Обитый медью ствол дуба ударился о стенную кладку. В раскаленном от зноя воздухе поднялась красная кирпичная пыль. По арке ворот пошли широкие трещины. На дорожку посыпались камни.

Несмотря на то что Солайн находился в целых десяти шагах от ворот, он старался дышать поверхностно. Было так жарко, что эльфийский князь опасался обжечь легкие, сделав слишком глубокий вдох. Сквозь арку ворот он словно бы смотрел в хорошо разогретый камин. Темил горел ясным пламенем. Солайну было жаль этот город. Ему нравились его узкие улочки с ярко раскрашенными глинобитными хижинами. В этой архаике была своя прелесть. Три луны он осаждал Темил, пока не одолел четвертое кольцо высоких глиняных стен и не ворвался во внутренний город. Зачем? Князь вздохнул. Его правление в Темиле продлилось всего двадцать дней, когда разведчики донесли ему, что сюда направляется огромное деблокирующее войско. В его же войсках было недостаточно детей альвов, чтобы удержать даже внешний вал. Он понимал, что не сможет отстоять город, поэтому у него не было иного выбора, кроме как сжечь его. А на прощание трое его великанов снесли роскошные главные ворота при помощи массивных дубовых таранов. Просто невероятно! Сражение за Темил представляло собой трагедию походов в Нангог в миниатюре. Они могли завоевать что угодно, но удержать ничего не получалось, когда дети человеческие, собрав в кулак всю свою мощь, наносили ответный удар.

— Господин, пора уходить, — прошептала ему на ухо Алоки. — Звезда альвов открыта. Авангард уже входит в Золотую сеть.

Князь щелкнул пальцами, и его козлоногий конюший подвел к нему лошадь сивой масти. Широко раскрыв глаза, кобыла таращилась на женщину-змею. Ни одна из лошадей в его конюшнях так и не привыкла к Алоки, животные боялись ее.

В дурном настроении эльфийский князь сел в седло и поехал вдоль колонны отступающего войска. Улица, по которой он двигался со своими отрядами, шла параллельно морю. На красном пляже сидели дети человеческие, провожая уходящее войско полными ненависти взглядами. Солайн прогнал их из города, прежде чем поджечь его.

Когда городские ворота с грохотом рухнули, кобыла прянула в сторону. Крепко сжав ногами бока животного, он заставил его успокоиться. Оставшиеся у ворот великаны оглушительно взревели, довольные своей работой. Они были простыми ребятами. Им достаточно было выполнять простые задачи, для которых нужна грубая сила, — и вот они уже счастливы.

К нему подскочил Нодон на своем кауром жеребце.

— Во главе колонны идут раненые и больные. Затем мы проведем через звезду альвов осадную колонну, — доложил он, заставляя своего скакуна перейти на легкую рысцу, чтобы идти вровень с кобылой Солайна. — Военачальник Хорнбори расставил своих ребят на хребте у ворот. Он уйдет в Альвенмарк последним, вместе с твоей эльфийской гвардией. Князь Секандер патрулирует пляж со своими кентаврами, чтобы детям человеческим в последний миг не пришло в голову разыгрывать из себя героев.

Солайн одобрительно кивнул. Значит, все идет по плану. Упорядоченное отступление было им не в новинку. Он молча объехал колонну и вскоре добрался до каравана мулов. Лишь несколько животных были навьючены награбленными товарами. Большинство шло под изготовленными во время осады грузовыми седлами. Слева и справа от седла были закреплены носилки, над которыми развевались полотна из нежной газовой ткани, защищающей от комаров больных и раненых, слишком слабых, чтобы самостоятельно передвигаться при отступлении.

Ох уж эти проклятые комары с близлежащих болот! Они заставили его войско истекать кровью сильнее, чем три штурмовые атаки на крепостные стены. Если бы он командовал только эльфами, подобных проблем не возникло бы. Они практически никогда не болели, как и упрямые карлики воеводы Хорнбори, которых не так-то просто убить. Но все остальные… Хуже всего пришлось кобольдам. Они сотнями погибали от лихорадки, распространяемой комарами.

Солайн приказал сжечь широкий пояс тростника, окружавшего болота. Тщетно. Велел доставить сюда целый караван ладана, который жгли в медных жаровнях по всему лагерю. Половина войска так надышалась дымом, что не смогла больше держать в руках меч, но от комаров они все равно не избавились. Даже чары не помогали от нашествия этих тварей. Дети человеческие потеряли город, а дети альвов — гордость и вынуждены были сдать то, что только что захватили. И лишь комары остались непобедимы. Возможно, таким образом им мстила Нангог. Возможно, скованная богиня лично наслала на них этих кровопийц.

Однажды, когда закончатся бесконечные походы и у него снова появится возможность бесцельно сидеть на террасе своего зимнего дворца в Танталии, откуда открывается восхитительный вид на море, он сложит стихотворение о крохотных кровососущих витязях, которых не смогло одолеть ни его войско, ни его остроумие.

Князь вонзил шпоры в бока кобыле и заставил ее перейти на легкий галоп. От снедаемых лихорадкой кобольдов, лежавших на носилках, исходил ужасный запах. Запах кислого пота и мокрой одежды. Над караваном страдальцев вились тучи черных мух.

В задумчивой меланхолии он доехал до яркой арки светящихся врат, через которые уходили в Золотую сеть его разбитые воины. Он видел ужас, написанный на лицах козлоногих фавнов, которым предстояло ступить на магический путь, протянувшийся сквозь темноту Ничто. Для большинства воинов путь между мирами по-прежнему оставался пугающим, несмотря на то что он был несравнимо проще любого путешествия по морю, по крайней мере, если не сходить с Золотой тропы.

Солайн спешился. Он не любил долго сидеть в седле. Алоки обычно держалась рядом, но сейчас она отстала. Женщина-змея знала, что наводит страх на детей альвов.

Полководец поздоровался с некоторыми капитанами, проводившими мимо него свои отряды. Время от времени он произносил ободряющие слова воинам, которых знал по имени. Их было не очень много. Он не любил общаться с простыми вояками, ибо не видел в этом смысла. Когда он пытался переброситься с ними более чем парой фраз, к нему приходило осознание того, что в целом им нечего сказать друг другу.

«Если бы я командовал войском эльфийских воинов, все было бы по-другому», — с горечью подумал Солайн. — Они не болеют, сражаются лучше, их мораль непоколебима». Впрочем, не стоит обманываться. Князь знал, что богатые семьи пытаются откупиться, стараясь, чтобы их сыновья и дочери не отправились в Нангог. Находить новых рекрутов для бесконечных походов становилось все труднее и труднее.

Нодон рассказывал ему, что Нандалее послали на север, вербовать воинов среди эльфийских народов нормирга и маураван. Мастер меча считал, что это бессмысленное предприятие. Своевольные охотники и воины обоих народов либо приходили добровольно, либо не приходили вообще.

Наблюдая за отступающими войсками, Солайн погрузился в размышления. Солнце уже склонялось к горизонту, когда князь вдруг почувствовал боль, от которой скрутило все тело. Золотой! Он снова в нем, смотрит его глазами… Полководец знал, что небесные змеи собирались на совет, чтобы обсудить будущие сражения. Если бы они сражались здесь, вместе с ними, война могла бы принять совсем иной оборот. Какой толк от совещаний! Солайн прекрасно осознавал, что, находясь в нем, Золотой читает его мысли. Ну и пусть! Правда заключается в том, что, если небесные змеи не помогут решить исход сражений, они проиграют эту войну.

Солайн с трудом перевел дух. Боль раскаленными кинжалами пронзала голову. Внезапно он перестал видеть. Алоки подскочила к нему, поддержала. Порой, когда Золотой пользовался его глазами, он погружался во тьму. Наверное, таким образом дракон просто карал его.

— Нам тоже пора уходить, — прошептала женщина-змея.

Он не отходил от нее. Они часто пересекали Золотые тропы вместе. Она дарила ему ощущение безопасности. Несмотря на то что на время ослепления все остальные чувства обострялись — словно бы его тело пыталось уравновесить отнятое у него, — без нее он становился совершенно беспомощным. Князь ощущал прикосновение теплой кожи женщины-змеи, ее крепкого тела. Иногда он представлял себе, каково было бы соблазнить ее. Позволить своим рукам узнать ее тело, всюду, даже в самых потаенных местах. Ее запах возбуждал его.

Чтобы отвлечься, он стал думать о возвращении в полевой лагерь в Альвенмарке. Может быть, небесным змеям потребуется несколько дней, чтобы заново собрать войска и восполнить потери. Если они, конечно, нашли подкрепление… Было бы отлично провести неделю в одном из своих дворцов. С Алоки…

Он почувствовал покалывание от могущественного заклинания, открывшего врата в Золотую сеть. Они прошли под аркой ворот. Князь, повинуясь инстинкту, плотнее прижался к змееподобной женщине. Один неверный шаг — и он рухнет в бесконечную тьму.

— На этот раз путь будет долгим, — сказала она ему. — Впереди нас идут великаны. Я вижу их, несмотря на темноту.

Солайну нравилось, когда она пыталась заменить словами образы, которыми с ним перестали делиться глаза.

— За нами на тропу ступают карлики. Их ведет воевода.

Князь порадовался тому, что она крепко держит его под руку. Этот путь сквозь Ничто был довольно странным. Ощущение было такое, словно идешь по мягкому матрасу. Теперь, когда он ослеп, ненадежность тропы под ногами ощущалась особенно сильно.

— Мы приближаемся к первому перекрестку, — рассказывала Алоки. — Звезда альвов у нас за спиной закрылась. Свет в конце тропы померк. Ты справился, твое войско в безопасности.

Он почувствовал сильную пульсацию в том месте, где впереди пересекались несколько троп альвов. Им предстоит пересечь три такие тропы альвов, прежде чем они окажутся у ведущих к дому врат. Солайну казалось, что тропа под ногами слегка вибрирует. Она представляла собой сплошную магию. Твердого грунта не было нигде. Ничто — как уже было ясно из самого названия — представляло собой отсутствие всего материального. Та мнимая тропа, по которой они шли, была лишь сфокусированной магией. Силовым полем, созданным по воле альвов. Но может ли быть что-то более хрупкое, чем воля?

Солайн улыбнулся. Глупо предаваться подобным размышлениям. Он множество раз пересекал тропы альвов. Здесь не было дна… Что это? Непривычные колебания, коснувшиеся его извне от тропы. С той стороны, где ничего не должно было быть.

— Алоки! Что находится слева от нас?

— Темнота. — В ее голосе прозвучало удивление.

Солайн ощутил, как рука женщины-змеи сильнее сжала его плечо.

— Я что-то вижу. Крылатая женщина! Она приближается…

Сильный толчок оторвал князя от женщины-змеи. Он пошатнулся, шагнул за край тропы и упал.