Кира думала о Дилане, который когда-то был наставником в Белом чертоге. Как-то раз он сломал себе руку во время боя на мечах, но не перестал тренироваться. Он научил ее, как можно притупить все чувства, чтобы продолжать заниматься своими делами. Будь то радость, боль или любовь. Он обучил ее, но такой боли, как в эти часы, она не испытывала никогда. Она была чародейкой, а не целительницей. Порез залечить смогла бы, но сделать хоть что-нибудь с раздробленными костями было вне ее возможностей. Она могла бы оглушить себя, но тогда стала бы совершенно беззащитной. Она могла бы умертвить нервы на ногах, чтобы перестать испытывать боль. Но как быть потом, ведь она никогда больше не сможет чувствовать ног, это будет все равно что ходить на деревянных ногах. Поэтому она лишь попыталась ослабить боль. В душе ее нарастал неконтролируемый гнев, который, увы, не мог помочь открыть тяжелые деревянные двери.

Медленно тянулись часы. В какой-то момент она услышала шаги. Дети человеческие! Они перешептывались между собой. Группа воинов и две рабыни. Они пришли раздеть и обмыть ее. Она должна была быть чистой, когда бессмертный Некагуаль вырежет сердце из ее груди. Эльфийка представила себе, как он убьет ее.

Тяжелый засов двери темницы отодвинули. В камеру скользнули две тени. Воины-ягуары. Они двигались, словно кошки. Были осторожны. Кира почувствовала запах страха обоих воинов и услышала, как успокоилось их сердцебиение, когда они увидели ее на полу темницы, будто бы лежащую без сознания. Они подошли ближе.

В этот миг Кира уперлась в пол обеими руками, затем поднялась, сделала три шага на руках, обхватила бедрами шею первого из двух воинов-ягуаров и, быстро повернувшись, сломала ее. Упала на пол вместе с ним. Падая, она произнесла слово силы, изменявшее течение времени. Она знала опасность сплетенного ею заклинания, поэтому решила не слишком усердствовать. Она изменила течение времени ровно настолько, чтобы немного выровнять силы из-за своего ранения.

Она падала так медленно, что еще в падении сумела надеть лапы с когтями, принадлежавшие убитому, а затем атаковала. Второй воин-ягуар умер всего на десять ударов сердца позже своего товарища.

Эльфийка снова встала на руки. Когти щелкали по полу, когда она выбегала из камеры. Состояние ее было подобно опьянению. С ней была сила, о которой говорил Дилан, ее наставник. Кира словно уподобилась раненому хищнику. Она стала быстрой и беспощадной. То, что она делала, длилось лишь несколько мгновений. Оборвав заклинание и снова придя в себя, она увидела, что окружена мертвецами. Девочки-рабыни тоже не избежали ее кровожадности.

Кира подползла к инструментам, лежавшим у обработанных камней, предназначенных для храмовой постройки. Вынула длинные рукоятки из молотов, собрала пояса убитых, затем села и стала думать о Белом чертоге. О лице своего наставника, мирном и исполненном силы. Пыталась полностью изгнать боль из своих мыслей, но, когда она взялась вправлять сломанные кости, на ее глазах выступили слезы. Эльфийка едва сумела не потерять сознание. Она понимала, что если сейчас лишится чувств, то для нее это будет равнозначно гибели. Совсем скоро воинов-ягуаров хватятся.

Первым делом она положила рукоятки вокруг правой ноги, обмотала их поясами. Затягивая пояса, она тяжело дышала от боли. Балансируя на грани сознания, Кира повторила такую же пытку для левой ноги.

Она просто обязана добраться до небесных змеев! Божественные драконы должны знать, что сделали с их братьями девантары. Это варварство не должно остаться безнаказанным. Вряд ли кому-то из детей альвов снова удастся попасть сюда, к кровавому озеру, а затем уйти, чтобы суметь доложить об этом. Она чувствовала, как трутся друг о друга концы сломанных костей, когда она выпрямилась и оперлась на рукоять мотыги. Снова подумала о Дилане, вспомнила его доброе лицо. Нужно лишить эту боль силы. Силы!

Кира нашла ведущий наверх путь. Ей дважды пришлось прятаться в тени глубоких стенных ниш, когда она слышала шаги на длинной лестнице. Когда она вышла в сад храмового квартала, стояла ночь. Эльфийка спряталась среди деревьев и кустов, стала единым целым с тенями и сумела не привлечь к себе внимания стражей. Перебираясь через высокую стену, окружавшую сад, она услышала встревоженные крики. Обнаружили мертвых.

Она скользнула в прилегающий переулок. Из ран, оставленных открытыми переломами, текла кровь. Кира слабела с каждой минутой.

Она бежала сквозь руины, не отстроенные с момента великого землетрясения. Найдя спящего нищего, она убила его, украла посох и одежду. Это были жалкие вонючие лохмотья, но теперь одежда хотя бы сочеталась со страшной хромотой, с которой она продвигалась вперед.

Если она будет прятаться, шансы уйти станут намного ниже. С каждым часом цапотцы будут рассылать все больше воинов на ее поиски. Возможно, воины-ягуары уже взяли ее след. Охотятся ли эти полулюди, как хищники? Могут ли идти по следу по запаху? Ответа на этот вопрос Кира не знала и не хотела выяснять.

Она спокойно двигалась навстречу площади, на которой находились Золотые врата. Несмотря на палку, на которую она опиралась, при каждом шаге эльфийку шатало. Силы вот-вот могли оставить ее. Перед глазами плясали яркие светящиеся точки. Настоящее и воспоминания смешивались, образовывая причудливые бредовые образы. Она увидела Дилана, он взял ее за руку и повел, как тогда, когда она сломала лодыжку во время бесконечных пробежек по лесу для тренировки выносливости, которые устраивали в Белом чертоге. Потом рассказывала сказку. Дети человеческие смеялись. Ее толкали в толпе. На нее глядели безжалостные зеленые глаза. Дилан шептал ей на ухо, что все будет хорошо. Пол под ногами изменился. Стал мягким и пружинящим. Она чуть не упала. Ее окружила непроницаемая тьма.

Но Дилан был рядом. Она не видела его столько лет, однако в этот час величайшей нужды он указал ей путь. Эльфийка почувствовала, что осталась одна. Дети человеческие потеряли ее. А затем она рухнула в свет. До ушей донеслись знакомые звуки. Кобольды! Драконница встала на колени. Ее окружали маленькие, взволнованно шепчущие существа.

— Отнесите меня к небесным змеям, — из последних сил прохрипела она и рухнула навзничь. Темнота окружила ее со всех сторон.