Глава двадцать первая
Все это очень сильно отличалось от того, как они с Баббл изображали Весельчака. Сквозь их маскировку Валериан заметил, что их шатает из стороны в сторону. Видимо, все дело в том, что существо, которое они изображали, изрядно перебрало. Интересно, булан-баторы вообще напиваются?
– Эй, что ты делаешь? – поинтересовался Валериан.
– Дай мне секунду, чтобы приспособиться, – раздраженно ответила Баббл.
– Поторопись, – прошипел Валериан, смотря сквозь нее, – на нас все пялятся.
– Я же говорила, что мне нужны репетиции.
Они подошли к воротам. Валериан встревоженно уставился вперед. Один из охранников пихнул своего приятеля, но к этому моменту Баббл уже приспособилась, и неуклюжая, дерганая походка сменилась на более плавную. Огромные металлические ворота распахнулись, позволяя им пройти. Стражники смотрели на них с подозрением, но ничего не сделали.
У Валериана зародилась надежда, что у них действительно все может получиться.
– Так гораздо лучше, – произнес он, – ты прекрасно справляешься.
– Это куда труднее, чем играть роковых соблазнительниц, поверь мне, – пробормотала Баббл.
В памяти Валериана против его воли всплыли образы танцовщицы кабаре, горничной и выросшей «школьницы».
И Лорелин.
«Лорелин. Надеюсь, с тобой все в порядке».
* * *
– Генерал, – произнес Неза, повернувшись к своему командиру. – Мы снова засекли след майора.
– А, отлично, – произнес Окто-Бар. – Где же он?
Неза взволнованно сморщил брови.
– На землях булан-баторов, – произнес сержант.
Окто-Бар вопросительно изогнул бровь и шагнул к карте, чтобы убедиться.
– Вы уверены, что это не ошибка?
– Уверен, сэр. Он там, заверяю вас.
– Как такое возможно? – пожелал знать Окто-Бар. – Туда же никому нельзя попасть!
– И определенно никому нельзя оттуда выбраться.
Неза выглядел таким же обеспокоенным, как и Окто-Бар. На данный момент отношения между станцией и булан-баторами были напряженными. Нынешний император, Булан Третий, запретил представителям других рас вход на территорию сектора. Поговаривали, что реальная власть была сосредоточена в руках его жены, Нопы Прекрасной, а самого императора заботил лишь культ личности, сформировавшийся вокруг него и его ненасытного аппетита.
– Нам потребуется подкрепление, – решил генерал. – Свяжись с министром.
– Слушаюсь, сэр.
* * *
Валериан наконец-то придумал имя для странного существа, состоящего из него самого, Баббл и того булан-батора, которым они оба притворялись. Валериан назвал его Творением. Творение тяжело переваливалось в сторону огромной кухни. Кухня вполне достоверно смахивала на настоящую комнату ужасов.
Стену украшала коллекция предметов, которые больше пришлись бы ко двору в старинном арсенале… или в камере пыток. Здесь висели ножи, тесаки, крюки, маленькие топоры, пилы – весь набор инструментов, необходимый для приготовления крупной дичи, которая, по всей видимости, отчаянно сопротивляется готовке. С потолка свисали связки сушеных трав, фруктов и цельные плоды, с виду напоминающие перец. А еще там висели куски мяса, разнообразные ракообразные, рыба и отрубленные щупальца. Пока над столами ярко светили лампы, всю «дичь» до приготовления сгоняли в углы. Огромное количество разнообразных существ томилось там в аквариумах, клетках или просто свисало с потолка.
Столы были залиты кровью, ихором и другими жидкостями. Десятки булан-баторов без устали доставали будущую еду из аквариумов или клеток и относили к столам, где огромные тесаки безжалостно крушили, резали, потрошили и убивали. Будущая пища частенько отчаянно сопротивлялась. Когда-то белые фартуки поваров теперь напоминали засаленные холсты сумасшедшего художника. В первый раз за все время своеобразного симбиоза с Баббл Валериан порадовался, что он не может учуять царившие тут запахи. Он абсолютно не хотел знать, чем пахнет здешняя кухня. Его желудку хватало и увиденного.
– Боги, да эти парни только и думают, что о еде, не правда ли? – заметила Баббл.
– Ага, – ответил Валериан, – вся их культура строится вокруг еды. Самый могущественный получает больше всех еды. Возможность сожрать все что душе угодно – это показатель высокого статуса.
– Могу я поинтересоваться, что мы тут ищем? – пробормотала Баббл.
– Мою жену, – ответил Валериан.
– О, да ты женат? – спросила она радостно.
– Ну, – признался Валериан, – буду, как только ее найду.
– А, ясно, – понимающе произнесла Баббл, – сбежала прямо перед алтарем, да? Испугалась обязательств?
– Что-то типа того, – ответил Валериан.
– Может, она тебя просто не любит? – предположила Баббл.
Они миновали повара, шинкующего отчаянно извивающегося осьминога на несколько все еще шевелящихся кусков.
– О, на самом деле она от меня без ума, – произнес Валериан с куда большей уверенностью, чем испытывал на самом деле.
– Откуда ты знаешь? – поинтересовалась Баббл.
Одна из поварих что-то зычно прокричала соседу. Тот кинул в ответ банку с чем-то, что Валериан поначалу принял за какие-то ягоды. Однако при ближайшем рассмотрении это оказались чьи-то глаза.
– Она пытается с этим бороться, – ответил Валериан. «А я отчаянно борюсь с тошнотой. Во что же вляпалась Лорелин?» – Какие еще доказательства тебе нужны?
Они углублялись в дебри дьявольской кухни.
– Ничего здесь не трогай, – прошипел пространственно-временной агент.
– А что насчет тебя? – спросила Баббл. – Ты ее любишь?
Валериан помедлил с ответом. Он подумал о том шоке, который он испытал, когда Баббл перевоплотилась в Лорелин. О том, что он даже не пытался соблазнить иллюзию. Не то чтобы фальшивая Лорелин его не привлекала, но его сердце мигом отвергло подвернувшуюся возможность. Ему не хотелось просто заняться с ней сексом. Ему хотелось…
– Да, – признался он, – я ее люблю.
– И все же ты ее отпустил?
Он открыл было рот для яростного возражения… В конце концов, он не бросал Лорелин… Она попалась на булан-баторский крючок, и ее умыкнули в мгновение ока. Но он в буквальном смысле ее отпустил. Он отпускал ее всякий раз, как крутил очередную интрижку с «коллегой». Он смеялся каждый раз, как тянулся к ней. Он превратил их отношения в несерьезный флирт.
Он отпустил Лорелин вместо того, чтобы держаться за нее всеми силами.
Так что он произнес, обращаясь скорее к себе, чем к гламоподу:
– Иногда нужно потерять что-то, чтобы осознать его важность.
Перед его глазами внезапно замаячила чья-то фигура, вернувшая Валериана к реальности. Это был стражник, и он что-то орал на Творение. К счастью, Баббл храбро постаралась что-то ему ответить. Стражник что-то прокричал, а затем схватил Творение за руку и подтолкнул к группе булан-баторов.
– Похоже, он хочет, чтобы мы присоединились к этой группе, – произнес Валериан, пока немного сбитую с толку Баббл толкали вперед.
– Я не уверена, что это хорошая идея, – ответила та.
– Не похоже, чтобы у нас был выбор.
– Ну, давай посмотрим, что из этого выйдет, – пробормотала Баббл и присоединилась к группе.
Каждому булан-батору вручали по огромному подносу, заваленному разнообразными деликатесами. Незнакомые Валериану фрукты и овощи были порезаны и выложены в маленькие башенки, которые предполагалось есть руками. А еще там лежали ломтики чего-то, завернутого в медузью чешую и политого таким острым соусом, что глаза Валериана заслезились даже несмотря на маскировку. На тарелках также распластались выпотрошенные тушки каких-то водных созданий – наполовину рыба, наполовину чей-то ночной кошмар. А рядышком, насаженные на маленькие шампурчики, лежали их выколотые глаза.
Творение оказалось в центре огромной вереницы слуг. Ее начало и конец терялись вдали. Сперва Валериан предположил, что они должны обслужить огромную голодную толпу. Двери распахнулись, и слуги вместе с маленькой армией официантов внесли подносы в комнату, по сравнению с которой огромна кухня показалась маленькой кладовкой.
Может, кулинарные предпочтения булан-баторов и были нелепыми, но главные ворота их дворца, а теперь и этот зал доказывали, что в их языке есть слово «роскошь». Помещение было просто огромным, не меньше ста метров в длину и пятидесяти в высоту и ширину. Пол был изысканно украшен – длинный, простиравшийся во все стороны, насколько хватало глаз, красно-желтый ковер покрывал плитку теплого коричневого цвета. Стены были сделаны из прозрачного материала, усиленного и украшенного толстыми металлическими нитями. Сквозь стены открывался вид на огромную панораму звезд и кораблей. Сквозь равномерные промежутки по всему помещению возвышались столбы… и охранники. Много охранников.
– Что происходит? – обеспокоенно поинтересовалась Баббл.
– Полагаю, обеденный перерыв, – ответил Валериан.
– Прибирать со столов, – казалось, Баббл вот-вот заплачет, – ночной кошмар любого артиста! Никому об этом не говори, ладно?
– Ты должна благодарить свои счастливые звезды, что мы не попали на этот обед основным блюдом, – прошипел в ответ Валериан. – Думай об этом как о роли, а не как о работе. Считай себя девчонкой, которой не повезло и которая считает, что ее вот-вот ждет большой прорыв.
Баббл всхлипнула.
– Я храбрая? – спросила она.
– Конечно, – ответил агент, – можешь быть храброй.
Они продвинулись вглубь помещения достаточно далеко, чтобы Валериан уже мог разглядеть едоков. Вернее, одного едока. В дальнем конце комнаты на массивном троне восседал булан-батор в золотой короне. Его трон, казалось, был высечен из цельного куска серого камня и украшен изысканной позолоченной резьбой. По обоим сторонам монарха возвышались статуи, а позади него из круглого окна открывался вид на невообразимо прекрасный космический ландшафт. Его Величество вгрызался в каждое презентуемое ему блюдо.
Валериан узнал сидящего, это был император булан-баторов Булан Третий. Его огромные глаза светились алым, все тело покрывали кроваво-красные татуировки. Его рот открывался и закрывался, и еда исчезала в зияющей глотке. Завораживающее и одновременно ужасающее зрелище.
Все, что он не съедал (а обычно остатков было мало), слуга опустошал в колодец рядом с троном.
По соседству с императором восседала его жена. На голове у нее красовалась собственная странная корона, украшенная торчащими во все стороны красными перьями. Она взирала на супруга с едва уловимым удовлетворением.
По мере того как они все ближе приближались к монаршей чете, Валериан все сильнее чувствовал охватывающее Баббл напряжение.
– Все в порядке, – заверил ее он, – он сожрет всю еду, затем мы вернемся обратно на кухню. Ты справишься.
Тем не менее когда Творение предстало перед скучающим Буланом Третьим, даже Валериан почувствовал себя не в своей тарелке. Гигантской рукой император сграбастал голову какого-то невезучего существа с предложенного ему блюда, закинул себе в рот и сплющил в два кровавых жевка.
– Меня сейчас стошнит, – пожаловалась Баббл.
– Нет-нет, – отчаянно взмолился Валериан, – подожди немного! Пускай тебя стошнит позже. А пока просто следуй за очередью.
Творение вклинилось в длинную вереницу слуг, возвращающихся на кухню с пустыми подносами. Еда продолжала прибывать. Валериан огляделся по сторонам, и его сердце чуть не выскочило из груди.
«Лорелин! Она жива!» И ее, по всей видимости, записали в прислужницы.
Лорелин переодели в длинное, стелющееся по полу белое платье, которое на самом деле выглядело красиво. На голову ей нахлобучили огромную белую шляпу, которая выглядела отвратительно. По сути, вся шляпа являла собой огромные поля, а в дырке по центру торчала блондинистая шевелюра девушки. Мода булан-баторов никогда не войдет в тренд в остальной части Галактики.
В руках Лорелин держала большой поднос, заполненный фруктами разных цветов, форм и размеров. Учитывая, что девушка стояла последней в очереди, ее угощение, по всей видимости, планировалось как легкий десерт после тяжелого обеда. С точки зрения Валериана содержимое ее подноса единственное во всей очереди выглядело аппетитным.
Майора вдруг охватило чувство внезапно нахлынувшего облегчения.
– Вон она! – сообщил он Баббл.
– Ух ты! – оценила та. – А ты был прав, девчонка просто огонь. Десять из десяти.
– Ты заранее знала, как она выглядит, – Валериана все еще беспокоило, что Баббл превращалась в Лорелин.
– Да, но одной внешности для десятки мало, – ответила Баббл.
Гламопод смутил Валериана. Баббл была столь невинна, и, пожалуй, иногда ветрена, и в то же время иногда удивительно мудра. И, конечно же, она была права. Валериан задумался, что он же он любил в Лорелин больше всего, и, к своему собственному удивлению, понял, что это вовсе не ее роскошное стройное тело или точеные черты лица. Он любил ее саму. И именно поэтому Баббл не удалось его соблазнить.
Он вытащит их обеих отсюда. И тогда, он надеется, напарница ответит согласием на его предложение.
Очередь Лорелин неумолимо приближалась, и по мере приближения человеческой девушки жена императора все больше начинала ерзать на своем троне.
Валериан нахмурился.
– Что-то не так, – заявил он, наблюдая за тем, как желтые лягушачьи глаза императрицы неустанно взирают на Лорелин. Император проследил за взглядом супруги и внезапно сам выпрямился на троне, заинтересовавшись девушкой, несущей поднос с фруктами.
Он же встречался с людьми и раньше. Откуда такой интерес к Лорелин? Что в ней такого особенного? Валериан лихорадочно перебирал в памяти все, что он знал о булан-баторах вообще и Булане Третьем в частности. Он провел молодость в странствиях. Любил еду. Уникальную, разнообразную, идеальную еду…
– Как насчет маленького танца для отвлечения внимания? – предложила Баббл.
– Нет, спасибо, – быстро откликнулся Валериан.
Лорелин теперь стояла перед истекающим слюной императором. Его супруга восторженно захлопала в ладоши. Булан Третий зацепил большой ломоть сочного фрукта с подноса Лорелин. Но вместо того, чтобы отправить его себе в рот, император выдавил его Лорелин на голову.
На Валериана внезапно сошло понимание.
«Лорелин не несет десерт. Лорелин и есть десерт! А ее шляпа на самом деле – поднос!»
Император потянулся за острым набором щипцов. На пол шлепнулась огромная капля слюны.
