Эпилог

– Я все понимаю… но вот такого – нет. Не могу, – в который уж раз за последние полчаса сказал Громобой.

Они стояли посреди развороченной тюрьмы покойного Угрюма и осматривали клетки. Кира общалась с освобожденным братом, а Ван и Лара безуспешно искали Танга в полуразрушенном доме. Громобой милостиво дал им в помощь Рухлядь, но пока это не принесло никакого результата.

– Примерно понимаю, как это выглядит в твоих глазах, – сказал Мирон, покосившись на нейроманта исподлобья. – Но иного объяснения у меня нет. Это – моя настоящая память.

– До этого ты говорил, что тебя зовут Фред, – угрюмо буркнул бородач.

– Ну, мне нужно было как-то называться, – пожал плечами сталкер. – Так что я увидел надпись на стене, ну и…

– Не нам его судить, милый, – торопливо сказала Бо, видя, что Громобой снова открывает рот, дабы что-то сказать. – Вспомни, что случилось со мной и чем все едва ли не закончилось.

– Помню, – вздохнул нейромант. – Права ты. Но, блин, зачем ты его убил… Мы же теперь… – Он скользнул горестным взглядом по Бо. – Ничего не получится…

И в этот момент Мирон наконец все понял. Понял, чего на самом деле хотели Бо и Громобой от покойного ученого Караваева. Нейромант мечтал не просто вернуть жене руку – он хотел избавить ее от шрамов, лишивших ее лицо значительной части прежней красоты. Мирон ничего не знал о трагедии, случившейся с Бо, но последствия ее он наблюдал с самого момента знакомства.

– Но ничего, ничего, мы попробуем! – ободряюще сказал Громобой. – У него ведь остались какие-то зелья, в его лаборатории? Ты изловишь какую-нибудь крысособаку, и мы…

– Давай обсудим это позже, – предложила Бо, покосившись в сторону Мирона.

Хоть девушка и выступила в защиту сталкера, видно было, что до конца она ему не верит. Впрочем, ничего удивительного в этом, конечно же, не было.

«Все правильно. Я сам бы себе не поверил на ее месте».

– Ладно, разберемся, – обняв Бо за плечи, произнес нейромант. – Не впервой.

Она кивнула и, переведя взгляд на сталкера, спросила:

– Что думаешь делать… Мирон?

Сталкер бросил взгляд в сторону далекой мутной стены энергетического Купола, которая переливалась гранями в лучах заходящего вечернего солнца.

– Сначала тут осмотрюсь, – помедлив, ответил Мирон. – Если не найду устройство для отправки в родной мир, то попытаюсь найти дорогу… в Кремль. Надеюсь, Кира и Агап согласятся пойти со мной, но если нет, то я пойму…

– Но зачем тебе в крепость? – удивился Громобой. – Думаешь, там найдется что-то, что поможет тебе вернуться обратно в твой… мир?

– Не думаю, а, фактически, знаю, – грустно усмехнувшись, ответил сталкер.

– Фактически знаешь? – недоуменно нахмурившись, переспросила Бо.

– Если меня верно проинструктировали, – произнес Мирон, – то там, в крепости, должен быть человек, способный выручить сотрудника НИИ в чрезвычайной ситуации.

– Кто? – вырвалось у Бо.

– Не знаю точно, – пожал плечами Мирон. – Но если, опять же, верить моим вновь обретенным воспоминаниям, то один из нас.

Шмыгнув носом, мужчина добавил:

– Сталкер…

…Труп убитого Кирой нео был торжественно скормлен Рухляди.

Наблюдая за тем, как био шустро поглощает мертвеца, Агап невольно поежился.

Он решил не говорить Ларе, кого убила его сестра, дабы не подставлять Киру и не бередить раны овдовевшей красавицы, но на душе легче не становилось.

«А ведь этот странный тип, Угрюм-Караваев, и вправду был гением, – подумал Агап. – Иначе как он додумался сделать сыворотку, превращающую хомо в нео?..»

Закинув в рот последний кусок мертвого Танга, Рухлядь снова поплелся в глубь здания.

Бедняжка Лара все еще надеялась отыскать мужа.