Глава 23
В обоих захваченных мной замках не сразу удалось навести порядок. Рупрехт все-таки заработал бунт и едва сумел справиться с ситуацией. Все началось с того, что один из наемников был пойман на кражах у жителей замка. Рупрехт не имел возможности устроить суд и даже не мог посадить преступника под замок – товарищи вора препятствовали правосудию. Тогда десятник сам спровоцировал потасовку и сразу прикончил троих самых активных смутьянов. Рупрехт действовал быстро и не позволил наемникам объединиться в один большой отряд. Все закончилось тем, что десять наемников покинули Буретто, а двое остались. Десятник сообщал, что сумеет сделать из этих двоих настоящих солдат. Но что такое два новобранца, если мне нужно сто?!
Я оказался в очень трудной ситуации. Под моим контролем находились четыре замка, а людей хватало лишь для обороны двух. Мои союзнички отозвали своих воинов, потому что сами понесли тяжелые потери в боях за чужие земли. Илиа и Деметрий с горем пополам сумели захватить замок противника, а Понци крепко получил по лбу во время штурма замка виконта.
Вообще же, война, развязанная Прастом и мной, сильно уменьшила численность гарнизонов в наших краях. Если бы у нас был общий враг, он бы воспользовался ситуацией. Но у нас был только граф Жоффруа, владения которого находились на севере, который не горел желанием распространять свою власть на наши земли. Граф понимал, что любой его официальный вассал, живущий рядом с Вигнолийским лесом, имеет право потребовать помощи в борьбе с этим самым лесом. Жоффруа меньше всего на свете хотел ввязываться в такое предприятие. Его устраивала ситуация неопределенности, но я нарушил сложившийся порядок вещей и теперь претендовал на лидерство в этих краях. Не определенность, нравившаяся графу, закончилась, и ему следовало что-то предпринять: или согласиться с появлением конкурента на местную власть, или попытаться вернуть все на круги своя и серьезно помочь проигравшим баронам.
Я был вынужден самолично направиться в Фоссано и заняться рекрутированием.
Кроме охраны, меня сопровождал Георг, мой новый торговец и родственник Алессандро.
Георг, коротыш с круглой головой и голубыми глазами, казался честным малым, но ему недоставало бульдожьей хватки настоящего негоцианта. Невзирая на военные действия, Георг сумел сбыть крупную партию гвоздей в Фоссано, однако я уверен, что мой предыдущий торговец Марк получил бы лучшую цену.
Мы с Георгом, который сопровождал меня для поддержки в переговорах, сначала направились к жрецу Огдину, в трехбашенный Храм-на-Квадратной площади. Я внес очередное «пожертвование» и поинтересовался, не одолжит ли мне достопочтенный жрец солдат храмовой гвардии.
Огдин только замахал руками:
– Что вы, господин барон! У нас тоже недостаток людей. Никого выделить не могу.
– Я столько сделал для церкви Многоединого, что все-таки рассчитываю на некоторую поддержку, – я просто так никогда не сдавался.
Церковь обычно соблюдала нейтралитет в мелких войнах феодалов, но иногда явно или неявно помогала какой-либо стороне. Мне же нужна была сущая мелочь: солдаты для пополнения гарнизонов. На время, не навсегда.
– Не могу, – с сожалением повторил Огдин. – Но позволю себе дать совет. У нас есть приют, где живут беспризорные дети. Многим из них по двенадцать-тринадцать лет. Возьмите их и воспитайте из них воинов. Через три года они будут прочно стоять в строю, а через пять лет из них выйдут опытные солдаты!
Вот в этом весь хитромудрый Огдин. Он не только не помог мне, но и попытался сбагрить хулиганов-беспризорников, от которых одни проблемы. Зачем мне солдаты через три года или пять лет? Они мне нужны сейчас, немедленно!
Чтобы смягчить вкус горькой пилюли, Огдин пообещал мне всяческую поддержку во время коллегии, на которой будет рассмотрено мое дело по поводу сожжения жреца и появления «големов-демонов». Еще бы он меня не поддержал, учитывая, сколько я ему плачу!
Мы с Георгом покинули храм, уселись в карету, и солдаты нашей охраны сомкнулись вокруг нас. Наш путь лежал в квартал цехов, где я рассчитывал разжиться подмастерьями для гарнизонов. В самом деле, зачем повторять то, что уже сделал Рупрехт? Я уверен, что десятник провел беседу со всеми доступными наемниками и выбрал самых лучших. Но подумать только, где-то есть люди хуже тех, которых нашел Рупрехт! Таких отморозков даже сложно представить. Если мне удастся овладеть Фоссано, то придется тут порядком почистить.
Для начала я посетил цех кузнецов и литейщиков. Он располагался в роскошном трехэтажном здании с дорогими коврами и шторами. Отсюда осуществлялся контроль над всеми кузнецами Фоссано. Цех занимался обычными вещами: производством и сбытом изделий, уставами, регламентами качества продукции, борьбой с конкурентами – свободными мастерами и многим другим. Старшина цеха Филис был на месте – восседал в черном железном кресле, выполненном явно кузнецом-виртуозом.
Филис принял меня неохотно и разговаривал, щуря черные глаза, хмуря седоватые брови и не пытаясь скрыть настороженный взгляд. Я же сразу выложил карты на стол.
– Мне нужны люди для замковых гарнизонов, – напрямик заявил я. – На наемников уже надежды нет. Хороших разобрали, осталась лишь шваль. Если цех поможет мне, то я не забуду эту услугу. Мне принадлежат дороги, ведущие в Фоссано. А кто владеет дорогами, тот устанавливает дорожный сбор. Подумайте об этом, старшина. Дайте мне людей, и мы поладим.
Филис задумчиво пожевал тощей бороденкой и ответил:
– Вы мне правду, и я вам правду, господин барон. Никогда еще не было, чтобы все четыре замка вокруг Фоссано принадлежали одному человеку. А если было, то недолго. У меня нет лишних людей.
Что ж, старшина кузнецов не верил в мои способности удержать захваченное. Георг попытался было торговаться, но я уже понял, что дело проиграно – Филис никого не даст, ни учеников, ни подмастерий.
После цеха кузнецов и литейщиков я посетил цех плотников и бондарей. Там мне тоже дали от ворот поворот, но в более вежливой форме. Георг сражался за меня как лев. Коротышка выдвигал неопровержимые аргументы, увещевал, намекал на золотые горы, но его красноречие пропало втуне.
Тот же ответ мы получили в цехах винокуров, аптекарей и кондитеров-пекарей. Я почти упал духом и утратил веру в добрый исход нашего предприятия. Георг подбадривал меня, говорил:
– Господин барон, еще не ночь. Тут цехов как мух небитых. Где-то и повезет.
Я пожал плечами, но все-таки решил продолжать попытки. И, как выяснилось, не зря. Хотя кто бы мог подумать, что после этого нас ожидала удача? И от кого! Цех гробовщиков согласился выделить мне одного подмастерья!
Мы даже сами не поняли, почему небогатые гробовщики решили помочь. Может, они просто перестраховывались или у них наметился избыток людей в связи с тем, что многие горожане повадились умирать на полях брани вне границ города. И, казалось бы, что такое один подмастерье? Но хороший полководец всегда сумеет превратить маленькую удачу в большую пользу.
В дальнейшем мы с Георгом строили разговор с цехами так:
– Ах, вы отказываетесь, тогда смотрите, не промахнитесь. Цех гробовщиков дальновиднее вас. Он согласился помочь! А ведь вы знаете, что гробовщики никогда не ошибаются в том, что касается войн, болезней и всяческих смертей. Они считают, что я удержу замки.
Несмотря на слегка натянутый характер аргумента, он почему-то оказался действенным. Люди суеверно доверяли интуиции гробовщиков, и в результате кожемяки, золотари, маляры-иконописцы, столяры, сапожники и портные дали мне солдат! Я разжился тридцатью шестью вменяемыми новобранцами.
Окрыленные таким успехом, мы с Георгом собрались навестить местных магов. Стал накрапывать дождь, и я поздравил себя с тем, что взял карету, а не поехал верхом. Ведь сухой барон выглядит более солидно для переговоров, чем насквозь мокрый. Я откинулся на мягкие синие подушки и приказал ехать в квартал Рыцарей, где обитали знать и маги.
Я сначала не понял, почему карета вдруг вздрогнула, словно натолкнулась на невидимое, но хрупкое препятствие. Но когда в следующий миг арбалетный болт пронзил подушку рядом с моим ухом, стало ясно, в чем дело.
Я подхватил небольшой круглый щит и выпрыгнул из кареты со стороны, противоположной обстрелу, не забыв крикнуть торговцу:
– За мной, Георг!
Мои люди мигом спешились, четверо спрятались за каретой и включились в перестрелку, а трое побежали к дому, из которого стреляли. Десятник Ракшан ловко взвел замечательный арбалет, который я передал ему несколько дней назад, и выстрелил, высунувшись из-под колеса кареты. Чей-то вскрик был ответом.
– Их там трое, господин барон, – сообщил мне Ракшан. – Хм… теперь уже двое.
Словно в ответ, две стрелы пролетели над нами. Одна вонзилась в землю, а другая – ударилась о каменную стену дома и бесславно упала.
Я проделал в уме простой подсчет: если остались двое и выстрелили двое, то им нужно время для перезарядки, и быстро выглянул из-за кареты. Два окна под крышей трехэтажного дома зияли чернотой, а из третьего окна свешивался труп в сером плаще. Мои люди пытались выломать дверь, ведущую в дом. Я бросился к ним.
Мне удалось пробежать через улицу, и я присоединился к своим как раз в тот момент, когда дверь распахнулась, обнажив осколки дерева на месте вырванного замка. Мы резво затопали вверх по лестнице, прикрываясь щитами.
Однако сверху не стреляли. Те, кто скрывались на чердаке, вылезли наружу и побежали по крышам. Один, впрочем, убежал недалеко и упал на землю, подстреленный Ракшаном или кем-то еще. Второй стремительно удалялся, пользуясь тем, что в этом районе дома прижимались друг к другу, как сиамские близнецы.
Я быстро осмотрел комнату, из которой велся обстрел. Там стоял одинокий стол, а на пыльном полу валялись два небольших арбалета и несколько стрел. Я приказал втащить внутрь труп, висящий на окне, и полюбовался на немытую щетинистую физиономию. Нет, это явно был не человек Праста, а один из наемных убийц.
– Господин барон! – с улицы раздался крик Ракшана. – Они убили Георга!
Новость поразила меня словно молния. Вот те раз! Я же точно помнил, как Георг вылезал следом за мной из кареты. Я бросился вниз, сам не зная на что надеясь.
Ракшан оказался, к сожалению, прав. Георг сидел, прислонившись к подножке, а в спине у него торчал короткий арбалетный болт. Коротышка выглядел так, будто лишь на миг прикрыл глаза, ослепленный солнечным светом. Его лицо казалось безмятежным и расслабленным.
Бедный Георг! Я толком не успел привыкнуть к нему, но успел оценить искусство вести споры, которым коротышка отлично владел. Пусть ему недоставало напора настоящего негоцианта, но мне казалось, что это качество можно приобрести, если упорно тренироваться. А упорства у Георга хватало, в будущем он мог бы стать суперторговцем.
Я вытер со лба пот и подумал об Алессандро. Придется как-то сообщить ему нелегкую весть о смерти двоюродного брата, которого Алессандро любил всем сердцем. Настолько любил, что даже имел несчастье выхлопотать у меня для него должность. Эх, как же мне не везет с торговцами! И ведь Праст всему виной, негодяй Праст…
Визит к магам в тот день уже никак не мог состояться, и мы вернулись в Лиго. Первым делом я написал Алессандро письмо с соболезнованиями, которое отправил с гонцом в Фужеро.
Никер чувствовал себя лучше и, как выяснилось, занимался тем, что составлял списки благонадежных лиц, которые, по его мнению, не работали на деймолитов.
– Я думаю, что я вне подозрений, – с кривой улыбкой сообщил мне Никер, – потому что я знал о дядюшке Вилли, хоть и принимал его за деймолита. Если бы я работал на наших врагов, то уже уведомил бы их о мятежном деймолите. Они бы этим заинтересовались и быстро разобрались бы, что к чему. Деймолиты ведь сильно не любят дядюшку Вилли, не так ли?
Я хмыкнул и налил в стакан воды из белого фарфорового кувшина, который Вероника всегда наполняла лично.
– Да. Это верно. Ты вне подозрений.
Никер воспрял от моих слов и, воодушевясь, продолжил, ерзая на подушках:
– Эмилия не работает на деймолитов, она надежный друг, а Виолетта может быть их агентом…
– Наоборот, – ответил я и залпом выпил воду.
Глаза Никера расширились.
– Как наоборот?! Почему, Арт?!
Я уселся на старинный резной стул.
– Понимаешь, Никер, Виолетта – довольно прямолинейный человек. Она эгоистична и способна на все ради того, чтобы сделать свою жизнь получше. По какой-то причине она привязалась ко мне, но понятно, что она продаст даже меня, если ее осыпать золотом. Возможно, погорюет, но продаст. Все это лежит на поверхности. Разве Виолетта подходящая кандидатура для могущественной организации? Разве из нее получится хороший агент?
– Но она уже состояла в каком-то обществе, когда училась в Нимском университете!
– Думаю, что в другом обществе, Никер. Я выясню этот вопрос. Теперь об Эмилии. Создается впечатление, что Эмилия не продаст и не предаст нас. Вот идеальный агент, вызывающий полное доверие!
– Ты так не думаешь, Арт, – недоверчиво произнес Никер. – Ты ведь на самом деле не считаешь, что Эмилия – агент деймолитов?
– Не считаю, – признался я. – Даже полагаю, что в наших замках пока нет хороших агентов, а если кто-то есть, то исключительно мелочевка. Мы еще не сделали ничего, чтобы привлечь внимание. Сражаемся с соседями, но этим все занимаются, взрывчатые вещества не разрабатываем… единственное, что владеем Вигнолийским замком, но это ведь понарошку, все думают, что мы просто раздобыли где-то баронское кольцо. Понятно, что обитатели леса нам не подчиняются. О дядюшке Вилли никто не знает. Если деймолиты за нами приглядывают, то лишь вполглаза.
– Но было бы неплохо узнать побольше об их агентах, – Никер пощупал повязку на груди и скривился.
– Не то слово. Если мы рассчитываем преуспеть в войне с деймолитами, нам нужно не только узнать об их агентах, но и разгромить всю организацию. А чтобы ее разгромить, нужно получить хоть какую-то зацепку. Вопрос лишь в том, где найти ту нить, потянув за которую, мы размотаем весь клубок.
