Искорка надежды
Нандалее снова увидела в ночном небе кружащиеся тени. Для грифов они слишком велики. Для драконов — слишком малы. А такого полета пегасов она не видела никогда.
Она не знала, куда идти. Полоса пустыни, окружавшей сад Ядэ, тянулась на много миль. А до ближайшей звезды альвов было более пятидесяти миль. Они будут там не раньше чем к вечеру следующего дня. А преследователи начнут обыскивать пустыню уже на рассвете. В этом она была уверена.
Из-за детей они не говорили об этом, но по их лицам эльфийка могла прочесть, что они тоже понимают, что ждет их всех. Их след на песке слишком очевиден. Не заметить его было невозможно.
Мастер меча поддерживал Элеборна, который из-за костыля то и дело проваливался в песок. Продвигались они очень медленно. Сама она несла на плечах Мелиандера. Он уснул.
— Я устала, — тихо произнесла Эмерелль.
До сих пор она держалась очень хорошо. Не плакала, не задавала вопросов. Но девочка не привыкла к таким переходам.
— Еще совсем чуть-чуть. Видишь тени в небе?
Малышка устало подняла голову.
— Как ты думаешь, что это?
— Пегасы, — не колеблясь ответила Эмерелль.
— Но обычно небесные скакуны не залетают в пустыню. И как ты думаешь, почему они здесь? Смотри, некоторые приземляются. А другие снова взмывают в небо.
Ее дочь некоторое время наблюдала за тенями.
— Мне кажется, у них есть тайна.
Нандалее тоже так думала. И если небесные скакуны вопреки обыкновению не улетят сразу же, как только к ним приблизятся эльфы, то, возможно, у них появится искорка надежды.
— Разведаем тайну?
— Да! — Казалось, Эмерелль забыла о своей усталости. На миг. Однако им предстояло пройти еще не меньше мили.
Дочь крепко держала ее за руку. Она не сказала им обоим, что Дыхание Ночи мертв и что на них теперь охотятся. Элеборн намекал, что в пирамиде что-то произошло, но в присутствии детей не захотел говорить об этом. Да и к чему слова? Их судьба и так предрешена.
Нодон тоже предпочитал молчать. Поверил ли он ей? Или тоже считает убийцей Дыхания Ночи? Сплетенная против нее интрига была хорошо продумана. Она никогда не сможет ее опровергнуть. До конца времен эльфы будут считать ее подлой предательницей, убившей Перворожденного.
В конце концов Золотой победил. Теперь он будет руководить небесными змеями. И заберет детей. Нандалее сжала кулаки в бессильной ярости. Ничего с этим не поделаешь. Но эти двое, по крайней мере, выживут. В конце концов, он считает их своим потомством.
Эльфийка пыталась забыть об этом. Это последняя их ночь. Нужно наслаждаться моментом. Драконница сжала руку Эмерелль. Дочь подняла голову, посмотрела на нее и улыбнулась.
— Мы раскроем тайну, а Мелиандер все проспит, — весело сказала она.
Нандалее не удержалась и улыбнулась в ответ.
Сейчас, когда она расслабилась и покорилась судьбе, на душе стало легче. Ночь была чудесной. Эльфийка радовалась свету звезд, прохладному бризу, вздымавшему песок вокруг ее лодыжек.
Тишину ночи пронзило ржание. К ним мчалась белая кобыла-пегас. Примерно шагах в десяти от них она остановилась и расправила крылья. Казалось, сивка пытается предупредить их, чтобы они не подходили ближе.
— Думаю, она затопчет нас, — испуганно произнесла Эмерелль.
Нандалее опустилась на колени и осторожно положила Мелиандера на теплый песок.
— Я пойду к ней. Ты присмотришь за братом?
Эмерелль кивнула.
Нандалее подала Нодону и Элеборну знак остановиться, а сама, подняв руки, медленно направилась к кобыле, успокаивающим тоном произнося какие-то слова.
Животное нервно било копытами и вызывающе фыркало. Когда Нандалее почти дошла до кобылки, та угрожающе расправила мощные крылья.
— Мы не помешаем твоему табуну, — негромко сказала Нандалее. — Спокойно, моя хорошая. Спокойно.
Вплетая в слова магию, она усилила запах Зореокого, еще остававшийся на ее одежде. Так к пегасу было проще подобраться.
Кобыла все еще продолжала бить копытами. Нандалее приблизилась к ней на три шага.
Рядом с кобылой приземлились второй и третий пегас и стали приближаться к ней, угрожающе взмахивая крыльями.
— Я ранена, — сказала Нандалее. — И я в бегах. За мной охотятся драконы.
Эльфийка понимала, что кобыла не понимает ее, но не знала, что еще сказать. Нужно настроить пегасов на мирный лад. Сейчас от поднебесных рысаков зависело, будут они жить или погибнут.
— Прошу, я должна спасти своих малышей, — продолжала говорить она, дюйм за дюймом приближаясь к кобыле. Та дважды отпрянула, а затем позволила Нандалее коснуться ее ноздрей.
Два других пегаса стояли всего в шаге от нее. Оба прижали уши. Одно неверное движение — и они атакуют ее, ударят смертоносными копытами.
Однако, по всей видимости, кобыла прониклась доверием к ней. Она позволила Нандалее погладить ее лоб. А потом драконница рискнула сделать то, что делала лишь с Зореоким. Она прижалась лбом ко лбу кобылы, пытаясь поделиться с ней своими чувствами. Своим горем о Зореоком, тревогой за детей.
Эльфийка тоже что-то почувствовала. Горе. Это чувство было у них общим. Взглянув в большие черные глаза кобылы, Нандалее поняла, что та перестала бояться. Повернув голову, она сделала два шага, а затем оглянулась на Нандалее, словно приглашая следовать за собой. Два других пегаса тоже словно бы перестали нервничать.
Нандалее взобралась на плоскую дюну. На противоположной стороне она увидела темное тело, наполовину погруженное в нанесенный песок. Вороной жеребец.
Кобыла остановилась рядом с ним. Нежно толкнула ноздрями безжизненное тело, словно надеясь, что сможет разбудить его.
Эльфийка спустилась к мертвому жеребцу. Погладила его. Его голова наполовину утонула в песке.
— Мне очень жаль, — негромко произнесла она, думая о Зореоком. Не прошло даже дня с тех пор, как она попрощалась с ним.
Через некоторое время она встала и направилась к остальным.
— Ну как, ты выведала тайну? — бросилась к ней Эмерелль.
— Да.
— Можно мне тоже посмотреть? Пожалуйста!
— Некоторые тайны слишком печальны, мы охотимся за ними, однако, найдя их, заражаемся грустью. Это именно такая тайна. Ты точно хочешь ее выведать?
После некоторых колебаний Эмерелль кивнула.
Нандалее взяла ее за руку и повела к гребню дюны. Замерла там на миг, уверившись, что кобылка разрешает ей подойти снова.
— Мертвый пегас? — негромко произнесла Эмерелль, и в голосе ее звучало не столько потрясение, сколько разочарование.
— Я думаю, это был ее спутник или брат, — произнесла Нандалее и, когда ей показалось, что кобыла разрешает им приблизиться еще немного, стала спускаться к ней вместе с Эмерелль.
Ее дочь опустилась на колени рядом с головой пегаса, в точности как только что делала она. Разгребла руками песок.
— Он похож на Зореокого, — негромко произнесла она, продолжая копать.
Только теперь Нандалее увидела пятно, которое еще только что было спрятано под песком. Оно не просто напоминало пятно на лбу Зореокого, оно в точности повторяло его!
Внезапно Эмерелль приглушенно вскрикнула и вскочила. Пегасы тут же испугались и отпрянули. Нандалее притянула дочь к себе и только тогда увидела, что напугало Эмерелль: на шее пегаса зияла глубокая рана, присыпанная песком.
— Кто мог так поступить? — всхлипнула девочка. — Это зло!
— Не знаю… — Крепко прижав к себе дочь, Нандалее провела рукой по ее волосам, пытаясь успокоить девочку.
Краем глаза она увидела Нодона и Элеборна, поднявшихся на гребень дюн. Оба видели все.
— Ты можешь убрать песок с гривы или тебе очень страшно? Мне кажется, кобыле понравится, если ты так сделаешь.
Эмерелль кивнула, однако на глаза у нее набежали слезы.
Когда девочка снова склонилась над мертвым жеребцом, Нандалее поднялась вверх по дюне.
— Он похож на Зореокого, — холодно произнес Нодон, и было очевидно, что все его сомнения в рассказанной ею истории всколыхнулись снова.
— Это не Зореокий! Воспользуйся своим рассудком. Зачем мне было убивать его здесь? Как бы я попала отсюда на звезду альвов в саду Ядэ?
— При желании ты можешь двигаться очень быстро.
Он казался еще более отстраненным. Неужели вызовет ее на бой? Здесь, при детях?
— Зореокий умер в долине, где стоит Желтая башня, — умоляющим голосом произнесла она. — Ты действительно веришь, что я убила бы своего пегаса? Какой мне от этого прок?
Казалось, последний вопрос заставил его задуматься. По крайней мере, он нерешительно кивнул.
— Я попытаюсь упросить пегасов помочь нам. Возможно, они отнесут нас к звезде альвов.
— Будет лучше, если наши пути разойдутся и они отнесут нас к трем разным звездам альвов, — заметил Нодон. — Так небесным змеям будет сложнее преследовать нас.
Это было разумно, однако Нандалее почувствовала, что для мастера меча главное в данный момент убраться от нее подальше. Он просто больше не мог находиться с ней рядом.
Драконница потянулась к висевшему у нее на поясе мешочку и передала его Элеборну.
— Я нашла лед мечты. И мне никогда не отплатить тебе в достаточной степени за то, что ты сделал для нас с детьми… — Она запнулась. — Возможно, лед мечты поможет тебе стать тем, кем ты был когда-то.
Эльф покачал головой:
— Я собираюсь не просто отрастить себе ногу. Я намерен в корне измениться. После всего случившегося я жалею, что вообще когда-то был драконником.
Нандалее заметила презрительный взгляд Нодона. Он-то всегда останется драконником, сколько бы времени ни прошло. Эльфийка понимала, что он не станет искать себе нового наставника. Он был верен только Дыханию Ночи. Она протянула замотанный в ткань кристалл и ему:
— Всякий раз, когда ты усомнишься во мне, возьми в руки это. Я была в Желтой башне и никогда не предавала Дыхание Ночи.
Прочесть мысли по его черным глазам было невозможно. Нандалее оставалось надеяться лишь на то, что он никогда не станет ее врагом. Он найдет ее, если решит, что именно она убила его хозяина. И если так случится, у нее больше не будет возможности поговорить с ним.
— Я знаю, куда мне идти, — нарушил тягостное молчание Элеборн. — Я отправлюсь…
— Давайте не говорить о своих намерениях друг другу! — резко перебил его Нодон. — Небесные змеи будут преследовать нас. Если найдут кого-то одного, то будет лучше, если мы не сможем сообщить о местонахождении остальных.
Он был прав, однако Нандалее испытывала невероятно тяжелое чувство при расставании с ними.
Она подошла к пегасу. Снова прикоснулась лбом ко лбу кобылки. И наконец оба жеребца разрешили Элеборну и Нодону оседлать себя. Не проронив ни единого слова, они взмыли в небо и улетели прочь.
Нандалее подняла Мелиандера, который все еще спал на песке, и с ним на руках направилась к Эмерелль.
Ее дочь расчесала пальцами гриву мертвого жеребца, засыпала песком глубокую рану на шее. Кобыла подошла к ней со спины и мягко толкнула ее носом, словно благодаря за то, что она сделала.
— Куда мы пойдем, мама?
Нандалее прочла в глазах дочери все остальные невысказанные вопросы и поняла, что девочка будет молчать. По крайней мере, в эту ночь. «Иногда она ведет себя слишком по— взрослому», — подавленно подумала эльфийка.
— Нам предстоит долгое путешествие. Вам ведь обоим хотелось уйти из сада Ядэ. Мы изучим пустыни и джунгли, я покажу вам зиму в Карандамоне, где я жила в детстве, и базары Драшнапура. Я разделю с вами все чудеса этого мира.
Глаза Эмерелль засияли.
Однако Нандалее не собиралась говорить дочери о том, что на первом же переходе через звезду альвов она намеренно допустит ошибку. Она хотела переместиться не просто в другое место. Эльфийка намеревалась отправиться в будущее. На десять, быть может, пятнадцать лет.
Дыхание Ночи говорил, что Мелиандер и Эмерелль ждет большое будущее. И нужно было хоть чуть-чуть приблизить его, ибо настоящего у них троих уже не было.
