Глава 34

Пока мои офицеры разбирались с пленными, я не отказал себе в удовольствии надеть скафандр и прогуляться по округе. Мне хотелось оценить обстановку, посмотреть, кто, куда и зачем бежит. Остатки армии графа удирали в основном через речку, огибая по широкой дуге наш лагерь, а затем двигались на север.

Сначала мне даже не приходило в голову убивать отступающих, но потом меня заметили два каких-то мага. Они шли пешком, однако сохранили своих големов.

Я все-таки не до конца понимаю некоторых людей. Если кто-то убегает, то нужно убегать, а не пытаться с помощью големов прикончить чужого «беспризорного» голема. Но магам захотелось приключений, и они натравили на меня своих созданий. Это были обезьянообразные существа – популярная модель. Судя по рыжей шерсти, вырванной то тут, то там, и полуразвалившимся пластинчатым доспехам, големы едва уцелели в схватке с моими войсками. И вот поди ж ты, магам все мало!

Управляемые големы резво бросились ко мне, хотя один из них прихрамывал и слегка отставал от приятеля. Я остановился и подождал, пока они приблизятся, а затем помчался изо всех сил к их хозяевам. В самом деле, зачем сражаться с марионетками, если можешь добраться сразу до кукольника?

Вероятно, мои враги удивились, когда неизвестный автономный голем, вместо того чтобы принять неравный бой с другими големами, побежал прямо к магам, весело размахивая дубинкой. Впрочем, долго удивляться им не пришлось, потому что дубинка вскоре встретилась с их телами. Големы, лишившись управления, потеряли цель своей жизни и принялись хаотично бродить по небольшому полю около рощицы.

Я вернулся в лагерь и вошел в палатку, где вылез из скафандра. Никер помог мне закрыть ящик, в котором мы перевозили «Халка».

– Скажи, Арт, а ты вообще насколько доверяешь дядюшке Вилли? – поинтересовался мой друг, когда я запирал ящик ключом, нанизанным на веревку. – Я тут подумал на досуге. Сатану ведь называют Отцом Лжи, как ему доверять? Может, он сказал лишь часть правды про деймолитов? Может, дело вообще обстоит не так, как дядюшка рассказывал? Я вчера говорил с одним из наших, его зовут Карол. Он – несостоявшийся храмовник. Сбежал оттуда, правда, у него возникли некоторые разногласия с извращенцем-настоятелем. Так этот Карол хорошо подкован в вопросах Многоединого и мятежного Сатаны. Карол рассказывал, что был такой иудейский пророк Исаия, который описал восстание Сатаны против бога. А другой пророк назвал Сатану Отцом Лжи. Поэтому я спрашиваю, ты веришь дядюшке?

– Да, все правильно, – я кивнул и повесил ключ от ящика на шею, чтобы он всегда был под рукой. – Сатану называли Отец Лжи. Но я ему верю.

– Арт! Почему?! – Никер по привычке вытаращил глаза.

– Ты, как и многие другие, совершаешь ошибку, когда думаешь, что лжец и отец лжи – одно и то же.

Сатана – ангел, он вообще не умеет лгать. Но, с другой стороны, он поощряет ложь, ведь ложь – это проступок, который отдает человека во власть Сатаны. Многие религиозные тексты утверждают, что ложь возникла после рождения Сатаны по его вине. Он – ее отец. Хотя Отец Лжи не способен соврать даже в мелочи, но может провоцировать на ложь всех остальных. Ты понимаешь, Никер? Бывало, что Вилли отказывался говорить со мной на некоторые темы, но он мне ни разу не соврал. Все его рассказы о деймолитах – чистая правда.

Мы собирались вскоре разобрать лагерь, но задержались из-за спекулянтов и перекупщиков. Я даже не знаю, откуда они взялись в таком количестве, но к нам потянулся плотный поток торговых телег. За доспехи, оружие, драгоценности, амулеты, даже портреты возлюбленных – за все была предложена цена. Никер считал, что это к лучшему, что войско избавится от барахла и пойдет вперед налегке.

Я не понимал отношений между местными жителями. Красть нельзя, но объявить войну соседу, а потом ограбить его можно. Продавать краденое нельзя, но если это трофей, который ты снял с мертвеца, убитого тобой, то ничего, хорошо даже. Любой был готов вцепиться в горло соседу или родственнику, а верховная власть не только не могла, но даже не пыталась ничего с этим сделать. «Все против всех» – вот девиз истинного феодализма.

Мы вышли ближе к вечеру. Серые тучи играли с солнцем в прятки, и казалось, что закат наступит гораздо раньше, чем положено.

Небольшой замок Капелаццо, похожий на крепкий деревенский дом с невысокими крепостными стенами, пал без всякого сопротивления. Я действовал по накатанной схеме и сначала эвакуировал жителей за ворота, а потом пустил внутрь свою орду.

В Капелаццо пришлось заночевать среди старых потрепанных стен, которые нуждались в ремонте еще лет десять назад. Виолетта провела со мной и эту ночь.

– Мы живем с вами, как муж и жена, господин барон, – с улыбкой сказала девушка, лежа рядом и опираясь щекой на руку, чтобы лучше видеть мое лицо в тусклом свете одинокой свечи. – Не могу сказать, что мне это не нравится.

– Гм-хм, – ответил я.

– Я знаю, господин барон, что некоторые из ваших приближенных настроены против меня. Например, те, кого вы называете офицерами, считают, что я буду плохой, жестокой госпожой. Но мы можем с вами договориться. Вы расскажете мне, как мне следует себя вести в качестве графини, и я буду аккуратно придерживаться этой линии поведения. Как вам мое предложение?

– Тебе так хочется быть графиней? – поинтересовался я, гляда на блестящие темные волосы Виолетты.

Она мечтательно улыбнулась.

– Конечно! Об этом грезит почти любая женщина. Но я хочу, чтобы вы поняли одну вещь, господин барон. Если мне кто-то другой предложит стать графиней, а вы будете простым бароном и не оттолкнете меня, то я откажусь от графской короны, чтобы быть с вами.

Я не очень-то в это поверил и не смог сдержать смешок.

– Виолетта, а если я даже бароном не буду? Если меня разгромят, все владения отберут, мне придется бежать и скрываться где-нибудь в глуши?

Виолетта легла на подушку и положила руки под голову. Девушка явно задумалась, а я невольно залюбовался ее тонким профилем.

– Я побегу вместе с вами, господин барон, – вдруг решительно сказала она. – По двум причинам. Первая – мне без вас не по себе. Когда вас нет поблизости, то все мои мысли только о вас. Я хорошо себя чувствую лишь в вашем присутствии. Вторая – я верю в вашу способность выкарабкаться из любых неприятностей. Вы сумеете вернуть владения или хотя бы их часть.

Пословица, что вода камень точит, вполне справедлива. Если раньше я с ходу отвергал саму мысль о женитьбе на Виолетте, то теперь невольно стал задумываться, взвешивать за и против.

Утром наш поход продолжился. Мы двинулись на восток и овладели Рорето, Пьюмати и Бра. Эти маленькие замки находились близко друг от друга и тоже не оказали нам никого сопротивления за бесполезностью такого дела. Я гордился лишь тем, что сумел предотвратить насилие и бессмысленные убийства, вся остальная наша деятельность никакой гордости у меня не вызывала. Никер же, напротив, радовался каждому взятому замку и считал, что дела идут как нельзя лучше.

О деятельности графа стали поступать первые сообщения после его разгрома. Он спешно собирал новую армию и даже обратился за помощью к соседям. К счастью, не со всеми соседями Жоффруа был в хороших отношениях, и я подумывал над тем, чтобы пригласить в союзники его могущественных недоброжелателей.

Я уже поднаторел в назначении вассалов и выбирал их, исходя из соображений о верности того или иного человека. Менее склонным, с моей точки зрения, к предательству вручались замки получше и попрочнее. Героям же, чья верность представлялась сомнительной, я выдавал маленькие, хлипкие строения, которые и замками-то могли называться с трудом. Пользуясь случаем, мне удалось договориться с тремя моими вассалами о том, что они женятся на родственницах покойного Праста. Причем Никер настоял, что дело обойдется без приданого.

Ко мне все прибывали и прибывали люди, в основном из соседних графств. Следующие два дня для Никера были сплошным праздником, ведь мы без боя захватили восемь замков. Но, как обычно это бывает, всему хорошему наступает конец. В нашем случае конец предстал в виде пыльного всадника в черной куртке, который влетел в наш лагерь и спешился около Антуана, потрясая свернутой в трубочку бумагой.

Подсотник препроводил визитера ко мне. Я как раз покончил с церемонией назначения очередного вассала и собирался сниматься с места, чтобы двигаться к следующему замку. Гонец приблизился ко мне около деревянной покореженной двери, ведущей в донжон.

– Господин барон, его величество король франков Хлодвиг Одиннадцатый приглашает вас на аудиенцию, – визитер с легким поклоном протянул мне свиток.

Я сорвал красную печать с двумя лилиями, прочитал краткое послание и отдал его Никеру. Мой друг внимательно изучил письмо, после чего его лицо приобрело весьма несчастное выражение.

– Ну, вот и все, – вздохнул Никер, печально поглядывая на старые каменные стены захваченного нами замка. – Придется ехать. И как можно быстрее. Наши завоевания пока заканчиваются. Надо же, такую великолепную войну остановил один-единственный клок бумаги.

– Объясни, – потребовал я, глядя, как Никер в расстройстве снимает и начинает мять зеленый берет. – Почему надо ехать прямо сейчас?

Никер глубоко и с сожалением вздохнул.

– Граф ведь вассал короля, Арт. Он пожаловался королю, попросил помощь. Если бы ты тоже был королевским вассалом, то король ничего бы не сделал. Он ведь не может помогать одному вассалу в ущерб другому. Но ты не его вассал, потому король зовет тебя. Если ты откажешься приехать, значит, ты – чужак, враг, и тогда король пошлет войска на помощь графу. А если при едешь, то, получается, ты – свой человек, готовый играть по правилам. Король поговорит с тобой, чтобы уладить дело. Так происходит, когда против королевского вассала поднимает восстание другой дворянин, кто вассалом короля не является.

Я задумался. Что ж, Никер недаром мой друг и советник, он знает все местные традиции, все ходы и выходы. Я не надеялся справиться с королевским войском. Кто станет мне помогать? Королевские вассалы отзовут своих вассалов, а те своих, моя армия опустеет. Так устроен этот мир, тут каждый – чей-то вассал. Пока я сидел рядом с Вигнолийским лесом, никому и дела до меня не было, но чуть высунулся, и стало нужно встраиваться в местную систему.

Гонец стоял напротив, не сводя с меня внимательных голубых глаз и прислушиваясь к каждому слову.

– Как вас зовут? – я обратился к нему.

– Робер Мерль, господин барон.

– Я мог бы сразу дать ответ, но не стану отпускать вас в таком виде. Вы проделали долгий путь и наверняка голодны. Антуан позаботится о вас. Я распоряжусь, чтобы вам выделили свежую быструю лошадь. Поешьте, отдохните и приходите ко мне.

Когда гонец удалился, Никер одобрительно посмотрел на меня.

– Ты ему понравился, Арт. О вестовых мало кто заботится.

– Иногда лишнее доброе слово может все изменить. Вдруг король спросит его, что он думает обо мне? – я с грустью подошел к собранным требушетам, готовым выступать в поход. – Неужели все так серьезно с королем, Никер?

– Более чем. Говорю же, надо действовать быстро.

– А граф? Что он будет делать в то время, когда я поеду к королю? – я подумал, что сегодня нехороший день, ведь рухнули все мои планы.

– Ты должен назначить командующего, которому доверяешь, на время твоего отъезда. Это охладит пыл графа. Если наша армия будет стоять на месте, то граф подождет королевского решения.

Длинные деревянные части требушета, аккуратно связанные толстой белой бечевой, покоились на телеге. Я провел рукой по гладкой желтой доске.

– Но это ты – Никер. Ты – командующий, которому я доверяю.

Мой друг наклонил голову набок, будто одновременно соглашаясь и не соглашаясь.

– Конечно, я – очевидный кандидат на должность командующего в твое отсутствие. Но с кем ты тогда поедешь в Авиньон? Ты ведь никогда там не был и королевский двор в глаза не видел. Тебе нужен советник. Не спорь, Арт! Я вижу по твоему лицу, что сейчас ты скажешь, что справишься сам. Но я тебя знаю. Если за тобой не следить, то ты напортачишь по неведению и из-за излишней решительности. Хоть где-то, но обязательно напортачишь.

– Да как я напортачу? Как? Я буду настороже.

Никер скептически улыбнулся.

– Или убьешь кого-то, кого не надо убивать, или посмеешься над кем-то, над кем нельзя смеяться… вариантов много. Нет, без советника не обойтись. Давай подумаем, кто из наших гостей подойдет. Может, Ксавье?

Я не успел ответить, ведь из-за спины Никера раздался уверенный голос:

– Я поеду с господином бароном! Тут никто лучше меня не знает королевский двор.