В душе Артакс отругал себя за то, что не выполняет собственные решения. Всего пару часов он провел с Шайей, а затем его потянуло из своих покоев в малый зал совещаний. Доступ туда имели только полководцы высшего ранга и придворные сановники. Он должен был знать, как закончилась битва над Золотым городом, какой причинен ущерб и сколько его людей сумели уйти. Как ни наслаждался он временем, проведенным с Шайей, его мучила совесть. Он дезертировал в самый разгар битвы.

Матаан аккуратно складывал только что принесенные восковые дощечки, а стоявший у дверей Ашот уже принимал новые. Из всех частей города поступали отчеты от шпионов, союзных купцов и посланников при дворах других бессмертных.

— Теперь у нас есть окончательные цифры, — подавленным голосом произнес Матаан. — Из семидесяти трех собирателей облаков, пришвартованных на якорных башнях города на момент нашего прибытия, улетели сорок шесть. Все они сбросили свои поднебесные суда. И это еще не конец. Они посеют смуту во всем Нангоге.

— Сколько погибших? — Артакс взглянул на небо. Луны-близнецы уже висели над крышами. Ему хотелось вернуться в свои покои.

— Трудно сказать… — Матаан поднял одну из дощечек, быстро пробежал глазами по записанным на ней цифрам. — Только во дворце наместника Друсны погибло более двухсот человек. Ветер, дующий от наливающегося дождем горизонта, вернулся. Кажется, он тяжело ранен.

Артакс выругался про себя. Как собиратель облаков мог повести себя так легкомысленно и сообщить своим братьям, зачем нужен лед мечты!

Ашот отослал стоявшего у двери посланника.

— Во дворце друснийцев творятся странные вещи. Судя по всему, там командуют начальник лейб-гвардии и целитель. Володи удалился в развалины длинного дома и никого к себе не пускает…

Известие не удивило Артакса. Если бы он не вмешался, Володи так и остался бы сидеть на палубе падающего поднебесного корабля.

— Мы можем сейчас помочь друснийцам?

— Мы можем послать целителей и перевязочный материал, — предложил Матаан. — А завтра — рабочих. Там весь дворец в руинах. Повсюду валяются медведи и наши львы. Боги будут в ярости из-за того, что мы так плохо обращались с их дарами.

— Об этом будем думать завтра, — решил Артакс. — Вы тоже отдохните немного.

— И еще одно… — Расставив ноги, Ашот стоял у единственных в комнате дверей. — Ты ведь не оставишь ее во дворце, правда?

Артакс упрямо вздернул подбородок и посмотрел другу своей юности прямо в глаза. Как он мог быть настолько глуп, чтобы надеяться, что этот вопрос больше не возникнет!

— Она останется! — решительно произнес он.

Ашот протяжно вздохнул.

— Она кухарка…

— Она — целительница, спасшая мне жизнь среди вечных льдов. Ты же знал об этом, правда?

Полководец понурился:

— Знал.

— Все сатрапы, надеющиеся, что ты возьмешь в жены их дочерей, обидятся, если ты будешь спать с кухаркой, — подал голос Матаан. — Если она останется всего на пару ночей…

— Она останется, и мы отпразднуем шикарную свадьбу, — оборвал он Матаана на полуслове.

— Это неразумно. Может быть, ты и самый могущественный среди людей, но это решение ты не можешь принимать в одиночку, — снова вмешался Ашот. — Ты должен думать о благе империи.

— Нет! — коротко ответил Артакс. Этого он делать уж точно не собирался. — Она — загадочная женщина. Позаботьтесь о том, чтобы бродячие сказители рассказывали о ней то, что мне подходит. Посейте слухи о целительнице, которая спасла жизни многим воинам среди вечных льдов и давно стала героиней легенд о проваленном походе. Побеспокойтесь о том, чтобы стало известно, что это была Шайя. Объясните им там, что она не просто кухарка. Сделайте ее загадочной. Да если нужно, скажите, что она — сбежавшая дочь князя. Придумайте что-нибудь. Я только одного никогда больше от вас не хочу слышать: причин, почему она не может быть со мной! Вы — мои советники. Срочно придумайте причину, по которой она завоевала мое сердце, и объясните, почему этого не могут сделать другие. Сделайте ее героиней историй, которые придутся людям по душе.

Артакс протиснулся мимо Ашота. На сегодня с него достаточно неприятностей. Впервые за долгое время он радовался возможности удалиться в свои покои. Наконец-то они стали убежищем для него. И это сделала Шайя, она поможет ему на несколько часов забыть о тревогах.

Бессмертный вышел в коридор, ведущий к его покоям. Вдоль стен на равном расстоянии друг от друга стояла стража. Ночью они сменялись каждые два часа. Ашот и Орму были буквально одержимы тем, что демоны могут попытаться отнять жизнь их правителя. С тех пор как дворец Володи подвергся атаке, они еще больше усилили стражу.

Артакс испытывал относительно этого решения смешанные чувства. Иногда он чувствовал себя пленником в собственном дворце. Кроме того, он был уверен, что, если демоны действительно захотят отнять его жизнь, их вряд ли удастся остановить.

Проходя мимо стражников, бессмертный кивал им. Он знал только половину этих людей — в последнее время их стало слишком много.

В конце коридора два воина открыли высокие створки дверей, ведущие в его покои. Устало переступив порог, он расстегнул перевязь. Он надевал ее по привычке. По привычке, навязанной ему Орму и Ашотом, которые настаивали на том, чтобы он всегда был вооружен и не задумываясь брал с собой меч всякий раз, когда выходил из покоев.

Он пересек просторную комнату, где стояли рабочие столы, за которыми он иногда принимал своих доверенных лиц, и вошел в спальню.

Слабый лунный свет падал сквозь открытую дверь, ведущую на террасу. Шторы были отодвинуты.

Свет вырезал из темноты длинный прямоугольник, конец которого касался изножья его кровати. Бессмертный увидел ноги Шайи. Выглядели они странно. Скрюченные, словно от судороги.

Встревожившись, он подошел к кровати. Там что-то было! У изголовья сидела фигура, прижимавшая одну руку к голове степной воительницы, а вторую — к ее сердцу!

Артакс схватился за меч. Но меча не было.

Не колеблясь, он бросился на непрошеного гостя, но тот опередил его. Двигался он с пугающей скоростью. Это не мог быть человек…

Артакса схватили и швырнули на кровать. Фигура села на его грудь. Она была не слишком тяжелой. Из-под черного капюшона, скрывавшего лицо убийцы, выпала прядь золотых волос.

Изящная рука легла на рот Артакса.

— Это ты привез меня сюда, — раздался незнакомый голос с мелодичным акцентом. Непрошеный гость отбросил с лица капюшон. Это была та самая женщина, которую он спас в Асугаре.

Артакс попытался высвободиться, но, несмотря на внешнюю хрупкость, она оказалась сильнее и безжалостно прижала его к постели.

Закатив глаза, он посмотрел на Шайю. Его возлюбленная лежала в постели, поза ее была неестественной. Глаза и рот были широко открыты.

— А сейчас я причиню тебе боль. — В голосе женщины звучало искреннее сожаление. — Надеюсь, что у тебя крепкое сердце, сын человеческий.

С этими словами она надавила на какую-то точку на его шее. Все тело пронзила боль, словно вены превратились в раскаленные провода. Артакс выгнулся дугой и замер, мучимый судорогами. Он потерял какой бы то ни было контроль над своим телом.

Убийца отняла руку от его рта. Он не мог даже прохрипеть.

— А теперь начинается самое неприятное. — В ее голосе не было ни цинизма, ни ненависти. Он звучал спокойно и деловито. — К сожалению, я не слишком хорошо умею делать то, что придется сделать сейчас. Надеюсь, ты сильнее этой женщины.

Незнакомка прошептала слово, насмехавшееся над творением. Артакс был уверен, что этот язык не был частью их мира. В нем звучало мрачное обещание.

Убийца положила одну руку ему на лоб, а другую — на грудь, туда, где билось сердце. Казалось, она проломила его ребра и взяла его живое, бьющееся сердце, а другой рукой проникла глубоко в его разум.

И она не лгала. Боль, охватившая Артакса, была настолько сильной, что мир померк у него перед глазами и его швырнуло в непроницаемую тьму.