«Что ж, вот и все», — подумал Артакс. Сколько лет Таркон занимал их мысли. Был неуловим, всегда шел на шаг впереди них. А теперь его укрытие станет для него мавзолеем.

— Ты уверен, что он не сможет уйти оттуда? — недоверчиво поинтересовался Лабарна.

На плечах у правителя Лувии лежала старая потрепанная волчья шкура, что создавало причудливый контраст с роскошным доспехом бессмертного. Артакс не знал никого, кто был бы выше Лабарны. Он был самым настоящим великаном среди людей. Правитель обрил голову наголо, оставив от роскошной шевелюры лишь две длинные косы на висках. Выглядел он жутко, но был справедлив.

— Мы нашли тайный туннель, ведущий из дворца Таркона в пещерную гавань. Туннель охраняется. Через него не уйдет никто, — заявил Аркуменна.

— А если есть другие туннели? — вмешался Субаи. — Твой шпион ошибся. — Бессмертный народа ишкуцайя посмотрел мимо Артакса на капитана Ламги. — Может быть, он и в других вещах тоже ошибался?

— В каких? — вызывающе поинтересовался Артакс.

Он терпеть не мог Субаи. Вместо него должна была править Шайя. Конечно, этого никогда не случилось бы, даже если бы этот мерзкий интриган подох преждевременно. Никогда не бывало такого, чтобы бессмертным стала женщина. А ведь Шайя подходила на эту должность намного лучше.

— Например, он забыл сказать нам, на что способен этот проклятый Тарконов собиратель облаков, — продолжал Субаи. — Мне бы очень хотелось побеседовать с твоим капитаном наедине ночку, а то и две.

Теперь на Артакса смотрели все бессмертные. Они были недовольны. Они победили, но победа была бесславной. В семи городах они практически не встретили сопротивления. Сразиться пришлось только Некагуалю, да и та битва прошла иначе, чем предполагалось. В некотором смысле они выставили себя на посмешище, собрав огромный флот, паривший теперь над столовыми горами. Они взяли льва для охоты на мышь. Но виноват в этом был не Ламги. Это они были чересчур одержимы расправой над Тарконом. Всем бессмертным хотелось получить толику славы, поймав знаменитого поднебесного пирата. А теперь оказалось, что, если эту славу разделить на семерых, ничего не останется.

— Если бы у кого-то из вас был такой собиратель облаков, со сколькими людьми вы поделились бы своей тайной? — наконец прервал молчание Артакс.

Бессмертные продолжали молчать, но он дал им время подумать над своим вопросом. Они собрались на корабле, который нес Тысяча снежинок под зимними лунами, флагманском корабле Цапоте. На борту были отчетливо видны разрушения, полученные в бою. Релинг пробит каменными снарядами. На земле под ними лежали обломки двух упавших кораблей. Они стояли на самом носу, так что был отчетливо виден склон горы, в котором когда-то находился вход в пещерную гавань Таркона. Огромные валуны, между которыми к подножию столовой горы бежал коричневатый ручеек, — вот и все, что осталось от водопада и столь ловко спрятанного входа в гавань.

— Так что? Вы действительно хотите упрекнуть нашего носильщика мертвых, что он не был посвящен в одну из величайших тайн Таркона? Откуда он мог знать о туннеле во дворец? Или о способностях собирателя облаков Таркона? Что вам не нравится-то? Что шкура льва, поделенная на семерых правителей, оказалась жалкой добычей? И теперь вам нужен козел отпущения? Мы — бессмертные! Здесь, на палубе корабля, стоят правители двух миров. Прошу вас, скажите мне, что мы не настолько мелочны!

Володи захлопал в ладоши. Он был единственным из бессмертных, кто сидел на стуле. Артакс слышал, что друсниец был ранен. Ходили слухи, что он перестал носить божественный доспех. И Артакс догадывался почему.

— Браво, друг мой! — воскликнул Володи. — Прозорливый есть, как всегда. Есть еще кто-то тщеславный или мы наконец поговорить, как должно мужикам? Давайте посмотреть правде в глаза. Эта победа никак не великая. Я, к примеру, две стрелы получать. Вот и вся моя награда. А вы что хотеть? — Он дерзко усмехнулся в лицо остальным. — Ты, Аркуменна, взял женщину, как я слыхать. Ты теперь молчать. Твоя добыча уже лежать в твоей постели.

Несмотря на то что Володи сильно пил и превратился лишь в тень былого себя, он все равно нравился Артаксу больше всех бессмертных. У него что на уме, то и на языке. С ним можно было не опасаться интриг.

— Ты, грязный пропойца… — начал Аркуменна, но Лабарна перебил его:

— Довольно! Мы все знаем, что он говорит правду. Ты получил свою добычу, Аркуменна. Больше ты ничего требовать не можешь.

— Я требую возможности остаться здесь. — Субаи указал хлыстом, который всегда носил при себе, на завал. — Я позабочусь о том, чтобы оттуда ничего больше не выползло такого, что должно быть погребено навеки. Прикажу завалить туннели, которые ведут к небесной гавани. Мой флот останется здесь, пока я не буду полностью уверен в том, что не осталось ни единой щели, через которую Таркон сможет сбежать. А когда это будет сделано, я требую чести считаться победителем Таркона. Тогда я буду тем, кто убил его.

— Ты грязный падальщик, вот ты кто, — прошипел Аркуменна.

Субаи презрительно усмехнулся в ответ.

— То есть развратник считает, что может указывать мне? Именно ты, который…

— Довольно! — вмешался Аарон. — Я могу вполне смириться с тем, чтобы отдать эту честь Субаи. Если кто-то возражает, пусть говорит сейчас. Эта перебранка недостойна нас! Я надеюсь, вы помните, кто вы.

— Я единственный, кто здесь по-настоящему сражался! — Некагуаль, хозяин корабля, на котором они собрались, вызывающе посмотрел на Артакса. — У меня есть требование.

Бессмертный негромко вздохнул. И почему с этими ублюдками так все сложно?

— И чего же ты хочешь?

— Я хочу демоницу, которая пыталась пробраться через Золотые врата в день нашего отлета из Золотого города. Я хочу принести ее в жертву Пернатому в присутствии своих славных воинов. Я знаю, что ее содержат в твоей темнице, Аарон. Ты отдашь ее мне по возвращении?

На языке у Артакса вертелся вопрос, ему хотелось знать, зачем Некагуалю это, но он понимал, что ответ будет иметь смысл только для цапотца. Никто из остальных правителей не возразил, хотя большинство смотрели на Некагуаля с удивлением.

— Как только мы причалим к якорным башням Золотого города, я передам ее тебе. — Принимая это решение, Артакс испытывал нехорошее предчувствие. Среди всех бессмертных именно Некагуаля разгадать было сложнее всего. И ему казалось, что за этой просьбой стоит нечто большее, чем просто ритуал жертвоприношения.