Глава двадцать шестая
Жестокие слова были предельно ясно слышны по радио. Крис и его бойцы были ошарашены, а вот К-ТРОНы, получив приказ, открыли огонь немедленно. В воздухе засвистели пули. Они вгрызались не только в тела нежных, прекрасных пришельцев, но и в собственных, слишком человеческих бойцов Криса.
– В укрытие! – закричал Крис и первым выполнил свой же приказ. Но не успел он добраться до одной из траншей, как пуля угодила ему в плечо, так что приземлялся капитан тяжело и неуклюже.
– Что за чертовщину вы там устроили? – раздался голос майора Валериана.
– Я не отдавал приказа! – закричал Окто-Бар. – Крис, немедленно прекратить огонь!
Крис приложил ладонь к простеленному плечу. Его бойцы открыли ответный огонь по черным металлическим роботам. Сквозь грохот канонады он прокричал:
– Это не мы, это К-ТРОНы! Они напали на нас!
* * *
Окто-Бар был совершенно ошарашен. К-ТРОНы получали приказы только от Филитта и ни от кого другого, что означало…
Огромные черные металлические фигуры ворвались в комнату управления, паля во все стороны. Огоньки на их головах светились красным.
– В укрытие! – закричал Окто-Бар.
Часть его людей попадали на пол и метнулись в сторону укрытия. Часть упала, чтобы больше не подняться. Окто-Бар укрылся за одной из консолей и изо всех сил принялся отстреливаться от неумолимых машин.
Под шквальным огнем один из роботов подошел к консоли и нажал на кнопку.
Обратный отсчет, замерший на отметке в 3:14, возобновился.
* * *
Валериан глазам своим не мог поверить. Они были так близки!
– Пойду помогу Цури, – произнес он Лорелин. Затем, кивнув в сторону Филитта, на лице которого вырисовывалось выражение триумфа, добавил: – Присмотри за ним.
– О, он никуда не денется, – заверила его Лорелин.
Валериан подобрал оружие и поспешил к выходу. Он оглянулся как раз вовремя, чтобы заметить, как Лорелин отвешивает коммандеру солидную плюху прямо по его самодовольной физиономии.
Валериан выскочил за стену. Снаружи царил настоящий хаос. Битва между К-ТРОНами, жемчужниками и человеческими бойцами разгорелась вовсю. На поле валялось несколько больших голубых коконов – прямое доказательство того, что жемчужники не собирались сдаваться без боя.
– Алекс?! – закричал Валериан, пытаясь перекричать звуки выстрелов. – Если слышишь меня, загрузи меня всем, что у тебя есть!
На бластере Валериана загорелась зеленая лампочка.
– Подтверждаю, майор, – послышался дружелюбный голос Алекс. – У нас есть пятьдесят инфра-, двадцать антипотоковых и двенадцать ультражароуловителей.
– Спасибо.
– У вас осталось десять секунд.
Десять секунд. Он заставит считаться с каждым выстрелом.
Валериан выскочил из укрытия и открыл огонь. Из его бластера вырывались самые разнообразные ракеты, и К-ТРОНы начали падать. От одной только мощи выстрела они разлетались на кусочки, а затем осколки стирались в порошок. Одного робота силой взрыва отбросило в сторону, от него остались одни осколки. Валериан стрелял безостановочно, с ужасающей точностью уничтожая одного робота за другим.
Краешком глаза он заметил, что стена начинает рваться. Сидящие внутри жемчужники принялись латать пробоины. У Валериана заканчивались заряды, вот их осталось всего пять… два… а вот и последний из восьмидесяти двух, заряженных Алекс.
Но все К-ТРОны полегли, превратились в дымящиеся, расплавленные или продырявленные выстрелами груды металла.
Все за исключением их капитана.
«Пусть считается каждый выстрел».
Валериан прицелился в самую крупную часть робота – в его сверкающую, массивную грудь – и выстрелил в последний раз. А потом – безоружный, практически в последний момент – бросился к стене и заскочил внутрь за долю секунды до того, как брешь залаталась.
* * *
Часы в комнате управления показывали 00:01.
* * *
Усеянная минами стена в мертвой зоне сначала окрасилась в серебряный, затем ярко засветилась.
Вся территория взорвалась.
* * *
00:00
В комнате управления станцией «Альфа» генерал Окто-Бар по-прежнему сражался с двумя оставшимися К-ТРОНами. Краем глаза он увидел таймер. «Нет… о, нет, – подумал он. Боль и печаль охватили его. – Что я натворил?»
Генерал направил весь свой бессильный гнев, всю печаль на двух оставшихся роботов. Он набросился на них с внезапным ожесточением, стреляя и стреляя без остановки.
Последний робот упал.
Неза уставился на Окто-Бара широко распахнутыми глазами. Несколько остальных поднялись на ноги. Ошеломленные, шокированные, молчаливые.
Неужели это правда?
Неужели они приняли участие в геноциде?
Остался ли кто-нибудь, кто расскажет им, что произошло?
* * *
Воцарившиеся после безумия тишина и спокойствие казались странными. Капитан Крис мог слышать звуки своего собственного дыхания, да и не только его. Да… были и другие шорохи, теперь, когда и остальные солдаты осознали, что они тоже выжили.
Крис осторожно высунулся из траншеи. От увиденного зрелища его глаза округлились. Затрещала рация.
– Выжившие? – послышался хриплый от переполняемых эмоций голос Окто-Бара. – Капитан, что происходит?
Какое-то время Крис не мог ответить. Он смотрел прямо на то место, где совсем недавно была стена. Теперь там было пусто. Ни разрушенной стены, ни тел погибших – ничего, кроме огромной дыры наподобие исполинского кратера в самом сердце космической станции.
– Ничего не осталось! – выдавил Крис из себя. – Только зияющая дыра! Все остальное испарилось!
Остальные тоже рискнули высунуться из траншеи. Они поглядывали на останки роботов, шокированные тем, чему стали свидетелями.
– Есть какие-либо следы наших агентов? Или коммандера?
Крис вытащил инфракрасный бинокль и принялся методично обследовать местность.
– Нет, ничего… подождите, я что-то увидел! Я вижу тело!
В самом сердце кратера и в самом деле висело тело. Оно медленно раскачивалось над кромешной бездной из стороны в сторону. Тело было покрыто странной липкой, тягучей субстанцией. Пока Крис перефокусировал бинокль, тело слегка повернулось, и капитан смог разглядеть опухшее, покрытое синяками лицо жертвы.
– Это коммандер!
– Он жив? – спросил Окто-Бар.
Опухшие, узкие, словно щелочки глаза коммандера распахнулись. Прямо как его рот.
– Вытащите меня отсюда, некомпетентные болваны!
Крис улыбнулся.
– Ответ утвердительный. Жив и трепыхается.
– Отлично, – сказал Окто-Бар. – Арестуйте его.
* * *
Лорелин выглянула из иллюминатора «Дестини» и слегка улыбнулась при виде бескрайней пустоты космоса. Она не видела ни кораблей, ни станций, ни планет. Одни лишь звезды бесстрастно мерцали вдали.
– Ты хотя бы знаешь, где мы находимся?
Валериан покосился на монитор.
– Мы… в двух часах от отпуска. – Он улыбнулся. – Я только что включил аварийный маячок.
– Два часа, боже правый! – воскликнула Лорелин.
– Я знаю, – ответил он. – Два часа наедине со мной. Что за пытка!
– Однозначно, – ответила Лорелин, продолжая наблюдать за звездами, и мелодраматически вздохнула. – Целая вечность.
– Итак, – произнес Валериан, – теперь, когда наше задание наконец-то выполнено, может, закончим нашу беседу?
Лорелин развернулась. Валериан стоял, скрестив руки за спиной.
– Беседу?
– Мы говорили о будущем, – напомнил он.
– Неужели? И что же уготовило для нас будущее? – игриво спросила Лорелин.
Она ожидала, что Валериан сейчас сочинит для нее очередную сказку об удивительных приключениях или очередную кокетливую и прямолинейную историю о том, чем они займутся наедине. Однако Валериан остался совершенно серьезен. На памяти Лорелин такие случаи можно было по пальцам пересчитать.
– Ты… я… мы, – тихо сказал он.
И достал кольцо.
Само по себе кольцо было самым обычным и банальным, каким его только можно было представить. Проволочная петля, которую он, скорее всего, только что скрутил из одной из ее собственных булавок. Проволока была обернута вокруг драгоценного камня.
Но вот сам камень…
Это была маленькая, идеальная жемчужина с Мюла.
Слезы хлынули из глаз девушки при виде этой жемчужины, при мысли о том, что она символизирует. Обо всей пролитой крови, обо всех смертях, о жизни и красоте. И когда Лорелин подарила Валериану трепетную улыбку, он увидел это знание в ее глазах.
Глаза ее округлились, когда Валериан опустился на колено.
– С днем рождения, – произнес он, протягивая кольцо – одновременно самую банальную и самую прекрасную вещь во Вселенной.
– Спасибо, – ответила она. – Это очень романтично. Сам придумал?
– Да, Лорелин.
Он сглотнул, и девушка поняла, что его рука, в которой покоится кольцо, дрожит.
– Ты окажешь мне честь быть моей женой?
– К лучшему или худшему? – спросила она.
Валериан тревожно уточнил:
– А это обсуждаемо?
Лорелин улыбнулась. Ей хотелось смеяться, ей хотелось плакать, ей хотелось… заниматься другими вещами.
– Нет, – ответила она.
Валериан расправил плечи.
– Значит, решено, – ответил он.
Какое-то мгновение Лорелин просто смотрела на него, а затем наклонилась и приняла кольцо. Впрочем, счастье Валериана быстро сменилось удивлением, поскольку вместо того, чтобы надеть кольцо, девушка осторожно положила его на консоль. Майор поднялся на ноги и непонимающе посмотрел на нее.
Она кинулась ему в объятия, поцеловала его и начала расстегивать его форму.
Его удивленное выражение сменилось озорной улыбкой.
– Так это «да»? – спросил он.
– Это «возможно», – ответила Лорелин.
Девушка стянула одну из его перчаток и принялась за вторую.
Он совершенно растерянно уставился на нее.
– Я запутался. Так вот как работает любовь?
– Нет.
Лорелин одарила молодого человека дразнящим взглядом с намеком на продолжение, и он быстро вздохнул. Она поцеловала его. Валериан с энтузиазмом ответил на ее поцелуи. Затем девушка отстранилась и принялась стягивать с него куртку. Положив ладонь ему на грудь, она почувствовала, как бьется его сердце.
– Так работает женщина. А ведь одна из них какое-то время прожила в твоем теле. Неужели ты так ничему и не научился?
Лорелин швырнула куртку в сторону и просунула руку ему под рубашку. К ее вящему удивлению, Валериан остановил ее. Девушка непонимающе посмотрела на него.
– Ну, кое-чему я научился, – ответил он, улыбаясь.
– Чему же?
– Не начинай того, чего не сможешь закончить.
Она усмехнулась:
– У нас целых два часа!
Валериан одарил ее медленной, озорной улыбкой.
– Так и я о чем! – произнес он, прижимая Лорелин к себе и страстно ее целуя. Руки девушки обвились вокруг его шеи, и Лорелин плотно прижалась к любимому.
* * *
Звезды не вечны, но древни настолько, что их рождение скрылось в глубине веков. Они видели много событий и увидят еще больше. Но редко когда их бездумные взоры становились свидетелями событий столь значимых, как в тот день. Ведь тогда были рождены два мира. Один из них был огромной, восхитительной планетой с морем, небесами и спокойствием.
Второй был куда меньше, но столь же значительный. Это был мир, состоящий только из двоих.
