Утро началось с сюрприза – к осажденному городу с севера подходила армия сербов.

– Да неужели? – Это была единственная реакция Дмитрия на эту новость. Удивление, густо перемешанное с раздражением. Как говорится – долго мы не виделись, на фиг мы и встретились. Особенно в том разрезе, что воевать с сербами он не планировал вообще. Лазить по их горам – дурная затея в текущем положении.

Однако сербы вели себя на удивление покладисто.

Разбив лагерь на границе прямой видимости, они отправили переговорщиков. После кампании 1386 года, в которой сербы участвовали в составе третьего корпуса, им было не ясно – чего ждать от войск Империи.

Дмитрий не стал даже пытаться соблюсти приличия. Поэтому вместо выезда на переговоры он отправил своего человека сообщить, чтобы гости следовали к нему в шатер. Вроде бы и приглашение, но выглядящее унижением. Однако гости проглотили намек валить подальше и охотно прибыли в расположение имперских войск.

– Доброго дня, – первым поздоровался незнакомый Дмитрию человек в весьма дорогом доспехе, по местным меркам, разумеется.

– Взаимно, – холодно ответил Император, прямо смотря в глаза гостю.

– Я Лазарь, князь сербов.

– Очень приятно. Император.

– Я пришел на помощь, – произнес, нахмурившись, Лазарь, но быстро взял себя в руки.

– После того, как я разбил Мурада под Константинополем и Адрианополем, а потом загнал его сына Баязида в этот капкан? – повел бровью Дмитрий. – Я очень тщеславный и не хочу просто так делиться своей победой.

– Ты злишься на нас за участие в войне против тебя?

– В политике нет места злости. Только две православные державы посмели выступить против меня. Вы да Новгородская республика. И я не доверяю вам. Не хочу доверять.

– Выступила лишь часть сербов. Ни меня, ни моих людей в том походе не было. Ты же знаешь – как умер Стефан, Сербия погрузилась в пучину распри.

– И ты знаешь, кто выступал?

– Да. И понимаю их. Король Венгрии Сигизмунд пообещал им поддержку в борьбе с османами. Вот и соблазнились по слабости духа. Слаб человек.

– Допустим, – недовольно буркнул Дмитрий, обдумывая слова Лазаря. – Ты мне не враг. Но зачем ты пришел? Победа уже одержана. Тебе нужна слава победителя османов? Я правильно понимаю?

– И друга Императора, – чуть пожевав губы, произнес Лазарь. – Сербия в опасности. Ее раздирают противоречия. Без твоего благоволения ее сложно будет собрать воедино.

– Если ты хочешь объединить Сербию, то почему же ты до сих пор не короновался? Претендовать на что-то стоя в стороне – странная стратегия. Или ты хочешь собрать державу в кулак, не будучи ее хозяином?

– Я не имею права. Мой род худ и не может претендовать на корону.

– И как же ты собираешься править без прав на престол?

– Я знаю, что твой младший сын, Константин, овдовел. Моя дочь Оливера славится своей красотой и образованностью. Я был бы счастлив, если бы…

– Понятно, – прервал его Дмитрий, хмыкнув и задумавшись.

В общем, поговорили они вполне продуктивно.

Положение Лазаря действительно было отчаянным. Сербия расползалась лоскутами истлевшего одеяла. Никто никого видеть и признавать не хотел. И Дмитрию в принципе вся эта возня была до малины. Однако – слово за слово, и оказалось, что Лазарь совсем не против признания вассальной зависимости от Дмитрия. А это уже совсем иной коленкор. После царства Иерусалима, Кипра и Армении – это было уже второй вассальной державой. Что весьма недурно для формирования сферы влияния. Особенно если в будущем удалось бы еще и Болгарию привести к той же присяге, и с Трапезундом как-то договориться.

Пообщались. Разошлись.

Но на следующий день новая неожиданность – османы пожелали пообщаться.

Ничего необычного и неожиданного не произошло. Баязид предлагал сдать город в обмен на право покинуть его с оружием в руках.

– Зачем мне это? – удивился Дмитрий. – Ты в моих руках. Здесь и сейчас я уничтожу тебя и твое воинство, что обезопасит тыл и покой моих союзников. Назови мне хоть одну причину, по какой я не должен убивать тебя?

Баязид взъярился и попытался воззвать к чести Императора. На что тот лишь рассмеялся, заявив:

– Горе побежденным!

– Убей меня, но не трогай преданных мне воинов!

– Твой брат или сын унаследует престол и выведет этих же воинов против меня. Зачем мне совершать такую глупость? – удивленно поинтересовался Дмитрий. – Я убью всех. Нет, конечно, если ты примешь православие и принесешь мне клятву верности – это позволит решить проблему. Но ведь ты на это никогда не пойдешь. Ведь так?

– Так, – мрачно произнес Баязид.

– Поэтому тебя и отпускать нет смысла, – мягко, с какой-то отеческой теплотой произнес Император.

В общем – разговор не сложился.

Спустя полчаса заговорили «Василиски», подготавливая штурм.

Постреляли – утихли.

Проходы в стенах были сделаны прекрасные. После чего Дмитрий уступил право первого штурма сербам. Ведь они шли на помощь. Пусть проявят себя.

Как и ожидалось, воины Лазаря завязли в проходах. Ибо османы хоть и были деморализованы, но воевали все-таки здорово. За плечами армии было тридцать лет успешных военных кампаний. Это легионеры были им не по зубам, будучи, фактически, гостями из будущего. А местных «туземцев» воины ислама вполне уверенно били.

Двухчасовая свалка закончилась полным фиаско. Сербы отступили.

Дмитрий же, улыбнувшись, махнул рукой и отправил на разгоряченных османов легионеров. И произошло чудо…

Ну как чудо?

Легионеры подошли метров на сто. Построились в две шеренги: первая на колене, вторая в полный рост. И ураганным огнем из карабинов просто очистили проходы от тех осман, что сразу не догадались уйти оттуда. А потом, активно стреляя и применяя гранаты, заняли проходы, отбили три контратаки. И сами перешли в наступление. Просто и легко. Словно и не воевали, а тренировались.

Стихийная баррикада?

Пять-шесть гранат за нее. Подъем наверх. Расстрел всех, кто там прятался, и бегущих. Уличные бои заканчивались, едва успевая начаться. Немного треска карабинов. И все. Группа из пары десятков воинов ислама падала вповалку на брусчатку.

Причем, учтя опыт боев за Адрианополь, несколько легионеров в центурии постоянно шли с мечами наголо. Чтобы оперативно сдерживать выскакивающих из подворотни противников.

Следом за легионерами, увидев их успех, устремились и сербы. С воем и каким-то безумием. В общем – Дмитрию даже пришлось прикладывать некоторые усилия, чтобы остановить разгоравшуюся бойню в городе. А то ребята разгорячились уж больно сильно.

А потом была коронация.

По-простому.

В базилике Святого Дмитрия, при большом стечении народа Император возложил на голову обычный лавровый венец, провозгласив Лазаря своим вассалом и царем Сербским. Дешево и сердито. Корону, как заявил Дмитрий, Лазарю самому надлежит себе сделать.

Пленного же Мурада и его сына Баязида, которого тоже удалось захватить живым, Император подарил своему вассалу. И судьба их была незавидна…