не показывали.

Черт знает что, однако. Сначала странный мужик на улице, теперь тут какая-то загадка. Ведь…

В коридоре послышались шаги. Ох, я милого узнаю по походке.

Стефан вошел в кабинет и сразу увидел меня. Нужно отдать ему должное, сохранил невозмутимое выражение лица, только по взгляду было ясно, что он не в восторге от моего визита.

— Что ты тут делаешь? — сдержанно поинтересовался он.

— Хочу устроить оргию с легионом разбитных стриптизеров, — сорвалось с языка.

Стефан чуть приподнял бровь, обвел кабинет взором и, видимо, прикинул убытки. Потом посмотрел на меня, как бы мысленно определяя, не дешевле ли будет меня просто придушить, и произнес:

— Здесь мало места.

— Хорошо, что ты заметил, — не дала я ему возможности сказать еще что-то и, быстро подойдя на несколько шагов, развернула свиток. — Что здесь написано и почему мне это вручают какие-то психопаты-маньяки?

Стефан несколько изменился в лице и осторожно взял свиток из моих рук. Судя по его реакции, ничего особо страшного в письме нет. Это обнадеживает. Я сделала глубокий вдох, пытаясь успокоиться. Что-то мне самой отчаянно не нравится собственное поведение. Откуда эта труднообъяснимая раздражительность? Ведь он только вошел в кабинет, а мне уже захотелось его загрызть. Стефан, конечно, зараза вредная, но не настолько, чтобы так налетать на него. Нехорошо получилось.

— Присядь, София, — неожиданно мягко попросил он.

Я плюхнулась в кресло, находившееся в нескольких шагах от письменного стола. Стефан же устроился сам за этим столом и еще посмотрел на написанное на свитке. Потом вдруг выдвинул ящик стола и достал очки. Прямоугольные такие, без оправы, придающие сразу несколько пунктов к интеллектуальности и обаятельности. Надел и задумчиво постучал пальцами по полированной крышке.

«Лучше бы не снимал, — отметила я, — так вид куда умнее. Беззащитнее. И не подумаешь с первого раза, что будет вести себя как законченный гад».

— Идиоты, — тихо, но четко сказал он.

Я кивнула. Он заметил мою реакцию и хмыкнул:

— Тебя пригласили на Бал Горгулий.

Мне показалось, что резко что-то приключилось со слухом. Поэтому, сохраняя невозмутимое выражение лица, я деликатно уточнила:

— Куда?

— На Бал Горгулий.

Очень познавательно. А главное — все сразу понятно. Мало того, что звучит невероятно, так еще неплохо было бы разобраться, что происходит. И, само собой, понять, кто меня преследовал.

— Видишь ли, София, — начал Стефан, и его тон меня отнюдь не вдохновил на хорошее продолжение. — Как и в каждом городе, в Гамбурге есть оборотная сторона.

Я внимательно смотрела на него, стараясь не упустить ни словечка. Ну, это ясно. У нас тоже все это есть. Только вот чтобы соваться туда, надо иметь крепкие нервы и не абы какие способности. Просто так туда лезть — самоубийство.

— …Он называется Шаттенштадт. Там живут сущности, которые не могут проводить в мире людей много времени. Горгульи — одни из них. В Гамбург они хоть и выходят, но предпочитают либо маскироваться, либо не выбираться без надобности. Зеркальщики — та прослойка общества, которая вхожа в Шаттенштадт и мир людей, а Глава — не тот человек, которого можно проигнорировать. Бал Горгулий, по сути, мероприятие больше традиционное, чем носящее практический характер. Но пропускать его — огромное неуважение и оскорбление. Поэтому всем, кому прислали приглашения, надо идти.

Стефан замолчал. Я обдумывала сказанное, раскладывая в голове по полочкам. Звучит в целом логично. Только вот…

— Ладно, ты — Глава. А я тут каким боком? — задала я волнующий вопрос.

Стефан снял очки, прикрыл глаза и сжал переносицу, будто пытался немного отойти от чудовищного напряжения. Хм, что это за очки? Кажется, со зрением у него проблем нет, следовательно, и очки надел не ради красоты. Интересно, что видно через эти стекла?

— Мне тоже это интересно. С одной стороны, они прознали, что появилась моя сестра по дару. С другой… могли бы поработать и получше — узнать, что ты не из Германии и писать приглашение на немецком попросту глупо. Хотя… — Он задумчиво посмотрел на меня. — Возможно, подумали, что ты порасторопнее и успела овладеть языком, а не до сих пор прикидываешься иностранкой.

Зря расслабилась. Не упустил возможности сказать что-то неприятное. Ладно, учту, голубь сизый.

— Во-первых, я действительно иностранка. Во-вторых, учителей рядом нет. В-третьих, зачем?

Стефан некоторое время прожигал меня взглядом. Ответ у меня вышел не таким хлестким, как хотелось бы, но основательно неприятным. Последними словами я дала понять, что не собираюсь тут задерживаться больше необходимого, да и не имею особого пиетета перед высоким уровнем западной жизни. В целом уровень, конечно, очень даже неплох, свои плюсы и минусы, и такого отношения не заслуживает, но… не признаваться же в этом!

— И вот еще что, — продолжила я, чувствуя, как во рту пересохло. Все же Глава — это вам не мальчишка, сила ого-го, так и давит на волю. — Приглашение мне передал человек. Он выглядел весьма… экзотично.

Красочно описывая незнакомца, я видела, как Стефан хмурится и сжимает губы. Кажется, он вмиг забыл о возникшей между нами размолвке, пусть и не озвученной словами. А потом и вовсе вдруг грохнул кулаком по столу, прошипев какое-то шипящее ругательство. Я невольно подпрыгнула в кресле, во все глаза уставившись на него.

Это что еще за проявление эмоций?

Стефан глубоко вдохнул, успокаиваясь. Отложил свиток в сторону.

— До старости я не доживу, — мрачно сообщил он. — Все хуже, чем я предполагал. Что ж… это должно было когда-нибудь произойти.

— Кто это был и что такое у тебя находится? — сформулировала я вопрос.

Он снова побарабанил пальцами по крышке стола.

— Иди к себе, София. Я разберусь с делами и приду минут через сорок. Только прошу, сделай так, чтобы твоя несносная подруга не мешала нам.

— Э-э-э… — интеллектуально протянула я.

— Я скоро приду, — с нажимом повторил он, давая понять, что разговор закончен.

Я только бросила быстрый взгляд на спрятанную в стене дверь и быстро выскользнула из кабинета.

Что ж, так даже лучше. Подготовлю все вопросы и закрою дверь на замок. Пусть только попробует сбежать.

Едва за Софией закрылась дверь, Стефан шумно выдохнул и откинулся на спинку кресла. Прикрыл глаза и провел ладонями по лицу.

Нет, все не плохо. Все гораздо хуже. И отсрочку получить не получится. Впрочем, какая тут отсрочка? Все равно придется держать ответ перед Теневым Королем. Правда… Королю тоже придется несладко. Есть вещи, до которых не стоит дотягиваться его загребущим когтистым рукам.

Другое дело, что Стефан не мог представить, что тот обнаглеет настолько, что сам решит познакомиться с Софией. Да еще и передать приглашение от горгулий. Ведь явно ж вздумалось поиграть и подействовать на нервы. Интересно, София испугалась или как? По ее внешней реакции ничего не разобрать. Даже не сразу скажешь, что славянка — реагирует обычно достаточно сдержанно, особых неудобств не доставляет.

Воздух вдруг наполнился запахом корицы, перца и яблок. Еле слышный звон коснулся слуха, будто к Стефану приближался кто-то, носивший на щиколотках маленькие колокольчики.

— Опять не рассчитал, — произнес Стефан, не открывая глаз.

Звон стих, длинные гибкие пальцы коснулись его плеч и волос. По телу тут же пробежала волна жара, словно в нескольких миллиметрах вспыхнул огонь. Миг — и от жара не осталось и следа, зато тело наполнилось невероятной бодростью и ощущением, что только-только встал с кровати после десятичасового сна. Захотелось как можно быстрее покинуть кабинет и начать действовать. Неважно в какой сфере — лишь бы не сидеть сложа руки.

Стефан хмыкнул. Золотая Тень всегда действует безотказно. Всего одно прикосновение — и какой эффект. Так можно забыть про сон и отдых, находя подпитку только в этих прикосновениях.

— Я не могу рассчитать, — донесся задумчивый голос. — Только трачу время. Чудом спрятался, едва не показался на глаза твоей милой гостье.

— Да уж, — буркнул Стефан, принимая прежнюю позу. — Милая — не то слово.

— Ты к ней несправедлив, — мягко укорил его собеседник, чуть склоняя голову набок.

Вот так всегда. Вроде и не смотришь прямо на него, а не видеть не можешь. Кажется, все помещение заливает золотистый свет, тягучий и сладкий, как прозрачный мед.

Он стоит совсем рядом, сложив руки на груди. Длинные волосы, гладкая рыжая медь, спускаются почти до локтей, закрывают часть лица. Кожа — белая-белая, будто впитала весь свет дня. Высокий лоб, длинные золотисто-каштановые ресницы слегка подрагивают, так как глаза прикрыты, чтобы не выпустить горящий, словно кусочек солнца, неистовый взгляд. Черты лица тонкие и правильные, больше похожи на девичьи, чем на юношеские. Изящные кисти сейчас почти не видны, но Стефан знает, что каждый палец охристо-золотой, а по ладоням и тыльным сторонам рук тянутся витиеватые узоры, повторяющие рисунок вен. Это здесь он может не прятаться — достаточно длинного одеяния из плотной ткани, чтобы слепящее сияние не показывалось тем, кому не надо.

Стефан некоторое время любовался им. Прекрасное существо. Каждый раз что-то новое. С физическим телом только вот проблемы. На прошлой неделе Райн был девушкой. И это смотрелось куда органичнее. Сейчас — парень. Сама-то Тень, по сути, бесполая. А вот обличия, которые она принимает в мире людей… разные, но всегда нечто такое, что оборачиваются все, кто проходит мимо.

— Я вообще деспот и тиран, — наконец-то, вздохнув, сообщил он. — Скажи на милость, чего тебе не сиделось на месте? Как бы я ни относился к Софии, она далеко не дура. И соображает достаточно быстро.

Райн присел на край стола, плавно, как в замедленной съемке, опустил руку и двумя пальцами подхватил свиток с приглашением на Бал Горгулий. Выдохнул облачко золотистого пара, словно оказался на морозе. Свиток засверкал, будто его осыпали порошком из драгоценных хризолитов и цитринов.

— Виноват, не сдержал эмоции. Боюсь, она услышала мой голос и неверно все растолковала. Я подбирал тембр.

— Почему твой повелитель такой нетерпеливый? — поинтересовался Стефан больше для того, чтобы нарушить неуютную тишину, нежели получить ответ.

Любоваться Райном — задача не из легких. Сладкая, приятная и… очень горячая. Если долго смотреть на огонь, то потом несдобровать. И глаза жжет.

— Потому что он не понимает слово «нет», — сказал Райн, аккуратно и бережно укладывая свиток на стол, как настоящую драгоценность.

Стефан следил за каждым его движением. Золотая Тень только внешне может походить на человека, если желает, и все время держать людской облик. Но стоит хоть немного задуматься — пиши пропало, тут же проявляются признаки, характерные для жителя Шаттенштадта: движения, угол поворота головы, стекающая с кончиков пальцев золотая энергия жизни.

Золотая Тень — это как альбинос среди чернокожих. Существо, патологически не воспринимающее тьму, из которой сотканы его сородичи. И если последние способны вытягивать жизнь из всего, то этот — наоборот, дарит исцеление. Порой не контролирует себя, но все же очень старается.

Поэтому, когда Райн сбежал из Шаттенштадта, Король и взбесился. Особенно когда понял, что беглеца укрывает один из его врагов — Глава Зеркальщиков.

— Насколько далеко он пойдет, чтобы вернуться? — прямо спросил Стефан.

То есть, до этого, разумеется, они уже обговаривали возможность того, что Дитер фон унд цу Шаттен попросту вломится во владения зеркальщиков и поставит ультиматум, но… потом все же пришли к выводу, что такие действия для него будут слишком уж экспрессивны. Король, безусловно, хочет вернуть к себе взбунтовавшегося подданного, однако имеет элементарные представления о дипломатии. Поэтому так в нахалку не пойдет точно. Ему куда больше к лицу шантаж.

Райн смотрел куда-то за спину Стефана, будто увидел нечто чрезвычайно интересное. Правда, если присмотреться к лицу юноши, то можно заметить, что все лицо застыло безразличной маской. Словно рядом не живое существо, а мраморная статуя. Только по сиянию из-под полуприкрытых век и вздымающейся при каждом вдохе груди можно было понять, что Райн — настоящий, живой.

— Я не знаю, — наконец-то произнес он еле слышно.

Стефан сделал вид, что не заметил скользнувшей в голосе отчаянной нотки. Он действительно не знает, глупо же пытаться что-то узнать. Но… лучше быть убежденным в этом. Райн — слишком необычная тень, чтобы закрыть глаза на ее пропажу. С точки зрения хозяина и Главы Зеркальщиков Стефан хорошо понимал Короля. Если подчиненные начнут разбегаться в разные стороны, то это не дело. А что тени, что шатты — ребята зубастые, им только дай анархию устроить. И Дитер их держит в ежовых рукавицах — иначе будет такой бедлам, что докатится и до мира людей.

Но с другой стороны… Райн не может жить среди теней. Для него это очень тяжело, да и силу надо научиться контролировать. Плюс в Шаттенштадте вечно идет борьба за власть, поэтому Золотую Тень будут пытаться заполучить всеми честными и бесчестными способами.

— Король… — вдруг тихо произнес Райн, — сам себе на уме. Ты ж это понимаешь. И совсем не факт, что он заберет твою сестру для того, чтобы ты выгнал меня.

Стефан поморщился:

— Не говори глупостей. Если зеркальщики тебе дали убежище, то не предадут. Не в наших правилах.

Райн перевел взгляд на него. Сквозь золотистую дымку удалось рассмотреть внимательные рыжие глаза с продолговатым темным зрачком.

— Я знаю. И говорю сейчас не в обиду тебе. А просто чтобы подумал. Поэтому повторяю еще раз: София ему могла понадобиться для целей, о которых Король не говорит вслух.

— Ваш Король, — неожиданно раздался голос Крампе, который невозмутимо нарисовался в дверном проеме, — такая стерва, между нами, нечистью, говоря.

Стефан только покачал головой, с трудом сдерживая улыбку, а Райн снова склонил голову набок. Правда, по нему было видно, что характеристика его величества фон унд цу Шаттена ему пришлась по вкусу.

— Впрочем… — Крампе ногой толкнул дверь и щелкнул пальцами — замок тут же с готовностью отозвался глухим звуком, обозначавшим, что дверь закрыта. — Может, это так положено вашим теневым правителям. А то ж у них, бедненьких, одни нервы.

Стефан решил не комментировать. Поднявшись из кресла, он подошел к окну и, сложив руки за спиной, молча уставился на городской пейзаж. Сейчас предстояла серьезная задача: решить, стоит ли идти к горгульям, какую защиту накинуть на Софию и как обойти Теневого Короля. Хочешь не хочешь, а мозг сломаешь.

— Для начала надо все рассказать Софии, — подал голос Райн.

— Читать мысли нехорошо, — буркнул Стефан, поворачиваясь к собеседникам.

Крампе хмыкнул:

— Да у тебя на лице написано: «Что делать и куда бежать?»

Райн только сдержанно улыбнулся, а потом посмотрел на Стефана.

— Я же тебя чувствую, — мягко напомнил он.

Стефан промолчал. «Тебя чувствую» — не совсем правильная формулировка. «Почти всех чувствую» — куда ближе. Золотая Тень ощущает тревоги и боль людей как свои собственные. Правда, как Стефан уже успел понять, умеет выставлять защитный барьер, что спасает его от сумасшествия.

— Ну хорошо, — не стал возражать Стефан, опершись о подоконник. — Софии я все расскажу. Даже плюну на правила и проведу с ней ускоренное обучение немецкому.

— Наконец-то правильное решение, — буркнул Крампе, уже разместившийся в кресле и деловито стянувший со стола пачку документов.

Стефан только приподнял бровь, но решил воздержаться от комментариев. Словесная перепалка с чертом может затянуться, а сейчас есть масса дел, которые нужно утрясти. Поэтому и продолжил как ни в чем не бывало:

— Горгоньи навыки тоже не дадут осечки — защита будет крепкая. А еще бал — не место для разборок, следовательно, Дитер свои аппетиты придержит. С ним бы, конечно, хорошо поговорить, но в людном месте и желательно не в Шаттенштадте.

Крампе одобрительно кивнул. Райн убрал упавшие на лицо медные волосы, пропустив пряди между пальцами.

— Но перед этим, — тихо и спокойно произнес он, заставляя прислушиваться обоих, — вы с ней разберетесь со своим даром. Так будет куда надежнее и спокойнее. К тому же вы получите преимущество над другими зеркальщиками. Да и тени будут не в восторге от сдвоенного дара близнецов.

Крампе посмотрел на Райна с уважением. Стефан проанализировал план и не нашел в нем логических нестыковок. Вполне годилось. С Софией, возможно, не все сразу получится, но надо попробовать.

— Стефан, что-то не так? — тихо прошелестела Золотая Тень.

— Все так. Просто ты гений, малыш.