Глава 14
Я остался на ночь в захваченном замке. Этого требовали многочисленные дела, к тому же я не доверял Прасту. Он обещал мне перемирие на пару недель, но кто же знает, чего стоят его слова.
Половину вечера я провел, знакомясь со своими новыми подданными и сестрами Праста. С Розалиндой пока не было особенных проблем. Она сразу сказала, что ждет от нас с Никером большой благодарности за ее труды и готова дать нам время, чтобы мы обдумали размер этой благодарности. Я собрал волю в кулак и сумел сдержаться, чтобы не высказать Розалинде все, что я думаю о ней и о ее помощи. Если наглая девица готова ждать, то пусть ждет.
С родными сестрами Праста ситуация выглядела не столь просто. Старшая Сильвия вела себя спокойно, а младшая Айрис устроила форменный скандал. Она кричала и что-то требовала, но я не вдавался в подробности и просто запер эту истеричку в ее комнате. Если она остынет, то тем лучше для нее, если нет – тем хуже.
Восстановив покой, я занялся насущными делами. Следовало решить, что делать с замком: отдать его вассалу или просто назначить управляющего. Во всем были свои минусы. Как только вассал получит полный контроль над замком, то сразу же приобретет относительную независимость. Я не смогу распоряжаться его финансами и войсками как своими собственными. Но, с другой стороны, где взять управляющего, которому можно довериться?
Я поделился этими соображениями с Никером в приемном зале Праста и предложил ему стать бароном.
– Я согласен, конечно! – с улыбкой ответил мой друг, который с интересом рассматривал красные гобелены. – Только мне не хочется сидеть в этом замке. Да и ты без меня выкинешь что-нибудь такое, что тебе уже точно с рук не сойдет. Я ведь приземляю твою слишком бурную энергию.
В этих словах было зерно истины. Никер в целом разделял мои планы, только предпочитал их реализовывать медленно и размеренно, с отдыхом, развлечениями и пирушками. По его мнению, после взятия замка следовало организовать загул с танцовщицами и музыкантами месяца этак на три, чтобы отметить все как положено, и только потом переходить к следующей задаче.
– Если тебя не будет в замке, то все равно нужен управляющий, – сказал я. – У тебя есть кто-нибудь надежный на примете? Кому можно доверять как самим себе? Кто точно не предаст?
– Есть. Трое, – уверенно ответил Никер, заглядывая под гобелены, словно пытаясь найти там тайник. – Один из них мой родственник, пьяница, которому уже ничего не нужно. Второй – тоже родственник, жутко склочный, он не предаст потому, что с ним никто не сможет иметь дел. Третий – мой знакомый, который после удара мечом по голове как-то внезапно поглупел. Этот тоже не предаст. За остальных не ручаюсь.
Конечно, Никер шутил, хотел показать, что людей, которым можно доверять, не так уж много. Хотя среди моих подчиненных были личности, достойные доверия, никто из них ничего не смыслил в управлении замком. Когда я путешествовал, то оставлял военные дела на попечение Рупрехта, а житейские проблемы взваливал на Веронику. Получалось, что мои грядущие завоевания грозят забуксовать по причине кадрового голода, о котором я почему-то не подумал.
Мы оставили вопрос об управляющем на потом. Поздним вечером Антуан снова заменил людей на стенах и, по моему приказу, завалил мешками и рухлядью все двери, ведущие в подвал. Об одном тайном ходе нам уже сообщили слуги, но кто мог поручиться, что у Праста нет второго или даже третьего?
Однако, как это обычно бывает, предосторожности не помогли. Я спал в баронской спальне и мне снились отнюдь не мирные сны. В малознакомом месте сон не бывает безмятежен. Ты словно исподволь ждешь подвоха. Я когда-то даже читал о том, что спокойно спят в первую ночь в новом месте только психи. В моем тревожном сне то ли я гнался за каким-то врагом, то ли враг за мной, уже не помню. Но резкий звук за дверью заставил меня открыть глаза.
Я нащупал меч в полумраке и осторожно подошел к двери. За ней находился коридор, с которым сообщались почти все остальные спальни для хозяев и знатных постояльцев. Антуан приставил к этому коридору часового. Насколько я знал, должен был дежурить Инкар, тот самый, который пошел на поводу у Виолетты, но отказался травить товарищей. Никер провел с этим воином несколько бесед на вольную тему «Что должен и что не должен делать солдат ради своей боевой подруги и остальных дам, включая сногсшибательных красоток». После этого поэт нашел Инкара раскаявшимся в прежних проступках и годным к дальнейшей службе.
Вечером в коридоре горело несколько длинных свечей, но сейчас они почти все почему-то потухли. Осталась в строю лишь одна, да и та светила тускло. Впрочем, это не помешало мне рассмотреть труп, валяющийся в коридоре на полу. Судя по большому шлему и спутанным коричневым волосам, выглядывающим из-под него, это был Инкар.
– К оружию! – закричал я.
Тут же поднялся шум, доносящийся со всех сторон. Это обитатели комнат зашевелились. Но я прислушивался не к этому шуму, а к непонятному пощелкиванию, раздававшемуся из-за угла. В это время из своих комнат выскочили Никер и Рупрехт. Никер был одет в рубашку и штаны, а десятник предстал в одном исподнем, но зато крепко сжимал меч и закрывался небольшим круглым щитом. Левое плечо Рупрехта украшала тугая повязка. Также из дверей высунулись девицы и тут же попрятались.
Я подошел к повороту и в темноте разглядел два больших блестящих глаза, которые находились примерно в полуметре от пола. Они были слишком узко посажены для кота или собаки.
– Голем! – произнес я. – Здесь голем!
Словно в ответ на мои слова этот самый голем вышел из-за поворота, слегка пощелкивая. Этот звук раздавался при каждом шаге, когда хитиновые пластины ног нового знакомца терлись друг от друга.
– Скорпион! – воскликнул в ужасе Никер.
Да, перед нами находился гигантский скорпион. Его длина составляла около двух метров. Непропорционально большие клешни были подняты вверх, словно готовясь кого-нибудь схватить, а на вертикальном жале я сумел рассмотреть черную каплю яда. Похоже, голем был сконструирован на совесть.
У меня не оставалось времени гадать, убил ли скорпион Инкара или это сделал кто-то другой. Голем выглядел так, словно собирался напасть в любую секунду. Это был серьезный противник: он мог схватить клешней за ногу, а потом ударить жалом, что гарантировало победу в два хода.
– Щит мне! Расступитесь! – приказал я, делая шаг назад.
Рупрехт тут же отдал мне свой щит, а сам принялся расталкивать набежавших солдат, чтобы освободить узкий коридор, в котором вольно чувствовал бы себя лишь один боец.
Я повел щитом перед мордой скорпиона, и он тут же попытался схватиться клешней за край щита. Мой меч скользнул по хитину, оставляя царапину. Возможно, какое-нибудь другое оружие и не справилось бы, но на меч я, в свое время, не пожалел денег. Самая лучшая сталь, великолепный баланс, изготовитель назвал свое детище «Сокрушающий». Мне была не по душе претенциозность этого имени, но я решил оставить все, как есть.
Скорпиону царапина не понравилась, и он принялся наносить стремительные удары клешнями и жалом. Мне пришлось бы туго, если бы не щит. Я приноровился к повторяющимся атакам и парировал жало, пытаясь прорваться сквозь толщу хитина к плоти. Два раза скорпион позволил мне нанести удары в полную силу, и оба раза я не оплошал. Сначала мне удалось подрубить левую клешню, а потом и само жало. После этого окончание боя выглядело уже технической задачей.
– Быстро ты с ним разделался, Арт! – Никер радостно прокомментировал мою победу.
Я же наклонился над поверженным големом, решая сложную задачу: он автономный или нет? Если автономный, то откуда взялся? А если нет… то его владелец где-то поблизости.
У меня не было времени на то, чтобы изучать энцеф, поэтому я предположил самое худшее.
– Ищите мага! – я перевел взгляд со скорпиона на присутствующих. – Он где-то тут.
Мои солдаты забегали, только Рупрехт и Никер остались на местах. С Рупрехтом понятно – в нижнем белье особо не побегаешь, а поэт задумчиво оглядел двери и показал на крайнюю левую:
– Она не открывалась.
Действительно, как только я поднял тревогу, из всех дверей высунулись обитатели элитных комнат, а из этой – нет. Впрочем, тут не было ничего удивительного – дверь принадлежала истеричке Айрис и запиралась снаружи.
На всякий случай я подошел, чтобы проверить щеколду. К моему удивлению, дверь не была заперта! Я кивнул Никеру и Рупрехту, а сам локтем толкнул дверь и остановился на пороге, выставив вперед меч.
Посередине комнаты стояла большая кровать с белым балдахином. За кроватью пряталась Айрис. Девушка так плотно свернулась калачиком, что мне на миг даже показалось, что она мертва. Но нет – Айрис шевельнулась. Зато за балдахином, у шершавой серой стены, находился незнакомец. Его длинные черные волосы только частично скрывались коричневой шапочкой, из тех, которые носят лекари или аптекари, на лице блуждала неопределенная улыбка, а в руке замер меч.
– А, мастер-мечник барон Арт! – раздался вкрадчивый голос. – Ловко вы прикончили моего голема. Я даже не ожидал, что у вас на это уйдет так мало времени.
Из всей этой речи следовал очевидный вывод: незнакомец был магом и наблюдал за схваткой глазами своего скорпиона.
– Сдавайся, – предложил я. – Ответишь на мои вопросы и сохранишь жизнь.
Незнакомец ухмыльнулся.
– Я тоже владею мечом, господин барон! Идите-ка поближе, и мы посмотрим, кто кого!
Я обычно не поддавался на дешевые уловки и частенько избегал ненужного риска. Зачем мне сражаться с этим типом, если достаточно кликнуть солдат, и мы возьмем его тепленьким? Но меня беспокоила Айрис. Ее следовало вывести из этой комнаты. Я сделал шаг вперед.
– Господин барон! – раздался сзади голос Рупрехта. – Подождите! Я, кажется, узнал его. Это Марко-Скорпион, наемный убийца из Фоссано. У него есть еще один голем, поменьше.
Предостережение подоспело как нельзя вовремя. Я замешкался, посмотрел по сторонам, взглянул наверх, и там, под потолком, увидел еще одного скорпиона. Этот достигал чуть больше полуметра в длину. Ядовитая гадина раскачивалась на толстой притолоке и уже явно приноравливалась, как бы на меня броситься.
Я не стал дожидаться атаки, а сам рубанул мечом, рассекая тонкий хитин. Голем упал, из-под его брюха потекла желтая жидкость.
Маг молча рванул к окну, но выпрыгнуть не успел. Тремя большими прыжками я оказался около него и вынудил принять бой. Фехтовал он, как выяснилось, довольно средне.
Вскоре наш пленник был связан и стоял в том же коридоре под охраной моих солдат. Запыхавшийся Антуан прибежал откуда-то снизу и доложил, что найден подземный ход, ведущий прямо в донжон. Наш новый знакомый маг даже не удосужился вернуть сдвинутую каменную плиту обратно и дыра хода зияла темнотой, привлекая всеобщее внимание.
– Тебя действительно зовут Марко-Скорпион, и ты – убийца из Фоссано? – спросил я после того, как пленного тщательно обыскали, но, кроме кошеля и мешочка с хилой, ничего не нашли.
Маг молчал, безразлично глядя куда-то на потолок. Мне даже стало интересно, рассчитывал ли он выжить или уже принял свою судьбу? У меня сложилась определенная репутация из-за моей беспощадности к разбойникам. Ни один, попавший к моим людям, не ушел живым.
– Кто тебя нанял? – продолжал я.
Пленный не реагировал.
– Пытать будем, господин барон? – буднично поинтересовался Рупрехт, который так и не успел одеться.
Я на миг задумался. Конечно, можно и пытать, вот только зачем? Имя пленного мы и так знаем. Подземный ход нашли. А кто нанял мага, тоже понятно. Праст, но вряд ли лично, скорее через посредника. Иначе откуда Марко узнал бы о тайном ходе? И зачем – яснее ясного. Чтобы меня убить, а замок потом вернуть.
Дверь в мою комнату была открыта, и я мог видеть первые солнечные лучи, которые робко пробирались через окно. Ночь получилась скомканной. Легли мы поздно, а проснулись рано.
– Не будем пытать, – я озвучил свое решение. – И так все понятно. Пора закругляться.
– А что с ним сделаем, Арт? – поинтересовался Никер, который, в отличие от десятника, успел переодеться и теперь щеголял в новенькой зеленой куртке, расшитой черными узорами.
Я посмотрел на Рупрехта.
– Нет! – воскликнул Никер. – Нет, Арт! Не сейчас! Не здесь!
Я слегка пожал плечами.
– Но неужели его нельзя просто повесить? Хотя бы этого, одного! Без всяких заморочек?! – Никер возмущался, но я не обращал на него внимание.
С некоторых пор, а именно после одного печального случая, я пообещал себе, что изо всех сил буду избегать принимать единоличные решения о жизни и смерти. Все-таки баронство накладывает много обязательств, в том числе требует исполнения обязанностей судьи. Но после того случая судьей я быть никак не хотел.
– Рупрехт – судья, Никер – защитник, Антуан – обвинитель, – сообщил я. – Начинаем!
Мои люди уже знали, что делать, однако это объявление произвело впечатление на остальных зрителей, особенно на самого пленника.
Рупрехт поежился, ему явно было холодно в дырявом нательном белье, но он все-таки сказал:
– Объявляю заседание суда открытым!
– Военно-полевого суда, – поправил я.
– Военно-полевого, – без церемоний согласился десятник. – Слово обвинителю.
Антуан тоже хорошо знал свою роль. Он вышел вперед, позвякивая кольчугой, и оттарабанил почти без запинки:
– Обвиняемый – известный убийца. Ночью он прокрался в замок, словно вор, убил одного из наших людей, Инкара, и пытался убить господина барона. Требую смерти через повешение.
Марко-Скорпион издал такой звук, будто чем-то подавился. Возможно, он смирился со своей судьбой, но увидеть мой суд никак не ожидал.
– Слово обвиняемому! – провозгласил Рупрехт, пряча подштанники за щитом. – Что вы можете сказать в свое оправдание?
Маг не ответил, но смотрел на нас широко открытыми глазами.
– Обвиняемый отказывается от выступления, – сказал Рупрехт. – Слово защите!
Никер тяжело вздохнул, но все-таки произнес:
– Я не знаю, что толкнуло его на этот путь. Может, трудное детство. Пусть суд проявит снисхождение.
– При чем тут трудное детство? – удивился я.
Никер достал из рукава куртки белый батистовый платок и с тоской вытер лоб.
– Ты мне сам рассказывал, что многие поступки человека зависят от опыта, полученного в детстве. И даже себя приводил в пример.
– Доводы защиты выслушаны и отклонены, – торжественно произнес Рупрехт. – Приговор – смерть через повешение. Приговор окончательный и обжалованию не подлежит! На этом объявляю заседание суда… гм… военно-полевого суда закрытым.
Руки Марко-Скорпиона были связаны спереди, и я увидел, как он попытался себя ущипнуть.
Вскоре все разошлись. Солнце довольно быстро захватило небо, прогнало ночь и теперь сражалось с тенями, которые отбрасывали крепостные стены. Мы позавтракали в большой компании. Айрис прекратила скандалить, она выглядела испуганной и притихшей.
После завтрака прибыл гонец из Лиго с отчетом. Я отослал гонца обратно и, среди прочего, распорядился вернуть Эмилии карету и отправить девушку под охраной, куда она пожелает.
Никер сопровождал меня в обходе крепостных стен. Когда мы осматривали позеленевшие от времени камни в основании одной из башенок, поэт спросил:
– Арт, ты обещал мне рассказать, почему легендарные земные монстры, созданные деймолитами, погибли.
Я в это время гадал, на какую глубину уходит фундамент башни, но выпрямился, чтобы ответить на вопрос.
– Это печальная история, Никер. Когда деймолиты создавали их, то решили сделать полностью автономными… приближенными к реальности. И вот тут произошло то, на что деймолиты нисколько не рассчитывали. Эти создания решили, что они и сами проживут, что им не нужны хозяева. А надо сказать, что некоторые из них были уж очень могущественными. Короче, случилась заварушка. Удар был неожиданным, и деймолитам поначалу пришлось туго. Но зато потом, когда они сообразили, что происходит, и сконцентрировались, туго пришлось их созданиям. Были ли шансы у этого восстания, мне трудно судить.
Никер задумался. Он машинально сорвал колосок с высокой травы, растущей рядом с большими валунами башни.
– Это что же получается, Арт, эти монстры решили защитить нас, людей?
Я махнул рукой. Такая мысль мне тоже приходила в голову, но она выглядела слишком идеалистичной.
– Скорее всего, они просто пытались достичь лишь своих целей. И эти цели совпали с нашими. Но если тебе приятно думать, что земные монстры решили защитить людей, то думай, конечно. Я не могу эту идею опровергнуть.
Никер кивнул и подошел к деревянной вертикальной лестнице, ведущей наверх. Он уже занес ногу над первой ступенькой, но вдруг остановился.
– Скажи-ка, Арт, а чего деймолитам от нас надо-то? Я с детства слышу, какие они мерзкие и подлые, сколько вреда нам сделали… но зачем это все? Что они вообще забыли на Земле?
Это был отличный вопрос, и в глубине души я уже давно ждал, что кто-нибудь его задаст. Но я не каждому бы ответил. Зачем деймолиты напали на людей? Об этом не было прямо сказано ни в одной общедоступной книге, ни в одном свитке. Даже фундаментальные религиозные писания отделывались лишь смутными намеками и разнообразными проклятиями в адрес армии вторжения.
– Понимаешь, Никер… это между нами, не рассказывай никому, особенно магам… мир деймолитов – это власть хилы. У кого хилы больше, тот и молодец. Все на ней построено. А хила, как известно, неживое превращает в живое. Но… возможен и обратный процесс.
Никер сначала нахмурился, а затем на его лице отобразился ужас.
– Да-да, – продолжал я. – Из живых можно получать хилу, превращая их в неживых. Причем, что интересно, разумные существа дают гораздо больше хилы, чем неразумные. Деймолиты владеют секретом получения хилы, перерабатывая людей. Дядюшка Вилли утверждает, что таким образом можно добывать целые горы хилы.
Никер совсем передумал лезть по лестнице, а вместо этого схватился за нее рукой.
– Арт… Арт, они должны умереть, – сдавленным голосом произнес он.
Я пожал его плечо.
– Не волнуйся, Никер. Ты ведь знаешь, что мы работаем над этим в меру наших сил.