Глава двадцать третья
Генерал Окто-Бар стоял у своего рабочего места. Он наблюдал за тем, как собираются корабли в ожидании… чего? Войны? Эвакуации станции? Чем больше фактов выплывало на свет, тем запутаннее становилось все дело.
Сержант Неза остановился рядом со своим командиром.
– Все боевые корабли пристыковались к станции, генерал, – доложил он.
Окто-Бар взглянул на карту. Никаких новостей от его агентов. Зато красное пятно в сердце станции выросло еще больше.
– Отправляйте первый отряд.
– Слушаюсь, сэр.
– Хорошо. – Взгляд генерала метнулся к двери – к большим, безликим черным металлическим роботам, стоявшим там. – Что здесь делают эти К-ТРОНы?
– Выполняют приказы коммандера Филитта, – ответил Неза, – Филитт лично программировал их, и только он может их деактивировать.
«Что он запрограммировал их делать в случае его смерти?» – молча поинтересовался Окто-Бар, но озвучивать свою мысль не стал. Генерал уставился на роботов. Они выдержали его пристальный взгляд со своим обычным стоическим молчанием.
– Так что же, мы застряли тут вместе с ними до тех пор, пока не найдем их хозяина?
– Нет, сэр, никак нет. Как только вы выберете сектор для выполнения операции, К-ТРОНы последуют туда и помогут.
– Отлично, – проворчал генерал, – только этого нам и не хватало.
* * *
Валериан и Лорелин шли по тропе, которая с каждым шагом становилась все уже и каменистее, как будто агенты приближались к ядру планеты. Напарники шагали бодро и неутомимо, но на душе у них царило мрачное настроение. Столь многое случилось за столь короткий промежуток времени, а они ни на йоту не приблизились к разгадке исчезновения коммандера Филитта или к раскрытию личностей его таинственных похитителей, включая того инопланетянина, которого Валериан видел раньше. Они особо не говорили, после… после Баббл.
В какой-то момент они прошли мимо развалин космического корабля, и Лорелин спросила:
– А ты уверен, что знаешь дорогу?
– Конечно… В смысле, кажется, – ответил Валериан, слегка нахмурившись.
– Ты уверен, или тебе так кажется? – не сдавалась Лорелин.
Валериан раздраженно хмыкнул и покосился на спутницу:
– Не спрашивай меня как, но принцесса из моего сна указывает мне дорогу.
– Принцесса указывает тебе дорогу?
Валериан скорчил гримасу.
– Знаю, это звучит странно, но… у меня такое чувство, что она находится со мной все это время.
Лорелин резко остановилась.
– Секундочку, – произнесла она. – Ты хочешь сказать… что внутри тебя находится женщина… с самого начала этой миссии?
Валериан вздохнул. Из-за всей этой штуки он чувствовал себя не в своей тарелке и одновременно уверенным в таких вещах, которые он и объяснить-то не смог бы.
– Лорелин, мы можем не останавливаться и поговорить об этом позже?
– Конечно, – откликнулась она, а затем протянула вперед руку, пытаясь подавить шаловливую улыбку: – Дамы вперед?
– Обхохочешься, – уныло произнес Валериан.
И зашагал вперед.
* * *
Капитан Крис возглавлял первый отряд. Капитану было сорок лет, его покрытое шрамами лицо служило немым доказательством того, что Крис понюхал немало пороху. Он был польщен тем, что именно его подразделению поручили возглавить миссию по проникновению в центр станции и эвакуации похищенного Аруна Филитта.
Корабль пристыковался к станции, шлюз загерметизировался, а затем стальная дверь открылась. Повинуясь приказу капитана, десятки тяжело вооруженных солдат ступили на территорию станции.
Крис спустился по трапу последним и отступил в сторону.
– Докладывает капитан Крис. Первый отряд развернут, генерал Окто-Бар.
– Отлично, – раздался в наушнике голос Окто-Бара, – приступайте к выполнению задания. Учтите, что вас будет сопровождать отряд K-TRONов.
Губы Криса сложились в тонкую линию. Капитан не жаловал молчаливых неповоротливых роботов. Он повидал немало сражений и знал, что и от роботов, и от андроидов бывает польза. Но в пылу битвы ты бы предпочел, чтобы бок о бок с тобой сражался разумный, думающий, чувствующий товарищ. Крис уважал репутацию Окто-Бара, но задумался, не засиделся ли генерал на административной должности. Иначе бы Окто-Бар понял, что, отправляя на задание отряд полицейских андроидов, он оскорблял элитное подразделение.
– Этого не потребуется, сэр. Мои люди справятся.
– Это приказ, капитан.
– Слушаюсь, сэр.
Крис еще не успел закончить сеанс связи, как пригрохотало обещанное подкрепление роботов. Они одновременно остановились и выстроились по стойке «смирно», с оружием в руках, ожидая его приказов. Капитан постарался запихнуть собственное раздражение куда подальше.
– Элитное подразделение, за мной.
Капитан повел свой отряд в самое сердце станции. Роботы послушно двинулись следом.
* * *
Направляемый таинственной, в буквальном смысле «девушкой из снов», Валериан вел Лорелин в самое сердце станции «Альфа». Время от времени он чувствовал в своем сознании легкие импульсы, означавшие «сюда» и «туда». Раскинувшийся вокруг пустынный, заброшенный много лет назад пейзаж никак не улучшал его настроение.
Майор задумался, стоит ли ему держать сделанные им выводы при себе, но решил рассказать все Лорелин. Девушка была его напарником. Она заслуживала знать правду.
– Нами манипулировали с самого начала, – произнес Валериан с мрачным выражением лица.
– Что ты имеешь в виду?
– Прямо сейчас мы в центре так называемой мертвой зоны. И можем дышать нормально.
Мимо пробегали маленькие грызуны. Зверьки останавливались, чтобы с любопытством оглядеть новоприбывших, а затем устремлялись дальше по своим крысиным делам.
– Мы настолько далеко зашли?
Валериан мрачно кивнул.
– Ты прав… и здесь нет никакого следа загрязнения, – произнесла Лорелин, оглядываясь.
– Вся эта миссия – сплошная подстава, – в гневе произнес Валериан. – Нас с тобой разыграли, Лорелин. Нам нагло врали. Врали все, включая генерала Окто-Бара. Коммандер прекрасно знал, кто стоит за этим так называемым «абсолютным злом».
– Что? – Лорелин ошарашенно уставилась на него.
Валериан ускорил шаг, следуя подсказкам, всплывающим в глубине сознания, и девушке пришлось поднажать, чтобы не остать.
«Поверни здесь», – произнес его внутренний навигатор.
Валериан повиновался, и агенты оказались у подножия огромной стены. В отличие от древних, заброшенных окрестностей барьер выглядел новым и весьма внушительным. Стена была построена из огромных блоков материала, абсолютно неизвестного Валериану. На глазах агентов блоки стали двигаться, менять форму и перекрывать друг друга.
Затем события приняли еще более странный поворот. Без каких-либо предупреждений чья-то высокая, сильная, бледная и более чем красивая фигура прошла сквозь стену и грациозно встала напротив агентов. Мгновением позже к ней прибавились еще четыре таких же фигуры. Все как одна прекрасные, сверкающие и определенно настроенные дружелюбно.
– Жемчужники! – ахнул Валериан.
– Ну, хорошо, – восторженно прошептала Лорелин. – Хотя как-то совсем не так я представляла себе абсолютное зло.
– Меня зовут Цури, – произнес первый жемчужник, прошедший сквозь стену. Он смотрел на Валериана со странным выражением лица, со смесью тоски и нетерпения. – Я сын императора.
– Отлично, – произнес Валериан.
«Два императора за один день». Внутри агента бурлили эмоции, и Валериан понимал, что не все эти чувства принадлежали ему. Он отчаянно пытался сохранить контроль над чувствами.
– Как насчет познакомить нас с папочкой?
– Он ожидает вас, – произнес Цури. – Следуйте за мной.
Он развернулся и прошел сквозь стену. Валериан заколебался, затем подошел ближе и дотронулся до стены рукой.
Его рука прошла насквозь.
Валериан расправил плечи.
– Постарайся связаться с генералом, пусть пошлет сюда всех, кого только можно, – произнес он Лорелин, – а я пока попытаюсь купить нам немного времени.
– Ой-ей, – произнесла девушка, мотнув головой, – а почему бы ради разнообразия за подкреплением не сбегать тебе?
И, не дожидаясь ответа, она решительно прошла сквозь стену.
Валериан вздохнул.
– Невероятно, – промолвил он и направился следом за напарницей.
Лорелин и Цури ждали его с другой стороны. Внутри все разительным образом отличалось от движущейся стены и сурового внешнего пейзажа. Валериан пытался понять, что же он перед собой видит, но не был уверен, что сумеет найти нужные слова. Самым подходящим сравнением, что он нашел, было ощущение, будто майор стоит внутри огромного дирижабля, вот только его изогнутые ребристые стены созданы не из холодного металла, а из органической материи. Стены были украшены большими плетеными корзинами; казалось, что они сотканы из веток или травы. Валериан подумал, не заменяют ли эти странные штуки жемчужникам спальные койки, и вспомнил о прекрасных домах-ракушках из своего сна.
Рядом присутствовали несколько жемчужников, и стало понятно, что корабль смоделирован в соответствии с привычками его создателей – жемчужники, крайне непритязательные в быту, жили в тесном единении с природой и в то же время были необычайно развитой расой. Цури провел их сквозь корабль, который превратился в деревню. Все обитатели деревни поворачивали к агентам добрые бледные лица и приветливо кивали. У некоторых местных имелось оружие. Его внешний вид был обманчиво примитивным, но Валериан не сомневался, что в оружии кроется больше, чем кажется на первый взгляд. Но никто не пытался сделать что-либо угрожающее или агрессивное по отношению к гостям.
Другие жемчужники цеплялись к стенам. Сильные и гибкие, они перевивали их, штопали и заботились о своем окружающем пространстве. Работали они с совершенным спокойствием и полным вниманием к стоящим перед ними задачам.
Цури вел их по направлению к тому, что выглядело центром этой «деревни».
Валериан заметил неподалеку несколько маленьких кораблей, идентичных тому, за которым он гонялся. Рядышком несколько крайне продвинутых, если смотреть со стороны, машин строили еще больший корабль.
А в центре деревни находился предмет, который Валериан и Лорелин отлично помнили по своим урокам истории.
Это был модуль «Дестини», когда-то основная научно-исследовательская лаборатория, с 2001 года – часть Международной космической станции. Во многих отношениях это был истинный, идеальный центр, равно как и источник космической станции «Альфа».
Император жемчужников восседал на отверстии капсулы с таким видом, будто это был трон. Впрочем, этот император выглядел самой доступной и общительной королевской фигурой из всех, что когда-либо видел Валериан. Он был даже прекраснее своего блистательного сына. Император поприветствовал гостей ласковой улыбкой. Рядом с ним находилась невероятно очаровательная женщина-жемчужница. Они нежно держались за руки, и агент в то же мгновение понял, что эти существа, невзирая на их возраст, полюбили друг друга еще давным-давно.
Взгляд Валериана упал на соломенный матрас на полу корабля.
У ног императора неподвижно распластался коммандер Арун Филитт. С такого расстояния Валериан не мог определить, жив ли коммандер, или нет.
– Позвольте представить вас моему отцу, императору, – торжественно произнес Цури.
– Меня зовут Хабан-Лимай, а это моя жена Алои, – представился император.
Его голос был столь же прекрасным, как и он сам, как и все вокруг. Валериан вздрогнул от звука его голоса, а лицо императора осветилось радостью.
– Melo hiné! Мы счастливы приветствовать тебя здесь.
Взгляд Валериана метнулся к Цури. Это не ускользнуло от внимания императора.
– Как я понимаю, ты столкнулся с моим сыном этим утром, – заметил Хабан-Лимай.
– Мельком, в перерывах между пулями, – ответил Валериан.
Хабан-Лимай с большой гордостью взглянул на Цури и произнес:
– Мой сын почувствовал присутствие своей сестры, принцессы Лихо-Минаа. – Его гипнотизирующие голубые глаза уставились на Валериана. Щеки императора покрылись мягким, сияющим розовым оттенком. – Похоже, она выбрала тебя.
– Что вы имеете в виду? – не понял Валериан.
Сквозь элегантные черты лица императора проступила печаль.
– Мы раса долгожителей, но даже звезды не могут светить вечно. Не могут и жемчужники. В момент нашей смерти мы высвобождаем всю энергию, оставшуюся в нашем теле, в виде волны, которая блуждает сквозь время и пространство. Мы вкладываем в эту волну наши воспоминания, наши души, мы вкладываем туда все то, что более не в состоянии вместить наше тело, и посылаем Вселенной. Иногда волны затухают и теряются в холодной пустоте. Но не всегда. Временами они находят доброжелательного хозяина.
Император замолчал, а затем добавил:
– Моя Лихо-Минаа выбрала тебя стражем ее души.
– А, – тихо произнес удивленный Валериан.
Затем агент повернулся к Лорелин и сквозь зубы процедил:
– Я же говорил тебе!
Императрица поднялась со своего трона. В лазурном великолепии ее глаз стояли слезы. Ее щеки тоже приобрели нежный, теплый оттенок. Она шагнула к ним, ее оранжево-песочные одежды грациозно перемещались по залу.
– Моя дочь…
На какой-то момент Валериан запаниковал, ведь императрица распахнула свои длинные тощие руки и обхватила ими агента. Затем, внезапно, в нем попросту рассыпались все его маленькие и детские черты характера, вся его неуверенность в себе, весь эгоизм, страх и злость. Валериана охватило спокойствие. Он вдохнул и выдохнул, звуки собственного дыхания напомнили ему древний как мир ритм моря, набегающего на берег под нежную песню луны. Он вспомнил каждый поцелуй своей матери, каждый раз, когда она целовала брови своего любимого ребенка, каждый свой добрый смешок, тихий вздох и еле заметное мерцание далеких звезд.
Впервые за свою энергичную, беспокойную жизнь Валериан ощущал покой.
Он почувствовал, как она шевельнулась внутри него, пробужденная тоскующими словами матери. Императрица Алои вздохнула. Лорелин уставилась на него… нет. Не на него.
На принцессу Лихо-Минаа.
– О, моя дорогая… как я рада тебя видеть, – прошептала императрица… прошептала мать. Ее голос переполняли эмоции.
«Как и я», – донеслись до него… что? Слова? Мысли?
– Та же фигня, – ляпнул Валериан. – Я хочу сказать, она тоже рада.
Искренняя улыбка императрицы при словах Валериана приобрела игривый оттенок. Она выпустила его из объятий. Агент не рисковал смотреть на Лорелин. Пока не был готов. Один из жемчужников принес им напитки. Валериан и Лорелин приняли угощение, но пить не стали.
Император поднял бокал:
– В память о моей дочери!
Агенты неуверенно остановились, поднеся стаканы почти к самым губам. Валериан кивком указал на коммандера.
– Если мы это выпьем, не ждет ли нас такая же судьба?
Он знал ответ – если честно, с того самого момента, как пробудился от своего сна об уничтоженном мире, – но все равно должен был спросить.
Должно быть, император заметил ход его мыслей. Он улыбнулся, в его глазах мелькнула озорная искорка.
– Твой друг просто спит. Хочешь, чтобы мы его разбудили?
Валериан прислушался и расплылся в улыбке, когда услышал тихое сопение Филитта.
– Пусть спит. И я бы не назвал его своим другом. – Майор пристально посмотрел на императора, слегка протрезвев. – Откуда вы пришли?
– Ах, а я думал, вы сами это выясните.
Он и выяснил. Но одно дело – думать о чем-то, а другое – говорить.
– С планеты Мюл, – тихо произнес Валериан.
Глаза Лорелин широко распахнулись. Император заговорил, и с каждым его словом в мозгу Валериана возникали картинки происходящего, настолько живые, что их вполне можно было принять за реальность.
– Наша планета была настоящим раем, мы жили в полной гармонии с природой.
Валериан увидел Двенадцать мудрых сестер, как жемчужники называли двенадцать лун, огибавших их мир, присматривавших за их ребенком, морем. Рыбаки доставляли сети, полные жемчужин, которые они потом высыпали на песок и начинали со смехом сортировать.
– В основном мы промышляли тем, что ловили жемчужины, обладавшие феноменальной энергией. Они удобряли наши земли, контролировали ветра и приливы…
Жемчужники потянулись на сушу. Держа в руках сплетенные корзины, полные драгоценных предметов, они направлялись к маленькому кратеру. Там жемчужники открыли крышки корзинок, и тысячи собранных жемчужин ссыпались внутрь кратера.
– Три раза в году мы отдавали земле дары моря. Так мы и жили долгие тысячелетия в полной гармонии, – император помрачнел, – пока не настал тот день, когда идиллия закончилась.
Валериан напрягся. Он не хотел снова видеть все это. Не хотел видеть, как смеющиеся дети, бегающие друг за другом по белому песочному пляжу, останавливаются, задирают головы наверх и видят, как в небе несется метеорит, следом за которым летят тысячи других.
– В небесах над Мюлом, – произнес император, – другие слепо сражались в жестокой войне. В войне, которая не имела к нам отношения.
– Твоя дочь погибла во время сражения, – уверенно произнес Валериан.
– Да, – печально ответил Император, – она умерла… как и шесть миллионов моих соплеменников.
Повисла тишина. Лорелин в ужасе смотрела на императора, затем присосалась к своему напитку. Валериан уставился на нее.
– Ты чего творишь?
– Я… я не знаю, – ответила Лорелин, – мне… мне хотелось пить. Могу я попросить еще один такой замечательный коктейль?
По виду Лорелин было ясно, что она вовсе не считает коктейль замечательным. Она выглядела потрясенной, казалось, что ее вот-вот стошнит. На нее снисходили озарения, и спускались они быстро и безжалостно.
Валериан осознал, что он и сам не прочь выпить.
