Олег остановился на верхней ступеньке лестницы и умоляюще поглядел на нее. За их спинами, приглушаемый стенами, слышался шум битвы. Кветцалли знала, что Олег навеки потеряет лицо, если, будучи капитаном, не примет участия в сражении.

— Можешь идти, — решительно произнесла она. Остаток пути она пройдет одна. Женщина знала, что нужно уходить отсюда. Она чувствовала явившееся во дворец зло. С такой же отчетливостью она ощущала его только у кровавого озера.

— Иди! — снова сказала она.

Олег улыбнулся, в его улыбке сквозило облегчение.

— Спасибо.

Ваня заворочался у нее на руках. Голова малыша покоилась на ее груди. Кветцалли поддерживала ребенка левой рукой. — Принеси мне отрезанную голову одного из наших врагов, если хочешь поблагодарить меня.

На миг он растерялся.

— Завтра у подножия вашего трона будет лежать целая дюжина отрубленных голов, — наконец решительно произнес он, коротко кивнул и торопливым шагом бросился прочь.

Кветцалли окинула взглядом туннель. Вверх по винтовой лестнице поднимался свет. Она слышала, как там, внизу, от каменных стен эхом отражаются шаги. По всей видимости, этим путем бегства из дворца решили воспользоваться и другие. С гулко бьющимся сердцем она начала спуск. Кто же напал на дворец? Не связано ли это нападение со странным собирателем облаков? Завтрашний день принесет ответы. Сейчас главное Ваня.

Узкая винтовая лестница входила прямо в туннель. Он был с куполообразным сводом и достаточно широкий, чтобы по нему могла проехать боевая колесница. Женщина невольно усмехнулась. Такие мысли нужно держать при себе, не то Володи решит это испробовать.

В нишах стен на небольшом расстоянии друг от друга стояли масляные лампы, от которых исходил приятный теплый свет. Кветцалли увидела приближавшуюся к ней седую старуху со стороны двора. Может быть, это Даша? Она подметала большой чертог и следила за тем, чтобы в жаровнях никогда не угасали угли. Правительница помнила, что служанка носит подбитые гвоздями сандалии, как у воина. Отсюда и шарканье на мощеном полу туннеля. Нужно предупредить Дашу. Но если позвать ее, проснется Ваня… Нужно подождать, пока старуха подойдет ближе.

Внезапно похолодало. Если несколько мгновений назад стояла приятная прохлада, то теперь со двора по туннелю дул ледяной сквозняк. Пронизывающий, словно северный ветер, носившийся среди зимы над замерзшей страной ее мужа. Ваня зашевелился у нее на руках. Посапывая, он пытался устроиться в ложбинке между ее грудей.

Внезапно Кветцалли увидела, что огни в конце туннеля исчезли. Но их погасил не сквозняк. В коридор проникла ожившая тьма. Кветцалли словно парализовало от ужаса. Она хотела развернуться и убежать, однако ноги перестали повиноваться. Вихри тьмы, втекавшие в туннель и постепенно приближавшиеся к ним, были похожи на капающую в воду кровь. Они тянулись к огням в нишах, душили их и, казалось, выпивали даже свет тех огоньков пламени, до которых еще не добрались.

Даша вскрикнула. Тьма почти нагнала ее. Старая служанка побежала. Ее шаги в пустом туннеле отскакивали гулким эхом от стен. Она шла навстречу Кветцалли! По всей видимости, враги нашли вход в туннель.

А вот и на лестнице за ней кто-то появился. Как и она, этот кто-то пытался бежать из длинного дома. Сердце жрицы охватила паника.

— Папа? — сонно заморгал Ваня.

Нужно спасти его! Она… В туннеле прозвучал еще один крик. Полный ужаса и боли… Звук шагов стих. Затем послышался какой— то другой шорох. Негромкий, мелодичный. Похожий на звон маленьких колокольчиков.

— Папа? — расплакался Ваня.

Предсмертный крик стих. Кветцалли развернулась и побежала. Прочь от черноты! В затылок впивался ледяной холод. Ее длинное платье узкого кроя мешало бежать. Она двигалась слишком медленно, а Ваня плакал все громче.

— Тихо! — Гася огонек за огоньком, тьма все быстрее и быстрее входила в туннель. — Прошу, сокровище мое… тихо! Оно не должно найти нас!

Женщина не знала, что именно ее преследует, идя за ней по пятам, но оно убивало. Даша умолкла. Не слышно было даже тихого хрипа. Зато звук колокольчиков неумолимо приближался. Конечно же, Ваня плакать не перестал. Кветцалли зажала ему рот и нос свободной рукой. Задушила все звуки. Ее шаги — она была боса — были практически бесшумны. Вот только практически — это недостаточно.

Темнота окружила ее со всех сторон. Казалось, кто-то лишил ее зрения. Кветцалли перестала видеть. Сделав два шага, она уперлась плечом в стену. Потеряла ориентир, а ведь нужно было просто идти прямо. Ваня извивался у нее в руках. Маленькие ножки колотили ее в живот.

«Ни звука», — думала она. То, что к ним приближалось, наверняка тоже ничего не видит. Если вести себя достаточно тихо, этот кошмар, спешащий по туннелю и сопровождаемый звуком колокольчиков, не найдет их. Женщина присела, склонилась над Ваней, защищая его. Они не должны отнять его! Что будет с ней, уже все равно. Главное — спасти сына. Она окружила его, крепко обняла, и малыш словно оказался в коконе живой плоти. Кветцалли затаила дыхание. Ни звука. Она по-прежнему прижимала руку к крохотному личику Вани. Ни звука! Только так они смогут выжить!