Не услышав за спиной шагов, Галар всерьез удивился. Нира он никогда не считал трусом и не предполагал, что товарищ не последует за ним. Возможно, он допустил ошибку.

В этом проклятом туннеле было настолько темно, что он почти не видел секиры в собственных руках. Лица коснулось слабое дуновение ветерка. Где-то впереди должно быть отверстие в скале. Нужно добраться туда, пока не стало слишком поздно. Он уже не первый час задавался вопросом, что происходит в Верхнем городе. Что будут делать драконы, когда здесь все сгорит дотла? Он не знал, какие приказы отдал Хорнбори этим проклятым бестиям. Если этот надутый засранец вообще может отдавать им приказы. Может, он просто расшаркался и попросил о помощи.

Галар сплюнул и быстро пошел вперед. «Нельзя останавливаться», — подумал он, почувствовав, как внутри все сжалось от напряжения. Конечно, идти сюда одному было глупо. Но умникам в войну лучше сидеть дома. Необходимо найти какое-то отверстие в этой проклятой скале! Место, откуда будет видно небо.

Если сжигать больше будет нечего, драконы уйдут. Просто вернутся обратно в Альвенмарк. Галар вспомнил, как поддержал планы Хорнбори. Он, карлик из Глубокого города, проголосовал за то, чтобы предать драконьему огню еще один город. Он сделал это просто потому, что надеялся получить таким образом возможность убить одну-другую бестию. Но дети человеческие сопротивлялись сильнее, чем ожидалось. И карликам до сих пор не удалось найти ни одной воздуховодной щели и ни единой бойницы в этой сраной скале. На глазах у кузнеца выступили слезы ярости. Он проголосовал за уничтожение этого города! Он в долгу перед погибшими и должен убить хотя бы одного дракона. Хотя бы… Он налетел ногой на твердый камень, потерял равновесие, поднял руки вверх и больно ударился о ступеньки.

Ругаясь, он поднялся на ноги и подумал о колонных барабанах. Ясно, что здесь должна быть лестница или платформа. Вот теперь начинается та часть его дурацкого плана, который рассчитан не на трусов.

— Эй, людишки сраные! Слышите меня, а, слабаки? К вам идет карлик, который вас выпотрошит! — И Галар, нарочито громко топая, бросился вверх по лестнице.

Ступенек оказалось много. А еще на этом узком подъеме была странная акустика. Он практически не слышал собственных шагов, несмотря на то что топал, будто овцебык. Зато ему чудилось, что вокруг слышатся чьи-то голоса, доносящиеся изнутри камня.

Это были голоса детей человеческих. Они были испуганные и напряженные. Похоже, они о чем-то советовались. Здесь были не закаленные в боях воины, в этом Галар был совершенно уверен. Почему они так отчаянно сопротивляются? Если они сложат оружие, ничего с ними не случится.

Темнота изменилась. Неужели впереди мелькнул сероватый свет? Что ж, теперь по крайней мере секиру видно. Лишь слабый силуэт, хотя только что ее полностью скрывала темнота. И это был не свет факелов или фонарей. Там, наверху, в конце лестницы, по всей видимости, находилась комната, в которую падал дневной свет. Окно к небесам! Он должен добраться до него. И так пройдено слишком большое расстояние, чтобы поворачивать обратно.

Лестница слегка свернула. Галар наступил на что-то мягкое. На ум пришли слова Гиннара об умерших. Нет, карлик не собирался смотреть вниз. Что-то заскрипело под подошвами сапог. Деформированная сталь секиры.

Темнота стала серой. И он невольно увидел то, что лежало на ступеньках этой лестницы у него под ногами. Ужасным образом изуродованные головы, сплюснутые грудные клетки. Кровь, которой были забрызганы стены.

Значит, вот как он будет выглядеть, если допустил ошибку. Галар негромко рыкнул. Он внимательно осмотрел колонные барабаны. Высота их не достигала даже полушага. Бежать от них глупо. Нужно бежать им навстречу, а в решительный миг прыгнуть. Это возможно, если ты не трус. Бежать назад — значит погибнуть.

Галар продолжал идти по лестнице, которая все еще изгибалась. Наверху слышалось трение камня о камень. Наверняка они выкатывают на позицию следующий колонный барабан. «У меня все получится, — думал Галар. — У меня все получится!»

Наконец карлик дошел до конца изгиба. Впереди лежали еще сотни ступеней. Он отчетливо видел прямоугольник серого света, на фоне которого сновали тени. По всей видимости, его решили подпустить поближе, чтобы увидеть своими глазами, как их колонны размалывают врагов в пыль.

— У меня все получится, — словно молитву, повторил Галар, перебрасывая секиру в другую руку и обратно. — У меня все получится.

Он быстро поднимался вверх по лестнице. Наверху кто-то рявкнул, отдавая приказ. Заскрипел камень. Колонный барабан столкнули через край верхней ступеньки. Удар о вторую ступеньку Галар ощутил как вибрацию, несмотря на то что до него оставалось еще более пятидесяти ступеней. Каменный вал заполнял почти всю ширину прохода. Однако слева и справа еще оставалась примерно пядь свободного места.

Камень приближался с пугающей скоростью. Галару показалось, что его внутренности растопило от ужаса. Когда каменная глыба с грохотом катилась по лестнице, она выглядела значительно внушительнее, чем те колонные барабаны, которые он только что видел в комнате, где засел Гиннар.

Выругавшись, он побежал дальше. Этот проклятый каменный валун становился все больше и больше. Карлика отделяло от него всего двадцать ступеней, когда он вдруг понял, какую роковую ошибку допустил. Мало того что ему нужно было бежать вверх, а затем перепрыгнуть колонный барабан, ему — даже если выждать до самого последнего момента — потребуется подскочить еще как минимум на одну ступеньку, а лучше на две. А ступени-то в две пяди высотой. Осознав это, карлик почувствовал, что у него подкашиваются ноги. Это слишком много! С места он не сможет подпрыгнуть настолько высоко…

Пол вибрировал уже с такой силой, что все тело отзывалось дрожью. Или это у него от страха дрожат руки и ноги? Карлик побежал медленнее, а потом и вовсе остановился. Еще десять ступеней, и судьба захлестнет его с головой. Причина смерти — высокомерие и неумение вести точные расчеты. У него, педанта и изобретателя.

Эта мысль вызвала у него приступ ярости. Галар швырнул секиру в несшийся на него барабан колонны. Собрал все мужество в кулак. Что ж, он хотя бы попытается, вместо того чтобы просто стоять и ждать, пока его раскатает в лепешку.

Еще три ступеньки.

Он рывком поднял руки вверх. Просто подпрыгнуть — не вариант. Карлик побежал навстречу барабану, сложил руки лодочкой и щучкой прыгнул вперед. Закрыв от страха глаза, пронесся он над колонной. Колени царапнуло камнем. На один удар сердца карлик соскользнул вперед. Руки, метнувшись, ухватились за шероховатую поверхность колонны, и Галар услышал, как хрустнула носовая кость: он ударился носом о край ступеньки. Когда он ударился о следующую ступеньку, у него лопнули губы и рот наполнился кровью. Она же закапала из носа, стекая по бороде.

Прислонившись к стене, Галар поднялся. От боли в коленях на глаза навернулись слезы. Без опоры он стоять не мог. Бочком, словно краб, прислонясь спиной к грубой скале, он с трудом поднялся на четыре ступеньки. Поднял свою секиру. Коснувшись пальцами обмотанной кожей рукояти, он испытал прилив сил. Снова прислонился спиной к скале, глубоко вздохнул, пытаясь просто не обращать внимания на боль в коленях.

Вверху, в самом конце лестницы, он снова увидел тени. Неужели им интересно посмотреть на плод своих трудов? В душе Галара полыхнуло пламя ярости. Он не умер! Теперь настала очередь умирать для этих проклятых мешков с дерьмом!

И он пошел вперед, стиснув зубы с такой силой, что они заскрипели подобно камешкам, попавшим в жернова.

Впереди раздался удивленный крик. В голосе кричавшего явственно слышалась паника. Их страх бальзамом пролился на раны Галара. Подтягивая ногу и покачиваясь, карлик неумолимо продвигался вперед.

Вновь послышался скрежет камня о камень. Они катили еще один колонный барабан. Галар понимал, что еще раз ему не уйти, он захромал быстрее и споткнулся. Ругаясь и опираясь на секиру, он с трудом поднялся на ноги. Еще около двадцати ступеней. Теперь он даже различал лица детей человеческих. Командовал ими седой мужчина с широкими, словно бедра, предплечьями. Наверное, это и есть каменотес.

Галар отчетливо слышал скрежет и видел, как статный парень, склонившись, тащил что-то вперед.

Страх окрылил кузнеца. Внезапно он забыл о боли в коленях и быстро побежал навстречу детям человеческим. Не успел карлик поставить ногу на верхнюю ступеньку, как седовласый кинулся на него, замахнувшись ломом. Замах был сильным и неуклюжим. Галар пригнулся и ударил каменотеса рукоятью секиры в кожаный передник.

Сын человеческий издал звук, похожий на тот, с каким выходит воздух из прогнивших кузнечных мехов, и попятился прочь от Галара. Тяжелый лом выпал из его рук.

Вокруг мастера стояли трое подмастерьев. Все они были сильными молодыми парнями. «Все — ремесленники, как и я, — подумал Галар. — Я не хочу с ними драться!»

В следующее мгновение на него с диким криком бросился вооруженный молотком юнец, у которого только начал пробиваться первый пушок над губой. Галар поднырнул под него, ударил головой в живот, махнул секирой в сторону, чтобы удержать остальных на расстоянии.

Раненый каменотес бросил короткий взгляд на своего ученика, который держался за живот, попытался было снова схватить лежавший на полу лом, но Галар поставил на него ногу. Подняв секиру, он дал понять, что для него несложно убить седого мужчину. На миг их взгляды встретились. У каменотеса были весенние светло-зеленые глаза, которые выделялись на грубом лице, изборожденном мелкими шрамиками от каменных обломков, летящих во время работы. Карлик не сомневался, что перед ним суровый и сильный мужчина. Однако и сын человеческий понял, что незнакомец сильнее его. Что прольется кровь, если он еще раз попытается атаковать.

Галар кивнул в сторону двери, находившейся напротив прохода, по которому он с таким трудом поднялся, и прочел в глазах каменотеса, что тот понял его.

Сын человеческий что-то крикнул. На лицах его людей читалось удивление и облегчение, а затем они взяли ноги в руки и бросились прочь из мастерской.

Облегченно вздохнув, Галар оперся на барабан колонны, который стоял уже почти у самого края лестницы. Он был слишком изранен, чтобы сражаться. Однако не он один. В каменотесе он увидел свое отражение. Ремесленник, отчаянно сражавшийся до последнего, когда в его город пришли драконы. Карлик коснулся рукой носа, и от резкой боли глаза его снова наполнились слезами. Нос был сломан. Втянув в себя сопли и свернувшуюся кровь, он сплюнул на пол.

— Эй вы, трусы, засевшие внизу! Я расчистил путь. Поднимайтесь.

Галар огляделся по сторонам. Мастерская каменотеса была на удивление просторной. Она находилась в каверне длиной более десяти и шириной более пяти шагов. На одной из стен начали вытесывать барельеф, изображавший стоявшие в гавани корабли. Однако, судя по всему, вскоре художнику просто надоело. На полу, усеянном каменной мукой и сотнями осколков, лежало семь барабанов колонны, находившихся на разных стадиях обработки. Справа от входа в мастерскую был еще один выход, на уступ в скале. Хромая, Галар вышел туда и увидел над собой серое рассветное небо. Над городом по-прежнему кружили драконы.

Над скалистым утесом возвышался кран. Насколько мог видеть Галар, драконий огонь не повредил его. Толстый пеньковый канат свисал до самого уступа, на котором стояло еще восемь барабанов колонн, подготовленных, по всей видимости, для подъема, чтобы затем люди могли установить их в каком-нибудь монументальном сооружении.

Галар смотрел на канат, слегка покачивавшийся на утреннем бризе. Если немного устал от жизни и готов карабкаться шагов сорок вниз, то таким образом можно добраться до нижних отрогов Верхнего города. Галар посмотрел вниз. Он стоял на некотором расстоянии от края карниза, потому что стен или хотя бы поручней здесь не было. До воды было далеко. Шагов восемьдесят? Оценивать расстояния у карлика получалось плохо. Темное море плескалось внизу, тянуло к скале длинные пенные пальцы.

У Галара немного закружилась голова, и он поспешно отступил на шаг. Нет, смотреть в пропасть — это не для него… Пронзительный крик прервал его размышления. От моря прямо на него летел зеленый дракон. Быкодав! Его легко было узнать по роговым пластинкам, торчавшим на голове и своей формой немного напоминавшим корону. Бестия разинула пасть.

Галар рухнул навзничь. Он понимал, что здесь, снаружи, без возможности укрыться от огня, ему это вряд ли поможет.

Послышался второй крик. Низкий, гортанный. Быкодав развернулся. Над карнизом, широко расправив крылья, парил красный солнечный дракон. Хвост его тревожно метался из стороны в сторону. Неужели он отозвал быкодавов?

— Ничем я тебе не обязан, — пробормотал Галар. — Совершенно ничем.

Карлик поднялся на четвереньки. Слева от него в скале была выбита крутая платформа. Скорее всего, именно по ней в мастерскую поставляли материал.

— Ты что, поклоняешься драконам или их вид поверг тебя ниц, трус?

Рядом с Галаром показалась пара коренастых ног в портянках. Кузнец повернулся и поглядел на Гиннара. Покрытый шрамами карлик протянул ему руку.

— За то, что ты взял лестницу штурмом, я когда-нибудь выставлю тебе бочонок грибного. Но только если расскажешь, как пережил встречу с колонным барабаном.

Брататься Галару не хотелось.

— Крепкий череп — вот и вся тайна.

Изуродованное лицо Гиннара скривилось в гримасе.

— И правда, выглядишь ты так, словно пытался остановить камень мордой, — сказал он и махнул рукой в сторону пещеры. — Где убитые?

— Ноги у них оказались длиннее моих. Увидев, что убить меня у них не получается и что я поднимаюсь по лестнице, злой, как тысяча чертей, они предпочли сбежать.

Гиннар задумчиво провел рукой по красному подбородку.

— Совсем неглупы, дети человеческие. Совсем неглупы.

Галар поднялся. Не подначивает ли его Гиннар? Он вообще не мог разобраться в этом карлике из Ишавена.

Когда кузнец, хромая, вернулся с уступа в мастерскую, Нир уже был там. Вид у его приятеля был смущенный, он отводил взгляд. Ничего, пусть еще немного помучится.

— Мы отступаем, ребята. — Гиннар стал спускаться по проходу вниз.

— Что? — Галар не поверил своим ушам. — Пятеро твоих ребят мертвы… погибли за эту пещеру.

Гиннар пожал плечами:

— Так бывает на войне. Когда ты убежал сюда, к нам пришел посланец от военачальника. Нужно собраться всем вместе, чтобы пробиваться общими силами, а не разбредаться по лабиринту.

— Хорошо, что ты не можешь мной командовать, Гиннар.

Безбородый карлик посмотрел на проход, через который сбежали люди.

— Двух человек должно хватить, чтобы защищать этот проход. Есть еще добровольцы, за исключением этого безумца?

Нир вышел вперед:

— Я останусь с ним.

Такого поворота событий Галар не ожидал, но продолжал вести себя настороженно.

— Мне сказать тебе свое имя, чтобы ты мог доложить насчет меня военачальнику?

— Кузнец Галар пользуется определенной славой, так что можешь не представляться. — Карлик кивнул Ниру: — Значит, все ясно, кто у нас добровольцы. — Гиннар махнул рукой, собирая свой отряд. — Идемте, время поджимает. Уже день занялся, а мы все еще не захватили этот проклятый утес. Мы, сражающиеся в туннелях, застряли в этом чертовом лабиринте.

Не возразив ни слова, воины последовали за безбородым карликом, однако Галар видел гнев в их глазах. Пятеро их товарищей погибли. Раздавлены! И ради чего?

Тяжелые шаги Гиннара стихли на лестнице.

— Ты разобрался в нем? — Нир прислонил арбалет к стене и развязал мешочек с болтами.

— А надо?

Друг задумчиво смотрел на него.

— Тебя я тоже перестал понимать. Ты отпустил их, убийц наших товарищей, не так ли?

— У них ноги подлиннее моих. А еще они не хромали. — По лицу Нира карлик понял, что тот ему не поверил. — Ну ладно… Им было слабо. Отряд каменотесов. Ремесленники, не воины. Я мог бы зарубить их всех, но… Я не смог. Они ведь просто защищают свой город. Так же, как мы тогда.

Последние слова он произнес шепотом. Ощущение было такое, словно в животе у него лежал кусок гранита величиной с голову.

— Значит, совесть у тебя все-таки есть.

Галар промолчал. А что тут скажешь? Он сделал то, что должен был сделать.