Глава 20
…Мощенная средневековой брусчаткой улочка извилистой лентой тянулась между обступивших ее с обеих сторон аккуратных ухоженных домов, на широких подоконниках которых прямо снаружи в цветочных горшках росли ярко-красные благоухающие розы. Певчие птицы, греясь в ласковых солнечных лучах, деловито перелетали с крыши на крышу, вероятно занятые какими-то важными делами. Из открытых настежь окон лилась тихая музыка, и доносился радостный детский смех. Опрятные лавочки и магазины, расположившиеся на первых этажах жилых зданий, гостеприимно распахнули свои двери в ожидании посетителей. Все вокруг дышало спокойствием и уютом.
Двадцатилетний унтер-офицер, остановившийся возле парикмахерского салона с гордым названием «Бавария», не обращая внимания на удивленные взгляды редких прохожих, прижался лбом к толстому стеклу и задумчиво смотрел через широкую прозрачную витрину на мужчину и женщину средних лет, разговаривающих внутри помещения. Время неумолимо шло, а увлеченные беседой люди совершенно не замечали молодого человека.
— Эй, — прошептал он, обтирая ладонью выступивший на висках и шее холодный пот, — отвлекитесь, посмотрите на меня.
Но никакой реакции не последовало. Тогда молодой человек, стараясь привлечь к себе внимание, принялся настойчиво барабанить пальцами по стеклу и во весь голос закричал:
— Отец, мама, это же я, Артур! Вы что, ослепли и оглохли?
Он хотел сдвинуться с места, но тренированное, всегда такое послушное тело отказывалось повиноваться, а ноги словно налились свинцом и приросли к мостовой. В довершение с ярко-голубого безоблачного неба внезапно грянул гром.
— Так не бывает! — закрыв голову руками, воскликнул унтер-офицер и… проснулся.
…Несколько секунд ушло на то, чтобы прийти в себя. Лишь когда блуждающий взор уперся в мотоциклетный руль, а в уши ворвался грохот разрывающихся снарядов, Артур Нотбек окончательно вырвался из цепких объятий тяжелого сна и осознал, что находится не в милом его сердцу родном Бамберге, а в коляске армейского «BMW», сиротливо приткнувшегося к стволу одной из берез, в избытке произрастающих на бескрайних просторах России, и где-то совсем рядом идет война.
Выбор такого места для отдыха был на первый взгляд несколько странным, ведь унтер-офицер мог ночевать в палатке вместе с однополчанами. К тому же в этой самой коляске совсем недавно покоилось бездыханное тело обер-лейтенанта Прольтера! Но Артур Нотбек был чужд суевериям и вместе с тем после кровопролитного сражения, произошедшего минувшим днем, испытывал сильнейшую потребность в уединении, не желая никого видеть. Именно этим все и объяснялось…
Итак, проснувшись под звуки танковой канонады, к которой вскоре добавился треск автоматных и пулеметных очередей, Артур, как известно, утративший чувство страха, не бросился сломя голову в поисках укрытия или начальства, а неторопливо и основательно потянулся, разминая затекшие члены. Чем, кстати, немало удивил пробегавшие мимо него экипажи танков и бронетранспортеров, спешившие к своим укрытым за деревьями машинам. Затем, откинув брезентовую накидку, унтер-офицер перебрался на водительское сиденье, завел мотоцикл, отметив, что двигатель, как и вчера, работает с перебоями, и выехал из березняка.
Перемещаясь по еле различимой среди густой травы ухабистой тропинке, Нотбек услышал постепенно усиливающийся гул моторов. Повернув голову, он увидел, что со стороны палаточного лагеря к реке форсированным маршем выдвигаются «Ганомаги» с десантом и «Хорьх», почему-то без сопровождения мотоциклистов, а справа от них из березовой рощи появились еще несколько танков и бронетранспортеров, готовящихся присоединиться к небольшой колонне.
В открытой башне катящегося первым по грунтовке «Хорьха» зоркий глаз Артура сразу приметил майора Ридмерца. Несмотря на защитные очки, прикрывавшие добрую половину его лица, командира разведывательного батальона «с потрохами» выдавал легко узнаваемый крючковатый нос.
«Если майор засечет, откуда я еду, то будет орать до посинения, поэтому сбавим обороты!» — подумал Артур, нагибаясь к рулю и притормаживая.
Мотоцикл покатился чуть медленнее. Дождавшись, когда бронеавтомобиль Ридмерца скроется в низине, унтер-офицер прибавил газу и с пробуксовкой выскочил на грунтовку метрах в семидесяти впереди небольшой колонны.
— Теперь я первый, — по-детски высунув язык, сказал Нотбек и рассмеялся, весьма довольный своей ребяческой выходкой.
Быстро покрыв расстояние до холма, за которым начинался пологий спуск к реке, Нотбек оказался на его вершине, сплошь покрытой цветущими васильками, и здесь всегда надежный «BMW R75», «чихнув» пару раз, неожиданно заглох!
— Вот же невезуха! — вскричал Артур, с досадой хлопнув ладонью по бедру.
Он попытался «реанимировать» мотоцикл, раз за разом нажимая левой ногой на кик-стартер, но все старания оказались напрасными. Тогда, чтобы не загораживать дорогу, унтер-офицер решил вручную откатить «стального коня». Однако, учитывая вес мотоцикла с коляской и достаточно мягкую почву, это было сделать не так-то легко. Обливаясь потом, упираясь скользящими ногами в грунт и вцепившись белыми от напряжения пальцами в руль, Нотбек с грехом пополам все же сумел сдвинуть тяжелую машину с места и освободить проезд.
Загнав «BMW» в гущу ярких голубых цветов, Артур в изнеможении опустился рядом с ним на землю, наблюдая, как под аккомпанемент рвущихся на том берегу возле моста снарядов на горку заползает четырехколесный «Хорьх» командира батальона.
— Что случилось, Нотбек, почему расселись, будто на пикнике? Под суд захотели? — неприязненно крикнул высунувшийся по пояс из башни Ридмерц, проезжая мимо.
— Мотоцикл сломался, господин майор, а бросить его я не могу! — ответил Артур, и не думая подниматься. — Что прикажете делать?
Ридмерц с неприкрытой злостью посмотрел на строптивого подчиненного и, набрав в легкие воздуха, уже открыл было рот, собираясь разразиться гневной тирадой, но тут неподалеку просвистела шальная пулеметная очередь, и майор тотчас исчез в чреве бронемашины! «Хорьх» окутался облаком сизого дыма и на приличной скорости покатился вниз по направлению к реке, забирая немного правее от моста.
Глядя вслед удаляющемуся бронеавтомобилю, за которым двигались три легких танка «T-II» и полугусеничные «Ганомаги» с солдатами, Артур втянул носом витающие в атмосфере пары бензина, и тут до него дошло, что в баке мотоцикла, скорее всего, просто закончилось горючее.
— Запасной канистры у меня нет, конкретных указаний от начальства я не получил, — задумчиво пробормотал Нотбек, скорчив уголком рта выразительную гримасу, — значит, посижу пока здесь.
Конечно, унтер-офицер должен был схватить винтовку, мирно лежавшую в коляске, и ринуться вслед за командиром, не только выполняя свой долг перед фюрером и рейхом, но и следуя элементарной логике. Ведь его бездействие в условиях разворачивающегося сражения могли истолковать как трусость, за что по законам военного времени можно было легко угодить под расстрел. А подобный вариант молодого человека, безусловно, не устраивал.
С другой стороны, он отвечал за сохранность вверенного ему имущества, то есть мотоцикла, а на этот счет никто из офицеров, включая командира батальона, каких-либо распоряжений не отдавал. К тому же что-то подсказывало Нотбеку выдержать некоторую паузу, прежде чем бросаться в пекло. На уровне подсознания он чувствовал, что битва за мост лично для него является лишь прелюдией, а основные события, которые повлияют на его судьбу, скорее всего, еще впереди.
Поэтому, немного отдохнув, Артур все же встал на ноги и, делая вид, что чинит мотоцикл, принялся внимательно наблюдать за разгоравшейся схваткой.
На противоположном берегу, подожженные метким огнем, жирно чадили пять танков с яркими белыми крестами на бортах. Два из них так и не успели покинуть отрытые в земле укрытия, а три другие машины, судя по следам от гусениц, разбросанным вокруг комьям земли и полностью не сброшенным маскировочным сетям, очевидно, пытались задним ходом спешно выехать из своих окопов. Однако были поражены бронебойными или кумулятивными снарядами в самое уязвимое для них место — в корму. Что касается пулеметных расчетов, чьи огневые точки располагались в непосредственной близости от позиций танкистов, то о них напоминали только свежие воронки снарядных разрывов и присыпанные землей человеческие останки.
Сначала Артур не сообразил, где находится неприятель, и лишь присмотревшись к последнему из шести машин все еще остававшемуся на ходу «T-III», который, маневрируя, вел беглый огонь по танкам на мосту, догадался, что произошло.
«Русские диверсанты скрытно захватили восточную часть переправы и внезапно ударили с тыла по нашим парням! — констатировал Нотбек, откручивая крышку бензобака, дабы окончательно удостовериться, что он пуст. — Интересно, как им удалось это сделать и что в данной ситуации предпримет «гениальный» командир Ридмерц?»
Завинтив пробку на место, он перевел взгляд на ближнюю оконечность моста. Там тоже уже начался ожесточенный бой. Расположившиеся полукругом на речном берегу танки и бронетранспортеры вместе с залегшими в траве солдатами вели плотный огонь по вооруженным людям, в большинстве своем одетым в немецкую военную форму, которые укрывались за мешками с песком, сложенными в несколько рядов почти по всей ширине моста, и наугад постреливали в ответ. Позади них возле смятых перил бесполезной грудой железа застыл усеянный пробоинами легкий бронеавтомобиль «Хорьх». Из башенки броневика вился легкий дымок.
— Получается, что весь мост в руках у противника, это какое-то колдовство! — удивленно воскликнул Артур. — Но русских человек десять, не больше, и вооружены они только стрелковым оружием. Наши танки легко сбросят их в реку.
Будто услышав его слова, а на самом деле получив по радиосвязи команду от майора Ридмерца, «T-II» с бортовым номером 921, лязгнув гусеницами, двинулся вперед. Автоматическая 20-миллиметровая пушка танка, опустошая магазин за магазином, сериями по десять снарядов осыпала врага огнем, не позволяя советским диверсантам поднять головы. Казалось, еще немного, и бронированная машина просто раздавит практически беззащитных русских, перемешав их обезображенные тела с песком!
Но внезапно танк словно наткнулся на невидимое препятствие, окутался дымом и закрутился волчком. Ведущее колесо неуправляемой машины продолжало вращаться, разматывая по земле перебитую взрывом стальную гусеницу, а уже открылись люки, и экипаж полез наружу. Но тут еще один снаряд поразил поврежденный танк, проделав в левом борту башни рваную дыру и разорвавшись внутри, не оставив командиру и заряжающему никаких шансов. Спастись удалось лишь механику-водителю, выбравшемуся через люк, расположенный в верхнем лобовом листе корпуса бронированной машины и спрятавшемуся в отрытой неподалеку дренажной канаве.
А по мосту, стреляя на ходу, параллельными курсами ехали два танка. Над башней одного из них гордо развевался красный флаг. Это советские танкисты на трофейных машинах, разделавшись с единственным противостоявшим им вражеским «T-III», спешили на помощь товарищам.
Расстановка сил оборачивалась явно не в пользу гитлеровцев, ведь малокалиберные пушки легких танков и пулеметы «Ганомагов» во встречном бою не могли нанести существенного вреда «T-IV», хорошо защищенным двухдюймовой лобовой броней. Очевидно, до сих пор не участвовавшие в сражении зенитчики тоже это поняли, потому что принялись спешно опускать нацеленные в небо стволы 88-миллиметровых FlaK-36. Картина на поле битвы менялась с калейдоскопической быстротой, и теперь уже русские неминуемо должны были попасть под перекрестный огонь мощных орудий.
Однако красноармейцы быстро нашли выход, расположив танки друг за другом и на равном удалении от противоположных сторон моста, проще говоря, строго посередине его проезжей части. А поскольку позиции артиллеристов находились возле переправы и значительно ниже по отношению к уровню горизонта, чем поверхность моста, то при стрельбе под углом вверх в сектор поражения зениток танки не попадали! По этой же причине и немцы оставались недосягаемыми для ответного огня противника. Выражаясь шахматным языком, возникла патовая ситуация, в которой многое зависело от крепости нервов, ошибки одной из сторон или привнесенных извне обстоятельств…
…Артур Нотбек был настолько поглощен созерцанием разворачивающихся событий, что даже не заметил, как метрах в двенадцати позади него затормозил полугусеничный бронетранспортер с установленной над десантным отделением рамочной антенной. Выглянувший наружу офицер лет пятидесяти несколько мгновений внимательно смотрел на замершего соляным столбом молодого человека, но вскоре данное занятие ему, видимо, наскучило.
— Эй, мотоциклист! — крикнул он, перекрывая немного стихшие в настоящий момент звуки боя. — Вы там не уснули?
— Виноват, господин оберст-лейтенант! — обернувшись на голос и разглядев звание офицера, ответил Нотбек.
Он подбежал к остановившемуся «Ганомагу» и замер, вытянув руки по швам.
— Я слышу выстрелы на берегу, что происходит? — спросил оберст-лейтенант.
— Советские диверсанты уничтожили охрану вместе с приданной бронетехникой и полностью захватили мост, а наши пытаются выбить их оттуда!
— Ничего себе, — присвистнул офицер, нахмурившись, — и много там русских?
— Человек пятнадцать-двадцать, не больше, — сказал Артур.
— Всего-то, ну, это не страшно. С ними Ридмерц должен справиться легко.
Нотбек хотел еще сообщить про танки, попавшие в руки неприятеля, и открыл уже рот, но оберст-лейтенант взмахом руки дал ему понять, что тема закрыта.
— Вы из батальона разведки? — спросил он, меняя направление разговора.
— Так точно! — ответил Артур.
— Мне кажется, что я вас раньше уже где-то видел. И это было не на войне, — пристально вглядываясь в лицо молодого человека, произнес оберст-лейтенант.
Сморщив лоб и прищурив глаза, будто пытаясь вспомнить нечто важное, он несколько секунд простоял молча, а потом даже не приказал, а скорее попросил Артура:
— Представьтесь!
— Унтер-офицер Артур Нотбек! — отчеканил тот.
— Нотбек, ну, конечно же, — прошептал оберст-лейтенант, расплываясь в улыбке.
Растолкав сгрудившихся вокруг солдат, он спрыгнул на землю и бодрым пружинистым шагом, так не вязавшимся с его возрастом, подошел к унтер-офицеру. Артур молча наблюдал за ним, не понимая, чем вызвана такая странная реакция.
— Я фон Ройгс, — продолжая улыбаться, негромко сказал офицер. — Ты меня не узнаешь, Артур?
— Извините, нет, господин оберст-лейтенант, вы меня, наверное, с кем-то спутали, — ответил Нотбек, недоумевая, откуда фон Ройгсу известно его имя.
— Это вряд ли! Фамилия Нотбек не очень распространенная, к тому же ты как две капли воды похож на своего отца в молодости. Вернер, его ведь так зовут?
— Да, а маму Эльза, — тихо произнес Артур, внезапно и необъяснимо проникаясь доверием к фон Ройгсу. — Но откуда…
— Я приезжал к вам в Бамберг в тридцать втором. Это было в июле, тогда еще с утра лил сильный дождь, перешедший затем в град. Одна из ледышек стукнула тебя по голове, когда ты высунулся из окна. Ну же, вспомнил?
— Точно, — расплылся в радостной улыбке Артур, неожиданно озаренный поднявшимися из глубин памяти детскими воспоминаниями, — у отца был день рождения, и вы подарили ему новенькую машинку для стрижки волос. Он радовался, как ребенок. Она здесь со мной, я покажу!
Нотбек полез за пазуху, но его остановил предупреждающий жест фон Ройгса.
— Позже, Артур! К сожалению, пока мы разговаривали, возникла другая и гораздо более серьезная, чем два десятка русских диверсантов, проблема. Взгляни на тот берег. Видишь, на нас движется целая вражеская танковая армада. Что скажешь?
Нотбек посмотрел в указанном направлении и, несмотря на значительное расстояние, отчетливо различил характерные силуэты «тридцатьчетверок», словно грибы после дождя вырастающие на проложенной между холмов и тянущейся к реке дороге. Унтер-офицер насчитал не менее тридцати краснозвездных машин.
— Русских действительно много, — обернувшись к фон Ройгсу, хладнокровно произнес он, — если неприятель пересечет реку, то нам придется туго.
«Парень держится молодцом, хотя понимает, что ситуация выходит из-под контроля, — подумал оберст-лейтенант, флегматично кивнув в ответ и внутренне удивляясь абсолютно бесстрастному выражению лица Нотбека-младшего. — И он прав, нельзя позволить танкам противника захватить плацдарм на нашем берегу! Но как остановить продвижение русских, а главное, чем?!»
В этот момент ленивый треск пулеметных и автоматных очередей, являвшихся неотъемлемой частью вяло текущего позиционного боя, вспороли гулкие выстрелы зенитных орудий, а через несколько секунд восточный берег реки покрылся всполохами разрывов. Первый залп был пристрелочным, снаряды легли с большим недолетом и не причинили советским танкам никакого вреда. Однако решительные действия артиллеристов, скрытых от взора фон Ройгса вершиной холма, послужили ему ответом на заданный самому себе вопрос.
«Надо выкатить зенитки к переправе и прямой наводкой постараться уничтожить несколько головных вражеских машин, когда они окажутся на мосту, тем самым перегородив дорогу остальным. Тогда им не удастся реализовать свой количественный перевес! — осенило его. — Попробовать устроить русским некое подобие битвы при Фермопилах, почему бы и нет?»
Чтобы иметь лучший обзор местности, оберст-лейтенант в сопровождении Нотбека быстро пошел вперед. Поравнявшись с мотоциклом разведчика, фон Ройгс посмотрел вниз и заметил, что по одному орудию каждой из зенитных батарей нацелено в сторону ближней оконечности моста. Проследив за направлениями их стволов, он наткнулся взглядом на два танка с красным флагом и залегших перед ними вооруженных людей. И охватившая его эйфория мгновенно прошла.
— Танки, вот это сюрприз, — прошептал оберст-лейтенант, понимая, что задуманный им план действий трещит по швам. — С пехотой, конечно, разберемся, а вот насчет «T-IV» нужно хорошенько подумать, ведь они в щепки разнесут наши орудия, едва мы подвезем их к мосту. Какой же выход? Снизу зенитками танки не достанешь, а 20-миллиметровыми снарядами не возьмешь. Выманить на берег тоже вряд ли удастся. Единственный вариант — кинуть в атаку все имеющиеся силы и средства и с близкой дистанции попытаться забросать противника гранатами. Но стоит ли жертвовать сотней людей без всяких гарантий на успех, и кто ответит, если эта затея провалится? Кстати, почему не стреляют притаившиеся внутри бронированных машин русские? Они явно выдерживают паузу и делают это неспроста, наверняка здесь есть какой-то подвох…
Тут он вспомнил, что не один, и покосился на стоявшего рядом унтер-офицера, но последний очень натурально изобразил, что не слышал монолога фон Ройгса…
…Если бы охваченный сомнениями начальник разведывательного отдела дивизии вермахта знал, что пассивность советских танкистов объяснялась не военной хитростью, а лишь тем, что они почти целиком израсходовали имевшийся в наличии боекомплект и приберегли последние снаряды на самый крайний случай, то он, скорее всего, отдал бы приказ без промедления атаковать позиции неприятеля. И дальнейшие события, наверное, стали бы развиваться уже по иному сценарию. Но история, как известно, не имеет сослагательного наклонения…
Фон Ройгс был человеком смелым, но в то же время предусмотрительным и осторожным. Поэтому, не обладая информацией о реальной огневой мощи укрепившихся на мосту русских и не желая брать всю ответственность на себя, оберст-лейтенант решил подстраховаться.
— Бергер! — крикнул он, повернувшись к бронетранспортеру с рамочной антенной, выполнявшему роль машины связи.
— Я, господин оберст-лейтенант! — из-за солдатских спин показалась вытянутая, похожая на лисью мордашку, физиономия пожилого фельдфебеля.
— Передайте радисту, чтобы связался с майором Ридмерцом! Пусть от моего имени выяснит, где он и что собирается предпринять!
— Есть! — ответил фельдфебель, скрываясь из виду.
— Пока я жду информации от твоего командира, скажи мне, что с мотоциклом? — спросил фон Ройгс, тронув Артура за плечо.
Его голос звучал ровно, но уже без прежней мягкости и радушия, наоборот, в нем отчетливо проявились холодные властные нотки, которых Артур во время происходившего между ними минутами ранее разговора не замечал.
— Закончился бензин, господин оберст-лейтенант! — четко ответил Нотбек, сделав вывод, что «вечер воспоминаний» подошел к концу.
— Это поправимо! Шригерт, пусть кто-нибудь принесет емкость с горючим! Немедленно!
— Слушаюсь! — расслабленно наблюдавший за ними из второго бронетранспортера рыжий лейтенант стремительно исчез внутри.
Раздалось несколько отрывистых команд, и вскоре появился запыхавшийся солдат с канистрой в руках. Передав свою ношу Артуру, он быстро побежал назад.
— Заправьте мотоцикл, унтер-офицер, и ждите меня здесь на холме! Это приказ! — громко, чтобы слышали окружающие, сказал фон Ройгс.
И, увидев, что Нотбек озадачен подобным распоряжением, полученным от офицера такого уровня, ведь неподалеку продолжался бой, неожиданно заговорщицки подмигнул молодому человеку и еле слышно добавил:
— Я потом тебе все объясню, до встречи.
Под удивленным взглядом слегка ошарашенного унтер-офицера фон Ройгс забрался в «Ганомаг». Артур успел еще услышать несколько произнесенных в недрах бронетранспортера фраз, из которых следовало, что наладить контакт с Ридмерцом не удалось и теперь пытаются связаться с командиром танковой дивизии. Затем взревел двигатель, «Ганомаг» сорвался с места и, сопровождаемый второй машиной, направился в сторону захваченной русскими диверсантами злополучной переправы…
